Исчисление срока наказания УПК
Подборка наиболее важных документов по запросу Исчисление срока наказания УПК (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика
Подборка судебных решений за 2022 год: Статья 302 "Виды приговоров" УПК РФ"По смыслу ст. 72 УК РФ и ч. 7 ст. 302 УПК РФ срок отбывания наказания исчисляется со дня вступления приговора в законную силу."
Подборка судебных решений за 2023 год: Статья 302 "Виды приговоров" УПК РФ"Так, вопреки положению ч. 7 ст. 302 УПК РФ, согласно которой в обвинительном приговоре с назначением наказания, подлежащего отбыванию осужденным, суд должен определить начало исчисления срока отбывания наказания, обжалуемый приговор этого не содержит."
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Порядок постановления приговора по уголовному делу
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2025)Постановляя обвинительный приговор с назначением наказания, подлежащего отбыванию осужденным, суд должен точно определить вид наказания, его размер и начало исчисления срока отбывания (ч. 7 ст. 302 УПК РФ).
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2025)Постановляя обвинительный приговор с назначением наказания, подлежащего отбыванию осужденным, суд должен точно определить вид наказания, его размер и начало исчисления срока отбывания (ч. 7 ст. 302 УПК РФ).
Статья: Особенности прокурорского надзора за расследованием преступлений на железнодорожном транспорте
(Бабенко С.В.)
("Российская юстиция", 2021, N 1)На правоприменительной практике не могут не отразиться и изменения, которые внесены в ч. 3 и 4 ст. 15 УК РФ, влияющие на классификацию деяний по степени тяжести, а стало быть, и на решение вопросов о назначении наказания, исчислении сроков давности и др. (ст. 58, 75, 76, 76.2, 78 УК РФ), а также применение норм Уголовно-процессуального кодекса РФ (УПК РФ) о продлении срока содержания под стражей, применении залога и др. (ст. 106, 109 УПК РФ), что свидетельствует о необходимости дополнительных разъяснений Пленума Верховного Суда РФ по вопросам квалификации транспортных преступлений в части применения новелл УК РФ.
(Бабенко С.В.)
("Российская юстиция", 2021, N 1)На правоприменительной практике не могут не отразиться и изменения, которые внесены в ч. 3 и 4 ст. 15 УК РФ, влияющие на классификацию деяний по степени тяжести, а стало быть, и на решение вопросов о назначении наказания, исчислении сроков давности и др. (ст. 58, 75, 76, 76.2, 78 УК РФ), а также применение норм Уголовно-процессуального кодекса РФ (УПК РФ) о продлении срока содержания под стражей, применении залога и др. (ст. 106, 109 УПК РФ), что свидетельствует о необходимости дополнительных разъяснений Пленума Верховного Суда РФ по вопросам квалификации транспортных преступлений в части применения новелл УК РФ.
Нормативные акты
"Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" от 18.12.2001 N 174-ФЗ
(ред. от 27.10.2025)7. Постановляя обвинительный приговор с назначением наказания, подлежащего отбыванию осужденным, суд должен точно определить вид наказания, его размер и начало исчисления срока отбывания.
(ред. от 27.10.2025)7. Постановляя обвинительный приговор с назначением наказания, подлежащего отбыванию осужденным, суд должен точно определить вид наказания, его размер и начало исчисления срока отбывания.
"Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2018)"
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 14.11.2018)
(ред. от 26.12.2018)В силу совокупности норм, регулирующих правила исчисления размера и начала срока отбывания наказания, а именно ч. 7 ст. 302 и п. 9 ч. 1 ст. 308 УПК РФ, срок отбывания наказания лицу, содержавшемуся до постановления приговора под стражей, надлежит исчислять со дня постановления приговора с зачетом в этот срок времени содержания его под стражей со дня задержания до дня постановления приговора.
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 14.11.2018)
(ред. от 26.12.2018)В силу совокупности норм, регулирующих правила исчисления размера и начала срока отбывания наказания, а именно ч. 7 ст. 302 и п. 9 ч. 1 ст. 308 УПК РФ, срок отбывания наказания лицу, содержавшемуся до постановления приговора под стражей, надлежит исчислять со дня постановления приговора с зачетом в этот срок времени содержания его под стражей со дня задержания до дня постановления приговора.
Статья: Исключение преступлений тяжкой категории из особого порядка судебного разбирательства, предусмотренного главой 40 УПК РФ
(Азаренок Н.В.)
