Корыстный мотив
Подборка наиболее важных документов по запросу Корыстный мотив (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика
Подборка судебных решений за 2024 год: Статья 33 "Виды соучастников преступления" УК РФ"Доводы Хмельницкого о том, что судом не установлен в его действиях корыстный мотив преступления, являются несостоятельными, поскольку в оспариваемом приговоре указано на наличие корыстного мотива, выражающегося в личном обогащении, у непосредственных исполнителей хищения пособником которого являлся Хмельницкий, при том, что по смыслу уголовного закона юридическая оценка действий пособника производна от квалификации действий исполнителя преступления. Кроме того, как усматривается из приведенных выше доказательств и установлено судом, за совершение пособничества в хищении денежных средств, как Хмельницкий, так и П., получили от непосредственных исполнителей денежное вознаграждение, размер которого был заранее оговорен с осужденными, что также свидетельствует об осведомленности осужденных в о хищении денежных средств непосредственными исполнителями.
Перспективы и риски спора в суде общей юрисдикции: Споры, связанные с прекращением трудового договора: Работник оспаривает увольнение за неоднократное неисполнение обязанностей
(КонсультантПлюс, 2025)Работник уволен без учета тяжести проступка, обстоятельств его совершения, предшествующего поведения и отношения к труду (например, Работник сделал все от него зависящее для исполнения поручения, характеризуется положительно, у него нет корыстных целей и мотивов, нет негативных последствий проступка)
(КонсультантПлюс, 2025)Работник уволен без учета тяжести проступка, обстоятельств его совершения, предшествующего поведения и отношения к труду (например, Работник сделал все от него зависящее для исполнения поручения, характеризуется положительно, у него нет корыстных целей и мотивов, нет негативных последствий проступка)
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Оценка мотива при квалификации превышения должностных полномочий
(Борков В.Н.)
("Уголовное право", 2023, N 3)В статье с учетом складывающейся судебной практики показаны основания квалификации превышения должностных полномочий как совершенного по мотивам корыстной или иной личной заинтересованности (п. "е" ч. 3 ст. 286 УК РФ). Проанализированы сложные примеры отграничения такого особо квалифицированного превышения от явного выхода должностного лица за пределы предоставленных ему полномочий для достижения, с точки зрения виновного, "полезного" результата очевидно незаконными средствами, а также от действий, мотивированных стремлением устранить опасность, совершенных при наличии обстоятельств, исключающих их преступность.
(Борков В.Н.)
("Уголовное право", 2023, N 3)В статье с учетом складывающейся судебной практики показаны основания квалификации превышения должностных полномочий как совершенного по мотивам корыстной или иной личной заинтересованности (п. "е" ч. 3 ст. 286 УК РФ). Проанализированы сложные примеры отграничения такого особо квалифицированного превышения от явного выхода должностного лица за пределы предоставленных ему полномочий для достижения, с точки зрения виновного, "полезного" результата очевидно незаконными средствами, а также от действий, мотивированных стремлением устранить опасность, совершенных при наличии обстоятельств, исключающих их преступность.
Готовое решение: Кто и как отвечает за разглашение конфиденциальной информации (охраняемой законом тайны)
(КонсультантПлюс, 2025)госорган или орган местного самоуправления, который получил доступ к коммерческой тайне (ч. 3 ст. 14 Закона о коммерческой тайне). Например, если информация, составляющая коммерческую тайну, стала известна вашим конкурентам по невнимательности или из-за корыстных мотивов служащего налогового органа.
(КонсультантПлюс, 2025)госорган или орган местного самоуправления, который получил доступ к коммерческой тайне (ч. 3 ст. 14 Закона о коммерческой тайне). Например, если информация, составляющая коммерческую тайну, стала известна вашим конкурентам по невнимательности или из-за корыстных мотивов служащего налогового органа.
Нормативные акты
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 N 19
(ред. от 11.06.2020)
"О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий"При этом суд, устанавливая мотив корыстной или иной личной заинтересованности, не должен ограничиваться ссылкой на соответствующий признак, а обязан тщательно выяснить все фактические обстоятельства дела и привести в описательно-мотивировочной части приговора доказательства, послужившие основанием для вывода о наличии в содеянном указанного признака.
