IV. Социальная солидарность

Принцип солидарности неразрывно взаимосвязан с конституционными положениями о социальном государстве, действительному претворению начал которого и в правовом регулировании, и в правоприменении он способствует.

Стремление к социальной справедливости, будучи традиционно присуще российскому обществу и принадлежа к слагаемым конституционной идентичности, имеет своими истоками запечатленные в преамбуле Конституции первичные, связующие право с моралью ценности - добро и справедливость. Этим стремлением проникнуты все проявления социальной солидарности, включая конституционно обусловленные требования, предъявляемые к правовой политике в социальной сфере, в том числе касающиеся механизмов социальной защиты.

Базирующаяся на началах социальной солидарности система социальной защиты предусмотрена основами конституционного строя. На это указывают ценностные установки, заложенные в статьях 2 и 7, а также положения главы 2, включая статью 39, которая, закрепляя право на социальное обеспечение, устанавливает как его основные (государственные пенсии и социальные пособия), так и дополнительные (добровольное социальное страхование, благотворительность) виды.

Определяя создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека, в качестве первостепенных целей государственной политики, Конституция называет и средства их достижения, относя прежде всего к таковым гарантии социальной защиты (минимальный размер оплаты труда, государственных пенсий и пособий, меры социальной поддержки семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан). Начало солидарности лежит также в фундаменте системы обязательного социального страхования граждан на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством.

В ходе состоявшейся конституционной реформы запрос российского общества на упрочение социальной солидарности был учтен: Основной Закон дополнили положения, углубляющие конституционные основания социальной защиты. Так, например, в нем получили отражение обязательное социальное страхование и адресная социальная поддержка как организационно-правовые формы социальной защиты, принципы формирования пенсионной системы, а также были подтверждены обязательства государства по обеспечению индексации пенсий и иных социальных выплат (ст. 75, ч. 6 и 7).

В качестве одного из основных проявлений конституционного принципа солидарности было текстуально закреплено само понятие социальной солидарности. Отныне наряду с экономической и политической солидарностью она включена в конституционный механизм достижения целей государственной политики, обеспечивая взаимное доверие государства и общества, защиту достоинства граждан и уважения человека труда, сбалансированность прав и обязанностей гражданина (ст. 75.1), фигурируя, помимо того, в посвященных пенсионному обеспечению положениях (солидарность поколений).

Нормативное содержание социальной солидарности выражается во взаимных правах и обязанностях граждан и российского государства, конституционно являющегося социальным. Праву на получение мер социальной защиты на установленных законом условиях корреспондирует обязанность государства законодательно определить такие условия; сформировать в необходимом объеме публичные финансовые ресурсы, за счет которых данные меры будут предоставляться, а также создать систему органов и учреждений, уполномоченных на реализацию социальной политики и осуществление мер социальной защиты.

Достижению баланса публичных и частных интересов, а также поддержанию доверия к действиям государства в социальной сфере способствуют конституционно предусмотренные цели социальной солидарности (прежде всего предоставление социальной защиты нуждающимся в ней), средства их достижения (уплата обязательных платежей, установление необходимого нормативного регулирования и т.п.), а также корреляция целей и средств, предполагающая как достаточность средств для достижения целей, так и отражение этими целями отдельно взятых аспектов социальной справедливости.

Исходя из имплицитного присутствия в системе конституционного регулирования начала солидарности, Конституционный Суд в своей деятельности уделяет неизменное внимание выявлению нормативных препятствий, осложняющих соблюдение соотносимых с социальной солидарностью конституционных прав, включая право на здоровье (дела чернобыльцев, инвалидов и иных льготников, пенсионеров, субъектов льготного предоставления жилья, получателей детских пособий, отдельных категорий работников и т.д.).

Идея помощи нуждающимся коренится в многовековых традициях народа России, которые по мере становления государственной системы социального обеспечения получали в ней свое продолжение и развитие, вместе с тем по-прежнему проявляясь во взаимопомощи, оказываемой на уровне семьи, трудового коллектива, различных ассоциаций.

Системы социального обеспечения и социальной защиты, конституционно определенные как часть и целое, являются институционально-нормативным воплощением солидарности общества с теми его членами, которые не в состоянии самостоятельно преодолеть негативные последствия трудных жизненных ситуаций в виде отсутствия (снижения) дохода либо дополнительных социально необходимых расходов, а потому нуждаются в публичной поддержке для удовлетворения социально значимых потребностей.

Совершенствуясь, система социальной защиты углубляет и расширяет проявления социальной солидарности. Так, в дополнение к уже имеющимся видам социального обеспечения (пенсии, пособия и социальные услуги) были установлены новые меры социальной поддержки отдельных категорий населения, солидарность общества с которыми основывается на конституционных положениях о возмещении государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (ст. 53), возмещении ущерба, причиненного здоровью или имуществу людей экологическим правонарушением (ст. 42) и др. Помимо того, по мере развития системы социальной защиты укрепляется социальная поддержка граждан, осуществляющих значимую для общества профессиональную деятельность в области охраны здоровья, образования, государственной службы, включая военную, и т.д.

