Отличие приготовления от покушения
Подборка наиболее важных документов по запросу Отличие приготовления от покушения (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Использование информационно-телекоммуникационных сетей как квалифицирующий признак состава преступления
(Ткачев И.О.)
("Уголовное право", 2024, N 10)Позиция законодателя относительно оценки общественной опасности приготовления обусловлена самим характером совершаемых на данной стадии действий. По справедливому замечанию В.М. Степашина, дифференцируя уголовную ответственность за неоконченное преступление, законодатель учитывает именно степень общественной опасности самого деяния <25>, а не лица, его совершившего, так как, в отличие от добровольного отказа, при приготовлении и покушении преступление не доводится до конца по причинам, не зависящим от виновного <26>. При этом, как верно отмечается в юридической литературе, степень общественной опасности деяния коррелирует со степенью его воздействия на общественное отношение, поставленное под охрану уголовным законом <27>. Приготовительные действия сами по себе не создают непосредственной опасности для объекта уголовно-правовой охраны, а лишь создают условия, т.е. облегчают совершение преступления в будущем <28>, <29>, <30>, <31>. В связи с этим в тех случаях, когда создание условий для совершения умышленного преступления уже представляет опасность для той или иной группы охраняемых уголовным законом общественных отношений, законодатель наделяет соответствующие приготовительные действия иными юридически значимыми свойствами, устанавливая, что их совершение образует самостоятельный оконченный состав преступления <32>, <33>, <34>, т.е. перенося момент юридического окончания содеянного на более раннюю стадию.
(Ткачев И.О.)
("Уголовное право", 2024, N 10)Позиция законодателя относительно оценки общественной опасности приготовления обусловлена самим характером совершаемых на данной стадии действий. По справедливому замечанию В.М. Степашина, дифференцируя уголовную ответственность за неоконченное преступление, законодатель учитывает именно степень общественной опасности самого деяния <25>, а не лица, его совершившего, так как, в отличие от добровольного отказа, при приготовлении и покушении преступление не доводится до конца по причинам, не зависящим от виновного <26>. При этом, как верно отмечается в юридической литературе, степень общественной опасности деяния коррелирует со степенью его воздействия на общественное отношение, поставленное под охрану уголовным законом <27>. Приготовительные действия сами по себе не создают непосредственной опасности для объекта уголовно-правовой охраны, а лишь создают условия, т.е. облегчают совершение преступления в будущем <28>, <29>, <30>, <31>. В связи с этим в тех случаях, когда создание условий для совершения умышленного преступления уже представляет опасность для той или иной группы охраняемых уголовным законом общественных отношений, законодатель наделяет соответствующие приготовительные действия иными юридически значимыми свойствами, устанавливая, что их совершение образует самостоятельный оконченный состав преступления <32>, <33>, <34>, т.е. перенося момент юридического окончания содеянного на более раннюю стадию.
Статья: Некоторые вопросы применения общих положений Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в практике Конституционного Суда Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации (2019 - 2021 годы)
(Ячменев Г.Г.)
("Арбитражные споры", 2022, N 2)В Постановлении КС РФ от 21.07.2021 N 39-П обращено внимание на то, что поскольку КоАП РФ связывает начало течения сроков давности привлечения к административной ответственности преимущественно с днем совершения (обнаружения) административного правонарушения, то правильное (точное) определение такого дня требует установления в действиях (бездействии) лица, привлекаемого к административной ответственности, всех признаков состава соответствующего административного правонарушения. В противном случае, принимая во внимание отсутствие в административно-деликтном законодательстве - в отличие от уголовного закона - института ответственности за покушение (приготовление), административное правонарушение не будет считаться оконченным (длящимся), что автоматически повлечет за собой невозможность наступления административной ответственности.
(Ячменев Г.Г.)
("Арбитражные споры", 2022, N 2)В Постановлении КС РФ от 21.07.2021 N 39-П обращено внимание на то, что поскольку КоАП РФ связывает начало течения сроков давности привлечения к административной ответственности преимущественно с днем совершения (обнаружения) административного правонарушения, то правильное (точное) определение такого дня требует установления в действиях (бездействии) лица, привлекаемого к административной ответственности, всех признаков состава соответствующего административного правонарушения. В противном случае, принимая во внимание отсутствие в административно-деликтном законодательстве - в отличие от уголовного закона - института ответственности за покушение (приготовление), административное правонарушение не будет считаться оконченным (длящимся), что автоматически повлечет за собой невозможность наступления административной ответственности.
