Объяснение как доказательство в уголовном процессе
Подборка наиболее важных документов по запросу Объяснение как доказательство в уголовном процессе (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика
Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.12.2022 N 15АП-11480/2022 по делу N А32-18613/2020
Требование: Об отмене определения о включении требований в реестр требований кредиторов должника.
Решение: Определение оставлено без изменения.Суд первой инстанции правомерно отклонил доводы представителя учредителей должника со ссылкой на объяснения, полученные оперативными работниками полиции от Турчина Алексея Юрьевича, Бородина Олега Игоревича и Джамиевой Елены Фамиловны. Указанные объяснения были получены сотрудниками полиции от физических лиц, которые не были предупреждены об ответственности за дачу заведомо ложных показаний и отказ от дачи показаний, объяснения были получены без присутствия адвоката. Нормы статьи 74 УПК РФ не относят объяснения к числу доказательств. Доказательствами в рамках уголовного процесса могут быть исключительно показания лиц, полученные в ходе уголовного дела. Следовательно, объяснения физических лиц, на которые ссылается представитель учредителя Должника, в силу норм части 3 статьи 64 АПК РФ, использованы в качестве доказательств по настоящему обособленному спору быть не могут.
Требование: Об отмене определения о включении требований в реестр требований кредиторов должника.
Решение: Определение оставлено без изменения.Суд первой инстанции правомерно отклонил доводы представителя учредителей должника со ссылкой на объяснения, полученные оперативными работниками полиции от Турчина Алексея Юрьевича, Бородина Олега Игоревича и Джамиевой Елены Фамиловны. Указанные объяснения были получены сотрудниками полиции от физических лиц, которые не были предупреждены об ответственности за дачу заведомо ложных показаний и отказ от дачи показаний, объяснения были получены без присутствия адвоката. Нормы статьи 74 УПК РФ не относят объяснения к числу доказательств. Доказательствами в рамках уголовного процесса могут быть исключительно показания лиц, полученные в ходе уголовного дела. Следовательно, объяснения физических лиц, на которые ссылается представитель учредителя Должника, в силу норм части 3 статьи 64 АПК РФ, использованы в качестве доказательств по настоящему обособленному спору быть не могут.
Апелляционное определение Ивановского областного суда от 27.06.2023 по делу N 33-1520/2023, 2-86/2023 (УИД 37RS0005-01-2022-001486-76)
Категория спора: Продажа недвижимости.
Требования покупателя: 1) О взыскании денежных средств; 2) О расторжении договора.
Обстоятельства: Истцу стало известно, что являвшееся предметом предварительного договора купли-продажи недвижимое имущество продано ответчиком, за которой зарегистрировано в установленном порядке право собственности на данное имущество. Истец направила ответчику заявление об отказе от исполнения договора, содержащее требование о возврате уплаченных по договору денежных средств, которое не было исполнено.
Решение: 1) Удовлетворено; 2) Отказано.Доводы ответчика о том, что сообщенные адвокатом ФИО5 сведения о предоставлении в рамках рассмотрения жалобы в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации расписок, переданных Ю.Н., являются частным мнением представителя, не могут быть признаны состоятельными, поскольку представитель, адвокат выражает в суде позицию лица, участвующего в деле, интересы которого он представляет, в том числе и относительно источника получения представляемых доказательств. Из объяснений стороны истца не следует, что расписки передавались Ю.Н. представителю К., напротив, сторона истца всегда ссылалась на их передачу непосредственно К. по ее просьбе. Ссылки стороны ответчика на ответ на запрос адвоката ФИО5, согласно которому в период оказания юридической помощи К. адвокат с Ю.Н., Ю.М. не встречалась, не опровергают доводы истца о том, что расписки получены от Ю.Н. самой К., представитель которой в суде указал на принадлежность представляемых расписок Ю.Н. Принимая во внимание, что в настоящем деле ответчик заинтересована в разрешении спора в свою пользу, судебная коллегия критически относится к объяснениям представителя ответчика о предъявлении в суде при рассмотрении жалобы в порядке уголовного судопроизводства второго экземпляра расписок, принадлежащих К., и принимает в качестве достоверного доказательства аудиозаписи судебных заседаний по вышеуказанной жалобе К., поскольку оснований полагать пояснения представителя ФИО5, зафиксированные аудиопротоколом, не соответствующими полученным от представляемого лица сведениям об источнике доказательств не имеется.