По итогам проверки ряда положений социального законодательства Конституционным Судом была выражена совокупность правовых позиций, повлиявших на конституционализацию правового регулирования складывающихся в сфере социальной защиты отношений и благоприятствующих поддержанию начала солидарности, а именно: об особенностях проявления начала солидарности в различных сферах социальной защиты, таких как обязательное социальное страхование (постановления от 10 июля 2007 года N 9-П, от 30 ноября 2016 года N 27-П, от 31 октября 2019 года N 32-П, от 28 января 2020 года N 5-П, от 9 апреля 2021 года N 12-П и др.) и государственное социальное обеспечение (постановления от 18 марта 2004 года N 6-П, от 27 ноября 2009 года N 18-П, от 2 июня 2011 года N 11-П и т.д.); социальные обязательства государства в отношении различных категорий населения, включая семьи с детьми, военнослужащих, жертв радиационных катастроф (постановления от 1 декабря 1997 года N 18-П, от 19 июня 2002 года N 11-П, от 1 февраля 2021 года N 3-П и др.); правоприменительные аспекты социальной защиты (постановления от 26 февраля 2018 года N 10-П, от 25 апреля 2023 года N 20-П, определения от 16 декабря 2008 года N 1085-О-П, от 5 марта 2009 года N 496-О-П); порядок осуществления социальных выплат (постановления от 6 ноября 2013 года N 23-П, от 11 октября 2022 года N 42-П).

Основываясь на началах гуманизма и справедливости, социальная солидарность требует как тщательного учета потребностей в социальной защите, так и сбалансированного удовлетворения потребностей отдельных категорий граждан, например обусловленных наличием инвалидности, особых заслуг перед обществом и государством, компенсацией вреда, причиненного экстраординарными ситуациями либо неправомерными решениями органов публичной власти и т.д.

Несоблюдение конституционно значимых требований, предъявляемых к нормотворчеству и, в частности, к порядку изменения правового регулирования, влечет за собой нарушения прав граждан в области социальной защиты, затрудняя тем самым проявление обществом солидарности с социально уязвимыми категориями населения. Будучи ранее сформулированы Конституционным Судом применительно к жилищным субсидиям для граждан, выезжающих из районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей (Постановление от 24 мая 2001 года N 8-П), соответствующие требования впоследствии были распространены на иные виды социальной защиты, включая пенсионное обеспечение, социальную поддержку жертв радиационных аварий, военнослужащих и иных категорий граждан.

Изменение правовых оснований проявления социальной солидарности допустимо лишь с учетом соблюдения возникших у государства обязательств перед субъектом социальной защиты, а именно при обеспечении прав, приобретенных по ранее действовавшему законодательству и реализуемых на протяжении длительного времени в ходе устойчивой правоприменительной практики. Являясь конституционно обусловленным, такой подход к реализации правовой политики в социальной сфере исключает возможность придания обратной силы законоположениям, которыми снижается уровень социальной защищенности (постановления от 1 марта 2022 года N 9-П, от 17 октября 2023 года N 48-П). Так, в Постановлении от 1 марта 2022 года N 9-П Конституционный Суд обратил внимание законодателя на это непременное ограничение, указав на необходимость гарантировать инвалидам с детства, родившимся и проживающим на Крайнем Севере после 1 января 1992 года, право на получение жилищной субсидии для приобретения или строительства жилых помещений в случае их выезда из названной местности, если лицо, относящееся к указанной категории, было принято на учет для получения такой выплаты до вступления в силу закона, обусловившего ее предоставление фактом рождения в районах Крайнего Севера до указанной даты.

Социальная солидарность, будучи нацелена на отвечающее конституционному принципу справедливости перераспределение социальных благ между членами общества (от работающих - к безработным, от здоровых - к больным, от трудоспособных - к не достигшим возраста трудоспособности либо перешагнувшим его и т.п.), одновременно предполагает соответствующее распределение обязанностей по уплате налогов и страховых взносов на обязательное социальное страхование (постановления от 24 февраля 1998 года N 7-П, от 22 марта 2007 года N 4-П, от 9 апреля 2021 года N 12-П, от 4 октября 2022 года N 40-П, от 21 декабря 2022 года N 56-П).

