Недобросовестная конкуренция и злоупотребление исключительным правом
Подборка наиболее важных документов по запросу Недобросовестная конкуренция и злоупотребление исключительным правом (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика
Постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.11.2023 N 20АП-6980/2023 по делу N А68-3156/2020
Требование: О взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на товарный знак.
Решение: Требование удовлетворено в части.Доводы о том, что Дмитриев А.В., как контролирующее истца лицо, регистрируя товарный знак, имел намерение воспользоваться репутацией и узнаваемостью обозначения, сходным до степени смешения с изображением, указанным в заявке, для продвижения своего товарного знака "Пряница" на рынке и получить конкурентное преимущество в дальнейшем, не влияют на правильность выводов суда, учитывая, что действия истца, обладающего исключительным правом на товарный знак, направленные на защиту своего исключительного права, не свидетельствуют о наличии признаков недобросовестности ООО "ТД "Пряничный город" и Дмитриева А.В. и не могут быть признаны недобросовестной конкуренцией и злоупотреблением правом.
Требование: О взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на товарный знак.
Решение: Требование удовлетворено в части.Доводы о том, что Дмитриев А.В., как контролирующее истца лицо, регистрируя товарный знак, имел намерение воспользоваться репутацией и узнаваемостью обозначения, сходным до степени смешения с изображением, указанным в заявке, для продвижения своего товарного знака "Пряница" на рынке и получить конкурентное преимущество в дальнейшем, не влияют на правильность выводов суда, учитывая, что действия истца, обладающего исключительным правом на товарный знак, направленные на защиту своего исключительного права, не свидетельствуют о наличии признаков недобросовестности ООО "ТД "Пряничный город" и Дмитриева А.В. и не могут быть признаны недобросовестной конкуренцией и злоупотреблением правом.
Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.04.2024 N 18АП-4794/2024 по делу N А47-1744/2024
Требование: Об отмене определения об отказе в принятии обеспечительных мер.
Решение: Определение оставлено без изменения.Само по себе нарушение договорных обязательств свидетельствует об их неисполнении или ненадлежащем исполнении, но не свидетельствует об одновременном возникновении безусловных оснований для применения пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.
Требование: Об отмене определения об отказе в принятии обеспечительных мер.
Решение: Определение оставлено без изменения.Само по себе нарушение договорных обязательств свидетельствует об их неисполнении или ненадлежащем исполнении, но не свидетельствует об одновременном возникновении безусловных оснований для применения пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Телеологическое толкование категории "исключительное право"
(Зыков С.В.)
("Актуальные проблемы российского права", 2021, N 4)Выявление целей действующих правовых норм отнюдь не означает, что эти цели были сознательно поставлены разработчиками нормативного правового акта (в данном случае ч. IV ГК РФ) на всех этапах его разработки. Уже упомянутый В.А. Дозорцев предлагал "включить в общие положения примерный перечень действий, составляющих содержание права использования, и примерный перечень действий, составляющих нарушение прав правообладателя, определив и некоторые специальные составы, составляющие злоупотребление исключительным правом и недобросовестную конкуренцию в этой сфере" <10>. Насколько можно понять это предложение, речь должна была идти об отдельных, обособленных перечнях, по данному пути разработчики окончательной редакции ч. IV ГК РФ не пошли. В то же время А.Л. Маковский, указывая на относительную случайность перечней правомочий (по его мнению, они, скорее, определяются развитостью соответствующей области законодательства или необходимо вытекают из правил и предписаний международных договоров), подчеркивает, что они имеют юридическое значение в двух отношениях: во-первых, позволяют "сравнительно легко определить круг действий, являющихся нарушениями соответствующего исключительного права, во-вторых, "градация способов использования результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации облегчает заключение лицензионных договоров", а также их толкование <11>.
(Зыков С.В.)
