Предоставление документов по запросу полиции
Подборка наиболее важных документов по запросу Предоставление документов по запросу полиции (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика
Важнейшая практика по ст. 129 Закона о банкротстве Практика неоднозначна по вопросу законности отказа органами полиции (ГИБДД, ГУ МВД) в предоставлении арбитражному управляющему без запроса суда документов, на основании которых должник произвел отчуждение ТС
Кассационное определение Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 19.08.2021 по делу N 2а-130/2021
Категория: Споры с МВД России.
Требования: Об обязании выдать заверенные копии документов по адвокатскому запросу.
Обстоятельства: Как указывает истец, у административного ответчика отсутствуют основания для отказа в предоставлении запрашиваемых документов и информации. Более того, отказ препятствует истцу в осуществлении профессиональной деятельности и оказании квалифицированной юридической помощи.
Решение: Удовлетворено.Право Н. самостоятельно ознакомившейся с материалами проверки, не исключает в данном случае обязанность органа полиции предоставить документы в ответ на адвокатский запрос.
Категория: Споры с МВД России.
Требования: Об обязании выдать заверенные копии документов по адвокатскому запросу.
Обстоятельства: Как указывает истец, у административного ответчика отсутствуют основания для отказа в предоставлении запрашиваемых документов и информации. Более того, отказ препятствует истцу в осуществлении профессиональной деятельности и оказании квалифицированной юридической помощи.
Решение: Удовлетворено.Право Н. самостоятельно ознакомившейся с материалами проверки, не исключает в данном случае обязанность органа полиции предоставить документы в ответ на адвокатский запрос.
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
"Налоговое право: Курс лекций"
(Тютин Д.В.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2020)Э.Н. Нагорная приводит примеры судебно-арбитражной практики, когда документация налогоплательщика изымалась органами налоговой полиции, в связи с чем налогоплательщик лишался возможности ее представления в суд. Конечно, в этих случаях, независимо от того, на ком лежит обязанность по доказыванию, обязанность по представлению этих документов переходит на налоговый орган, по запросу которого налоговая полиция могла представить ему копии изъятых документов. Одновременно суд в силу обязанности по доказыванию в налоговом споре должен был, со своей стороны, принять меры к получению необходимых сведений у органов налоговой полиции <1604>.
(Тютин Д.В.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2020)Э.Н. Нагорная приводит примеры судебно-арбитражной практики, когда документация налогоплательщика изымалась органами налоговой полиции, в связи с чем налогоплательщик лишался возможности ее представления в суд. Конечно, в этих случаях, независимо от того, на ком лежит обязанность по доказыванию, обязанность по представлению этих документов переходит на налоговый орган, по запросу которого налоговая полиция могла представить ему копии изъятых документов. Одновременно суд в силу обязанности по доказыванию в налоговом споре должен был, со своей стороны, принять меры к получению необходимых сведений у органов налоговой полиции <1604>.
Вопрос: Должен ли работодатель отвечать на запрос полиции о представлении сведений о работниках, в частности паспортных данных, номеров телефонов? Если должен, то в какой срок?
(Консультация эксперта, Государственная инспекция труда в Челябинской обл., 2024)Требования (запросы, представления, предписания) уполномоченных должностных лиц полиции обязательны для исполнения в том числе организациями, должностными лицами и иными лицами в сроки, установленные в требовании (запросе, представлении, предписании), но не позднее одного месяца с момента вручения требования (запроса, представления, предписания) (ч. 4 ст. 13 Закона N 3-ФЗ).
(Консультация эксперта, Государственная инспекция труда в Челябинской обл., 2024)Требования (запросы, представления, предписания) уполномоченных должностных лиц полиции обязательны для исполнения в том числе организациями, должностными лицами и иными лицами в сроки, установленные в требовании (запросе, представлении, предписании), но не позднее одного месяца с момента вручения требования (запроса, представления, предписания) (ч. 4 ст. 13 Закона N 3-ФЗ).