В законодательном регулировании не должен допускаться разрыв между фактическими предпосылками (социально неблагоприятная ситуация, обусловливающая необходимость поддержки соответствующей категории граждан) и правовыми основаниями проявления социальной солидарности (совокупность правовых норм, предусматривающая систему социальных выплат, благ и услуг, а также условия, размер и объем их предоставления). По результатам осуществляемого в ходе проверки оспариваемого регулирования соотнесения фактических предпосылок и правовых оснований Конституционным Судом может быть указано на необходимость установления нового либо распространения действия уже существующего правового механизма социальной защиты на новые категории граждан. Последнее имело место, например, при решении вопроса о распространении на членов отрядов самообороны Республики Дагестан, принимавших участие в боевых действиях на ее территории (1999 г.), мер социальной защиты, установленных для ветеранов боевых действий (Постановление от 15 ноября 2011 года N 24-П), а на граждан из подразделений особого риска, ставших инвалидами в связи с радиационным воздействием, - мер социальной защиты, установленных для военнослужащих, ставших инвалидами вследствие чернобыльской катастрофы (постановления от 1 июля 2014 года N 20-П, от 23 декабря 2021 года N 54-П).

Как свидетельствуют поступающие в Конституционный Суд обращения, надлежащему осуществлению начала солидарности в системе обязательного социального страхования препятствует, помимо прочего, отсутствие либо недостаточность в некоторых случаях действенных гарантий реализации прав на трудовые (страховые) пенсии по старости, в частности гарантий беспрепятственной реализации пенсионных прав лиц, работавших по трудовому договору и выполнивших предусмотренные законом условия для приобретения права на трудовую пенсию, при неуплате или неполной уплате работодателем страховых взносов за определенные периоды их трудовой деятельности (Постановление от 10 июля 2007 года N 9-П), а также прав на досрочное назначение пенсии по старости рабочим и служащим учреждений, исполняющих наказания в виде лишения свободы, в том числе постоянно и непосредственно занятых на работах с осужденными медицинских работников (Постановление от 4 октября 2022 года N 40-П). В обоих из приведенных случаев Конституционный Суд пришел к выводу об отсутствии в действующем регулировании надлежащего механизма уплаты соответствующих взносов страховщику (Пенсионному, впоследствии Социальному фонду Российской Федерации), что вело к обесцениванию конституционного права на пенсионное обеспечение. В связи с этим на государство была возложена обязанность защитить права застрахованных лиц, обеспечив финансирование страховых взносов.

Как отмечалось выше, ключевое значение при проверке законодательства в области социальной защиты имеет соотносимость между правовыми основаниями социальной солидарности и фактическими обстоятельствами, которые являются объективными предпосылками ее проявления - в особенности существующие между основными (обязательным социальным страхованием и государственным социальным обеспечением) и дополнительными формами социальной защиты различия. Социальная солидарность в системе обязательного социального страхования основана на единстве социального страхового риска, которому примерно в равной степени подвержены все застрахованные лица, а также на установлении справедливого финансового обременения всех плательщиков страховых взносов и гарантированности получения страхового обеспечения при реализации конкретных социальных страховых рисков. В силу чего социальная солидарность здесь проявляет себя во взаимодействии в первую очередь с конституционным принципом равенства, справедливости и недопустимости такого осуществления прав и свобод, которым нарушаются права и свободы других лиц.

Так, например, рассматривая вопрос об уплате страховых взносов на обязательное медицинское страхование занимающимися частной практикой нотариусами и другими категориями самозанятых граждан, Конституционный Суд указал, что, поскольку наравне с любыми другими гражданами при наступлении страхового случая представители данной категории обеспечиваются услугами государственной медицинской помощи, они должны уплачивать взносы в фонды обязательного медицинского страхования. Освобождение же самозанятых граждан от уплаты страховых взносов означало бы переложение бремени участия в образовании соответствующих фондов на иные категории граждан, что противоречило бы конституционным принципам справедливости и недопустимости осуществления прав и свобод путем нарушения прав и свобод других лиц (Постановление от 23 декабря 1999 года N 18-П, определения от 26 апреля 2021 года N 792-О, от 27 октября 2022 года N 2716-О). В дальнейшем эта выраженная Конституционным Судом позиция была распространена на другие категории застрахованных лиц, в том числе на самозанятых, получающих государственное пенсионное обеспечение в соответствии с Законом РФ от 12 февраля 1993 года "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, войсках национальной гвардии Российской Федерации, органах принудительного исполнения Российской Федерации, и их семей".

Выражаясь в расхождении между фактическими обстоятельствами, объективно побуждающими к предоставлению мер социальной защиты, и ее правовым основанием, такого рода нормотворческие дефекты, наряду с прочим, очевидно осложняют проявление конституционно предусмотренной социальной солидарности <5>. Конституционный Суд в этой связи акцентировал, в частности, обязанность законодателя устранить допущенную им неопределенность при формулировании права на предоставление мер социальной защиты, принадлежащее внукам граждан, которые принимали участие в ликвидации последствий чернобыльской катастрофы и стали инвалидами вследствие радиационного воздействия, вызвавшей затруднения при реализации этого права на практике (Постановление от 23 декабря 2021 года N 54-П).