Категория спора: Продажа недвижимости.
Требования покупателя: 1) О взыскании денежных средств; 2) О расторжении договора.
Обстоятельства: Истцу стало известно, что являвшееся предметом предварительного договора купли-продажи недвижимое имущество продано ответчиком, за которой зарегистрировано в установленном порядке право собственности на данное имущество. Истец направила ответчику заявление об отказе от исполнения договора, содержащее требование о возврате уплаченных по договору денежных средств, которое не было исполнено.
Решение: 1) Удовлетворено; 2) Отказано.Доводы ответчика о том, что сообщенные адвокатом ФИО5 сведения о предоставлении в рамках рассмотрения жалобы в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации расписок, переданных Ю.Н., являются частным мнением представителя, не могут быть признаны состоятельными, поскольку представитель, адвокат выражает в суде позицию лица, участвующего в деле, интересы которого он представляет, в том числе и относительно источника получения представляемых доказательств. Из объяснений стороны истца не следует, что расписки передавались Ю.Н. представителю К., напротив, сторона истца всегда ссылалась на их передачу непосредственно К. по ее просьбе. Ссылки стороны ответчика на ответ на запрос адвоката ФИО5, согласно которому в период оказания юридической помощи К. адвокат с Ю.Н., Ю.М. не встречалась, не опровергают доводы истца о том, что расписки получены от Ю.Н. самой К., представитель которой в суде указал на принадлежность представляемых расписок Ю.Н. Принимая во внимание, что в настоящем деле ответчик заинтересована в разрешении спора в свою пользу, судебная коллегия критически относится к объяснениям представителя ответчика о предъявлении в суде при рассмотрении жалобы в порядке уголовного судопроизводства второго экземпляра расписок, принадлежащих К., и принимает в качестве достоверного доказательства аудиозаписи судебных заседаний по вышеуказанной жалобе К., поскольку оснований полагать пояснения представителя ФИО5, зафиксированные аудиопротоколом, не соответствующими полученным от представляемого лица сведениям об источнике доказательств не имеется.
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Вопросы в процедурах получения устных объяснений сторон в гражданском и уголовном процессе
(Зашляпин Л.А.)
("Современное право", 2022, N 4)Первое важное отличие состоит в том, что объяснения сторон в уголовном процессе не являются доказательствами (ч. 2 ст. 74 УПК РФ). Это исключает обязанность в доказывании даже для той стороны, которая находится под этим бременем.
(Зашляпин Л.А.)
("Современное право", 2022, N 4)Первое важное отличие состоит в том, что объяснения сторон в уголовном процессе не являются доказательствами (ч. 2 ст. 74 УПК РФ). Это исключает обязанность в доказывании даже для той стороны, которая находится под этим бременем.
Нормативные акты
Постановление Конституционного Суда РФ от 21.10.2014 N 25-П
"По делу о проверке конституционности положений частей третьей и девятой статьи 115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью "Аврора малоэтажное строительство" и граждан В.А. Шевченко и М.П. Эйдлена"Не предполагает необходимость судебного контроля за продолжительностью наложения ареста на имущество, в отношении которого имеются основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого, и статья 165 УПК Российской Федерации, закрепляющая лишь судебный порядок получения первоначального разрешения на производство такого следственного действия. Что касается возможности лица, на имущество которого наложен арест, обратиться в случае продления сроков или приостановления предварительного следствия к органу, осуществляющему досудебное производство по уголовному делу, с ходатайством об отмене наложения ареста на имущество, обжаловать соответствующее постановление следователя руководителю следственного органа, прокурору в порядке статей 123 и 124 УПК Российской Федерации или в суд по правилам статьи 125 данного Кодекса, притом что такое лицо, если оно не является подозреваемым, обвиняемым или гражданским ответчиком, о продлении сроков предварительного следствия или о его приостановлении не уведомляется (часть восьмая статьи 162 и часть вторая статьи 208 УПК Российской Федерации), то такая возможность - как по буквальному смыслу части девятой статьи 115 УПК Российской Федерации во взаимосвязи с частью третьей той же статьи и частью первой его статьи 208, так и по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, - не может быть признана эффективным средством защиты прав собственника арестованного имущества (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 31 января 2011 года N 1-П). Кроме того, на указанных в части третьей статьи 115 УПК Российской Федерации лиц, поскольку они не являются участниками уголовного судопроизводства, не распространяются такие процессуальные гарантии, как право знать сущность предъявленных к ним материально-правовых притязаний и обстоятельств, на которых они основаны, возражать против этих притязаний, давать объяснения, представлять доказательства, иметь представителя, знакомиться с материалами уголовного дела, заявлять отводы и т.д.