("Российский судья", 2021, N 5)При этом в настоящее время уголовно преследуемое лицо по преступлениям, отнесенным законом к тяжкой категории согласно ч. 7 ст. 316 УПК РФ, не вправе рассчитывать на наказание, которое не может превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление. В связи с чем подсудимый, естественно, заинтересован в одновременном применении вышеназванных пунктов ч. 1 ст. 61 УК РФ, с тем чтобы максимально обезопасить себя от возможного наказания в виде реального лишения свободы. В этом плане использование положений п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ особых проблем не вызывает, поскольку полностью зависит от позиции защиты, тогда как с п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ могут возникнуть сложности, например в случае отсутствия непосредственно потерпевшего по уголовному делу. Это подтверждается складывающейся судебной практикой, согласно которой п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ традиционно используется только по уголовным делам с потерпевшими. Поэтому, когда сторона защиты предпринимает определенные шаги, направленные на заглаживание вреда, причиненного преступлением по таким делам, суд, как правило, отказывается их трактовать в качестве п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ, считая, что без потерпевшего они подпадают под действие ч. 2 ст. 61 УК РФ. В таком случае уголовно преследуемое лицо лишается возможности рассчитывать на применение в отношении него правила ч. 1 ст. 62 УК РФ, ограничивающей двумя третями максимальный срок или размер наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей УК РФ.
(Азаренок Н.В.)
("Российский судья", 2021, N 5)При этом в настоящее время уголовно преследуемое лицо по преступлениям, отнесенным законом к тяжкой категории согласно ч. 7 ст. 316 УПК РФ, не вправе рассчитывать на наказание, которое не может превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление. В связи с чем подсудимый, естественно, заинтересован в одновременном применении вышеназванных пунктов ч. 1 ст. 61 УК РФ, с тем чтобы максимально обезопасить себя от возможного наказания в виде реального лишения свободы. В этом плане использование положений п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ особых проблем не вызывает, поскольку полностью зависит от позиции защиты, тогда как с п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ могут возникнуть сложности, например в случае отсутствия непосредственно потерпевшего по уголовному делу. Это подтверждается складывающейся судебной практикой, согласно которой п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ традиционно используется только по уголовным делам с потерпевшими. Поэтому, когда сторона защиты предпринимает определенные шаги, направленные на заглаживание вреда, причиненного преступлением по таким делам, суд, как правило, отказывается их трактовать в качестве п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ, считая, что без потерпевшего они подпадают под действие ч. 2 ст. 61 УК РФ. В таком случае уголовно преследуемое лицо лишается возможности рассчитывать на применение в отношении него правила ч. 1 ст. 62 УК РФ, ограничивающей двумя третями максимальный срок или размер наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей УК РФ.
Статья: Юридическая природа неисполнения уголовного наказания
(Яралиев Н.Т.)
("Актуальные проблемы российского права", 2024, N 1)Во-первых, очевидно, что для того, чтобы можно было говорить о неисполнении, уголовное наказание должно быть назначено в установленном материальным и процессуальным законодательством порядке. Между тем разъяснения Пленума Верховного Суда РФ в связи с применением некоторых таких норм фактически позволяют освобождать от наказания даже тогда, когда оно вообще не назначалось, и такая судебная практика особой стабильностью не отличается. Так, при отсутствии в законе указаний на случаи постановления обвинительного приговора суда без назначения наказания (п. 3 ч. 5 ст. 302 УПК РФ) Пленум Верховного Суда РФ в стремлении определить такие случаи неоднократно менял свою позицию. Возможность постановления такого приговора в разное время по-разному трактовалась применительно к ст. 80.1, ч. 1 ст. 92 УК РФ <2>. Наконец, в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 07.06.2022 N 14 "О практике применения судами при рассмотрении уголовных дел законодательства, регламентирующего исчисление срока погашения и порядок снятия судимости" <3> (далее - Постановление N 14) разъяснено: "Считается несудимым лицо, в отношении которого вступил в законную силу: обвинительный приговор без назначения наказания (пункт 3 части 5 статьи 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, постановленный, например, в связи с изменением обстановки (статья 80.1 УК РФ); с применением в отношении несовершеннолетнего принудительных мер воспитательного воздействия (часть 1 статьи 92 УК РФ); по основаниям, предусмотренным пунктом 1 примечаний к статье 134 УК РФ". Во всех названных случаях в уголовном законе речь идет именно об освобождении от наказания, а слово "например", используемое в данном разъяснении, дает основание полагать, что приведенный перечень случаев постановления обвинительного приговора без назначения наказания и по настоящее время не является исчерпывающим. Но и в таком виде при отсутствии в УК и УПК РФ прямых указаний на случаи постановления названного вида обвинительного приговора это разъяснение, несомненно, полезно для правоприменения. Однако названные три случая освобождения от наказания с учетом данного разъяснения нельзя считать неисполнением уголовного наказания, поскольку оно не назначалось.