--------------------------------

<5> О конституционно значимых дефектах нормотворчества см.: Информация Конституционного Суда Российской Федерации "Конституционно-правовые аспекты совершенствования нормотворческой деятельности" (2016 г.).

Разрешая вопрос о конституционно обусловленных пределах проявления социальной солидарности в отношении родителя ребенка-инвалида посредством повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии по старости, Конституционный Суд указал на необходимость сохранения соответствующей выплаты и после достижения ребенком совершеннолетнего возраста в случае признания инвалида с детства недееспособным. Было отмечено, что поскольку и после достижения ребенком-инвалидом совершеннолетия и признания его инвалидом с детства родитель фактически продолжает осуществлять за ним постоянный уход, постольку сохраняются фактические предпосылки для проявления социальной солидарности, которым должно соответствовать и предусмотренное законом правовое основание предоставления социальной помощи. Следовательно, данная категория граждан должна сохранять за собой право на повышенную фиксированную выплату к страховой пенсии по старости (Постановление от 22 апреля 2020 года N 20-П).

Поскольку правовые основания проявления социальной солидарности посредством предоставления мер социальной защиты базируются на обладающих конституционной значимостью фактических предпосылках, постольку при выработке нормативного регулирования подлежит установлению наличие названных предпосылок в соответствующих охватываемых правом социального обеспечения отношениях. При правоприменительном же подтверждении правовых оснований социальной солидарности наличие или отсутствие соответствующих предпосылок следует, избегая формализма и принимая во внимание все значимые фактические обстоятельства, определять в каждом конкретном подлежащем разрешению случае.

Исходя из этого принципиального подхода, Конституционный Суд осуществил проверку положений Закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 года N 4468-I "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, войсках национальной гвардии Российской Федерации, органах принудительного исполнения Российской Федерации, и их семей", признав их неконституционность в той части, в какой этими положениями устанавливалось прекращение выплаты гражданину, уволенному со службы в органах внутренних дел, пенсии за выслугу лет, назначенной ему ошибочно в результате неправильного подсчета уполномоченным государством органом необходимого для возникновения права на данную пенсию стажа службы (выслуги лет), притом что сам гражданин, приобретая статус получателя пенсии за выслугу лет, действовал добросовестно, а прекращение выплаты происходило безусловно - без учета продолжительности периода, прошедшего с момента назначения пенсии, продолжительности периода, недостающего до достижения установленной законом выслуги лет, значимости для этого гражданина пенсии в качестве источника дохода и иных заслуживающих внимания обстоятельств (Постановление от 14 января 2016 года N 1-П, Определение от 8 июля 2021 года N 1376-О). Выраженная в приведенных решениях Конституционного Суда правовая позиция основывалась на том, что ситуация, при которой лица, многие годы добросовестно выполнявшие обязанности службы в органах внутренних дел, лишались пенсии за выслугу лет - важнейшего источника средств к существованию, даже в том случае, когда приобретение ими новых пенсионных прав (с помощью поступления на службу для увеличения выслуги лет) было уже невозможно, нарушала, наряду с такими конституционными принципами, как правовая определенность, справедливость, поддержание доверия граждан к действиям государства, также и конституционный принцип солидарности, предполагающий ответственность общества за благополучие лиц, осуществление служебной деятельности которых связано с защитой публичных интересов с риском для жизни и здоровья. Выполняя предписанное Конституционным Судом, законодатель предусмотрел, что в случае утраты пенсионером права на пенсию за выслугу лет в результате устранения допущенной ошибки, обнаруженной по истечении трех лет с даты назначения пенсии, являющейся его единственным источником дохода, пенсионный орган при условии отсутствия виновных действий пенсионера, приведших к неправомерному назначению пенсии, принимает решение о выплате суммы, равной размеру пенсии, выплачиваемой на дату обнаружения ошибки.

На предоставление социальной защиты, согласно неоднократному указанию Конституционного Суда, не должны влиять различия в фактических обстоятельствах, являющихся предпосылками проявления солидарности с гражданами, принадлежащими к соответствующей категории населения, если такие различия не затрагивают сущность их правового положения. Так, при проверке законоположений о занятости населения, которыми с 1 января 2019 года был установлен повышенный максимальный размер пособия по безработице для граждан предпенсионного возраста и которые правоприменительная практика не распространяла на лиц предпенсионного возраста, получивших статус безработного до указанной даты, Конституционный Суд исходил из обусловленности проявления солидарности с безработными гражданами предпенсионного возраста их уязвимым положением на рынке труда, которое является единым, независящим от даты получения соответствующего статуса, основанием предоставления социальной защиты. Основываясь на конституционных принципах равенства и справедливости и подчеркнув недопустимость дифференциации в отношении лиц, относящихся к одной и той же категории, исключительно в зависимости от даты их признания безработными, Суд признал право на выплату пособия по безработице в максимальном размере за гражданами предпенсионного возраста, получившими статус безработных до 1 января 2019 года (Постановление от 17 марта 2022 года N 11-П).