("Актуальные проблемы российского права", 2021, N 4)Выявление целей действующих правовых норм отнюдь не означает, что эти цели были сознательно поставлены разработчиками нормативного правового акта (в данном случае ч. IV ГК РФ) на всех этапах его разработки. Уже упомянутый В.А. Дозорцев предлагал "включить в общие положения примерный перечень действий, составляющих содержание права использования, и примерный перечень действий, составляющих нарушение прав правообладателя, определив и некоторые специальные составы, составляющие злоупотребление исключительным правом и недобросовестную конкуренцию в этой сфере" <10>. Насколько можно понять это предложение, речь должна была идти об отдельных, обособленных перечнях, по данному пути разработчики окончательной редакции ч. IV ГК РФ не пошли. В то же время А.Л. Маковский, указывая на относительную случайность перечней правомочий (по его мнению, они, скорее, определяются развитостью соответствующей области законодательства или необходимо вытекают из правил и предписаний международных договоров), подчеркивает, что они имеют юридическое значение в двух отношениях: во-первых, позволяют "сравнительно легко определить круг действий, являющихся нарушениями соответствующего исключительного права, во-вторых, "градация способов использования результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации облегчает заключение лицензионных договоров", а также их толкование <11>.
"Обзоры судебной практики за период с 1 января 2018 г. по 31 декабря 2024 г., представленные в Классификаторе постановлений президиума Суда по интеллектуальным правам"
(Кольздорф М.А., Осадчая О.А., Куликова (Ульянова) Е.В., Оганесян А.Н., Алимурадова И.К., Капырина Н.И., Аристова Я.А.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2025)Вопрос о законности действий третьих лиц по использованию соответствующего обозначения для индивидуализации производимых ими товаров или оказываемых услуг на момент подачи заявки на регистрацию обозначения в качестве товарного знака не входит в предмет спора о признании действий правообладателя по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак актом недобросовестной конкуренции или злоупотреблением правом.
(Кольздорф М.А., Осадчая О.А., Куликова (Ульянова) Е.В., Оганесян А.Н., Алимурадова И.К., Капырина Н.И., Аристова Я.А.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2025)Вопрос о законности действий третьих лиц по использованию соответствующего обозначения для индивидуализации производимых ими товаров или оказываемых услуг на момент подачи заявки на регистрацию обозначения в качестве товарного знака не входит в предмет спора о признании действий правообладателя по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак актом недобросовестной конкуренции или злоупотреблением правом.
Нормативные акты
Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127
<Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации>При названных обстоятельствах действия гонконгской компании по приобретению исключительного права на товарный знак "AKAI" являлись актом недобросовестной конкуренции и злоупотреблением правом (статья 10 ГК РФ). Таким образом, имеются основания для признания недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку "AKAI" на имя гонконгской компании.
<Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации>При названных обстоятельствах действия гонконгской компании по приобретению исключительного права на товарный знак "AKAI" являлись актом недобросовестной конкуренции и злоупотреблением правом (статья 10 ГК РФ). Таким образом, имеются основания для признания недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку "AKAI" на имя гонконгской компании.
"Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2021)"
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 30.06.2021)Согласно ст. 10 этого же кодекса не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 30.06.2021)Согласно ст. 10 этого же кодекса не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).
"Гражданское право. Общая часть: учебник"
(под ред. Е.С. Болтановой)
("ИНФРА-М", 2023)- использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции;
(под ред. Е.С. Болтановой)
("ИНФРА-М", 2023)- использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции;
Статья: Правовая охрана средств индивидуализации в Евразийском экономическом союзе
(Курман А.В.)
("ИС. Промышленная собственность", 2025, N 4)1) в течение всего срока правовой охраны, если регистрация товарного знака была совершена с нарушением установленных процедурных норм, с нарушением абсолютных оснований для отказа и части относительных, например, тождество или сходство до степени смешения с объектами авторского права, фирменным наименованием, промышленным образцом, селекционным достижением (в Кыргызской Республике только по абсолютным основаниям, в Российской Федерации и Республике Казахстан добавляются агентские отношения, признание регистрации злоупотреблением правом и недобросовестной конкуренцией);
(Курман А.В.)
("ИС. Промышленная собственность", 2025, N 4)1) в течение всего срока правовой охраны, если регистрация товарного знака была совершена с нарушением установленных процедурных норм, с нарушением абсолютных оснований для отказа и части относительных, например, тождество или сходство до степени смешения с объектами авторского права, фирменным наименованием, промышленным образцом, селекционным достижением (в Кыргызской Республике только по абсолютным основаниям, в Российской Федерации и Республике Казахстан добавляются агентские отношения, признание регистрации злоупотреблением правом и недобросовестной конкуренцией);
Статья: Предложения по дифференциации уровня размера вознаграждения патентообладателей в условиях ограничения их исключительных прав в сфере здравоохранения
(Латынцев А.В.)
