Интервенция в чужие договорные отношения
Подборка наиболее важных документов по запросу Интервенция в чужие договорные отношения (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Эволюция добросовестности в Гражданском кодексе как результат работы Высшего Арбитражного Суда
(Ерохова М.А.)
("Закон", 2025, N 1)В 2014 году в ходе реформы ГК РФ возможность взыскивать убытки за недобросовестные действия была прямо названа в ст. 10, а судебная практика продолжает тестировать эту опцию в разных спорах. Пожалуй, наиболее обсуждаемая сфера - это интервенция в чужие договорные отношения и взыскание убытков как санкция за интервенцию. Одним из модельных дел является иск А.В. Ганьжина к ООО "Бомарше", недобросовестному застройщику, дважды продавшему одну и ту же квартиру. Формально действия продавца были законны, он как собственник, осуществляя свое право, заключил два договора купли-продажи, однако суды решили, что это действие пусть и формально правомерное, но недобросовестное, поскольку исполнить два договора купли-продажи в отношении одного и того же имущества невозможно <26>. Сейчас тенденция такова, что если интервент действует умышленно, то, несмотря на отсутствие договорных отношений с потерпевшим, деликтный иск к нему за недобросовестные действия может быть удовлетворен российским судом <27>.
(Ерохова М.А.)
("Закон", 2025, N 1)В 2014 году в ходе реформы ГК РФ возможность взыскивать убытки за недобросовестные действия была прямо названа в ст. 10, а судебная практика продолжает тестировать эту опцию в разных спорах. Пожалуй, наиболее обсуждаемая сфера - это интервенция в чужие договорные отношения и взыскание убытков как санкция за интервенцию. Одним из модельных дел является иск А.В. Ганьжина к ООО "Бомарше", недобросовестному застройщику, дважды продавшему одну и ту же квартиру. Формально действия продавца были законны, он как собственник, осуществляя свое право, заключил два договора купли-продажи, однако суды решили, что это действие пусть и формально правомерное, но недобросовестное, поскольку исполнить два договора купли-продажи в отношении одного и того же имущества невозможно <26>. Сейчас тенденция такова, что если интервент действует умышленно, то, несмотря на отсутствие договорных отношений с потерпевшим, деликтный иск к нему за недобросовестные действия может быть удовлетворен российским судом <27>.
Статья: Признание недействительными сделок лиц, недобросовестно вторгающихся в чужие договорные отношения
(Осипов В.А.)
("Арбитражные споры", 2021, N 4)<2> Величко В. Справка по французскому праву. С. 5. URL: https://m-logos.ru/img/Spravka_Fr_pravo_m-logos.pdf (Материалы научно-практического круглого стола "ИНТЕРВЕНЦИЯ В ЧУЖИЕ ДОГОВОРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ: оспаривание сделки или взыскание убытков" // Юридический институт "М-Логос" (m-logos.ru)).
(Осипов В.А.)
("Арбитражные споры", 2021, N 4)<2> Величко В. Справка по французскому праву. С. 5. URL: https://m-logos.ru/img/Spravka_Fr_pravo_m-logos.pdf (Материалы научно-практического круглого стола "ИНТЕРВЕНЦИЯ В ЧУЖИЕ ДОГОВОРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ: оспаривание сделки или взыскание убытков" // Юридический институт "М-Логос" (m-logos.ru)).
Статья: Опционные конструкции: российский подход в контексте зарубежного опыта
(Галиев Д.С.)
("Вестник гражданского права", 2024, N 5)Проблема интервенции в чужие договорные отношения является самостоятельной и весьма сложной как с теоретической, так и с практической точки зрения, поэтому здесь ограничимся лишь общими замечаниями по поводу данного вопроса, чтобы разрешить проблему защиты опционополучателя в такой ситуации.
(Галиев Д.С.)
("Вестник гражданского права", 2024, N 5)Проблема интервенции в чужие договорные отношения является самостоятельной и весьма сложной как с теоретической, так и с практической точки зрения, поэтому здесь ограничимся лишь общими замечаниями по поводу данного вопроса, чтобы разрешить проблему защиты опционополучателя в такой ситуации.