Социальная солидарность, как это следует из правовых позиций Конституционного Суда, не предполагает механической уравнительности при определении условий и порядка предоставления мер социальной поддержки. Формирование системы социальной защиты на основе конституционного принципа солидарности предполагает учет, помимо особенностей профессиональной деятельности соответствующих категорий граждан, также иных значимых обстоятельств. Принимая во внимание эти особенности, а также ресурсы, которыми располагает государство, законодатель определяет объем и другие характеристики социальной защиты, в том числе размеры и продолжительность предоставления социальных выплат. Так, например, отметив важность такой формы проявления социальной солидарности с лицами, осуществляющими социально значимую функцию ухода за малолетним ребенком, как ежемесячное пособие по уходу за ребенком до достижения им возраста полутора лет, Конституционный Суд подтвердил конституционность установления различных условий обеспечения застрахованных лиц, занятых у нескольких работодателей, пособием по беременности и родам, а также ежемесячным пособием по уходу за ребенком - с учетом целевого назначения указанных пособий, их значения для матери и ребенка, а также особенностей соответствующих страховых случаев, в зависимости от того, сопровождаются ли они временной нетрудоспособностью застрахованного лица (Определение от 13 мая 2014 года N 983-О).

Находясь во взаимосвязи с критериями дистрибутивной справедливости, социальная солидарность предполагает, что правила предоставления социальных гарантий должны, основываясь на базовых положениях права социального обеспечения, учитывать при этом специфику соответствующей профессиональной деятельности и то, насколько она связана с обеспечением публичных интересов, учитывая значимость публично-служебной деятельности, законодательно дифференцируемой на гражданскую, военную и государственную службу иных видов. Эффективность данной деятельности составляет предпосылку успешного решения стоящих перед государством задач и, в конечном счете, благополучия общества, предопределяя проявление им солидарности в отношении лиц, которые заняты на публичной, государственной и муниципальной службе.

В этой области профессиональной деятельности предъявляются высокие требования как объективного (состояние здоровья, физическая подготовка), так и субъективного (морально-нравственные и деловые качества) характера, а также возлагается особая ответственность за результаты труда, который не только требует должной квалификации, но и может быть связан с серьезными рисками. Обладая навыками, которые, имея узкую область применения, не могут быть востребованы в иных сферах (даже в случаях частичного сохранения общей трудоспособности), публичные служащие нуждаются в повышенной социальной защите в рамках государственной системы обеспечения на случай старости и инвалидности. Наиболее высокий уровень гарантий в системе социальной защиты государственных служащих предусмотрен для военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов, что объясняется сопряженными с выполняемыми ими обязанностями рисками для жизни и здоровья (так как профессиональная деятельность государственных гражданских служащих не предполагает аналогичных рисков, социальные гарантии им предусмотрены в меньшем объеме).

В этих обстоятельствах конституционно-судебная практика оказывала и продолжает оказывать значительное влияние на формирование отвечающей конституционному принципу солидарности системы социального обеспечения военнослужащих.

В частности, Конституционный Суд неоднократно указывал на необходимость обеспечения военнослужащих как лиц, выполняющих конституционно значимые функции, социальной защитой, которая была бы оправдана ответственностью возложенных на них задач и была бы адекватной возможным в их деятельности рискам, включая обязательное государственное страхование и иные способы компенсации вреда, причиненного их жизни и здоровью, а также специальное пенсионное обеспечение, соразмерное денежному довольствию, получаемому на момент увольнения с военной службы. Однако, как следовало из поступающих в Конституционный Суд обращений, выплачиваемые военнослужащим, получившим увечье (ранение, травму, контузию) и уволенным по состоянию здоровья в связи с невозможностью продолжения военной службы, страховые суммы и единовременные пособия восполняли утраченное денежное довольствие лишь в течение непродолжительного периода, притом что соответствующая утрата трудоспособности, вызванная увечьем (ранением, травмой, контузией), имеет долговременный, как правило - пожизненный, характер. Тем самым действовавший механизм возмещения вреда не компенсировал в надлежащем объеме материальные потери, связанные с невозможностью продолжения военной службы, не гарантируя адекватное возмещение утраченного денежного довольствия, тогда как иные категории лиц (причем не только государственные служащие) в случае причинения вреда их здоровью в связи с исполнением профессиональных обязанностей приобретали право на ежемесячные выплаты либо в рамках социального страхования, либо в системе государственного социального обеспечения. Ввиду тесной взаимосвязи конституционных принципов справедливости и солидарности недостаточный учет при установлении мер социальной защиты заслуг лиц, осуществлявших публично значимую деятельность (государственная служба и отдельные ее разновидности) и пострадавших в связи с выполнением своего долга, противоречил каждому из названных принципов (Постановление от 17 мая 2011 года N 8-П). Во исполнение указанного решения Конституционного Суда был принят Федеральный закон от 7 ноября 2011 года N 306-ФЗ "О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат", установивший две ежемесячные денежные компенсации: одна из них имеет целью возмещение вреда, причиненного здоровью военнослужащего, а вторая выплачивается членам семьи военнослужащего в случае его смерти. Таким образом, система социальной защиты военнослужащих была согласована с упомянутыми принципами, предполагающими справедливое воздаяние добросовестно выполнившим свой долг государственным служащим, в том числе достойное материальное обеспечение военнослужащим, которые пострадали при исполнении своих обязанностей (Постановление от 11 января 2022 года N 1-П).