(Яралиев Н.Т.)
("Актуальные проблемы российского права", 2024, N 1)Во-первых, очевидно, что для того, чтобы можно было говорить о неисполнении, уголовное наказание должно быть назначено в установленном материальным и процессуальным законодательством порядке. Между тем разъяснения Пленума Верховного Суда РФ в связи с применением некоторых таких норм фактически позволяют освобождать от наказания даже тогда, когда оно вообще не назначалось, и такая судебная практика особой стабильностью не отличается. Так, при отсутствии в законе указаний на случаи постановления обвинительного приговора суда без назначения наказания (п. 3 ч. 5 ст. 302 УПК РФ) Пленум Верховного Суда РФ в стремлении определить такие случаи неоднократно менял свою позицию. Возможность постановления такого приговора в разное время по-разному трактовалась применительно к ст. 80.1, ч. 1 ст. 92 УК РФ <2>. Наконец, в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 07.06.2022 N 14 "О практике применения судами при рассмотрении уголовных дел законодательства, регламентирующего исчисление срока погашения и порядок снятия судимости" <3> (далее - Постановление N 14) разъяснено: "Считается несудимым лицо, в отношении которого вступил в законную силу: обвинительный приговор без назначения наказания (пункт 3 части 5 статьи 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, постановленный, например, в связи с изменением обстановки (статья 80.1 УК РФ); с применением в отношении несовершеннолетнего принудительных мер воспитательного воздействия (часть 1 статьи 92 УК РФ); по основаниям, предусмотренным пунктом 1 примечаний к статье 134 УК РФ". Во всех названных случаях в уголовном законе речь идет именно об освобождении от наказания, а слово "например", используемое в данном разъяснении, дает основание полагать, что приведенный перечень случаев постановления обвинительного приговора без назначения наказания и по настоящее время не является исчерпывающим. Но и в таком виде при отсутствии в УК и УПК РФ прямых указаний на случаи постановления названного вида обвинительного приговора это разъяснение, несомненно, полезно для правоприменения. Однако названные три случая освобождения от наказания с учетом данного разъяснения нельзя считать неисполнением уголовного наказания, поскольку оно не назначалось.
Статья: Зачет срока содержания под запретом определенных действий и домашним арестом в срок лишения свободы: проблемы и варианты решения
(Тузов А.Г., Куликов А.С.)
("Уголовное право", 2025, N 5)<10> Андреева О.И., Рукавишникова А.А., Свиридов М.К. Правовая неопределенность норм о зачете срока запрета, предусмотренного п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ, в срок наказания: проблемы правоприменения и пути решения // Вестник Томского государственного университета. 2022. N 475. С. 195.
(Тузов А.Г., Куликов А.С.)
("Уголовное право", 2025, N 5)<10> Андреева О.И., Рукавишникова А.А., Свиридов М.К. Правовая неопределенность норм о зачете срока запрета, предусмотренного п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ, в срок наказания: проблемы правоприменения и пути решения // Вестник Томского государственного университета. 2022. N 475. С. 195.
Статья: Анализ адвокатом доказанности события преступления при защите по уголовным делам
(Воскобойник И.О.)
("Адвокатская практика", 2023, N 1)Так, в апелляционном представлении исполняющего обязанности прокурора Фрунзенского района Санкт-Петербурга Б. он просил обжалуемый приговор суда отменить ввиду существенного нарушения уголовно-процессуального закона, так как в нарушение требований ст. 73, 297, 307 УПК РФ приговором суда не установлено время совершения преступления, что делает невозможным реализацию права осужденного защищаться от предъявленного обвинения и проверку исчисления сроков давности привлечения лица к уголовной ответственности.
(Воскобойник И.О.)