"По делу о проверке конституционности положений частей третьей и девятой статьи 115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью "Аврора малоэтажное строительство" и граждан В.А. Шевченко и М.П. Эйдлена"Не предполагает необходимость судебного контроля за продолжительностью наложения ареста на имущество, в отношении которого имеются основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого, и статья 165 УПК Российской Федерации, закрепляющая лишь судебный порядок получения первоначального разрешения на производство такого следственного действия. Что касается возможности лица, на имущество которого наложен арест, обратиться в случае продления сроков или приостановления предварительного следствия к органу, осуществляющему досудебное производство по уголовному делу, с ходатайством об отмене наложения ареста на имущество, обжаловать соответствующее постановление следователя руководителю следственного органа, прокурору в порядке статей 123 и 124 УПК Российской Федерации или в суд по правилам статьи 125 данного Кодекса, притом что такое лицо, если оно не является подозреваемым, обвиняемым или гражданским ответчиком, о продлении сроков предварительного следствия или о его приостановлении не уведомляется (часть восьмая статьи 162 и часть вторая статьи 208 УПК Российской Федерации), то такая возможность - как по буквальному смыслу части девятой статьи 115 УПК Российской Федерации во взаимосвязи с частью третьей той же статьи и частью первой его статьи 208, так и по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, - не может быть признана эффективным средством защиты прав собственника арестованного имущества (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 31 января 2011 года N 1-П). Кроме того, на указанных в части третьей статьи 115 УПК Российской Федерации лиц, поскольку они не являются участниками уголовного судопроизводства, не распространяются такие процессуальные гарантии, как право знать сущность предъявленных к ним материально-правовых притязаний и обстоятельств, на которых они основаны, возражать против этих притязаний, давать объяснения, представлять доказательства, иметь представителя, знакомиться с материалами уголовного дела, заявлять отводы и т.д.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26.12.2017 N 57
"О некоторых вопросах применения законодательства, регулирующего использование документов в электронном виде в деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов"возникновение необходимости истребования доказательства судом по своей инициативе (часть 1 статьи 63 КАС РФ).
"О некоторых вопросах применения законодательства, регулирующего использование документов в электронном виде в деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов"возникновение необходимости истребования доказательства судом по своей инициативе (часть 1 статьи 63 КАС РФ).
Статья: К вопросу процессуальной силы оперативно-разыскной информации в доказывании по уголовным делам коррупционной направленности
(Брянская Е.В.)
("Российский следователь", 2024, N 11)Итак, изучив в общей сложности более ста приговоров, мы получили очевидные примеры практики, когда суды сведения, полученные оперативно-разыскным путем, по своему внутреннему убеждению оценивают в качестве доказательств, что в принципе является справедливым следованием к обеспечению соблюдения разумности процессуальных сроков и оптимизации уголовного процесса. Однако в научной литературе не столь однозначным выглядит решение данного вопроса. К примеру, М.С. Шалумов пишет на предмет опроса, который производится оперативными сотрудниками: "...не приобретает статуса допустимого доказательства, поскольку не заменяет показаний, полученных на допросе" <9>. Конституционный Суд РФ по поводу объяснений высказывал свою позицию в Определении от 4 февраля 1999 г. N 18-О: "...результаты оперативно-розыскных мероприятий являются не доказательствами, а лишь сведениями об источниках тех фактов, которые, будучи полученными с соблюдением ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем" <10>. Оперативно-разыскные результаты получают силу доказательства посредством закрепления их надлежащим процессуальным путем, предусмотренным УПК РФ. Определением Конституционного Суда РФ от 28 мая 2013 г. N 723-О эта проблема разрешена путем отнесения объяснений, полученных до возбуждения уголовного дела, к иным документам (ст. 84 УПК РФ) <11>. Мы полагаем, если следователь является очевидцем собирания сведений оперативным сотрудником, производит опрос или у следователя нет сомнений в законности полученной информации, он вправе им придать силу доказательства. Или же в случае невозможности по результатам опроса провести допрос лица достаточно подкрепить данный опрос допросом опрашивающего оперативного сотрудника в судебном следствии. В тех условиях, когда утрачена возможность допросить опрошенное лицо, необходимо данный опрос приобщить к материалам уголовного дела в качестве иного документа, не исключая возможности его подкрепления посредством допроса оперативного сотрудника в качестве свидетеля.