Нормативные акты
Постановление Конституционного Суда РФ от 21.07.2021 N 39-П
"По делу о проверке конституционности положений части 2 статьи 2.1, части 2 статьи 2.2, части 1 статьи 4.5 и части 1 статьи 11.15.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью "Востокфлот"Поскольку КоАП Российской Федерации связывает начало течения сроков давности привлечения к административной ответственности преимущественно с днем совершения (обнаружения) административного правонарушения, то правильное (точное) определение такого дня требует установления в действиях (бездействии) лица, привлекаемого к административной ответственности, всех признаков состава соответствующего административного правонарушения. В противном случае, принимая во внимание отсутствие в административно-деликтном законодательстве - в отличие от уголовного закона - института ответственности за покушение (приготовление), административное правонарушение не будет считаться оконченным (длящимся), что автоматически повлечет за собой невозможность наступления административной ответственности.
"По делу о проверке конституционности положений части 2 статьи 2.1, части 2 статьи 2.2, части 1 статьи 4.5 и части 1 статьи 11.15.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью "Востокфлот"Поскольку КоАП Российской Федерации связывает начало течения сроков давности привлечения к административной ответственности преимущественно с днем совершения (обнаружения) административного правонарушения, то правильное (точное) определение такого дня требует установления в действиях (бездействии) лица, привлекаемого к административной ответственности, всех признаков состава соответствующего административного правонарушения. В противном случае, принимая во внимание отсутствие в административно-деликтном законодательстве - в отличие от уголовного закона - института ответственности за покушение (приготовление), административное правонарушение не будет считаться оконченным (длящимся), что автоматически повлечет за собой невозможность наступления административной ответственности.
Федеральный закон от 02.08.2019 N 257-ФЗ
"О внесении изменений в Федеральный закон "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" в части упрощения порядка предоставления некоторым категориям иностранных граждан и лиц без гражданства разрешения на временное проживание и вида на жительство"13) лицу, которое проживает в Российской Федерации и в отношении которого отменено решение о приобретении гражданства Российской Федерации, за исключением лиц, в отношении которых указанное решение отменено на основании вступившего в силу приговора суда, установившего факт совершения лицом хотя бы одного из преступлений (приготовления к преступлению или покушения на преступление), предусмотренных статьями 205, 205.1, частью второй статьи 205.2, статьями 205.3 - 205.5, 206, 208, частью четвертой статьи 211, статьями 281, 282.1 - 282.3 и 361 Уголовного кодекса Российской Федерации, либо хотя бы одного из преступлений (приготовления к преступлению или покушения на преступление), предусмотренных статьями 277 - 279 и 360 Уголовного кодекса Российской Федерации, если их совершение сопряжено с осуществлением террористической деятельности;
"О внесении изменений в Федеральный закон "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" в части упрощения порядка предоставления некоторым категориям иностранных граждан и лиц без гражданства разрешения на временное проживание и вида на жительство"13) лицу, которое проживает в Российской Федерации и в отношении которого отменено решение о приобретении гражданства Российской Федерации, за исключением лиц, в отношении которых указанное решение отменено на основании вступившего в силу приговора суда, установившего факт совершения лицом хотя бы одного из преступлений (приготовления к преступлению или покушения на преступление), предусмотренных статьями 205, 205.1, частью второй статьи 205.2, статьями 205.3 - 205.5, 206, 208, частью четвертой статьи 211, статьями 281, 282.1 - 282.3 и 361 Уголовного кодекса Российской Федерации, либо хотя бы одного из преступлений (приготовления к преступлению или покушения на преступление), предусмотренных статьями 277 - 279 и 360 Уголовного кодекса Российской Федерации, если их совершение сопряжено с осуществлением террористической деятельности;
Статья: Покушение на получение взятки через посредника
(Борков В.Н.)