("Адвокатская практика", 2023, N 1)Так, в апелляционном представлении исполняющего обязанности прокурора Фрунзенского района Санкт-Петербурга Б. он просил обжалуемый приговор суда отменить ввиду существенного нарушения уголовно-процессуального закона, так как в нарушение требований ст. 73, 297, 307 УПК РФ приговором суда не установлено время совершения преступления, что делает невозможным реализацию права осужденного защищаться от предъявленного обвинения и проверку исчисления сроков давности привлечения лица к уголовной ответственности.
Интервью: Суды стали реже приговаривать к реальному лишению свободы
("Закон", 2021, N 12)Положения п. 1.1 ч. 10 ст. 109 УПК РФ, устанавливающие, что в срок содержания под стражей засчитывается время запрета, предусмотренного п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ, из расчета "два дня его применения за один день содержания под стражей", непосредственно к зачету наказания не относятся.
("Закон", 2021, N 12)Положения п. 1.1 ч. 10 ст. 109 УПК РФ, устанавливающие, что в срок содержания под стражей засчитывается время запрета, предусмотренного п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ, из расчета "два дня его применения за один день содержания под стражей", непосредственно к зачету наказания не относятся.
Статья: Уголовно-правовое значение итоговых процессуальных решений об освобождении от уголовной ответственности и наказания
(Карпов К.Н.)
("Сибирское юридическое обозрение", 2024, N 1)В случае предоставления рассрочки выплаты штрафа наказание фактически исполняется, лицо считается осужденным и исчисляются сроки давности, предусмотренные ст. 83 УК РФ. В то же время отсрочка предполагает, что лицо не приступило к исполнению (отбытию) наказания. Соответственно, исчисление сроков давности (ст. 83 УК РФ) должно приостанавливаться. Таким образом, фактически существующее смешение указанных средств правового воздействия представляется недопустимым.
(Карпов К.Н.)
("Сибирское юридическое обозрение", 2024, N 1)В случае предоставления рассрочки выплаты штрафа наказание фактически исполняется, лицо считается осужденным и исчисляются сроки давности, предусмотренные ст. 83 УК РФ. В то же время отсрочка предполагает, что лицо не приступило к исполнению (отбытию) наказания. Соответственно, исчисление сроков давности (ст. 83 УК РФ) должно приостанавливаться. Таким образом, фактически существующее смешение указанных средств правового воздействия представляется недопустимым.
Статья: Участие органов прокуратуры в рассмотрении дел по заявлениям о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок в порядке административного судопроизводства
(Мирошниченко М.Н.)
("Законность", 2023, N 8)Судом установлено, что уголовное дело по факту смерти И. в отношении неустановленных лиц возбуждено 3 июня 2001 г. Производство по уголовному делу приостановлено 3 августа 2001 г. и возобновлено 6 июня 2019 г. Обвинение Р. и Т. по ч. 4 ст. 111 УК предъявлено 22 января 2020 г. Постановлением Кировградского городского суда Свердловской области от 15 июня 2020 г. уголовное преследование в отношении указанных лиц прекращено ввиду истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности.
(Мирошниченко М.Н.)
("Законность", 2023, N 8)Судом установлено, что уголовное дело по факту смерти И. в отношении неустановленных лиц возбуждено 3 июня 2001 г. Производство по уголовному делу приостановлено 3 августа 2001 г. и возобновлено 6 июня 2019 г. Обвинение Р. и Т. по ч. 4 ст. 111 УК предъявлено 22 января 2020 г. Постановлением Кировградского городского суда Свердловской области от 15 июня 2020 г. уголовное преследование в отношении указанных лиц прекращено ввиду истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности.
Статья: О правилах применения ч. 2.2 ст. 27 УПК в условиях необходимости достижения назначения уголовного судопроизводства
(Камчатов К.В., Аристархов А.Л.)
("Законность", 2024, N 6)Более того, в силу ч. 1.1 ст. 214 УПК отмена постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования по истечении одного года со дня его вынесения допускается на основании судебного решения, принимаемого в порядке, установленном ст. 125, 125.1 и 214.1 УПК. В силу же ч. 3 ст. 214 УПК возобновление производства по ранее прекращенному уголовному делу возможно в том случае, если не истекли сроки давности привлечения лица к уголовной ответственности.
(Камчатов К.В., Аристархов А.Л.)