(ред. от 11.06.2020)
"О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий"При этом суд, устанавливая мотив корыстной или иной личной заинтересованности, не должен ограничиваться ссылкой на соответствующий признак, а обязан тщательно выяснить все фактические обстоятельства дела и привести в описательно-мотивировочной части приговора доказательства, послужившие основанием для вывода о наличии в содеянном указанного признака.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2016 N 48
(ред. от 11.06.2020)
"О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности"Наличие в постановлении о возбуждении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и приложенных к постановлению материалах указания на корыстный мотив подозреваемого или обвиняемого, а равно на способ распоряжения похищенным имуществом (например, присвоил лично или использовал для целей предпринимательства) не может служить основанием для признания деяния совершенным вне связи с осуществлением предпринимательской деятельности.
(ред. от 11.06.2020)
"О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности"Наличие в постановлении о возбуждении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и приложенных к постановлению материалах указания на корыстный мотив подозреваемого или обвиняемого, а равно на способ распоряжения похищенным имуществом (например, присвоил лично или использовал для целей предпринимательства) не может служить основанием для признания деяния совершенным вне связи с осуществлением предпринимательской деятельности.
Статья: Умышленные медицинские преступления против личности: новеллы законодательства и проблемы совершенствования
(Озова Н.А.)
("Российский судья", 2023, N 12; 2025, N 3)Другим умышленным медицинским составом против жизни и здоровья пациента является преступление, предусмотренное ст. 123 УК РФ, - "Незаконное проведение искусственного прерывания беременности". При этом если обратиться к истории развития указанного состава, то следует отметить, что сегодня часть признаков незаконного искусственного прерывания беременности (искусственного аборта) необоснованно, на наш взгляд, декриминализована законодателем в рамках данной статьи. Так, ранее УК РСФСР 1960 г. предусматривалась уголовная ответственность за незаконное производство аборта любым лицом (ст. 116), а после принятия действующего УК РФ такая ответственность стала наступать только за производство аборта лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля. То есть объективная сторона рассматриваемого деяния до 1 января 1997 г. характеризовалась искусственным прерыванием беременности врачом любого профиля либо лицом, не имеющим высшего медицинского образования, в результате чего под ее действие подпадали все случаи незаконного производства аборта, под которым в соответствии с законодательством понимается как производство аборта независимо от соблюдения установленных законом допустимых сроков и места проведения искусственного прерывания беременности врачом несоответствующей специализации (например, неврологом, кардиологом, терапевтом и т.п.) либо лицом, не имеющим высшего медицинского образования (в том числе лицом, имеющим среднее медицинское образование), так и производство аборта врачом - акушером-гинекологом в медицинских организациях, имеющих лицензию на осуществление медицинской деятельности, в не соответствующие закону сроки и/или вне лицензированного медицинского учреждения. В настоящее время врач - акушер-гинеколог не является субъектом рассматриваемого деяния и при проведении искусственного прерывания беременности с нарушением сроков ее прерывания либо вне лицензированного лечебного учреждения уголовной ответственности, предусмотренной ст. 123 УК РФ, не подлежит - в таких случаях его действия подлежат квалификации по иным статьям УК РФ и только при наличии вредоносных последствий <8>. Учитывая изложенное, неясно, какими общественными интересами руководствовался законодатель, изменяя фабулу рассматриваемой статьи и признавая незаконные действия врача - акушера-гинеколога, не повлекшие наступление вследствие незаконного аборта вреда, не уголовно наказуемым деянием. И полагаем, в этой связи в юридической литературе высказывается мнение о том, что из самого названия ст. 123 УК РФ следует необходимость включения в объективную сторону в том числе и незаконного производства аборта врачом соответствующего профиля <9>. Но, как правильно было отмечено авторами учебника уголовного права под редакцией Ф.Р. Сундурова и М.В. Талан, "такое утверждение вступает в противоречие с диспозицией ст. 123" <10>. При этом в целях соблюдения прав и законных интересов пациентов считаем целесообразным изменить действующую редакцию указанной нормы, предусмотрев в части первой уголовную ответственность за незаконное проведение искусственного прерывания беременности врачом - акушером-гинекологом, а во второй части - лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля, тем самым усилив ответственность последнего за содеянное. Кроме того, представляется необоснованным произведенное законодателем в 1996 г. уравнение уголовной ответственности за производство аборта лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля, и лицом, не имеющем высшего медицинского образования как такового. Ранее производство аборта лицом, не имеющим высшего медицинского образования, являлось квалифицирующим признаком рассматриваемого