Нормативные акты
"Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2016)"
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 19.10.2016)Комитет отмечает утверждения государства-участника о том, что жалобы автора в отношении жестокого поведения С. по отношению к ней необоснованны, поскольку она не предоставила доказательств или документов, подтверждающих ее заявление о том, что С. жестоко обращался с ней, угрожал ей, запугивал и преследовал ее и О.В. Комитет отмечает, что автору было сложно представить такие документы, находясь в Австрии, особенно после того как все ее запросы на получение документов от датских органов власти были проигнорированы и/или отклонены. Кроме того, Комитет отмечает, что государство-участник не представило подробную информацию и документы о действиях и бездействии полиции, в частности незаконного ареста и взятия автора под стражу с 6 по 7 сентября 2010 г., а также неспособности правоохранительных органов предпринять действия против посягательства С. на ее собственность и его угрожающего поведения. Комитет полагает, что при сложившихся обстоятельствах датские органы власти, особенно полиция, прокурор и суды, не только оказались неспособными обеспечить эффективную защиту автора и О.В., законное право на опеку которого имелось у автора, но и совершили ряд противоправных деяний, а именно: передача (пусть даже временно) права опеки над О.В. от автора к С. в результате судопроизводства при наличии одной стороны, в ходе которого районная государственная администрация опиралась только на версию событий, представленную С.; передача С. прав на опеку Окружным судом Хельсингера 22 декабря 2010 г. опять-таки на основании заявления С., которое содержало такие ложные факты, как утверждение, что С. брал на себя основную часть обязанностей по уходу за О.В., а также очевидная неспособность со стороны обоих органов власти принять во внимание наилучшие интересы О.В.; незаконный арест и взятие автора под стражу в сентябре 2010 г. и привлечение ее к ответственности согласно разделу 215 (2) Уголовного кодекса Дании, а также снятие с нее обвинений два г. спустя 20 декабря 2012 г., в результате чего она не могла присутствовать на разбирательствах об опеке, опасаясь задержания, и, таким образом, не имела возможности доступа к правосудию. Что касается похищения О.В. со стороны С. в Австрии, Комитет также принимает к сведению отсутствие сотрудничества с австрийским Центральным управлением со стороны государства-участника, а также его отказ выдать С. австрийским органам власти в соответствии с международным ордером на арест, выданным 3 апреля 2012 г. Комитет напоминает, что в соответствии с Гаагской конвенцией центральные управления обязаны сотрудничать друг с другом и обеспечивать скорейшее возвращение неправомерно вывезенных детей, а также гарантировать эффективное соблюдение прав на опекунство и доступ согласно законодательству одного договаривающегося государства на территории другого договаривающегося государства. Комитет также выражает обеспокоенность недостаточным обоснованием, представленным Министерством юстиции, выступающим в качестве датского Центрального управления, в отношении его отказа выдать С. Австрии после выдачи австрийскими органами власти ордера на арест 3 апреля 2012 г. в связи с похищением О.В. со стороны С. на том основании, что, во-первых, поскольку О.В. находился под опекой С. в Дании, правонарушение, в связи с которым был выдан ордер на арест, было частично совершено в Дании, а, во-вторых, в Дании соответствующее деяние не считается уголовным правонарушением, потому что согласно датскому законодательству С. имеет право опеки над О.В. (пункт 5.7 Мнений).
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 19.10.2016)Комитет отмечает утверждения государства-участника о том, что жалобы автора в отношении жестокого поведения С. по отношению к ней необоснованны, поскольку она не предоставила доказательств или документов, подтверждающих ее заявление о том, что С. жестоко обращался с ней, угрожал ей, запугивал и преследовал ее и О.В. Комитет отмечает, что автору было сложно представить такие документы, находясь в Австрии, особенно после того как все ее запросы на получение документов от датских органов власти были проигнорированы и/или отклонены. Кроме того, Комитет отмечает, что государство-участник не представило подробную информацию и документы о действиях и бездействии полиции, в частности незаконного ареста и взятия автора под стражу с 6 по 7 сентября 2010 г., а также неспособности правоохранительных органов предпринять действия против посягательства С. на ее собственность и его угрожающего поведения. Комитет полагает, что при сложившихся обстоятельствах датские органы власти, особенно полиция, прокурор и суды, не только оказались неспособными обеспечить эффективную защиту автора и О.В., законное право на опеку которого имелось у автора, но и совершили ряд противоправных деяний, а именно: передача (пусть даже временно) права опеки над О.В. от автора к С. в результате судопроизводства при наличии одной стороны, в ходе которого районная государственная администрация опиралась только на версию событий, представленную С.; передача С. прав на опеку Окружным судом Хельсингера 22 декабря 2010 г. опять-таки на основании заявления С., которое содержало такие ложные факты, как утверждение, что С. брал на себя основную часть обязанностей по уходу за О.В., а также очевидная неспособность со стороны обоих органов власти принять во внимание наилучшие интересы О.В.; незаконный арест и взятие автора под стражу в сентябре 2010 г. и привлечение ее к ответственности согласно разделу 215 (2) Уголовного кодекса Дании, а также снятие с нее обвинений два г. спустя 20 декабря 2012 г., в результате чего она не могла присутствовать на разбирательствах об опеке, опасаясь задержания, и, таким образом, не имела возможности доступа к правосудию. Что касается похищения О.В. со стороны С. в Австрии, Комитет также принимает к сведению отсутствие сотрудничества с австрийским Центральным управлением со стороны государства-участника, а также его отказ выдать С. австрийским органам власти в соответствии с международным ордером на арест, выданным 3 апреля 2012 г. Комитет напоминает, что в соответствии с Гаагской конвенцией центральные управления обязаны сотрудничать друг с другом и обеспечивать скорейшее возвращение неправомерно вывезенных детей, а также гарантировать эффективное соблюдение прав на опекунство и доступ согласно законодательству одного договаривающегося государства на территории другого договаривающегося государства. Комитет также выражает обеспокоенность недостаточным обоснованием, представленным Министерством юстиции, выступающим в качестве датского Центрального управления, в отношении его отказа выдать С. Австрии после выдачи австрийскими органами власти ордера на арест 3 апреля 2012 г. в связи с похищением О.В. со стороны С. на том основании, что, во-первых, поскольку О.В. находился под опекой С. в Дании, правонарушение, в связи с которым был выдан ордер на арест, было частично совершено в Дании, а, во-вторых, в Дании соответствующее деяние не считается уголовным правонарушением, потому что согласно датскому законодательству С. имеет право опеки над О.В. (пункт 5.7 Мнений).