("Уголовное право", 2024, N 8)Заметим, что в п. 10 Постановления Пленума N 24 приводится пример, когда получение взятки признается оконченным "...с момента... зачисления с согласия должностного лица на указанный им счет...". Возникает вопрос: "согласие на зачисление предмета взятки" - это элемент сговора на получение взятки, т.е. приготовление, или действия, направленные на ее получение? Если верно первое утверждение, то получается, что должностное лицо впоследствии получает взятку путем бездействия. Подобным образом в бездействии выражается объективная сторона получения взятки путем помещения взяткодателем ценностей "...в условленное место, к которому у взяткополучателя имеется доступ либо доступ обеспечивается взяткодателем...". В отличие от характеризующих приготовление к получению взятки "обещания" или "предложения" ее принять, а также "достижения договоренности" с взяткодателем, результатом которой является "согласие на зачисление", как покушение на преступление можно рассматривать требование передачи взятки, в том числе сопровождающееся указанием конкретного счета или места, куда она должна быть помещена. Покушение образует и донесение должностным лицом требования до предполагаемого взяткодателя через посредника. Напомним, в случае с младшим инспектором предложение о даче взятки через посредника исходило от заключенного.
(Борков В.Н.)
("Уголовное право", 2024, N 8)Заметим, что в п. 10 Постановления Пленума N 24 приводится пример, когда получение взятки признается оконченным "...с момента... зачисления с согласия должностного лица на указанный им счет...". Возникает вопрос: "согласие на зачисление предмета взятки" - это элемент сговора на получение взятки, т.е. приготовление, или действия, направленные на ее получение? Если верно первое утверждение, то получается, что должностное лицо впоследствии получает взятку путем бездействия. Подобным образом в бездействии выражается объективная сторона получения взятки путем помещения взяткодателем ценностей "...в условленное место, к которому у взяткополучателя имеется доступ либо доступ обеспечивается взяткодателем...". В отличие от характеризующих приготовление к получению взятки "обещания" или "предложения" ее принять, а также "достижения договоренности" с взяткодателем, результатом которой является "согласие на зачисление", как покушение на преступление можно рассматривать требование передачи взятки, в том числе сопровождающееся указанием конкретного счета или места, куда она должна быть помещена. Покушение образует и донесение должностным лицом требования до предполагаемого взяткодателя через посредника. Напомним, в случае с младшим инспектором предложение о даче взятки через посредника исходило от заключенного.
Статья: Оконченное и неоконченное преступления: компаративистский аспект
(Жилкин М.Г.)
("Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения", 2022, N 6)В то же время даже в условиях общей корреляции уголовно-правовых норм об оконченном и неоконченном преступлениях в российском уголовном законе и уголовном законодательстве стран СНГ имеется свой подход к данному вопросу. Так, в ч. 2 ст. 11 Уголовного кодекса Беларуси 1999 г. <22> "Понятие преступления" определяется, что "преступление признается оконченным с момента совершения деяния", а в ч. 3 этой же статьи уточняется: "Преступление, связанное с наступлением последствий, указанных в статьях Особенной части настоящего Кодекса, признается оконченным при фактическом наступлении этих последствий". Таким образом белорусский законодатель разделил положения об оконченном преступлении в зависимости от того, являются ли последствия преступления обязательным либо необязательным признаком преступления. При этом не употребляется термин "состав преступления", который используется в уголовных законах России, Армении, Казахстана. Кроме того, в отличие от других уголовных законов УК Беларуси не предусматривает обязательного снижения размера наказания за неоконченное преступление, оговаривая лишь необходимость учитывать характер и степень общественной опасности действий, совершенных виновным, степень осуществления преступного намерения и обстоятельства, в силу которых преступление не было доведено до конца (ст. 67 УК Беларуси). При этом не исключается возможность назначения наказания в виде пожизненного лишения свободы и даже смертной казни за приготовление либо покушение на отдельные преступления (например, убийство представителя иностранного государства или международной организации (ч. 2 ст. 124 УК Беларуси), убийство государственного или общественного деятеля (ч. 2 ст. 359 УК Беларуси)).
(Жилкин М.Г.)
("Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения", 2022, N 6)В то же время даже в условиях общей корреляции уголовно-правовых норм об оконченном и неоконченном преступлениях в российском уголовном законе и уголовном законодательстве стран СНГ имеется свой подход к данному вопросу. Так, в ч. 2 ст. 11 Уголовного кодекса Беларуси 1999 г. <22> "Понятие преступления" определяется, что "преступление признается оконченным с момента совершения деяния", а в ч. 3 этой же статьи уточняется: "Преступление, связанное с наступлением последствий, указанных в статьях Особенной части настоящего Кодекса, признается оконченным при фактическом наступлении этих последствий". Таким образом белорусский законодатель разделил положения об оконченном преступлении в зависимости от того, являются ли последствия преступления обязательным либо необязательным признаком преступления. При этом не употребляется термин "состав преступления", который используется в уголовных законах России, Армении, Казахстана. Кроме того, в отличие от других уголовных законов УК Беларуси не предусматривает обязательного снижения размера наказания за неоконченное преступление, оговаривая лишь необходимость учитывать характер и степень общественной опасности действий, совершенных виновным, степень осуществления преступного намерения и обстоятельства, в силу которых преступление не было доведено до конца (ст. 67 УК Беларуси). При этом не исключается возможность назначения наказания в виде пожизненного лишения свободы и даже смертной казни за приготовление либо покушение на отдельные преступления (например, убийство представителя иностранного государства или международной организации (ч. 2 ст. 124 УК Беларуси), убийство государственного или общественного деятеля (ч. 2 ст. 359 УК Беларуси)).
Статья: О назначении военными судами уголовных наказаний: материалы судебной практики
(Изотов Д.М., Харитонов С.С.)
("Право в Вооруженных Силах", 2023, N 3)Как следует из приговора, С. признан виновным в приготовлении и покушении на совершение особо тяжких преступлений. С учетом того что ч. 2 ст. 69 УК РФ, в отличие от ч. 3 ст. 69 УК РФ, при назначении осужденному окончательного наказания предусматривает, кроме частичного или полного сложения назначенных наказаний, назначение наказания и путем поглощения менее строгого наказания более строгим, окончательное наказание С. должно быть назначено на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ <6>.
(Изотов Д.М., Харитонов С.С.)
("Право в Вооруженных Силах", 2023, N 3)Как следует из приговора, С. признан виновным в приготовлении и покушении на совершение особо тяжких преступлений. С учетом того что ч. 2 ст. 69 УК РФ, в отличие от ч. 3 ст. 69 УК РФ, при назначении осужденному окончательного наказания предусматривает, кроме частичного или полного сложения назначенных наказаний, назначение наказания и путем поглощения менее строгого наказания более строгим, окончательное наказание С. должно быть назначено на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ <6>.
Статья: Организатор преступления в Общей части УК РФ и специальных нормах о соучастии Особенной части
(Молчанов Д.М.)
("Актуальные проблемы российского права", 2021, N 12)Когда организатор создает организованную группу или руководит организованной группой, которая сама по себе не запрещена УК РФ, для уголовно-правовой оценки его действий всегда требуется установить факт приготовления такой группы к конкретному преступлению или факт покушения на преступление. В этом принципиальное отличие действий организатора, создавшего группу, само существование которой является преступлением, от организатора, создавшего группу, опасность которой оценивается исключительно исходя из направленности умысла участников такой группы к совершению конкретного преступления и действий, направленных на реализацию такого умысла.
(Молчанов Д.М.)
("Актуальные проблемы российского права", 2021, N 12)Когда организатор создает организованную группу или руководит организованной группой, которая сама по себе не запрещена УК РФ, для уголовно-правовой оценки его действий всегда требуется установить факт приготовления такой группы к конкретному преступлению или факт покушения на преступление. В этом принципиальное отличие действий организатора, создавшего группу, само существование которой является преступлением, от организатора, создавшего группу, опасность которой оценивается исключительно исходя из направленности умысла участников такой группы к совершению конкретного преступления и действий, направленных на реализацию такого умысла.
"Механизм гражданско-правового регулирования охранительных отношений"
(Кархалев Д.Н.)