преступления, за которое по соответствующей части статьи предусматривался повышенный размер максимального наказания. Помимо указанных выше признаков производство аборта считается незаконным и в том случае, если на него не получено согласие абортируемой, однако в таком случае действия виновного лица будут квалифицироваться в зависимости от степени тяжести наступивших последствий - по ст. 111 УК РФ либо по ст. 105 УК РФ. В свою очередь, проведение искусственного прерывания беременности лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля, но с согласия пациентки, не исключает уголовной ответственности такого лица за содеянное по ст. 123 УК РФ. Способы проведения искусственного прерывания беременности для квалификации преступления значения не имеют. Момент окончания данного преступления в юридической науке является спорным. Так, ряд ученых (среди них Ю.И. Скуратов, В.М. Лебедева <11>) считают его оконченным с момента изгнания плода. Однако нам ближе иная точка зрения, которой придерживается и ряд других авторов (к примеру, Колоколов Г.Р. <12>), в соответствии с которой преступление считается оконченным с момента начала проведения искусственного прерывания беременности, т.е. вне зависимости от последующего наступления факта изгнания плода. Полагаем, что такое умозаключение соответствует и воле законодателя, изменившего в 2013 г. в названии и диспозиции анализируемой статьи слова "незаконное производство аборта" на слова "незаконное проведение искусственного прерывания беременности", тем самым подчеркнув длящийся характер совершаемого деяния и момент его юридического окончания. Субъективная сторона искусственного прерывания беременности характеризуется прямым умыслом относительно производства аборта и неосторожной формой вины по отношению к наступившим последствиям. Мотив преступления различный, однако, как показывает судебная практика, чаще всего данное преступление совершается по корыстным мотивам. Указанными статьями, а также ст. 124 УК РФ в настоящее время ограничивается ряд умышленных медицинских уголовных составов против жизни и здоровья пациента. При этом не можем согласиться с позицией некоторых ученых (среди них Червонных Е.В. <13>, Колоколов Г.Р. <14> и др.) об отнесении к таким преступлениям и предусмотренного ст. 120 УК РФ, поскольку считаем, что высказанная большинством из них позиция о возможности принуждения к изъятию органов или тканей путем обмана под предлогом необходимости проведения хирургической операции не соответствует в числе прочего условиям и порядку трансплантации органов и (или) тканей человека, предусмотренным Законом РФ от 22 декабря 1992 г. N 4180-1 "О трансплантации органов и (или) тканей человека" <15>, в частности ст. 1 названного Закона о необходимости получения при изъятии органов и (или) тканей соответствующего заключения консилиума врачей-специалистов. Таким образом, на наш взгляд, указанные действия отдельного медицинского работника будут иметь характер действий простого (не специального) субъекта, т.е. не будут связаны с осуществлением им профессиональной деятельности в силу невозможности единоличного влияния на волю пациента. В свою очередь, представляется оправданным введение в УК РФ квалифицированного состава убийства и причинения различной степени вреда здоровью, совершенных медицинским работником в целях использования органов и тканей потерпевшего, так как указанные последствия могут быть прямым следствием соответствующих умышленных действий такого лица при исполнении профессиональных обязанностей.
(Озова Н.А.)
("Российский судья", 2023, N 12; 2025, N 3)Другим умышленным медицинским составом против жизни и здоровья пациента является преступление, предусмотренное ст. 123 УК РФ, - "Незаконное проведение искусственного прерывания беременности". При этом если обратиться к истории развития указанного состава, то следует отметить, что сегодня часть признаков незаконного искусственного прерывания беременности (искусственного аборта) необоснованно, на наш взгляд, декриминализована законодателем в рамках данной статьи. Так, ранее УК РСФСР 1960 г. предусматривалась уголовная ответственность за незаконное производство аборта любым лицом (ст. 116), а после принятия действующего УК РФ такая ответственность стала наступать только за производство аборта лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля. То есть объективная сторона рассматриваемого деяния до 1 января 1997 г. характеризовалась искусственным прерыванием беременности врачом любого профиля либо лицом, не имеющим высшего медицинского образования, в результате чего под ее действие подпадали все случаи незаконного производства аборта, под которым в соответствии с законодательством понимается как производство аборта независимо от соблюдения установленных законом допустимых сроков и места проведения искусственного прерывания беременности врачом несоответствующей специализации (например, неврологом, кардиологом, терапевтом и т.