("Законность", 2024, N 6)Более того, в силу ч. 1.1 ст. 214 УПК отмена постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования по истечении одного года со дня его вынесения допускается на основании судебного решения, принимаемого в порядке, установленном ст. 125, 125.1 и 214.1 УПК. В силу же ч. 3 ст. 214 УПК возобновление производства по ранее прекращенному уголовному делу возможно в том случае, если не истекли сроки давности привлечения лица к уголовной ответственности.
"Рассмотрение уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства: научно-практическое пособие"
(Качалов В.И., Качалова О.В., Марковичева Е.В.)
("Проспект", 2023)Они касаются возможности применения совокупности правил смягчения наказания, предусмотренных Общей частью УК РФ, а также назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление; правил исчисления сроков наказаний.
(Качалов В.И., Качалова О.В., Марковичева Е.В.)
("Проспект", 2023)Они касаются возможности применения совокупности правил смягчения наказания, предусмотренных Общей частью УК РФ, а также назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление; правил исчисления сроков наказаний.
Статья: Исчисление срока задержания: сравнительный анализ УПК РСФСР 1960 г. и действующего УПК РФ
(Лавдаренко Л.И., Борбат А.В.)
("Российский следователь", 2023, N 7)Так, согласно введенному в УПК РФ понятию фактического задержания оно представлено как "производимое в порядке, установленном настоящим Кодексом, фактическое лишение свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления" (п. 15 ст. 5). Исходя из формулировки "в порядке, предусмотренном настоящим Кодексом" и учитывая использование в определении термина "подозреваемый", можно заключить, что фактическое задержание есть применяемое следователем (дознавателем, органом дознания) кратковременное (в срок до сорока восьми часов) ограничение свободы и личной неприкосновенности в отношении лица, заподозренного в совершении конкретного преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы, после возбуждения уголовного дела путем принятия решения, оформляемого протоколом задержания, т.е. отправной точкой задержания, как и по УПК РСФСР, следует считать оформление соответствующим протоколом состоявшегося фактического задержания. Вместе с тем в части процессуального оформления задержания и исчисления его срока действующий Кодекс предписывает во-первых, учитывать и включать в срок задержания вне(до)процессуальную деятельность в виде доставления, во-вторых, устанавливает продолжительность срока в 3 часа для процессуального оформления задержания. Согласно позиции Конституционного Суда РФ этими нормативными положениями исключается бесконтрольное, вне установленных сроков задержание <7>. Между тем уложиться в предоставляемые Кодексом три часа возможно, если речь идет о процессуальном оформлении уже состоявшегося фактического задержания, когда лицо доставлено в орган дознания (к следователю). Однако, будучи по своей природе неотложной пресекательной мерой, задержание может включать вне(до)процессуальную деятельность в виде оперативного захвата при реализации дел оперативного учета (так называемый захват с "поличным" на месте совершения преступления), захвата и последующего доставления во внезапно возникшей криминальной ситуации, принудительного захвата и доставления или принудительного удержания, которые производились в иных ситуациях сотрудниками правоохранительных органов в рамках предоставляемых им полномочий. Между тем остается открытым вопрос о включении времени осуществления рассматриваемого вида вне(до)процессуальной деятельности в срок уголовно-процессуального задержания: ни УПК РФ, ни иные нормативно-правовые акты не дают на него ответа. Так, УПК РФ, хотя и предписывает, как и УПК РСФСР, указывать в протоколе время и другие обстоятельства задержания (ч. 2 ст. 92 УПК РФ), тем не менее сводит на нет возможность объективного отражения сведений об этих обстоятельствах, акцентируя внимание правоприменителя на доставлении и времени составления протокола (ч. 1 ст. 92 УПК РФ). Исходя из буквального толкования норм, регулирующих задержание, не будет нарушением закона неуказание момента фактического задержания в процессуальных документах. В ходе проведенных исследований установлено, что в практической деятельности в протоколах задержания это время не указывается <8>. Н.В. Азаренок и А.А. Давлетов отмечают, что суды при исчислении срока задержания руководствуются в первую очередь ч. 1 ст. 92 УПК РФ (о соблюдении трехчасового срока составления протокола) и не входят в обсуждение вопроса о моменте фактического задержания <9>. В образцах протоколов задержания, представленных в справочной правовой системе "КонсультантПлюс" на 10 октября 2022 г., отсутствуют сведения о времени фактического задержания. И все же не отсутствие правовой определенности относительно момента фактического задержания является главной проблемой для правоприменителя - этот момент, как правило, очевиден и для задерживаемого лица и для субъектов, осуществляющих задержание. Камнем преткновения при процессуальном оформлении состоявшегося фактического задержания выступает требование о составлении протокола не позднее чем через три часа после доставления подозреваемого в орган дознания либо к следователю. С формально-юридической стороны несоблюдение данного требования в отличие от неуказания в протоколе времени фактического задержания будет являться нарушением закона. Мы согласны с мнением Н.