Статья: Отдельные проблемы реализации преимущественного права покупки доли (акций)
(Чупрунов И.С.)
("Вестник гражданского права", 2020, N 6)<201> См., напр.: п. 17 Постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки"; Определения СКГД ВС РФ от 27 марта 2018 г. N 49-КГ17-35 и от 9 января 2018 г. N 50-КГ17-27, Определения СКЭС ВС РФ от 25 января 2018 г. N 308-ЭС17-14180(1,2) и от 26 декабря 2017 г. N 305-ЭС17-14389. См. об этом: Чупрунов А.С. Российская судебная практика по интервенции. Научно-практический круглый стол "Интервенция в чужие договорные отношения" (01.02.2019) // https://m-logos.ru/img/Sudebnaya_praktika_VS_Chuprunov_m_logos.pdf.
(Чупрунов И.С.)
("Вестник гражданского права", 2020, N 6)<201> См., напр.: п. 17 Постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки"; Определения СКГД ВС РФ от 27 марта 2018 г. N 49-КГ17-35 и от 9 января 2018 г. N 50-КГ17-27, Определения СКЭС ВС РФ от 25 января 2018 г. N 308-ЭС17-14180(1,2) и от 26 декабря 2017 г. N 305-ЭС17-14389. См. об этом: Чупрунов А.С. Российская судебная практика по интервенции. Научно-практический круглый стол "Интервенция в чужие договорные отношения" (01.02.2019) // https://m-logos.ru/img/Sudebnaya_praktika_VS_Chuprunov_m_logos.pdf.
Статья: Аренда с правом выкупа: terra incognita российской цивилистики
(Марасанов М.В., Гренадерский Р.Д.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2024, N 8)Если приобретатель объекта аренды является недобросовестным, допустимыми представляются два различных подхода. Первый заимствован из англо-американского права и предполагает противопоставимость новому арендодателю права арендатора выкупить вещь. Второй, основанный на доктрине интервенции в чужие договорные отношения, не допускает возможности арендатора реализовать опцион, но наделяет его правом оспорить сделку по переходу права собственности к недобросовестному приобретателю <103>. Второй подход кажется нам более удачным, поскольку он в большей степени соответствует правовой природе аренды с правом выкупа, которая не предполагает эффекта следования опциона за арендой <104>. Более того, второй подход, в отличие от первого, можно реализовать в рамках действующего законодательства (de lege lata).
(Марасанов М.В., Гренадерский Р.Д.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2024, N 8)Если приобретатель объекта аренды является недобросовестным, допустимыми представляются два различных подхода. Первый заимствован из англо-американского права и предполагает противопоставимость новому арендодателю права арендатора выкупить вещь. Второй, основанный на доктрине интервенции в чужие договорные отношения, не допускает возможности арендатора реализовать опцион, но наделяет его правом оспорить сделку по переходу права собственности к недобросовестному приобретателю <103>. Второй подход кажется нам более удачным, поскольку он в большей степени соответствует правовой природе аренды с правом выкупа, которая не предполагает эффекта следования опциона за арендой <104>. Более того, второй подход, в отличие от первого, можно реализовать в рамках действующего законодательства (de lege lata).
Статья: Гражданско-правовые последствия для участников хозяйственного общества одобрения сделки, совершаемой обществом
(Синев А.А.)
("Право и экономика", 2023, N 12)В статье автор рассматривает влияние на обязанности физических и юридических лиц наличия у них статуса участника хозяйственного общества и реализации отдельных правомочий этого статуса. Приводится авторский взгляд, коррелирующий с концепцией интервенции в чужие договорные отношения.
(Синев А.А.)
("Право и экономика", 2023, N 12)В статье автор рассматривает влияние на обязанности физических и юридических лиц наличия у них статуса участника хозяйственного общества и реализации отдельных правомочий этого статуса. Приводится авторский взгляд, коррелирующий с концепцией интервенции в чужие договорные отношения.