п.) либо лицом, не имеющим высшего медицинского образования (в том числе лицом, имеющим среднее медицинское образование), так и производство аборта врачом - акушером-гинекологом в медицинских организациях, имеющих лицензию на осуществление медицинской деятельности, в не соответствующие закону сроки и/или вне лицензированного медицинского учреждения. В настоящее время врач - акушер-гинеколог не является субъектом рассматриваемого деяния и при проведении искусственного прерывания беременности с нарушением сроков ее прерывания либо вне лицензированного лечебного учреждения уголовной ответственности, предусмотренной ст. 123 УК РФ, не подлежит - в таких случаях его действия подлежат квалификации по иным статьям УК РФ и только при наличии вредоносных последствий <8>. Учитывая изложенное, неясно, какими общественными интересами руководствовался законодатель, изменяя фабулу рассматриваемой статьи и признавая незаконные действия врача - акушера-гинеколога, не повлекшие наступление вследствие незаконного аборта вреда, не уголовно наказуемым деянием. И полагаем, в этой связи в юридической литературе высказывается мнение о том, что из самого названия ст. 123 УК РФ следует необходимость включения в объективную сторону в том числе и незаконного производства аборта врачом соответствующего профиля <9>. Но, как правильно было отмечено авторами учебника уголовного права под редакцией Ф.Р. Сундурова и М.В. Талан, "такое утверждение вступает в противоречие с диспозицией ст. 123" <10>. При этом в целях соблюдения прав и законных интересов пациентов считаем целесообразным изменить действующую редакцию указанной нормы, предусмотрев в части первой уголовную ответственность за незаконное проведение искусственного прерывания беременности врачом - акушером-гинекологом, а во второй части - лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля, тем самым усилив ответственность последнего за содеянное. Кроме того, представляется необоснованным произведенное законодателем в 1996 г. уравнение уголовной ответственности за производство аборта лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля, и лицом, не имеющем высшего медицинского образования как такового. Ранее производство аборта лицом, не имеющим высшего медицинского образования, являлось квалифицирующим признаком рассматриваемого преступления, за которое по соответствующей части статьи предусматривался повышенный размер максимального наказания. Помимо указанных выше признаков производство аборта считается незаконным и в том случае, если на него не получено согласие абортируемой, однако в таком случае действия виновного лица будут квалифицироваться в зависимости от степени тяжести наступивших последствий - по ст. 111 УК РФ либо по ст. 105 УК РФ. В свою очередь, проведение искусственного прерывания беременности лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля, но с согласия пациентки, не исключает уголовной ответственности такого лица за содеянное по ст. 123 УК РФ. Способы проведения искусственного прерывания беременности для квалификации преступления значения не имеют. Момент окончания данного преступления в юридической науке является спорным. Так, ряд ученых (среди них Ю.И. Скуратов, В.М. Лебедева <11>) считают его оконченным с момента изгнания плода. Однако нам ближе иная точка зрения, которой придерживается и ряд других авторов (к примеру, Колоколов Г.Р. <12>), в соответствии с которой преступление считается оконченным с момента начала проведения искусственного прерывания беременности, т.е. вне зависимости от последующего наступления факта изгнания плода. Полагаем, что такое умозаключение соответствует и воле законодателя, изменившего в 2013 г. в названии и диспозиции анализируемой статьи слова "незаконное производство аборта" на слова "незаконное проведение искусственного прерывания беременности", тем самым подчеркнув длящийся характер совершаемого деяния и момент его юридического окончания. Субъективная сторона искусственного прерывания беременности характеризуется прямым умыслом относительно производства аборта и неосторожной формой вины по отношению к наступившим последствиям. Мотив преступления различный, однако, как показывает судебная практика, чаще всего данное преступление совершается по корыстным мотивам. Указанными статьями, а также ст. 124 УК РФ в настоящее время ограничивается ряд умышленных медицинских уголовных составов против жизни и здоровья пациента. При этом не можем согласиться с позицией некоторых ученых (среди них Червонных Е.В. <13>, Колоколов Г.Р. <14> и др.) об отнесении к таким преступлениям и предусмотренного ст. 120 УК РФ, поскольку считаем, что высказанная большинством из них позиция о возможности принуждения к изъятию органов или тканей путем обмана под предлогом необходимости проведения хирургической операции не соответствует в числе прочего условиям и порядку трансплантации органов и (или) тканей человека, предусмотренным Законом РФ от 22 декабря 1992 г. N 4180-1 "О трансплантации органов и (или) тканей человека" <15>, в частности ст. 1 названного Закона о необходимости получения при изъятии органов и (или) тканей соответствующего заключения консилиума врачей-специалистов. Таким образом, на наш взгляд, указанные действия отдельного медицинского работника будут иметь характер действий простого (не специального) субъекта, т.е. не будут связаны с осуществлением им профессиональной деятельности в силу невозможности единоличного влияния на волю пациента. В свою очередь, представляется оправданным введение в УК РФ квалифицированного состава убийства и причинения различной степени вреда здоровью, совершенных медицинским работником в целях использования органов и тканей потерпевшего, так как указанные последствия могут быть прямым следствием соответствующих умышленных действий такого лица при исполнении профессиональных обязанностей.