Предоставление социальных гарантий военнослужащим обычно обусловлено продолжительностью служебной деятельности, основанием увольнения. При этом для гарантий в части жилищного обеспечения большое значение имеет состав семьи военнослужащего, поскольку это обстоятельство непосредственно влияет на размер предоставляемого жилого помещения. Правовой статус семьи военнослужащего непосредственно производен от правового статуса самого военнослужащего. В случае его гибели государство, по существу, исполняет по отношению к его семье обязательства, которые несло перед ним самим, отчасти принимая на себя обязанности кормильца. Основываясь на базовой для социального государства идее поддержки граждан, попавших в трудную жизненную ситуацию, такой подход является характерным проявлением социальной солидарности. По результатам проверки положений Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих", предусматривающих, что при предоставлении жилого помещения членам семьи погибшего (умершего) военнослужащего (гражданина, уволенного с военной службы) размер общей площади предоставляемого жилого помещения определяется исходя из состава семьи на дату гибели (смерти) военнослужащего (гражданина, уволенного с военной службы), Конституционный Суд выявил, что в правоприменительной практике эти положения стали пониматься не как предписание произвести на день гибели (смерти) военнослужащего оценку жилищных прав, сформировавшихся к этому моменту как у членов его семьи, так и у него самого, а как определение состава семьи военнослужащего, сохраняющей право на жилищное обеспечение, именно на момент смерти <6>. Признав неконституционность подобной трактовки, препятствующей включению в число членов семьи военнослужащего его ребенка, рожденного после смерти военнослужащего, Конституционный Суд указал на необходимость гарантирования равных прав всем детям военнослужащих, независимо от времени их рождения (Постановление от 14 декабря 2021 года N 52-П).

--------------------------------

<6> О конституционно значимых правоприменительных дефектах см.: Информация Конституционного Суда Российской Федерации "Конституционно-правовые аспекты совершенствования правоприменительной деятельности" (2018 г.).

Осуществив проверку положений Федерального Закона от 15 декабря 2001 года N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации" и закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 года N 4468-I "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, войсках национальной гвардии Российской Федерации, органах принудительного исполнения Российской Федерации, и их семей", Конституционный Суд указал, что потеря в мирное время двоих и более детей, погибших при исполнении ими обязанностей военной службы либо службы в органах внутренних дел, причиняя безмерные страдания родителям, является обстоятельством, которое в силу социального характера Российского государства, признания добра и справедливости основополагающими конституционными ценностями обязывает к обеспечению максимально возможной социальной защиты, в том числе при определении размера пенсионного обеспечения таких родителей. Повышенный по сравнению с другими категориями пенсионеров размер такого пенсионного обеспечения, согласно выраженной Конституционным Судом правовой позиции, имеет целью не только восполнить материальные потери, но и выразить признательность общества гражданам, вырастившим и воспитавшим достойных защитников Отечества (Постановление от 19 июля 2016 года N 16-П). Между тем до принятия данного решения действующее регулирование не учитывало ситуации гибели при исполнении обязанностей службы двух и более детей из одной семьи, предоставляя всем родителям военнослужащих (сотрудников органов внутренних дел), погибших при исполнении служебных обязанностей, в случае, если они также имели право на иные пенсии, помимо пенсии по случаю потери кормильца, права на получение лишь двух пенсий одновременно, одна из которых - пенсия по случаю потери кормильца.

При разрешении дел, касающихся крупных социальных проблем, таких как защита прав инвалидов вследствие чернобыльской катастрофы (постановления от 10 ноября 2009 года N 17-П, от 20 декабря 2010 года N 21-П), беременных женщин, женщин, находящихся в отпуске по беременности и родам, многодетных семей (постановления от 6 декабря 2012 года N 31-П, от 27 марта 2018 года N 13-П; Определение от 31 января 2023 года N 200-О), инвалидов Великой Отечественной войны (Постановление от 6 февраля 2014 года N 2-П), Конституционный Суд исходит в том числе из принципа поддержания доверия к действиям государства, обеспечиваемого неукоснительным соблюдением принципа правовой определенности. Это предполагает, помимо прочего, развитие системы социальной защиты в русле институциональной и регулятивной преемственности относительно советской эпохи - с учетом конституционного признания Российской Федерации правопреемником СССР на своей территории, а также постольку, поскольку такая направленность отвечает потребностям общества в актуальных социально-экономических условиях.

