Разрешение суда осужденной на телефонные разговоры
Подборка наиболее важных документов по запросу Разрешение суда осужденной на телефонные разговоры (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика
Апелляционное определение Третьего апелляционного суда общей юрисдикции от 12.10.2021 по делу N 55-509/2021
Приговор: По пп. "а", "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 222 УК РФ (убийство; незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов).
Определение: Приговор изменен, осужденный от наказания, назначенного по ч. 2 ст. 222 УК РФ, освобожден в связи с истечением срока давности уголовного преследования.Судебная коллегия не находит и каких-либо оснований для удовлетворения доводов жалоб о признании недопустимыми доказательствами результатов оперативно-разыскных мероприятий, полученных в ходе расследования настоящего уголовного дела при записи телефонного разговора между осужденным М. и его женой ФИО28, а именно самого постановления суда о разрешении на проведение оперативно-разыскных мероприятий, диска с аудиозаписью, протокола его осмотра и прослушивания и других документов по их оформлению и приобщению к материалам дела (<данные изъяты>). Несмотря на то, что постановление о разрешении проведения указанного ОРМ вынесено судьей <данные изъяты>, к тому моменту ее сын следователь <данные изъяты>, расследовавший уголовное дело на первоначальном этапе, уже не осуществлял полномочия по его расследованию и не входил в следственную группу, поскольку оно с ноября <данные изъяты> было передано для производства дальнейшего расследования в <данные изъяты> и было принято к производству другим следователем. Кроме того, установлено, что в суд за получением указанного судебного решения обратился не следственный орган, а орган, осуществляющий оперативно-разыскную деятельность на основании Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", в связи с чем судья ФИО29 не допустила каких-либо нарушений действующего уголовно-процессуального закона в рамках своих полномочий по отправлению правосудия. Таким образом, сомнений в законности получения указанных доказательств, предъявленных присяжным заседателям стороной обвинения, у судебной коллегии, так же как и суда первой инстанции, не имеется.
Приговор: По пп. "а", "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 222 УК РФ (убийство; незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов).
Определение: Приговор изменен, осужденный от наказания, назначенного по ч. 2 ст. 222 УК РФ, освобожден в связи с истечением срока давности уголовного преследования.Судебная коллегия не находит и каких-либо оснований для удовлетворения доводов жалоб о признании недопустимыми доказательствами результатов оперативно-разыскных мероприятий, полученных в ходе расследования настоящего уголовного дела при записи телефонного разговора между осужденным М. и его женой ФИО28, а именно самого постановления суда о разрешении на проведение оперативно-разыскных мероприятий, диска с аудиозаписью, протокола его осмотра и прослушивания и других документов по их оформлению и приобщению к материалам дела (<данные изъяты>). Несмотря на то, что постановление о разрешении проведения указанного ОРМ вынесено судьей <данные изъяты>, к тому моменту ее сын следователь <данные изъяты>, расследовавший уголовное дело на первоначальном этапе, уже не осуществлял полномочия по его расследованию и не входил в следственную группу, поскольку оно с ноября <данные изъяты> было передано для производства дальнейшего расследования в <данные изъяты> и было принято к производству другим следователем. Кроме того, установлено, что в суд за получением указанного судебного решения обратился не следственный орган, а орган, осуществляющий оперативно-разыскную деятельность на основании Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", в связи с чем судья ФИО29 не допустила каких-либо нарушений действующего уголовно-процессуального закона в рамках своих полномочий по отправлению правосудия. Таким образом, сомнений в законности получения указанных доказательств, предъявленных присяжным заседателям стороной обвинения, у судебной коллегии, так же как и суда первой инстанции, не имеется.
Определение Конституционного Суда РФ от 30.01.2024 N 226-О
"Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Балуевой Ирины Михайловны на нарушение ее конституционных прав частью третьей статьи 92 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации"В соответствии с частью третьей статьи 92 УИК Российской Федерации осужденным, находящимся в строгих условиях отбывания наказания, а также отбывающим меру взыскания в штрафных изоляторах, дисциплинарных изоляторах, помещениях камерного типа, единых помещениях камерного типа и одиночных камерах, телефонный разговор может быть разрешен лишь при исключительных личных обстоятельствах. Данное ограничение прав осужденных установлено исходя из требований индивидуализации наказания и дифференциации условий его отбывания (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 года N 155-О и от 25 мая 2017 года N 1019-О). При этом использование или неиспользование средств связи не является содержательной частью права осужденного пользоваться помощью адвоката и, следовательно, не может расцениваться в качестве оказания или неоказания юридической помощи, оценки ее как квалифицированной или неквалифицированной (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 25 января 2012 года N 231-О-О, от 23 декабря 2014 года N 3010-О, от 23 июня 2015 года N 1506-О, от 28 января 2021 года N 42-О и от 28 февраля 2023 года N 444-О).
"Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Балуевой Ирины Михайловны на нарушение ее конституционных прав частью третьей статьи 92 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации"В соответствии с частью третьей статьи 92 УИК Российской Федерации осужденным, находящимся в строгих условиях отбывания наказания, а также отбывающим меру взыскания в штрафных изоляторах, дисциплинарных изоляторах, помещениях камерного типа, единых помещениях камерного типа и одиночных камерах, телефонный разговор может быть разрешен лишь при исключительных личных обстоятельствах. Данное ограничение прав осужденных установлено исходя из требований индивидуализации наказания и дифференциации условий его отбывания (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 года N 155-О и от 25 мая 2017 года N 1019-О). При этом использование или неиспользование средств связи не является содержательной частью права осужденного пользоваться помощью адвоката и, следовательно, не может расцениваться в качестве оказания или неоказания юридической помощи, оценки ее как квалифицированной или неквалифицированной (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 25 января 2012 года N 231-О-О, от 23 декабря 2014 года N 3010-О, от 23 июня 2015 года N 1506-О, от 28 января 2021 года N 42-О и от 28 февраля 2023 года N 444-О).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
"Конституционно-правовые проблемы оперативно-розыскной деятельности: Сборник материалов Всероссийского круглого стола: 3 ноября 2011 г."
(сост. К.Б. Калиновский)
("Петрополис", 2012)Аналогичен и ход рассуждений судьи К. Баррето, чье особое мнение совпало с мнением большинства судей при разрешении дела А. Быкова: "Я считаю целесообразным противопоставить нарушения, вытекающие из несоблюдения материально-правовых положений, тем, которые вытекают из несоблюдения процессуальных правил. В данном случае, что касается незаконных доказательств, я хотел бы подчеркнуть различие, на которое указывают отдельные правоведы, между запрещенными доказательствами, что имеет отношение к материальному праву, и ненадлежащими доказательствами, что относится к процессуальным правилам. Мы должны отличать то, что направлено на самую сущность справедливого разбирательства, что потрясает чувства демократического общества, что расходится с фундаментальными ценностями, воплощенными в государстве, основанном на верховенстве права, от нарушений процессуальных правил при сборе доказательств. Например, нарушение права свободно совещаться со своим адвокатом представляется совершенно отличным от нарушения, вытекающего из отсутствия судебного разрешения на прослушивание телефонного разговора подозреваемого, если это нарушение впоследствии устраняется. Если запись разговора обвиняемого с его адвокатом используется в качестве основания для его осуждения, допускается более серьезное нарушение, которое требует более настойчивого вмешательства со стороны Европейского суда, который, например, может потребовать нового судебного рассмотрения дела с исключением использования указанных доказательств и присудить соответствующую сумму за причиненный ущерб. При иных упомянутых обстоятельствах установление нарушения было бы само по себе достаточной компенсацией" <13>.
(сост. К.Б. Калиновский)
("Петрополис", 2012)Аналогичен и ход рассуждений судьи К. Баррето, чье особое мнение совпало с мнением большинства судей при разрешении дела А. Быкова: "Я считаю целесообразным противопоставить нарушения, вытекающие из несоблюдения материально-правовых положений, тем, которые вытекают из несоблюдения процессуальных правил. В данном случае, что касается незаконных доказательств, я хотел бы подчеркнуть различие, на которое указывают отдельные правоведы, между запрещенными доказательствами, что имеет отношение к материальному праву, и ненадлежащими доказательствами, что относится к процессуальным правилам. Мы должны отличать то, что направлено на самую сущность справедливого разбирательства, что потрясает чувства демократического общества, что расходится с фундаментальными ценностями, воплощенными в государстве, основанном на верховенстве права, от нарушений процессуальных правил при сборе доказательств. Например, нарушение права свободно совещаться со своим адвокатом представляется совершенно отличным от нарушения, вытекающего из отсутствия судебного разрешения на прослушивание телефонного разговора подозреваемого, если это нарушение впоследствии устраняется. Если запись разговора обвиняемого с его адвокатом используется в качестве основания для его осуждения, допускается более серьезное нарушение, которое требует более настойчивого вмешательства со стороны Европейского суда, который, например, может потребовать нового судебного рассмотрения дела с исключением использования указанных доказательств и присудить соответствующую сумму за причиненный ущерб. При иных упомянутых обстоятельствах установление нарушения было бы само по себе достаточной компенсацией" <13>.
Статья: Результаты ОРМ - база приговора? Статья 2. Российские регламенты устарели...