Статья: Эволюция уголовной ответственности за организованные формы преступной деятельности
(Корнакова С.В., Чигрина Е.В.)
("Актуальные проблемы российского права", 2024, N 11)Если сравнивать с действующим уголовным законодательством, то в Соборном уложении идет речь о совершении преступления группой (скоп) и группой по предварительному сговору (заговор). Кроме того, статья 18 Соборного уложения 1649 г., помимо двух организованных форм совершения преступления, выделяла также и корыстный мотив совершения преступления, что некоторыми авторами расценивается в качестве предтечи возникновения уголовной ответственности и ее дифференциации на организованные формы, исходя из финансовой или личной заинтересованности организаторов преступного сообщества <7>.
(Корнакова С.В., Чигрина Е.В.)
("Актуальные проблемы российского права", 2024, N 11)Если сравнивать с действующим уголовным законодательством, то в Соборном уложении идет речь о совершении преступления группой (скоп) и группой по предварительному сговору (заговор). Кроме того, статья 18 Соборного уложения 1649 г., помимо двух организованных форм совершения преступления, выделяла также и корыстный мотив совершения преступления, что некоторыми авторами расценивается в качестве предтечи возникновения уголовной ответственности и ее дифференциации на организованные формы, исходя из финансовой или личной заинтересованности организаторов преступного сообщества <7>.
Статья: Мотивы и цели преступления и их поливариантное значение
(Косыгин В.Е.)
("Актуальные проблемы российского права", 2025, N 4)В эту же группу можно включить те преступные мотивы и цели, которые хотя формально (де-юре) и не являются признаками состава преступления, но фактически (де-факто) с неизбежностью вытекают из сущности того или иного преступления. Так, составы получения (ст. 290 УК РФ) и дачи (ст. 291 УК РФ) взятки, коммерческого (ст. 204 УК РФ) и иных видов (ст. 184, 200.5, 200.7, 309 УК РФ) подкупа формально не содержат в себе признаки мотива и цели, однако анализ социальной сущности этих преступлений позволяет констатировать, что обязательным признаком получения взятки/пассивного подкупа является корыстный мотив, а дачи взятки/активного подкупа - специальная цель - побудить подкупаемое лицо к совершению в интересах лица, дающего незаконное вознаграждение, действий (бездействия), связанных с исполнением им своих профессиональных (в том числе служебных) обязанностей <33>.
(Косыгин В.Е.)
("Актуальные проблемы российского права", 2025, N 4)В эту же группу можно включить те преступные мотивы и цели, которые хотя формально (де-юре) и не являются признаками состава преступления, но фактически (де-факто) с неизбежностью вытекают из сущности того или иного преступления. Так, составы получения (ст. 290 УК РФ) и дачи (ст. 291 УК РФ) взятки, коммерческого (ст. 204 УК РФ) и иных видов (ст. 184, 200.5, 200.7, 309 УК РФ) подкупа формально не содержат в себе признаки мотива и цели, однако анализ социальной сущности этих преступлений позволяет констатировать, что обязательным признаком получения взятки/пассивного подкупа является корыстный мотив, а дачи взятки/активного подкупа - специальная цель - побудить подкупаемое лицо к совершению в интересах лица, дающего незаконное вознаграждение, действий (бездействия), связанных с исполнением им своих профессиональных (в том числе служебных) обязанностей <33>.
Статья: Кража и находка: развитие судебной практики после Постановления Конституционного Суда РФ от 12 января 2023 г. N 2-П
(Есаков Г.А.)