Как было отмечено ранее, понятие "солидарность поколений", не исчерпываясь лишь вопросами пенсионного обеспечения и обладая существенно более широким значением, характеризует темпоральное действие конституционного принципа солидарности в целом. Тем не менее органически присущая рассматриваемому принципу межпоколенческая солидарность с наибольшей отчетливостью проявляет себя именно в социальной сфере.

В области социальной защиты выразительным подтверждением тому служит институт материнского капитала, который в качестве меры дополнительной государственной поддержки направлен не только на улучшение демографической ситуации путем стимулирования рождаемости, но и на создание условий для достойного воспитания детей. Содействие укреплению семьи как важнейшей традиционной ценности в сочетании с конституционной защитой материнства, отцовства и детства реализует предполагаемую принципом солидарности ответственность перед нынешним и будущими поколениями.

Преимущественное право на получение названного капитала законодатель, действуя в пределах принадлежащей ему дискреции, предоставил матери, тогда как отец может реализовать такое право лишь как производное (кроме случаев, когда он является единственным усыновителем детей). При этом ранее воспользовавшийся вспомогательными репродуктивными технологиями и ставший единственным родителем рожденных суррогатной матерью детей мужчина не приобретал права на соответствующую меру государственной поддержки даже при последующем вступлении в брак и усыновлении (удочерении) детей его супругой, также не признаваемой получателем материнского капитала. Конституционный Суд, отметив, что подобные семьи оказываются в худших условиях по сравнению с семьями, в которых родители детей (в том числе рожденных с помощью вспомогательных репродуктивных технологий) или их усыновители приобрели право на получение материнского (семейного) капитала, что вступает в противоречие не только с принципами равенства, справедливости, но и с принципом солидарности, признал неконституционность допускающего подобную ситуацию регулирования (Постановление от 29 июня 2021 года N 30-П).

Наряду с вышесказанным, в ходе конституционно-судебного контроля находят разрешение проблемы действия правовых механизмов, которые, влияя на поддержание социальной солидарности, относятся не к социальному и трудовому праву, но к иным отраслям. Так, например, согласно разъяснению Конституционного Суда, в области жилищных отношений социальная солидарность обязывает органы публичной власти к оказанию первоочередной поддержки социально не защищенным гражданам и, в частности, к обеспечению жильем тех, кто его лишился не по своей вине и не в состоянии самостоятельно удовлетворить свои жилищные потребности, с учетом возможностей публичного жилищного фонда (Постановление от 25 апреля 2023 года N 20-П).

Исходя из того, что поддержанию социальной солидарности способствует в том числе преодоление диссонанса между правовыми механизмами уголовного наказания и его исполнения с одной стороны, а с другой стороны, ресоциализация преступников, предстоящая после их освобождения, Конституционный Суд указывает на необходимость обеспечения пеналистическими и пенитенциарными институтами приемлемого в обозначенном контексте подхода к соответствующим вопросам. В частности, при проверке положений уголовно-исполнительного законодательства Конституционным Судом подчеркивается важность поддержания отдельных положительно сказывающихся на последующей социальной адаптации осужденных социальных связей посредством обеспечения свиданий с родственниками и священнослужителями и т.д. Конституционные положения о социальной солидарности предполагают, помимо прочего, что лишение свободы не должно вести к полному разрыву социальных связей осужденного.

В соответствии с неоднократно выраженной Конституционным Судом правовой позицией уважение достоинства личности должно быть гарантируемо, помимо прочего, правовыми механизмами исполнения уголовных наказаний, в особенности тех, которые предполагают изоляцию осужденного от общества. В частности, лишение свободы, обусловленное противоправным поведением виновного и необходимостью ограничения его свободы в целях защиты нравственности, прав и законных интересов других лиц, ограничивая его права и свободы не только как гражданина, но и как личности, имеет существенные морально-психологические последствия. Вместе с тем соблюдение законных интересов задержанных, заключенных под стражу или осужденных к лишению свободы по приговору суда предполагает, в частности, что они не могут быть полностью исключены из общения с людьми, находящимися с ними в кровно-родственных и супружеских отношениях (определения от 1 октября 2009 года N 1053-О-О, от 7 февраля 2013 года N 133-О).

Таким образом, исполнение наказания в виде лишения свободы не исключает поддержание осужденными социально полезных семейных отношений, контактов с близкими родственниками, включая свидания с ними - принимая при этом во внимание специфику назначенного наказания, вид исправительного учреждения и режим отбывания наказания и допуская временное, предопределенное противоправным характером поведения осужденного, ограничение права на такие свидания, которое, однако, не может быть произвольным и должно отвечать требованиям справедливости, адекватности и необходимости для защиты конституционных ценностей.