"Обзор практики межгосударственных органов по защите прав и основных свобод человека N 3 (2023)"
(подготовлен Верховным Судом РФ)Комитет указал - в данном деле первоначальная жалоба о пытках, которым подвергся автор, была подана 27 сентября 2012 года следователю Д. во время его допроса. Эта информация была отражена в протоколе допроса, однако следователь не предприняла никаких действий в отношении жалобы и не сообщила о ней своему начальству, как того требует статья 144 Уголовно-процессуального кодекса. Комитет заявил, что автор позже пожаловался на избиения со стороны полиции в суд первой инстанции и ходатайствовал о том, чтобы суд запросил его медицинские документы для подтверждения его жалобы, однако суд отклонил ходатайство автора и объяснил, что он может подать жалобу в соответствующие правоохранительные органы. Комитет заметил, что когда автор подал жалобу в Следственный комитет, решение об отказе в возбуждении расследования по заявлениям автора было основано исключительно на показаниях, данных сотрудниками полиции, против которых автор подал свою жалобу. Комитет принял к сведению аргумент государства-участника о том, что начиная с 29 апреля 2013 года следственное управление Следственного комитета провело несколько расследований по заявлениям автора, и все они завершились отказом в предъявлении обвинения сотрудникам полиции в связи с отсутствием в их действиях состава преступления. Комитет отметил, что оба отказа имеют практически идентичные тексты и основаны на одних и тех же показаниях сотрудников полиции, задержавших автора. Кроме того, несмотря на то, что автор жаловался на побои в 2012 году, Следственный комитет назначил судебно-медицинскую экспертизу автора только в 2017 году, в то время как сам автор не был лично осмотрен судебно-медицинскими экспертами и не подвергался никаким анализам или рентгеновским исследованиям. Комитет счел - ничто в материалах дела не позволило ему сделать вывод о том, что расследование утверждений автора было проведено властями оперативно или эффективно (пункт 10.5 Соображений).
(подготовлен Верховным Судом РФ)Комитет указал - в данном деле первоначальная жалоба о пытках, которым подвергся автор, была подана 27 сентября 2012 года следователю Д. во время его допроса. Эта информация была отражена в протоколе допроса, однако следователь не предприняла никаких действий в отношении жалобы и не сообщила о ней своему начальству, как того требует статья 144 Уголовно-процессуального кодекса. Комитет заявил, что автор позже пожаловался на избиения со стороны полиции в суд первой инстанции и ходатайствовал о том, чтобы суд запросил его медицинские документы для подтверждения его жалобы, однако суд отклонил ходатайство автора и объяснил, что он может подать жалобу в соответствующие правоохранительные органы. Комитет заметил, что когда автор подал жалобу в Следственный комитет, решение об отказе в возбуждении расследования по заявлениям автора было основано исключительно на показаниях, данных сотрудниками полиции, против которых автор подал свою жалобу. Комитет принял к сведению аргумент государства-участника о том, что начиная с 29 апреля 2013 года следственное управление Следственного комитета провело несколько расследований по заявлениям автора, и все они завершились отказом в предъявлении обвинения сотрудникам полиции в связи с отсутствием в их действиях состава преступления. Комитет отметил, что оба отказа имеют практически идентичные тексты и основаны на одних и тех же показаниях сотрудников полиции, задержавших автора. Кроме того, несмотря на то, что автор жаловался на побои в 2012 году, Следственный комитет назначил судебно-медицинскую экспертизу автора только в 2017 году, в то время как сам автор не был лично осмотрен судебно-медицинскими экспертами и не подвергался никаким анализам или рентгеновским исследованиям. Комитет счел - ничто в материалах дела не позволило ему сделать вывод о том, что расследование утверждений автора было проведено властями оперативно или эффективно (пункт 10.5 Соображений).