("Инфотропик Медиа", 2022)Отличие этих действий (по приготовлению) от покушения состоит в том, что данные действия не вовлечены в имущественный оборот, не являются объектом каких-либо договорных отношений.
(Кархалев Д.Н.)
("Инфотропик Медиа", 2022)Отличие этих действий (по приготовлению) от покушения состоит в том, что данные действия не вовлечены в имущественный оборот, не являются объектом каких-либо договорных отношений.
Статья: Взаимосвязь норм о специальных соучастниках и соучастии особого рода (sui generis) в Особенной части УК РФ с институтом соучастия
(Котенев Т.Х.)
("Законность", 2025, N 4)Нередко Верховный Суд РФ корректирует правовое положение соучастников путем изменения момента окончания преступления или смешения функций одного соучастника с другим. Некоторые ученые говорят об отражении преступления подстрекателя в ст. 150 УК <6>. Соглашаясь с этим, стоит отметить, что в соответствии с п. 42 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. N 1 для признания оконченным вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления требуется совершение несовершеннолетним преступления, приготовление к преступлению, покушение на преступление в отличие от классического подстрекательства, когда момент окончания преступления не зависит от того, совершило ли подстрекаемое лицо соответствующее преступление, приготовление или покушение к нему. Таким образом, момент окончания преступления сдвинут на более позднюю точку, что меняет правовое положение классического подстрекателя.
(Котенев Т.Х.)
("Законность", 2025, N 4)Нередко Верховный Суд РФ корректирует правовое положение соучастников путем изменения момента окончания преступления или смешения функций одного соучастника с другим. Некоторые ученые говорят об отражении преступления подстрекателя в ст. 150 УК <6>. Соглашаясь с этим, стоит отметить, что в соответствии с п. 42 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. N 1 для признания оконченным вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления требуется совершение несовершеннолетним преступления, приготовление к преступлению, покушение на преступление в отличие от классического подстрекательства, когда момент окончания преступления не зависит от того, совершило ли подстрекаемое лицо соответствующее преступление, приготовление или покушение к нему. Таким образом, момент окончания преступления сдвинут на более позднюю точку, что меняет правовое положение классического подстрекателя.
Статья: К вопросу о криминологическом мониторинге страхового рынка
(Пхитиков Р.Б.)
("Российский следователь", 2022, N 7)В числе преступлений со стороны контролирующих страховые организации лиц доминируют хищения имущества таких организаций, способы которых завуалированы под обычную экономическую деятельность, что, как правило, не привлекает к себе внимания регулятора и других контролирующих органов. Но если соотнести данные этапы реализации преступного умысла с имеющимися результатами исследования механизмов ранее совершенных преступлений в контексте складывающейся обстановки вокруг конкретной страховой организации или группы таких организаций, то может обнажиться правовая сущность конкретной стадии готовящегося преступления, то есть приготовления или покушения. В этом случае только лишь информирование Центробанка РФ само по себе может явиться действенной мерой, направленной на предупреждение преступлений, совершаемых с использованием организационно-правовых форм страховой организации.
(Пхитиков Р.Б.)
("Российский следователь", 2022, N 7)В числе преступлений со стороны контролирующих страховые организации лиц доминируют хищения имущества таких организаций, способы которых завуалированы под обычную экономическую деятельность, что, как правило, не привлекает к себе внимания регулятора и других контролирующих органов. Но если соотнести данные этапы реализации преступного умысла с имеющимися результатами исследования механизмов ранее совершенных преступлений в контексте складывающейся обстановки вокруг конкретной страховой организации или группы таких организаций, то может обнажиться правовая сущность конкретной стадии готовящегося преступления, то есть приготовления или покушения. В этом случае только лишь информирование Центробанка РФ само по себе может явиться действенной мерой, направленной на предупреждение преступлений, совершаемых с использованием организационно-правовых форм страховой организации.
Статья: Начало преступления
(Борбат А.В., Борков В.Н., Булатов Б.Б.)