(Брянская Е.В.)
("Российский следователь", 2024, N 11)Итак, изучив в общей сложности более ста приговоров, мы получили очевидные примеры практики, когда суды сведения, полученные оперативно-разыскным путем, по своему внутреннему убеждению оценивают в качестве доказательств, что в принципе является справедливым следованием к обеспечению соблюдения разумности процессуальных сроков и оптимизации уголовного процесса. Однако в научной литературе не столь однозначным выглядит решение данного вопроса. К примеру, М.С. Шалумов пишет на предмет опроса, который производится оперативными сотрудниками: "...не приобретает статуса допустимого доказательства, поскольку не заменяет показаний, полученных на допросе" <9>. Конституционный Суд РФ по поводу объяснений высказывал свою позицию в Определении от 4 февраля 1999 г. N 18-О: "...результаты оперативно-розыскных мероприятий являются не доказательствами, а лишь сведениями об источниках тех фактов, которые, будучи полученными с соблюдением ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем" <10>. Оперативно-разыскные результаты получают силу доказательства посредством закрепления их надлежащим процессуальным путем, предусмотренным УПК РФ. Определением Конституционного Суда РФ от 28 мая 2013 г. N 723-О эта проблема разрешена путем отнесения объяснений, полученных до возбуждения уголовного дела, к иным документам (ст. 84 УПК РФ) <11>. Мы полагаем, если следователь является очевидцем собирания сведений оперативным сотрудником, производит опрос или у следователя нет сомнений в законности полученной информации, он вправе им придать силу доказательства. Или же в случае невозможности по результатам опроса провести допрос лица достаточно подкрепить данный опрос допросом опрашивающего оперативного сотрудника в судебном следствии. В тех условиях, когда утрачена возможность допросить опрошенное лицо, необходимо данный опрос приобщить к материалам уголовного дела в качестве иного документа, не исключая возможности его подкрепления посредством допроса оперативного сотрудника в качестве свидетеля.
Статья: Участие адвоката в доказывании как способ осуществления его процессуальных полномочий
(Хвенько Т.И.)
("Адвокатская практика", 2021, N 5)Одним из сторонников первой группы ученых является Д.М. Ямбаева, которая полагает, что "...деятельность защитника, осуществляемую им в соответствии с ч. 3 ст. 86 УПК, нельзя понимать как собирание доказательств, поскольку в ней отсутствует один из важных признаков этого этапа доказывания - преобразование полученной информации и придание ей надлежащей процессуальной формы. Защитник не имеет права проводить следственные действия, поэтому не может формировать доказательства, это делают лишь органы предварительного расследования и суд. Защитник может лишь представлять полученную им информацию управомоченным органам государства" <3>. Такая позиция автора объясняется прежде всего тем, что законодатель в ч. 1 ст. 86 Уголовно-процессуального кодекса РФ (УПК РФ) закрепил правовую норму, в соответствии с которой определил, что "собирание доказательств осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий" <4>.
(Хвенько Т.И.)
("Адвокатская практика", 2021, N 5)Одним из сторонников первой группы ученых является Д.М. Ямбаева, которая полагает, что "...деятельность защитника, осуществляемую им в соответствии с ч. 3 ст. 86 УПК, нельзя понимать как собирание доказательств, поскольку в ней отсутствует один из важных признаков этого этапа доказывания - преобразование полученной информации и придание ей надлежащей процессуальной формы. Защитник не имеет права проводить следственные действия, поэтому не может формировать доказательства, это делают лишь органы предварительного расследования и суд. Защитник может лишь представлять полученную им информацию управомоченным органам государства" <3>. Такая позиция автора объясняется прежде всего тем, что законодатель в ч. 1 ст. 86 Уголовно-процессуального кодекса РФ (УПК РФ) закрепил правовую норму, в соответствии с которой определил, что "собирание доказательств осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий" <4>.
"Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации"
(постатейный)
(16-е издание, переработанное и дополненное)
(Безлепкин Б.Т.)