("Актуальные проблемы российского права", 2023, N 12)Можно присоединиться к критике негибкости данных положений российского антимонопольного законодательства, не учитывающих злоупотребление недобросовестными патентообладателями своими исключительными правами с целью неправомерного ограничения конкуренции.
(Латынцев А.В.)
("Актуальные проблемы российского права", 2023, N 12)Можно присоединиться к критике негибкости данных положений российского антимонопольного законодательства, не учитывающих злоупотребление недобросовестными патентообладателями своими исключительными правами с целью неправомерного ограничения конкуренции.
Статья: Обратный захват доменного имени в российской и зарубежной практике
(Геец К.В.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2022, N 4)Отметим также и противоречивость данной позиции не только в сравнении с ранними актами того же суда, но и в рамках одного и того же решения. Так, СИП отметил, что обратный захват является "частным случаем злоупотребления правом и недобросовестной конкуренции", и сформулировал обстоятельства, которые могут способствовать его установлению. Хотя эти обстоятельства были скопированы из ряда решений, связанных с установлением добросовестности действий по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак, приведем их полностью для целей последующего комментирования:
(Геец К.В.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2022, N 4)Отметим также и противоречивость данной позиции не только в сравнении с ранними актами того же суда, но и в рамках одного и того же решения. Так, СИП отметил, что обратный захват является "частным случаем злоупотребления правом и недобросовестной конкуренции", и сформулировал обстоятельства, которые могут способствовать его установлению. Хотя эти обстоятельства были скопированы из ряда решений, связанных с установлением добросовестности действий по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак, приведем их полностью для целей последующего комментирования:
Статья: Деление юридических лиц на коммерческие и некоммерческие организации
(Григорьев В.И.)
("Вестник гражданского права", 2023, N 3)Важным последствием, вытекающим из деления юридических лиц на коммерческие и некоммерческие, является наличие у коммерческой организации фирменного наименования (п. 4 ст. 54 ГК РФ). Поскольку такое наименование является средством индивидуализации юридического лица, право на него защищается гражданским законодательством в силу прямого указания ГК РФ и, разумеется, подлежит судебной защите. Некоммерческие же организации такими правами обладать по смыслу российского ГК не должны. Тем не менее в судебной практике можно найти случаи отклонения от данного правила. В качестве примера можно привести Определение СКГД ВС РФ от 11 июля 2017 г. по делу N 53-КГ17-12 <135>. В данном деле поднимается вопрос о защите наименования некоммерческой организации "Благотворительного фонда "Подари жизнь". Суды первой и апелляционной инстанций отказали истцу в защите, ссылаясь на норму ГК РФ о наличии фирменного наименования только у коммерческих организаций. В Определении ВС РФ же говорится о возможности осуществления правовой охраны наименования некоммерческой организации, поскольку наличие уникального наименования является неимущественным гражданским правом некоммерческой организации. Вместе с тем об аналогичном правовом регулировании наименования НКО и фирменного наименования коммерческого юридического лица говорить не приходится, поскольку тот же ВС РФ в своих разъяснениях по вопросам регулирования интеллектуальной собственности указывает, что права на наименования НКО подлежат защите на основании общих положений ГК РФ о способах защиты гражданских прав <136>. При этом далее ВС РФ отмечает, что "право на наименование некоммерческой организации может быть защищено от действий третьих лиц, являющихся актом недобросовестной конкуренции или злоупотреблением правом" <137>. Следует отметить, что и ВАС РФ не применял расширительное толкование и исходил из того, что право на фирменное наименование возникает лишь у коммерческих организаций <138>. В данном случае суды исходят из того, что закрепленный в части четвертой ГК перечень интеллектуальной собственности не должен толковаться расширительно, хотя п. 1.1 ст. 4 Федерального закона "О некоммерческих организациях" закрепляет исключительное право использования своего зарегистрированного наименования за НКО. Потенциальная коллизия нормы специального закона с ГК решается по смыслу судебной практики следующим образом: исключительное право использования не является исключительным правом на фирменное наименование по смыслу части четвертой ГК РФ <139>. При этом СИП в одном из дел отметил, что применение норм о фирменном наименовании коммерческих организаций к наименованию НКО невозможно как раз из-за того, что в законодательстве есть норма, которая регулирует соответствующие отношения (п. 1 ст. 4 Федерального закона "О некоммерческих организациях") <140>.