"Преимущественное право покупки доли (акций): монография"
(Чупрунов И.С.)
("Статут", 2022)<1> См., напр.: п. 17 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки"; Определения СКГД ВС РФ от 27.03.2018 N 49-КГ17-35 и от 09.01.2018 N 50-КГ17-27, Определения СКЭС ВС РФ от 25.01.2018 N 308-ЭС17-14180(1,2) и от 26.12.2017 N 305-ЭС17-14389. См. об этом: Чупрунов А.С. Российская судебная практика по интервенции. Научно-практический круглый стол "Интервенция в чужие договорные отношения" (URL: https://m-logos.m/img/Sudebnaya_praktika_vs_Chuprunov_m_logos.pdf).
(Чупрунов И.С.)
("Статут", 2022)<1> См., напр.: п. 17 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки"; Определения СКГД ВС РФ от 27.03.2018 N 49-КГ17-35 и от 09.01.2018 N 50-КГ17-27, Определения СКЭС ВС РФ от 25.01.2018 N 308-ЭС17-14180(1,2) и от 26.12.2017 N 305-ЭС17-14389. См. об этом: Чупрунов А.С. Российская судебная практика по интервенции. Научно-практический круглый стол "Интервенция в чужие договорные отношения" (URL: https://m-logos.m/img/Sudebnaya_praktika_vs_Chuprunov_m_logos.pdf).
Статья: Правовой статус сторон в конструкции титульного обеспечения de lege lata и de lege ferenda: право ожидания на страже интересов должника
(Николаев Н.С.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2022, N 11)С практической точки зрения спор сторонников и противников теории эффективного нарушения заключается в том, что первые считают возмещение убытков единственным допустимым способом воздействия на нарушителя <139>, в то время как вторые выступают за более радикальные меры, которые бы сделали нарушение договора невыгодным: сверхкомпенсационные неустойки, истребование дохода, полученного нарушителем, исполнение обязательства в натуре, а также (обсуждаемое ранее в контексте доктрины интервенции в чужие договорные отношения) признание сделки, совершенной в нарушение договора, недействительной <140>.
(Николаев Н.С.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2022, N 11)С практической точки зрения спор сторонников и противников теории эффективного нарушения заключается в том, что первые считают возмещение убытков единственным допустимым способом воздействия на нарушителя <139>, в то время как вторые выступают за более радикальные меры, которые бы сделали нарушение договора невыгодным: сверхкомпенсационные неустойки, истребование дохода, полученного нарушителем, исполнение обязательства в натуре, а также (обсуждаемое ранее в контексте доктрины интервенции в чужие договорные отношения) признание сделки, совершенной в нарушение договора, недействительной <140>.
Статья: Реализация права на оспаривание сделки и права на отказ от договора в солидарных обязательствах
(Романова О.И.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2023, N 1)В качестве примера можно привести интервенцию в чужие договорные отношения <63>. Представим, что третье лицо приобрело актив, в отношении которого ранее между продавцом и покупателем был заключен договор купли-продажи. При определенных обстоятельствах третье лицо может быть привлечено к солидарной ответственности наряду с нарушившим обязательство продавцом. Однако если первоначальный договор, на основании которого кредитор-покупатель рассчитывал на приобретение актива, будет признан недействительным, отпадет основание для привлечения к ответственности интервента: последний отвечает за причинение вреда праву требования к продавцу, и если это требование отпадет, то нивелируется и сам причиненный кредитору вред.
(Романова О.И.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2023, N 1)В качестве примера можно привести интервенцию в чужие договорные отношения <63>. Представим, что третье лицо приобрело актив, в отношении которого ранее между продавцом и покупателем был заключен договор купли-продажи. При определенных обстоятельствах третье лицо может быть привлечено к солидарной ответственности наряду с нарушившим обязательство продавцом. Однако если первоначальный договор, на основании которого кредитор-покупатель рассчитывал на приобретение актива, будет признан недействительным, отпадет основание для привлечения к ответственности интервента: последний отвечает за причинение вреда праву требования к продавцу, и если это требование отпадет, то нивелируется и сам причиненный кредитору вред.