("Российский следователь", 2024, N 10)Уголовный закон, определив оконченное преступление как деяние, содержащее все признаки соответствующего состава, не уточнил, что считать началом посягательства. При квалификации не всегда просто отличить создание условий для совершения преступления от действий, непосредственно направленных на его совершение. Установление этапа реализации преступного умысла имеет значение для решения целого ряда вопросов квалификации и особенно важно для посягательств, которые "...не относятся к числу тяжких или особо тяжких, а, стало быть, приготовление к ним ненаказуемо" <1>. "Разграничение приготовления к преступлению, покушения на преступление и оконченного преступления производится по признакам объективной стороны соответствующего деяния. При этом совершение действий, образующих лишь часть объективной стороны, признается покушением на соответствующее преступление" <2>. "Действие начинается с момента совершения первого осознанного и волевого телодвижения, обладающего общественной опасностью и противоправностью" <3>. Применить универсальный критерий, согласно которому граница между приготовлением к совершению преступления и покушением проходит там, где виновный начинает выполнять объективную сторону, в отдельных случаях затруднительно. Это обусловлено как особенностями конструкции различных составов, так и обстоятельствами конкретных посягательств.
(Борбат А.В., Борков В.Н., Булатов Б.Б.)
("Российский следователь", 2024, N 10)Уголовный закон, определив оконченное преступление как деяние, содержащее все признаки соответствующего состава, не уточнил, что считать началом посягательства. При квалификации не всегда просто отличить создание условий для совершения преступления от действий, непосредственно направленных на его совершение. Установление этапа реализации преступного умысла имеет значение для решения целого ряда вопросов квалификации и особенно важно для посягательств, которые "...не относятся к числу тяжких или особо тяжких, а, стало быть, приготовление к ним ненаказуемо" <1>. "Разграничение приготовления к преступлению, покушения на преступление и оконченного преступления производится по признакам объективной стороны соответствующего деяния. При этом совершение действий, образующих лишь часть объективной стороны, признается покушением на соответствующее преступление" <2>. "Действие начинается с момента совершения первого осознанного и волевого телодвижения, обладающего общественной опасностью и противоправностью" <3>. Применить универсальный критерий, согласно которому граница между приготовлением к совершению преступления и покушением проходит там, где виновный начинает выполнять объективную сторону, в отдельных случаях затруднительно. Это обусловлено как особенностями конструкции различных составов, так и обстоятельствами конкретных посягательств.
Статья: Вопросы назначения наказания при вердикте коллегии присяжных заседателей о снисхождении
(Багаутдинов Ф.Н., Мингалимова М.Ф.)
("Уголовное право", 2024, N 3)С учетом положений ст. 66 УК РФ срок или размер наказания за приготовление к преступлению не может превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного статьей Особенной части Уголовного кодекса РФ за оконченное преступление. За покушение на преступление срок или размер наказания не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного санкцией статьи за оконченное преступление.
(Багаутдинов Ф.Н., Мингалимова М.Ф.)
("Уголовное право", 2024, N 3)С учетом положений ст. 66 УК РФ срок или размер наказания за приготовление к преступлению не может превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного статьей Особенной части Уголовного кодекса РФ за оконченное преступление. За покушение на преступление срок или размер наказания не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного санкцией статьи за оконченное преступление.
Статья: Влияние фактических ошибок на оценку уголовно-правовой вины и квалификацию преступлений
(Кораблева С.Ю.)