("Проспект", 2023)1. Комментируемая статья занимает особое место в главе 32.1 УПК; именно в ней сформулированы упрощения, которые по обстоятельствам дела и законному усмотрению лица, производящего расследование, допускаются в уголовно-процессуальном доказывании при производстве дознания в сокращенной форме. Большая группа таких упрощений связана с использованием материалов доследственной проверки заявлений и сообщений о преступлениях (см. статью 144 УПК и наш комментарий к ней). Отныне, если материалы, о которых идет речь, сами по себе могут служить доказательствами в уголовном судопроизводстве (прежде всего - документы), то обстоятельства, которые ими установлены, при производстве дознания, т.е. следственным путем, могут не проверяться. Теории доказательств подобная правовая идея не противоречит. Полученные на основании упомянутой статьи 144 УПК письменные объяснения лица, располагающего сведениями, имеющими отношение к данному уголовному делу, а равно письменные категорические заключения компетентных специалистов по обстоятельствам преступления, различные справки и рапорты, составленные сотрудниками полиции и других правоохранительных органов в ходе своей служебной деятельности еще до возбуждения уголовного дела и т.д. и т.п., если они отвечают элементарным требованиям, предъявляемым статьей 84 УПК (см. текст этой статьи и наш комментарий к ней), - все это самостоятельная разновидность уголовно-процессуальных доказательств, именуемых иными документами. Считать их заведомо худшими по сравнению с показаниями допрошенных, протоколами следственных действий и заключением эксперта недопустимо. Значит, документы доследственной проверки действительно могут быть представлены в суд как доказательства, собранные в общих рамках дознания с соответствующими выводами, на них основанными. Однако ответственность за оценку их достоверности ни с дознавателя, ни с судьи никто не снимает.
(постатейный)
(16-е издание, переработанное и дополненное)
(Безлепкин Б.Т.)
("Проспект", 2023)1. Комментируемая статья занимает особое место в главе 32.1 УПК; именно в ней сформулированы упрощения, которые по обстоятельствам дела и законному усмотрению лица, производящего расследование, допускаются в уголовно-процессуальном доказывании при производстве дознания в сокращенной форме. Большая группа таких упрощений связана с использованием материалов доследственной проверки заявлений и сообщений о преступлениях (см. статью 144 УПК и наш комментарий к ней). Отныне, если материалы, о которых идет речь, сами по себе могут служить доказательствами в уголовном судопроизводстве (прежде всего - документы), то обстоятельства, которые ими установлены, при производстве дознания, т.е. следственным путем, могут не проверяться. Теории доказательств подобная правовая идея не противоречит. Полученные на основании упомянутой статьи 144 УПК письменные объяснения лица, располагающего сведениями, имеющими отношение к данному уголовному делу, а равно письменные категорические заключения компетентных специалистов по обстоятельствам преступления, различные справки и рапорты, составленные сотрудниками полиции и других правоохранительных органов в ходе своей служебной деятельности еще до возбуждения уголовного дела и т.д. и т.п., если они отвечают элементарным требованиям, предъявляемым статьей 84 УПК (см. текст этой статьи и наш комментарий к ней), - все это самостоятельная разновидность уголовно-процессуальных доказательств, именуемых иными документами. Считать их заведомо худшими по сравнению с показаниями допрошенных, протоколами следственных действий и заключением эксперта недопустимо. Значит, документы доследственной проверки действительно могут быть представлены в суд как доказательства, собранные в общих рамках дознания с соответствующими выводами, на них основанными. Однако ответственность за оценку их достоверности ни с дознавателя, ни с судьи никто не снимает.
Статья: Признание вины и иска молчанием в уголовном и гражданском процессах
(Гамбарян А.С., Айрапетян Ю.В.)
("Вестник Пермского университета. Юридические науки", 2021, N 4)Признание вины (иска) молчанием в советском процессуальном праве. В советском гражданском и уголовном процессах, перед которыми стояла задача выявления объективной (материальной) истины, не признавались не только молчание как признание вины (иска), но и позиция прояснения уголовного процесса при прямом признании вины. К. Юдельсон отмечал, что советское гражданское процессуальное право не считает молчание доказательством признания фактов, утверждаемых другой стороной, потому что оно последовательно проводит идею всемерного установления материальной истины. В советском социалистическом гражданском процессе воздержание одной стороны от объяснений по поводу утверждений другой не имеет никакого доказательственного значения. Суд не может считать молчание признанием факта или права. В процессе молчание не есть выражение согласия с чужим утверждением о фактическом составе основания иска, ибо оно ничего не прибавляет к действительным данным об истинности события, а между тем именно это (установление истинности события, действия) является целью процесса [16, с. 63].