(Григорьев В.И.)
("Вестник гражданского права", 2023, N 3)Важным последствием, вытекающим из деления юридических лиц на коммерческие и некоммерческие, является наличие у коммерческой организации фирменного наименования (п. 4 ст. 54 ГК РФ). Поскольку такое наименование является средством индивидуализации юридического лица, право на него защищается гражданским законодательством в силу прямого указания ГК РФ и, разумеется, подлежит судебной защите. Некоммерческие же организации такими правами обладать по смыслу российского ГК не должны. Тем не менее в судебной практике можно найти случаи отклонения от данного правила. В качестве примера можно привести Определение СКГД ВС РФ от 11 июля 2017 г. по делу N 53-КГ17-12 <135>. В данном деле поднимается вопрос о защите наименования некоммерческой организации "Благотворительного фонда "Подари жизнь". Суды первой и апелляционной инстанций отказали истцу в защите, ссылаясь на норму ГК РФ о наличии фирменного наименования только у коммерческих организаций. В Определении ВС РФ же говорится о возможности осуществления правовой охраны наименования некоммерческой организации, поскольку наличие уникального наименования является неимущественным гражданским правом некоммерческой организации. Вместе с тем об аналогичном правовом регулировании наименования НКО и фирменного наименования коммерческого юридического лица говорить не приходится, поскольку тот же ВС РФ в своих разъяснениях по вопросам регулирования интеллектуальной собственности указывает, что права на наименования НКО подлежат защите на основании общих положений ГК РФ о способах защиты гражданских прав <136>. При этом далее ВС РФ отмечает, что "право на наименование некоммерческой организации может быть защищено от действий третьих лиц, являющихся актом недобросовестной конкуренции или злоупотреблением правом" <137>. Следует отметить, что и ВАС РФ не применял расширительное толкование и исходил из того, что право на фирменное наименование возникает лишь у коммерческих организаций <138>. В данном случае суды исходят из того, что закрепленный в части четвертой ГК перечень интеллектуальной собственности не должен толковаться расширительно, хотя п. 1.1 ст. 4 Федерального закона "О некоммерческих организациях" закрепляет исключительное право использования своего зарегистрированного наименования за НКО. Потенциальная коллизия нормы специального закона с ГК решается по смыслу судебной практики следующим образом: исключительное право использования не является исключительным правом на фирменное наименование по смыслу части четвертой ГК РФ <139>. При этом СИП в одном из дел отметил, что применение норм о фирменном наименовании коммерческих организаций к наименованию НКО невозможно как раз из-за того, что в законодательстве есть норма, которая регулирует соответствующие отношения (п. 1 ст. 4 Федерального закона "О некоммерческих организациях") <140>.
Статья: Пределы добросовестности и начала злоупотребления правом в гражданском праве
(Демишева К.И.)
("Современное право", 2025, N 8)<8> Пункт 1 статьи 10 ГК РФ (в ред. от 30.12.2012): "Не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке".
(Демишева К.И.)
("Современное право", 2025, N 8)<8> Пункт 1 статьи 10 ГК РФ (в ред. от 30.12.2012): "Не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке".
Статья: Недобросовестность сторон в судебной практике
(Шайхеев Т.И.)
("Арбитражные споры", 2021, N 2)Полагаем, что злоупотребление правом как вид неправомерного поведения, правонарушения более серьезно, чем недобросовестность. Последняя не всегда наказуема. Для примера: монополистическая деятельность есть злоупотребление правом, а недобросовестная конкуренция является недобросовестностью.
(Шайхеев Т.И.)