("Российская юстиция", 2025, N 1)И это далеко не единичное решение в связи с нахождением наличных денежных средств. Так, сразу после вынесения Верховным Судом РФ решения по рассмотренному делу тот же Третий кассационный суд общей юрисдикции в аналогичной ситуации (обвиняемый, находясь в помещении торгового зала, обнаружив на полу 4 700 руб., которые обронил потерпевший, поднял их и с ними покинул магазин) отправил дело на новое апелляционное рассмотрение со ссылкой на позицию Конституционного Суда РФ <7>. И вновь на апелляции подтверждается обвинительный приговор <8>. Суд, не ссылаясь прямо на Постановление КС N 2-П, тем не менее указывает: "Исходя из установленных мировым судьей фактических обстоятельств дела, признаки находки в действиях Г. отсутствуют. Его действия по изъятию обнаруженных на полу магазина денежных купюр изначально были неправомерны и направлены на обращение в свою пользу имущества, очевидно для него являвшегося чужим. Оснований полагать, что находящиеся в магазине рядом с кассовой зоной, то есть в общественном и часто посещаемом людьми месте, денежные купюры являются бесхозным имуществом, у Г. не имелось. Напротив, приведенные в приговоре обстоятельства с достоверностью указывают на умышленный и противоправный характер действий Г. по обращению в свою пользу денежных средств потерпевшего в период, когда он временно утратил над ними контроль. Об умысле подсудимого на совершение хищения чужого имущества свидетельствуют характер его противоправных действий и предпринятые им меры сохранить в тайне от продавца магазина его действия по завладению обнаруженными на полу денежными купюрами. Как достоверно установлено мировым судьей, Г. поднимал с пола купюры, только убедившись, что представитель владельца помещения, в котором он находится, не наблюдает за ним. В связи с этим, несмотря на то, что осужденный не изымал денежные средства непосредственно у потерпевшего, мировой судья обоснованно пришел к выводу о совершении Г. тайного хищения имущества... Об отсутствии у Г. намерений вернуть денежные средства, поднятые им с пола в магазине "Надежда", и о корыстных мотивах осужденного свидетельствует его последующее поведение. Г. обнаруженные денежные купюры сокрыл в кармане своей куртки, покинул помещение магазина и направился к себе домой, получив возможность распоряжаться похищенными деньгами".
(Есаков Г.А.)
("Российская юстиция", 2025, N 1)И это далеко не единичное решение в связи с нахождением наличных денежных средств. Так, сразу после вынесения Верховным Судом РФ решения по рассмотренному делу тот же Третий кассационный суд общей юрисдикции в аналогичной ситуации (обвиняемый, находясь в помещении торгового зала, обнаружив на полу 4 700 руб., которые обронил потерпевший, поднял их и с ними покинул магазин) отправил дело на новое апелляционное рассмотрение со ссылкой на позицию Конституционного Суда РФ <7>. И вновь на апелляции подтверждается обвинительный приговор <8>. Суд, не ссылаясь прямо на Постановление КС N 2-П, тем не менее указывает: "Исходя из установленных мировым судьей фактических обстоятельств дела, признаки находки в действиях Г. отсутствуют. Его действия по изъятию обнаруженных на полу магазина денежных купюр изначально были неправомерны и направлены на обращение в свою пользу имущества, очевидно для него являвшегося чужим. Оснований полагать, что находящиеся в магазине рядом с кассовой зоной, то есть в общественном и часто посещаемом людьми месте, денежные купюры являются бесхозным имуществом, у Г. не имелось. Напротив, приведенные в приговоре обстоятельства с достоверностью указывают на умышленный и противоправный характер действий Г. по обращению в свою пользу денежных средств потерпевшего в период, когда он временно утратил над ними контроль. Об умысле подсудимого на совершение хищения чужого имущества свидетельствуют характер его противоправных действий и предпринятые им меры сохранить в тайне от продавца магазина его действия по завладению обнаруженными на полу денежными купюрами. Как достоверно установлено мировым судьей, Г. поднимал с пола купюры, только убедившись, что представитель владельца помещения, в котором он находится, не наблюдает за ним. В связи с этим, несмотря на то, что осужденный не изымал денежные средства непосредственно у потерпевшего, мировой судья обоснованно пришел к выводу о совершении Г. тайного хищения имущества... Об отсутствии у Г. намерений вернуть денежные средства, поднятые им с пола в магазине "Надежда", и о корыстных мотивах осужденного свидетельствует его последующее поведение. Г. обнаруженные денежные купюры сокрыл в кармане своей куртки, покинул помещение магазина и направился к себе домой, получив возможность распоряжаться похищенными деньгами".
Статья: Проблемы правового регулирования ответственности за преступления против правосудия, совершаемые сотрудниками органов предварительного расследования
(Махмутов Т.А.)
("Современное право", 2025, N 2)Преступления против правосудия нередко совершаются по корыстному мотиву и могут быть связаны с действиями коррупционного характера. Коррупция, обычно понимаемая как злоупотребление властью в целях личного обогащения, является ключевой социальной и правовой проблемой. В рассматриваемых случаях она выражается в незаконном использовании уполномоченными должностными лицами своих полномочий для получения ими или третьими лицами каких-либо благ в нарушение интересов правосудия.
(Махмутов Т.А.)
("Современное право", 2025, N 2)Преступления против правосудия нередко совершаются по корыстному мотиву и могут быть связаны с действиями коррупционного характера. Коррупция, обычно понимаемая как злоупотребление властью в целях личного обогащения, является ключевой социальной и правовой проблемой. В рассматриваемых случаях она выражается в незаконном использовании уполномоченными должностными лицами своих полномочий для получения ими или третьими лицами каких-либо благ в нарушение интересов правосудия.