("Журнал российского права", 2024, N 2)1. Необоснованная ссылка на ошибку в факте: лицо верит в преступный результат, ссылка на ошибку в факте не является ни оправдывающей, ни смягчающей. Речь идет о ситуации, когда возможность ошибки в факте противоречит объективным обстоятельствам дела либо доказанным мотивам или целям лица. Например, обвиняемый утверждает <22>, что, стреляя, не знал о том факте, что травматическое оружие может быть опасно для жизни (травматическое, т.е. последствием могут быть лишь травмы). При этом он имеет профессиональные знания в отношении обращения с оружием, либо производит десяток выстрелов в голову и грудную клетку с близкого расстояния, либо проверяет состояние потерпевшего и оставляет его без помощи, либо высказывает угрозы причинения смерти, либо иным образом демонстрирует, что верит в возможность причинения смерти и рассчитывает на такой исход. Особенность субъективной компоненты здесь в отличие от осознания неизбежности наступления последствий заключается лишь в том, что лицо вынуждено полагаться на не идеально подходящие для достижения преступного результата орудия и средства. Иными словами, не имея возможности добыть более смертоносное орудие, испытывая страх перед экстремальным поступком или находясь в эмоционально нестабильном состоянии, лицо осознает возможность осечки, но верит и надеется, что сможет достигнуть преступного результата. Вера заменяет собой планирование, а это размывает границы осознания и предвидения. В терминологии российского уголовного права имеет место неопределенный прямой умысел. Вероятность наступления последствий в таких случаях несколько ниже <23>, что характеризует такой умысел как менее опасный. Чем с большей обдуманностью действует человек, тем больше шансов на достижение преступного результата и тем сложнее правоохранительным органам обнаружить совершенное деяние <24>. С моральной точки зрения такой вид знания мало чем отличается от прямоумышленности в силу того, что всегда сочетается с отрицательными целями и мотивами (человек, готовый стрелять в другого из травматического оружия вплоть до смерти за оскорбление, если и заслуживает более мягкого наказания, чем заказной убийца, то лишь с точки зрения отсутствия у него профессионализма). Поэтому целесообразно рассматривать такую ошибку как неизвинительную, однако с поправкой на то, что это прямой внезапно возникший и (или) неопределенный умысел. По аналогии с покушением его установление должно исключать возможность пожизненного лишения свободы и предполагать наказание лица с акцентом не на длительность изоляции, а на развитие социальных навыков общежития, рефлексии и выбор адекватных способов достижения своих целей.
(Кораблева С.Ю.)
("Журнал российского права", 2024, N 2)1. Необоснованная ссылка на ошибку в факте: лицо верит в преступный результат, ссылка на ошибку в факте не является ни оправдывающей, ни смягчающей. Речь идет о ситуации, когда возможность ошибки в факте противоречит объективным обстоятельствам дела либо доказанным мотивам или целям лица. Например, обвиняемый утверждает <22>, что, стреляя, не знал о том факте, что травматическое оружие может быть опасно для жизни (травматическое, т.е. последствием могут быть лишь травмы). При этом он имеет профессиональные знания в отношении обращения с оружием, либо производит десяток выстрелов в голову и грудную клетку с близкого расстояния, либо проверяет состояние потерпевшего и оставляет его без помощи, либо высказывает угрозы причинения смерти, либо иным образом демонстрирует, что верит в возможность причинения смерти и рассчитывает на такой исход. Особенность субъективной компоненты здесь в отличие от осознания неизбежности наступления последствий заключается лишь в том, что лицо вынуждено полагаться на не идеально подходящие для достижения преступного результата орудия и средства. Иными словами, не имея возможности добыть более смертоносное орудие, испытывая страх перед экстремальным поступком или находясь в эмоционально нестабильном состоянии, лицо осознает возможность осечки, но верит и надеется, что сможет достигнуть преступного результата. Вера заменяет собой планирование, а это размывает границы осознания и предвидения. В терминологии российского уголовного права имеет место неопределенный прямой умысел. Вероятность наступления последствий в таких случаях несколько ниже <23>, что характеризует такой умысел как менее опасный. Чем с большей обдуманностью действует человек, тем больше шансов на достижение преступного результата и тем сложнее правоохранительным органам обнаружить совершенное деяние <24>. С моральной точки зрения такой вид знания мало чем отличается от прямоумышленности в силу того, что всегда сочетается с отрицательными целями и мотивами (человек, готовый стрелять в другого из травматического оружия вплоть до смерти за оскорбление, если и заслуживает более мягкого наказания, чем заказной убийца, то лишь с точки зрения отсутствия у него профессионализма). Поэтому целесообразно рассматривать такую ошибку как неизвинительную, однако с поправкой на то, что это прямой внезапно возникший и (или) неопределенный умысел. По аналогии с покушением его установление должно исключать возможность пожизненного лишения свободы и предполагать наказание лица с акцентом не на длительность изоляции, а на развитие социальных навыков общежития, рефлексии и выбор адекватных способов достижения своих целей.