(Гамбарян А.С., Айрапетян Ю.В.)
("Вестник Пермского университета. Юридические науки", 2021, N 4)Признание вины (иска) молчанием в советском процессуальном праве. В советском гражданском и уголовном процессах, перед которыми стояла задача выявления объективной (материальной) истины, не признавались не только молчание как признание вины (иска), но и позиция прояснения уголовного процесса при прямом признании вины. К. Юдельсон отмечал, что советское гражданское процессуальное право не считает молчание доказательством признания фактов, утверждаемых другой стороной, потому что оно последовательно проводит идею всемерного установления материальной истины. В советском социалистическом гражданском процессе воздержание одной стороны от объяснений по поводу утверждений другой не имеет никакого доказательственного значения. Суд не может считать молчание признанием факта или права. В процессе молчание не есть выражение согласия с чужим утверждением о фактическом составе основания иска, ибо оно ничего не прибавляет к действительным данным об истинности события, а между тем именно это (установление истинности события, действия) является целью процесса [16, с. 63].
Статья: Рецензия специалиста на заключение судебной экспертизы: понятие, сущность, нормативное регулирование
(Дьяконова О.Г.)
("Журнал российского права", 2023, N 4)Оказание сведущим лицом помощи в проверке заключения судебной экспертизы лицу, заинтересованному в исходе дела, осуществляется нередко в непроцессуальной форме. Если указанный субъект решит представить в судебное разбирательство (или на этапе предварительного расследования) оформленный письменно результат помощи сведущего лица, то вариантов это реализовать не так много: либо заявить лицу (органу), ведущему процесс, ходатайство о представлении в качестве доказательства, либо использовать изложенные сведения лично, обосновывая свою позицию в объяснениях или показаниях. Оба варианта приемлемы, но эффективность последнего невысокая, поскольку разъяснение вопросов и оценка заключения экспертизы с методологической точки зрения нередко требуют привлечения сведущего лица и получения пояснений. Эффективность реализации первого варианта также невысока, поскольку в уголовном процессе редко удовлетворяют ходатайства о признании доказательством результата проверочной деятельности специалиста.
(Дьяконова О.Г.)
("Журнал российского права", 2023, N 4)Оказание сведущим лицом помощи в проверке заключения судебной экспертизы лицу, заинтересованному в исходе дела, осуществляется нередко в непроцессуальной форме. Если указанный субъект решит представить в судебное разбирательство (или на этапе предварительного расследования) оформленный письменно результат помощи сведущего лица, то вариантов это реализовать не так много: либо заявить лицу (органу), ведущему процесс, ходатайство о представлении в качестве доказательства, либо использовать изложенные сведения лично, обосновывая свою позицию в объяснениях или показаниях. Оба варианта приемлемы, но эффективность последнего невысокая, поскольку разъяснение вопросов и оценка заключения экспертизы с методологической точки зрения нередко требуют привлечения сведущего лица и получения пояснений. Эффективность реализации первого варианта также невысока, поскольку в уголовном процессе редко удовлетворяют ходатайства о признании доказательством результата проверочной деятельности специалиста.
Статья: К дискуссии о категории совести как критерии оценки доказательств
(Корнакова С.В.)
("Российский судья", 2024, N 12)<13> Середнев В.А. К вопросу о профанации реализации принципа свободы оценки доказательств в уголовном судопроизводстве // Экономика. Социология. Право. 2019. N 2 (14). С. 109.
(Корнакова С.В.)
("Российский судья", 2024, N 12)<13> Середнев В.А. К вопросу о профанации реализации принципа свободы оценки доказательств в уголовном судопроизводстве // Экономика. Социология. Право. 2019. N 2 (14). С. 109.
Статья: Понятие и правовой статус гражданского истца в уголовном процессе. Комментарий к статье 44 УПК РФ
(Рыжаков А.П.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2022)<285> См.: Татьянина Л.Г. Объяснения гражданского истца как вид доказательств в гражданском и уголовном процессе / Л.Г. Татьянина // Актуальные проблемы гражданского права и процесса: Сборник материалов Международной научно-практической конференции / Д.Х. Валеев, И.Г. Горбачев, Д.Н. Горшунов и др.; Под ред. Д.Х. Валеева, М.Ю. Челышева. Вып. 1. М.: Статут, 2006. 461 с. [Электронный ресурс] // СПС "КонсультантПлюс". 2006 и др.