Ситуация: Могут ли госслужащие получать подарки?
("Электронный журнал "Азбука права", 2025)Мотивом для дачи взятки является корыстный умысел в виде достижения правовой, имущественной, коммерческой, иной цели для получения выгоды, обогащения либо освобождения от ответственности. У взяткополучателя также присутствует мотив обогащения.
("Электронный журнал "Азбука права", 2025)Мотивом для дачи взятки является корыстный умысел в виде достижения правовой, имущественной, коммерческой, иной цели для получения выгоды, обогащения либо освобождения от ответственности. У взяткополучателя также присутствует мотив обогащения.
Статья: Ошибки квалификации жестокого обращения с животными
(Попов И.В.)
("Уголовное право", 2025, N 2)Автор обращает внимание на ошибки, допускаемые судами при установлении альтернативных признаков преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 245 УК РФ, критически оценивает сложившуюся судебную практику, согласно которой любое причинение смерти (увечья) животному означает наличие цели причинения боли (страдания) животному. Автор полагает, что для этого должен быть установлен прямой умысел по отношению к причинению боли (страдания) животному, а в отношении его смерти (увечья) может быть как прямой, так и косвенный умысел. Хулиганский мотив отсутствует, если в действиях лица нет явного неуважения к обществу, его поведение не является открытым вызовом общественному порядку и не обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение. Корыстный мотив имеет место только тогда, когда желание получить материальную выгоду либо избавиться от материальных затрат непосредственно связано с жестоким обращением с животным. Поэтому хищение животного для употребления в пищу, если в процессе лишения его жизни преступник не имел цели причинить ему боль (страдания), не может быть квалифицировано по совокупности ст. 158 и 245 УК РФ.
(Попов И.В.)
("Уголовное право", 2025, N 2)Автор обращает внимание на ошибки, допускаемые судами при установлении альтернативных признаков преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 245 УК РФ, критически оценивает сложившуюся судебную практику, согласно которой любое причинение смерти (увечья) животному означает наличие цели причинения боли (страдания) животному. Автор полагает, что для этого должен быть установлен прямой умысел по отношению к причинению боли (страдания) животному, а в отношении его смерти (увечья) может быть как прямой, так и косвенный умысел. Хулиганский мотив отсутствует, если в действиях лица нет явного неуважения к обществу, его поведение не является открытым вызовом общественному порядку и не обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение. Корыстный мотив имеет место только тогда, когда желание получить материальную выгоду либо избавиться от материальных затрат непосредственно связано с жестоким обращением с животным. Поэтому хищение животного для употребления в пищу, если в процессе лишения его жизни преступник не имел цели причинить ему боль (страдания), не может быть квалифицировано по совокупности ст. 158 и 245 УК РФ.
"Современное гражданское и семейное право: перспективы развития доктрины, законодательства и правоприменительной практики: монография"
(отв. ред. Е.В. Вавилин, О.М. Родионова)
("Статут", 2024)Прямо противоположный характер имеет норма, закрепленная в абз. 2 п. 4 ст. 51 СК РФ, в соответствии с которой лица, состоящие в браке между собой и давшие согласие на имплантацию эмбриона другой женщине в целях его вынашивания, могут быть записаны родителями ребенка только с согласия родившей его женщины (суррогатной матери). Это означает, что биологические (кровные) родители ребенка могут быть лишены родительских прав вследствие решения (возможно, импульсивного или обусловленного корыстными мотивами) женщины, принявшей на выгодных для себя условиях функции вынашивания чужого ребенка.
(отв. ред. Е.В. Вавилин, О.М. Родионова)
("Статут", 2024)Прямо противоположный характер имеет норма, закрепленная в абз. 2 п. 4 ст. 51 СК РФ, в соответствии с которой лица, состоящие в браке между собой и давшие согласие на имплантацию эмбриона другой женщине в целях его вынашивания, могут быть записаны родителями ребенка только с согласия родившей его женщины (суррогатной матери). Это означает, что биологические (кровные) родители ребенка могут быть лишены родительских прав вследствие решения (возможно, импульсивного или обусловленного корыстными мотивами) женщины, принявшей на выгодных для себя условиях функции вынашивания чужого ребенка.
"Квалификация хищений, совершаемых с использованием информационных технологий: монография"
(Ушаков Р.М.)