Статья: Рефлективное действие права
(Шакарян А.А.)
("Вестник гражданского права", 2024, N 1)- расходы из-за интервенции в чужие договорные отношения;
(Шакарян А.А.)
("Вестник гражданского права", 2024, N 1)- расходы из-за интервенции в чужие договорные отношения;
Статья: Субсидиарная ответственность при административной ликвидации юридического лица: процессуальные аспекты
(Шевченко И.М.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2022, N 10)Мы полагаем, что такой объект - имущественное право. В правовой литературе постепенно набирает обороты дискуссия о возможности причинения вреда имущественным правам <11>. Тесно примыкает к ней обсуждение вопроса об ответственности за интервенцию в чужие договорные отношения <12>.
(Шевченко И.М.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2022, N 10)Мы полагаем, что такой объект - имущественное право. В правовой литературе постепенно набирает обороты дискуссия о возможности причинения вреда имущественным правам <11>. Тесно примыкает к ней обсуждение вопроса об ответственности за интервенцию в чужие договорные отношения <12>.
Статья: Обязательственные начала в вещном праве: немецкий подход
(Григорьян Д.В.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2022, N 12)Действие вещного права против третьих лиц обусловливает наличие всеобщей обязанности последних его не нарушать, что влечет потенциальную возможность предъявления вещного иска против любого нарушителя. Акцент именно на потенциальной возможности играет важную роль. Без него рушилась бы сама идея абсолютного характера защиты, так как требование всегда направлено к конкретному нарушителю. Так, собственник может истребовать свою вещь, только если она находится во владении конкретного третьего лица. В свою очередь, относительный характер обязательства ограничивает круг возможных нарушителей сторонами договора. Этот критерий разграничения также критикуется в литературе. Во-первых, абсолютный характер защиты связывается напрямую с вещно-правовыми исками, которые характерны для вещного права. Но абсолютный характер присущ и обязательственным искам, в частности деликтным и кондикционным. Во-вторых, в обязательственном праве существует доктрина интервенции в чужие договорные отношения (tortious interference with contract): ответственность недобросовестного третьего лица, которое своими действиями склоняет должника к неисполнению обязательства перед кредитором. В целом в большинстве европейских стран данная доктрина признается, но с различными подходами к условиям применения ответственности интервента <13>. В рамках Модельных правил европейского частного права было выведено правило, согласно которому для ответственности нужен именно умысел и отсутствие собственных законных интересов интервента (ст. VI.-2:211). В России эта доктрина постепенно развивается <14>.
(Григорьян Д.В.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2022, N 12)Действие вещного права против третьих лиц обусловливает наличие всеобщей обязанности последних его не нарушать, что влечет потенциальную возможность предъявления вещного иска против любого нарушителя. Акцент именно на потенциальной возможности играет важную роль. Без него рушилась бы сама идея абсолютного характера защиты, так как требование всегда направлено к конкретному нарушителю. Так, собственник может истребовать свою вещь, только если она находится во владении конкретного третьего лица. В свою очередь, относительный характер обязательства ограничивает круг возможных нарушителей сторонами договора. Этот критерий разграничения также критикуется в литературе. Во-первых, абсолютный характер защиты связывается напрямую с вещно-правовыми исками, которые характерны для вещного права. Но абсолютный характер присущ и обязательственным искам, в частности деликтным и кондикционным. Во-вторых, в обязательственном праве существует доктрина интервенции в чужие договорные отношения (tortious interference with contract): ответственность недобросовестного третьего лица, которое своими действиями склоняет должника к неисполнению обязательства перед кредитором. В целом в большинстве европейских стран данная доктрина признается, но с различными подходами к условиям применения ответственности интервента <13>. В рамках Модельных правил европейского частного права было выведено правило, согласно которому для ответственности нужен именно умысел и отсутствие собственных законных интересов интервента (ст. VI.-2:211). В России эта доктрина постепенно развивается <14>.