("Арбитражные споры", 2021, N 2)Полагаем, что злоупотребление правом как вид неправомерного поведения, правонарушения более серьезно, чем недобросовестность. Последняя не всегда наказуема. Для примера: монополистическая деятельность есть злоупотребление правом, а недобросовестная конкуренция является недобросовестностью.
Статья: К вопросу об отмене антимонопольных иммунитетов в отношении интеллектуальной собственности
(Пузыревский С.А.)
("Юрист", 2024, N 11)Это означает, что правообладатель, пользуясь государственной защитой от недобросовестной конкуренции, сам может безнаказанно злоупотреблять своим доминирующим положением (при его наличии), ущемляя права своих контрагентов и потребителей, и вступать в картели и иные антиконкурентные соглашения.
(Пузыревский С.А.)
("Юрист", 2024, N 11)Это означает, что правообладатель, пользуясь государственной защитой от недобросовестной конкуренции, сам может безнаказанно злоупотреблять своим доминирующим положением (при его наличии), ущемляя права своих контрагентов и потребителей, и вступать в картели и иные антиконкурентные соглашения.
Статья: О наследовании исключительных прав на средства индивидуализации
(Опря М.В.)
("Электронное приложение к "Российскому юридическому журналу", 2024, N 3)Однако предшествующее правоприменение и доктринальные воззрения продемонстрировали, что легальная связь обладания исключительным правом с предпринимательской деятельностью через статус индивидуального предпринимателя не совсем корректна и создает в том числе рассматриваемые в статье проблемы. Именно поэтому необходимы гибкие юридические конструкции, которые бы учитывали разницу в обладании, защите исключительного права, с одной стороны, и использовании товарного знака или коммерческого обозначения правообладателем - с другой. Спорное положение здесь занимает распоряжение исключительным правом, отдельные способы которого (например, договор коммерческой концессии, лицензирование, отчуждение исключительного права для перепродажи) сами по себе могут составлять предпринимательскую деятельность, учитывая высокую коммерческую ценность ряда товарных знаков. Гибкость необходима прежде всего для прозрачности оборота, недопустимости злоупотребления правом и предотвращения недобросовестной конкуренции.
(Опря М.В.)
("Электронное приложение к "Российскому юридическому журналу", 2024, N 3)Однако предшествующее правоприменение и доктринальные воззрения продемонстрировали, что легальная связь обладания исключительным правом с предпринимательской деятельностью через статус индивидуального предпринимателя не совсем корректна и создает в том числе рассматриваемые в статье проблемы. Именно поэтому необходимы гибкие юридические конструкции, которые бы учитывали разницу в обладании, защите исключительного права, с одной стороны, и использовании товарного знака или коммерческого обозначения правообладателем - с другой. Спорное положение здесь занимает распоряжение исключительным правом, отдельные способы которого (например, договор коммерческой концессии, лицензирование, отчуждение исключительного права для перепродажи) сами по себе могут составлять предпринимательскую деятельность, учитывая высокую коммерческую ценность ряда товарных знаков. Гибкость необходима прежде всего для прозрачности оборота, недопустимости злоупотребления правом и предотвращения недобросовестной конкуренции.
Статья: Интеллектуальная собственность. Обзор событий в России и за рубежом (второе полугодие 2024 г.)
(Кирьянова Е.В., Романенкова Е.И., Тымчук Ю.А.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2024)Суды указали, что в первоначально поданном иске не было требования признать регистрацию доменного имени актом недобросовестной конкуренции и злоупотреблением правом, а это требование направлено на оценку иных обстоятельств, которые нужно проверять на наличие признаков недобросовестной конкуренции и нарушения антимонопольного законодательства. Требование передать права администрирования по договору о делегировании доменного имени тоже, по мнению судов, изменяет предмет и основание иска.
(Кирьянова Е.В., Романенкова Е.И., Тымчук Ю.А.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2024)Суды указали, что в первоначально поданном иске не было требования признать регистрацию доменного имени актом недобросовестной конкуренции и злоупотреблением правом, а это требование направлено на оценку иных обстоятельств, которые нужно проверять на наличие признаков недобросовестной конкуренции и нарушения антимонопольного законодательства. Требование передать права администрирования по договору о делегировании доменного имени тоже, по мнению судов, изменяет предмет и основание иска.