("Юстицинформ", 2023)Обязательно наличие корыстной цели хищения, на что указывает Пленум Верховного Суда Российской Федерации в абз. 1 п. 26 Постановления N 48. Обращаясь к доктрине уголовного права, возможно выделить несколько основных подходов к содержанию корыстной цели и ее соотношению с корыстной мотивацией в рамках совершения хищений любых видов: корыстная цель характеризуется корыстной мотивацией, выступающей в качестве неотъемлемого признака первой (Б.В. Волженкин <131>); виновное лицо может не иметь корыстного мотива в совершении хищении, когда преступление совершено в соучастии (А.И. Бойцов <132>); хищению может быть присуща исключительно корыстная цель вне зависимости от мотива совершения преступлений (В. Щепельков <133>); использование термина "корысть" неудачно, требуется его замена на следующую формулировку: "цель виновного - незаконное обогащение, нажива за счет чужого имущества, его присвоение, потребление..." (С.М. Кочои <134>); для хищения характерен исключительно корыстный мотив (М.Г. Миненок и Д.М. Миненок <135>).
(Ушаков Р.М.)
("Юстицинформ", 2023)Обязательно наличие корыстной цели хищения, на что указывает Пленум Верховного Суда Российской Федерации в абз. 1 п. 26 Постановления N 48. Обращаясь к доктрине уголовного права, возможно выделить несколько основных подходов к содержанию корыстной цели и ее соотношению с корыстной мотивацией в рамках совершения хищений любых видов: корыстная цель характеризуется корыстной мотивацией, выступающей в качестве неотъемлемого признака первой (Б.В. Волженкин <131>); виновное лицо может не иметь корыстного мотива в совершении хищении, когда преступление совершено в соучастии (А.И. Бойцов <132>); хищению может быть присуща исключительно корыстная цель вне зависимости от мотива совершения преступлений (В. Щепельков <133>); использование термина "корысть" неудачно, требуется его замена на следующую формулировку: "цель виновного - незаконное обогащение, нажива за счет чужого имущества, его присвоение, потребление..." (С.М. Кочои <134>); для хищения характерен исключительно корыстный мотив (М.Г. Миненок и Д.М. Миненок <135>).
Статья: Разграничение должностного злоупотребления и хищения
(Борков В.Н.)
("Законность", 2025, N 5)"Если происходит отчуждение чужого имущества в пользу других лиц при отсутствии личных или имущественных отношений, - отстаивают узкий подход С. Дубовиченко и В. Карлов, - то корыстная цель как обязательный признак хищения отсутствует. Изменение признаков хищения возможно только на законодательном уровне" <18>. Самостоятельное значение каждого признака хищения не исключает присущих им системных свойств. Дополняя примечания к ст. 158 УК пятым пунктом, законодатель уточнил содержание корысти, не признав предметом хищения незаконно изъятые денежные средства, которые были перечислены в бюджет Российской Федерации, вследствие незаконных действий виновного, но помимо его воли. Согласно правовой позиции Конституционного Суда изъятое в указанной части имущество "не может характеризовать корыстную цель виновного..." <19>. Следовательно, любое другое противоправное безвозмездное изъятие или распоряжение имуществом, причинившее реальный ущерб собственнику, должно признаваться хищением. В свою очередь, отсутствие изъятия, ущерб в виде упущенной выгоды и иные не причиняющие реального ущерба виды реализации корыстного мотива свидетельствуют о злоупотреблении должностными полномочиями.
(Борков В.Н.)
("Законность", 2025, N 5)"Если происходит отчуждение чужого имущества в пользу других лиц при отсутствии личных или имущественных отношений, - отстаивают узкий подход С. Дубовиченко и В. Карлов, - то корыстная цель как обязательный признак хищения отсутствует. Изменение признаков хищения возможно только на законодательном уровне" <18>. Самостоятельное значение каждого признака хищения не исключает присущих им системных свойств. Дополняя примечания к ст. 158 УК пятым пунктом, законодатель уточнил содержание корысти, не признав предметом хищения незаконно изъятые денежные средства, которые были перечислены в бюджет Российской Федерации, вследствие незаконных действий виновного, но помимо его воли. Согласно правовой позиции Конституционного Суда изъятое в указанной части имущество "не может характеризовать корыстную цель виновного..." <19>. Следовательно, любое другое противоправное безвозмездное изъятие или распоряжение имуществом, причинившее реальный ущерб собственнику, должно признаваться хищением. В свою очередь, отсутствие изъятия, ущерб в виде упущенной выгоды и иные не причиняющие реального ущерба виды реализации корыстного мотива свидетельствуют о злоупотреблении должностными полномочиями.