(Рыжаков А.П.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2022)<285> См.: Татьянина Л.Г. Объяснения гражданского истца как вид доказательств в гражданском и уголовном процессе / Л.Г. Татьянина // Актуальные проблемы гражданского права и процесса: Сборник материалов Международной научно-практической конференции / Д.Х. Валеев, И.Г. Горбачев, Д.Н. Горшунов и др.; Под ред. Д.Х. Валеева, М.Ю. Челышева. Вып. 1. М.: Статут, 2006. 461 с. [Электронный ресурс] // СПС "КонсультантПлюс". 2006 и др.
Статья: Свидетельские показания, основанные на слухах, в российском уголовном процессе: проблемы, решения и перспективы
(Ларионов П.А.)
("Закон", 2025, N 2)Оценка допустимости доказательств, основанных на слухах, редко становится предметом отечественного научного рассмотрения и нормотворчества, несмотря на наличие дискуссионных вопросов. Возможное объяснение этому кроется в особенностях российского и континентально-европейского уголовного процесса, связанного с рассмотрением дела профессиональным судьей, который, зная процессуальное законодательство, способен провести разграничительную линию между допустимыми и недопустимыми доказательствами и в отсутствие исчерпывающей регламентации "производных доказательств" <1>.
(Ларионов П.А.)
("Закон", 2025, N 2)Оценка допустимости доказательств, основанных на слухах, редко становится предметом отечественного научного рассмотрения и нормотворчества, несмотря на наличие дискуссионных вопросов. Возможное объяснение этому кроется в особенностях российского и континентально-европейского уголовного процесса, связанного с рассмотрением дела профессиональным судьей, который, зная процессуальное законодательство, способен провести разграничительную линию между допустимыми и недопустимыми доказательствами и в отсутствие исчерпывающей регламентации "производных доказательств" <1>.
Статья: О порядке приобщения доказательств к уголовному делу
(Россинский С.Б.)
("Законы России: опыт, анализ, практика", 2022, N 6)Как уже отмечалось ранее, в настоящее время наиболее четкими и понятными представляются именно правила работы дознавателя, следователя, суда с предметами, подлежащими введению в уголовный процесс в качестве вещественных доказательств, которые сводятся к их осмотру и вынесению соответствующего государственно-властного акта - постановления или определения, признающего их полноценными средствами доказывания и наделяющего их должной юридической силой. Вместе с тем для них свойственна явная законодательная ошибка, выраженная в предписании проводить осмотр любого предмета, признаваемого вещественным доказательством (ч. 2 ст. 81 УПК РФ). И такой ошибке есть вполне понятное объяснение: по всей вероятности, авторы УПК РФ просто запутались в уголовно-процессуальной терминологии - перепутали осмотр как следственное (судебное) действие с неким, не нуждающимся в четкой законодательной регламентации визуальным обследованием предмета в целях выявления его внешних признаков и свойств <8>.
(Россинский С.Б.)
("Законы России: опыт, анализ, практика", 2022, N 6)Как уже отмечалось ранее, в настоящее время наиболее четкими и понятными представляются именно правила работы дознавателя, следователя, суда с предметами, подлежащими введению в уголовный процесс в качестве вещественных доказательств, которые сводятся к их осмотру и вынесению соответствующего государственно-властного акта - постановления или определения, признающего их полноценными средствами доказывания и наделяющего их должной юридической силой. Вместе с тем для них свойственна явная законодательная ошибка, выраженная в предписании проводить осмотр любого предмета, признаваемого вещественным доказательством (ч. 2 ст. 81 УПК РФ). И такой ошибке есть вполне понятное объяснение: по всей вероятности, авторы УПК РФ просто запутались в уголовно-процессуальной терминологии - перепутали осмотр как следственное (судебное) действие с неким, не нуждающимся в четкой законодательной регламентации визуальным обследованием предмета в целях выявления его внешних признаков и свойств <8>.
Статья: Нарушение права на защиту в уголовном процессе
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2025)Виды нарушения права на защиту в уголовном процессе
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2025)Виды нарушения права на защиту в уголовном процессе