(Александров А.С., Кучерук Д.С.)
("Российский следователь", 2012, N 6)Аналогичен, кстати, и ход рассуждений судьи ЕСПЧ К. Баррето, чье Особое мнение совпало с мнением большинства судей при разрешении дела А. Быкова: "Я считаю целесообразным противопоставить нарушения, вытекающие из несоблюдения материально-правовых положений, тем, которые вытекают из несоблюдения процессуальных правил. В данном случае, что касается незаконных доказательств, я хотел бы подчеркнуть различие, на которое указывают отдельные правоведы, между запрещенными доказательствами - что имеет отношение к материальному праву - и ненадлежащими доказательствами - что относится к процессуальным правилам. Мы должны отличать то, что направлено на самую сущность справедливого разбирательства, что потрясает чувства демократического общества, что расходится с фундаментальными ценностями, воплощенными в государстве, основанном на верховенстве права, от нарушений процессуальных правил при сборе доказательств. Например, нарушение права свободно совещаться со своим адвокатом представляется совершенно отличным от нарушения, вытекающего из отсутствия судебного разрешения на прослушивание телефонного разговора подозреваемого, если это нарушение впоследствии устраняется. Если запись разговора обвиняемого с его адвокатом используется в качестве основания для его осуждения, допускается более серьезное нарушение, которое требует более настойчивого вмешательства со стороны Европейского суда, который, например, может потребовать нового судебного рассмотрения дела с исключением использования указанных доказательств и присудить соответствующую сумму за причиненный ущерб. При иных упомянутых обстоятельствах установление нарушения было бы само по себе достаточной компенсацией" <19>.
(Александров А.С., Кучерук Д.С.)
("Российский следователь", 2012, N 6)Аналогичен, кстати, и ход рассуждений судьи ЕСПЧ К. Баррето, чье Особое мнение совпало с мнением большинства судей при разрешении дела А. Быкова: "Я считаю целесообразным противопоставить нарушения, вытекающие из несоблюдения материально-правовых положений, тем, которые вытекают из несоблюдения процессуальных правил. В данном случае, что касается незаконных доказательств, я хотел бы подчеркнуть различие, на которое указывают отдельные правоведы, между запрещенными доказательствами - что имеет отношение к материальному праву - и ненадлежащими доказательствами - что относится к процессуальным правилам. Мы должны отличать то, что направлено на самую сущность справедливого разбирательства, что потрясает чувства демократического общества, что расходится с фундаментальными ценностями, воплощенными в государстве, основанном на верховенстве права, от нарушений процессуальных правил при сборе доказательств. Например, нарушение права свободно совещаться со своим адвокатом представляется совершенно отличным от нарушения, вытекающего из отсутствия судебного разрешения на прослушивание телефонного разговора подозреваемого, если это нарушение впоследствии устраняется. Если запись разговора обвиняемого с его адвокатом используется в качестве основания для его осуждения, допускается более серьезное нарушение, которое требует более настойчивого вмешательства со стороны Европейского суда, который, например, может потребовать нового судебного рассмотрения дела с исключением использования указанных доказательств и присудить соответствующую сумму за причиненный ущерб. При иных упомянутых обстоятельствах установление нарушения было бы само по себе достаточной компенсацией" <19>.
Нормативные акты
"Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2019)"
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 25.12.2019)И., отбывающий наказание в виде пожизненного лишения свободы в колонии особого режима, обратился в суд с административным исковым заявлением о признании незаконным решения начальника исправительного учреждения об отказе в замене краткосрочного свидания на телефонный разговор. В обоснование заявленных требований указал, что в июне 2018 г. обратился к начальнику исправительного учреждения с заявлением о замене краткосрочного свидания на телефонный разговор с родной сестрой на основании ч. 3 ст. 89 УИК РФ, однако в удовлетворении указанного заявления ему было отказано со ссылкой на то, что осужденным, находящимся в строгих условиях отбывания наказания, телефонный разговор может быть разрешен лишь при исключительных личных обстоятельствах.
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 25.12.2019)И., отбывающий наказание в виде пожизненного лишения свободы в колонии особого режима, обратился в суд с административным исковым заявлением о признании незаконным решения начальника исправительного учреждения об отказе в замене краткосрочного свидания на телефонный разговор. В обоснование заявленных требований указал, что в июне 2018 г. обратился к начальнику исправительного учреждения с заявлением о замене краткосрочного свидания на телефонный разговор с родной сестрой на основании ч. 3 ст. 89 УИК РФ, однако в удовлетворении указанного заявления ему было отказано со ссылкой на то, что осужденным, находящимся в строгих условиях отбывания наказания, телефонный разговор может быть разрешен лишь при исключительных личных обстоятельствах.