Дискреция в части предоставления свиданий, которой Федеральный закон "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" наделяет органы следствия, разъясняет Конституционный Суд, не означает имеющейся у следователя возможности отказывать обвиняемому (подозреваемому) в осуществлении его права на свидание с родственниками и иными лицами без достаточно веских оснований, связанных с обеспечением прав и свобод других лиц, а также интересов правосудия по уголовным делам. Такого рода отказы, равно как и отказы в удовлетворении любых других ходатайств участников уголовного судопроизводства, подлежат оформлению в виде мотивированного постановления и могут быть обжалованы прокурору или в суд общей юрисдикции, которые с учетом всех фактических обстоятельств дела оценивают, насколько обоснованно в каждом конкретном случае обвиняемому отказывается в свидании с близкими родственниками и иными лицами (определения от 1 июля 1998 года N 159-О, от 13 июня 2002 года N 176-О, от 16 октября 2003 года N 351-О, от 17 июля 2012 года N 1334-О, от 29 сентября 2015 года N 1986-О, от 28 февраля 2023 года N 441-О).

В частности, рассмотрев положения Уголовно-исполнительного кодекса РФ, которыми ограничивалось право на длительные свидания в отношении осужденных к пожизненному лишению свободы, Конституционный Суд признал неконституционность исключения возможности предоставления длительных свиданий лицам, осужденным к пожизненному лишению свободы, в течение первых 10 лет отбывания наказания (Постановление от 15 ноября 2016 года N 24-П).

Впоследствии, осуществив проверку положений Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", на основании которых не предоставлялись длительные свидания осужденным к лишению свободы, оставленным в следственном изоляторе либо переведенным в следственный изолятор из исправительной колонии, воспитательной колонии или тюрьмы при необходимости участия в следственных действиях в качестве подозреваемого, обвиняемого либо участия в судебном разбирательстве в качестве обвиняемого, Конституционный Суд констатировал, что ограничение соответствующего права происходило ввиду оставления в следственном изоляторе или перевода туда, вызванного потребностями рациональной организации производства по уголовному делу, деятельности органов предварительного расследования и суда. С учетом этого был сделан вывод о неконституционности оспоренного регулирования как допускающего, в отступление от требования соразмерности ограничений прав преследуемым целям, произвольное ограничение права осужденных к лишению свободы на длительные свидания (Постановление от 28 декабря 2020 года N 50-П).

Рассмотрев обращение, оспаривающее конституционность действующего регулирования ("Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы"), которым предусматривается возможность посещения священнослужителями содержащихся в следственном изоляторе подозреваемых и обвиняемых, Конституционный Суд подчеркнул, что подозреваемые и обвиняемые отправляют религиозные обряды в камерах, а при наличии возможности - в специально оборудованных для этих целей помещениях следственных изоляторов в соответствии с традициями религий, которые они исповедуют; для оказания духовной помощи подозреваемым и обвиняемым по их просьбе и с разрешения лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело, допускается приглашение в следственный изолятор священнослужителей зарегистрированных в Российской Федерации религиозных объединений; услуги служителей религиозных культов оплачиваются из средств подозреваемых или обвиняемых, находящихся на их лицевых счетах (определения от 26 ноября 2018 года N 2867-О, от 30 января 2020 года N 248-О).

* * *

Таким образом, социальная солидарность, способствуя упрочению социальной, а не только формальной (юридическое равенство) справедливости, выступает важным ценностно-регулятивным средством смягчения социального неравенства, преодоления конституционно неприемлемых последствий поляризации доходов, обеспечения достойных условий жизни для всех граждан, включая принадлежащих к уязвимым группам.

Проявление начала солидарности в области социальной защиты, готовность общества поддержать адресатов оказываемой помощи знаменуют сложившийся консенсус относительно предоставления конкретных форм льготного и материального обеспечения. Оказание мер социальной поддержки помимо своей непосредственной цели (предоставление средств, обеспечивающих достойное существование) служит выражением публичной признательности за проявленные при несении службы патриотизм и гражданственность.

Наряду с этим немаловажны и иные, менее очевидные (в сравнении, например, с вопросами социальной защиты) аспекты социальной солидарности. В частности, гарантии соблюдения некоторых конституционных прав лиц, находящихся в местах лишения свободы, расцениваемые в качестве предпосылок их последующей социальной реинтеграции. В этой связи в решениях Конституционного Суда указывается на необходимость обеспечения уголовно-исполнительным и уголовно-процессуальным законодательством данных гарантий, направленных на эффективную социализацию соответствующих лиц и тем самым выражающих солидарность в отношении тех сообществ (профессиональных, территориальных и т.д.), которые примут этих лиц после их освобождения.

Изложенное не исчерпывает содержание социальной солидарности, тесно переплетенной, как было отмечено выше, с другими аспектами рассматриваемого конституционного принципа.