А. Колоколова, что нет логического объяснения предоставления столь короткого срока для принятия одного из важнейших решений досудебного производства - процессуального акта о задержании <10>. Должностным лицом, принявшим такое решение, официально объявляется "...гражданину о том, что он задерживается по подозрению в конкретном преступлении. Именно с этого момента между сотрудником правоохранительного органа государства и гражданином возникает правоотношение, глубинный смысл которого заключается в том, что гражданин утрачивает свободу" <11>. Несмотря на то что задержание является самостоятельной мерой уголовно-процессуального принуждения, одним из вариантов применения которой возможно освобождение задержанного, тем не менее зачастую она используется в качестве обеспечительной меры - пускового механизма избрания заключения под стражу. Решение о задержании не может быть поспешным и необоснованным, если учитывать, с одной стороны, его ключевое значение в раскрытии и расследовании преступлений, а с другой - что оно по своей сути есть кратковременный арест, с большой вероятностью переходящий в длительный в виде заключения под стражу. К моменту составления протокола о задержании следователь (дознаватель) должен располагать, во-первых, возбужденным уголовным делом, в котором должны содержаться все ключевые сведения о преступлении; во-вторых, информацией о задержанном и доказательствами о его причастности к совершенному преступлению - обоснованным подозрением <12>. Даже если имело место так называемое планируемое задержание при реализации дел оперативного учета (захват с "поличным" на месте совершения преступления), может понадобиться больше времени, чем три часа, для осуществления ряда действий непроцессуального характера в виде захвата, доставления к следователю, организационно-обеспечительных мер для производства процессуальных действий и собственно процессуальных действий по юридическому оформлению состоявшегося фактического задержания <13>. Значительно больше времени потребуется для принятия решения о задержании, когда в отношении доставленного в орган расследования лица отсутствуют так называемые безусловные основания для задержания (п. 1, 2, 3 ч. 1 ст. 91 УПК РФ) <14>, например, лицо доставлено по ориентировке или иным основаниям, когда отсутствуют данные, явно свидетельствующие о причастности лица к совершенному конкретно преступлению. Как верно заметил С.Б. Россинский, установленная законодателем конструкция задержания создает для правоприменителя неразрешимую в рамках закона проблему определения момента исчисления его срока <15>.
(Лавдаренко Л.И., Борбат А.В.)
("Российский следователь", 2023, N 7)Так, согласно введенному в УПК РФ понятию фактического задержания оно представлено как "производимое в порядке, установленном настоящим Кодексом, фактическое лишение свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления" (п. 15 ст. 5). Исходя из формулировки "в порядке, предусмотренном настоящим Кодексом" и учитывая использование в определении термина "подозреваемый", можно заключить, что фактическое задержание есть применяемое следователем (дознавателем, органом дознания) кратковременное (в срок до сорока восьми часов) ограничение свободы и личной неприкосновенности в отношении лица, заподозренного в совершении конкретного преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы, после возбуждения уголовного дела путем принятия решения, оформляемого протоколом задержания, т.е. отправной точкой задержания, как и по УПК РСФСР, следует считать оформление соответствующим протоколом состоявшегося фактического задержания. Вместе с тем в части процессуального оформления задержания и исчисления его срока действующий Кодекс предписывает во-первых, учитывать и включать в срок задержания вне(до)процессуальную деятельность в виде доставления, во-вторых, устанавливает продолжительность срока в 3 часа для процессуального оформления задержания. Согласно позиции Конституционного Суда РФ этими нормативными положениями исключается бесконтрольное, вне установленных сроков задержание <7>. Между тем уложиться в предоставляемые Кодексом три часа возможно, если речь идет о процессуальном оформлении уже состоявшегося фактического задержания, когда лицо доставлено в орган дознания (к следователю). Однако, будучи по своей природе неотложной пресекательной мерой, задержание может включать вне(до)процессуальную деятельность в виде оперативного захвата при реализации дел оперативного учета (так называемый захват с "поличным" на месте совершения преступления), захвата и последующего доставления во внезапно возникшей криминальной ситуации, принудительного захвата и доставления или принудительного удержания, которые производились в иных ситуациях сотрудниками правоохранительных органов в рамках предоставляемых им полномочий. Между тем остается открытым вопрос о включении времени осуществления рассматриваемого вида вне(до)процессуальной деятельности в срок уголовно-процессуального задержания: ни УПК РФ, ни иные нормативно-правовые акты не дают на него ответа. Так, УПК РФ, хотя и предписывает, как и УПК РСФСР, указывать в протоколе время и другие обстоятельства задержания (ч. 2 ст. 92 УПК РФ), тем не менее сводит на нет возможность объективного отражения сведений об этих обстоятельствах, акцентируя внимание правоприменителя на доставлении и времени составления протокола (ч. 1 ст. 92 УПК РФ). Исходя из буквального толкования норм, регулирующих задержание, не будет нарушением закона неуказание момента фактического задержания в процессуальных документах. В ходе проведенных исследований установлено, что в практической деятельности в протоколах задержания это время не указывается <8>. Н.В. Азаренок и А.А. Давлетов отмечают, что суды при исчислении срока задержания руководствуются в первую очередь ч. 1 ст. 92 УПК РФ (о соблюдении трехчасового срока составления протокола) и не входят в обсуждение вопроса о моменте фактического задержания <9>. В образцах протоколов задержания, представленных в справочной правовой системе "КонсультантПлюс" на 10 октября 2022 г., отсутствуют сведения о времени фактического задержания. И все же не отсутствие правовой определенности относительно момента фактического задержания является главной проблемой для правоприменителя - этот момент, как правило, очевиден и для задерживаемого лица и для субъектов, осуществляющих задержание. Камнем преткновения при процессуальном оформлении состоявшегося фактического задержания выступает требование о составлении протокола не позднее чем через три часа после доставления подозреваемого в орган дознания либо к следователю. С формально-юридической стороны несоблюдение данного требования в отличие от неуказания в протоколе времени фактического задержания будет являться нарушением закона. Мы согласны с мнением Н.А. Колоколова, что нет логического объяснения предоставления столь короткого срока для принятия одного из важнейших решений досудебного производства - процессуального акта о задержании <10>. Должностным лицом, принявшим такое решение, официально объявляется "...гражданину о том, что он задерживается по подозрению в конкретном преступлении. Именно с этого момента между сотрудником правоохранительного органа государства и гражданином возникает правоотношение, глубинный смысл которого заключается в том, что гражданин утрачивает свободу" <11>. Несмотря на то что задержание является самостоятельной мерой уголовно-процессуального принуждения, одним из вариантов применения которой возможно освобождение задержанного, тем не менее зачастую она используется в качестве обеспечительной меры - пускового механизма избрания заключения под стражу. Решение о задержании не может быть поспешным и необоснованным, если учитывать, с одной стороны, его ключевое значение в раскрытии и расследовании преступлений, а с другой - что оно по своей сути есть кратковременный арест, с большой вероятностью переходящий в длительный в виде заключения под стражу. К моменту составления протокола о задержании следователь (дознаватель) должен располагать, во-первых, возбужденным уголовным делом, в котором должны содержаться все ключевые сведения о преступлении; во-вторых, информацией о задержанном и доказательствами о его причастности к совершенному преступлению - обоснованным подозрением <12>. Даже если имело место так называемое планируемое задержание при реализации дел оперативного учета (захват с "поличным" на месте совершения преступления), может понадобиться больше времени, чем три часа, для осуществления ряда действий непроцессуального характера в виде захвата, доставления к следователю, организационно-обеспечительных мер для производства процессуальных действий и собственно процессуальных действий по юридическому оформлению состоявшегося фактического задержания <13>. Значительно больше времени потребуется для принятия решения о задержании, когда в отношении доставленного в орган расследования лица отсутствуют так называемые безусловные основания для задержания (п. 1, 2, 3 ч. 1 ст. 91 УПК РФ) <14>, например, лицо доставлено по ориентировке или иным основаниям, когда отсутствуют данные, явно свидетельствующие о причастности лица к совершенному конкретно преступлению. Как верно заметил С.Б. Россинский, установленная законодателем конструкция задержания создает для правоприменителя неразрешимую в рамках закона проблему определения момента исчисления его срока <15>.