Аудиозапись в качестве доказательства
Подборка наиболее важных документов по запросу Аудиозапись в качестве доказательства (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Формы документов
Судебная практика
Позиции судов по спорным вопросам. Арбитражный процесс: Запись телефонного разговора как доказательство в арбитражном суде
(КонсультантПлюс, 2024)...Допустимость аудиозаписи в качестве доказательства без получения согласия собеседника, нарушающего права лица, производившего аудиозапись, была подтверждена Верховным Судом РФ (определение ВС РФ от 14.04.2015 N 33-КГ15-6). Необходимости уведомлять о фиксации разговора не требуется, если записанные обстоятельства касались гражданско-правовых отношений разговаривающих лиц. Записи разговоров могут быть представлены в суд в качестве доказательств на электронных носителях... Расшифровка аудиозаписи не требует специального заверения. Соответствие содержания распечаток расшифровки аудиозаписи, имеющейся на представленном электронном носителе, надлежит проверять суду.
(КонсультантПлюс, 2024)...Допустимость аудиозаписи в качестве доказательства без получения согласия собеседника, нарушающего права лица, производившего аудиозапись, была подтверждена Верховным Судом РФ (определение ВС РФ от 14.04.2015 N 33-КГ15-6). Необходимости уведомлять о фиксации разговора не требуется, если записанные обстоятельства касались гражданско-правовых отношений разговаривающих лиц. Записи разговоров могут быть представлены в суд в качестве доказательств на электронных носителях... Расшифровка аудиозаписи не требует специального заверения. Соответствие содержания распечаток расшифровки аудиозаписи, имеющейся на представленном электронном носителе, надлежит проверять суду.
Апелляционное определение Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 20.11.2023 N 55-635/2023
Приговор: По ст. 210.1 УК РФ (занятие высшего положения в преступной иерархии).
Определение: Приговор изменен, уточнены ограничения, наложенные судом в порядке ст. 53 УК РФ при назначении дополнительного наказания, указано, что территорией соответствующего муниципального образования является территория муниципального образования, где осужденный будет проживать после отбывания лишения свободы.В апелляционных жалобах защитник осужденного Б.М. адвокат Колодяжная О.И. также выражает несогласие с приговором, считая его незаконным и необоснованным. Приводит доводы, аналогичные доводам осужденного Б.М. Считает показания свидетелей стороны обвинения недостоверными и противоречивыми. Утверждает, что свидетели не являлись очевидцами инкриминируемого преступления, источник своей осведомленности не назвали. Указывает, что показания свидетелей защиты необоснованно были отклонены судом. Отмечает, что судом неоднократно снимались важные вопросы стороны защиты, однако наводящие вопросы государственного обвинителя судом поощрялись, что свидетельствует об обвинительном уклоне при рассмотрении данного уголовного дела. Указывает, что аудиозаписи, представленные в качестве доказательств по делу, являются вырванными из общего контекста фрагментами разговоров, имеют явные признаки редактирования, монтажа. Анализируя показания специалиста ФИО10, обращает внимание, что "положенец" по вертикали власти занимает вторую ступень после "вора в законе" и обладает не всеми функциями и правами "вора в законе". Соответственно, статус "положенца" не может являться высшим положением в преступной иерархии. Полагает, что заключения комплексных психолого-лингвистических экспертиз N и N являются недопустимыми доказательствами. Указывает, что психолого-лингвистическая экспертиза N от ДД.ММ.ГГГГ и психолого-лингвистическая экспертиза N от ДД.ММ.ГГГГ, криминалистическая судебная экспертиза N от ДД.ММ.ГГГГ должны быть проведены в государственном экспертном учреждении либо некоммерческой организацией, однако были проведены в ООО "Саратовское экспертное бюро". Кроме того, на экспертизу были представлены сведения, не рассекреченные в установленном законом порядке. Указывает, что заключение психолого-лингвистической экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ основывается на анализе семи аудиозаписей, а поскольку шесть из них не имеют положительного заключения эксперта, подтверждающего отсутствие монтажа, невозможно принимать во внимание данное заключение. Обращает внимание, что согласно информации, подготовленной сотрудниками кафедры оперативно-розыскной деятельности юридического факультета, "смотрящий" назначается решением "сходки", а не каким-то одним лицом. Выражает несогласие с постановлением Саратовского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, которым часть замечаний на протокол судебного заседания была отклонена. Полагает, что все перечисленные стороной защиты замечания подлежат удостоверению, поскольку являются существенными и соответствуют аудиозаписи судебного заседания. Указывает, что судом не были оценены в должной степени доказательства, представленные стороной защиты. Обращает внимание на сведения о понуждении лиц, содержащихся в местах лишения свободы, давать показания в отношении Б.М. Ссылается на результаты досмотра транспортных средств в исправительной колонии, из которых следует, что фактов изъятия запрещенных к ввозу предметов не установлено. Обращает внимание на то, что время записи разговора с ФИО29 от ДД.ММ.ГГГГ не соответствует действительности. Данная запись не могла быть сделана в 13:31 часов, поскольку она произведена во время обеда, а согласно ответу из ФКУ ИК-7 УФСИН России по <адрес> обед в учреждении проходит с 12 до 13 часов. Утверждает, что ФИО11, имея положительные характеристики от администрации исправительного учреждения, не мог быть "смотрящим". Указывает, что согласно приговору в отношении ФИО12, все действия, вменяемые Б.М., производил именно ФИО12 Опровергает факт назначения Б.М. "смотрящих". Поясняет, что "смотрящие" были ранее назначены ФИО12, при этом назначенные ФИО12 "смотрящие" в должности не понижались, с должности не снимались, следовательно, на их место никто не мог быть назначен Б.М. Указывает, что проведенная фоноскопическая экспертиза не дала никаких ответов на поставленные вопросы ввиду отсутствия оригинала звукозаписывающего устройства. Приводит суждения о недостоверности и недопустимости заключения фоноскопической судебной экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ. В частности, ссылаясь на заключение специалиста ФИО13, приходит к выводу о том, что вышеуказанная экспертиза не была проведена объективно и полно. Указывает, что эксперты до начала проведения экспертизы не были предупреждены об уголовной ответственности, поскольку ими дана подписка уже при составлении самого заключения. При этом в заключении отсутствуют сведения о методах и методике исследования, нарушены методические рекомендации по производству судебных экспертиз. Полагает, что копия фонограммы представляет собой видоизмененную запись. Обращает внимание, что экспертам не были предоставлены звукозаписывающие устройства и первичные полные записи. Отмечает, что при имеющихся нарушениях, связанных с наличием аудиозаписей, суд в нарушение норм действующего законодательства вместо повторной экспертизы неправомерно назначил дополнительную фоноскопическую экспертизу. Указывает, что комплексная психолого-лингвистическая экспертиза N от ДД.ММ.ГГГГ и психолого-лингвистическая экспертиза N от ДД.ММ.ГГГГ были произведены ранее, чем вынесены постановления о рассекречивании сведений, то есть экспертизы проведены по файлам, которые в нарушение уголовно-процессуального закона не были рассекречены на момент проведения экспертиз. Данные экспертизы проведены по неполным аудиозаписям, то есть по фрагментам, что исключает возможность оценки смыслового содержания разговора. Указывает на недопустимость в качестве доказательства протокола допроса специалиста ФИО10 ввиду того, что специалист не был предупрежден об ответственности в соответствии со ст. 308 УК РФ. С постановлением о назначении экспертиз сторона защиты была ознакомлена после их проведения. Указывает на незаконность криминалистической судебной экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ ввиду ее проведения без участия специалиста медицинского профиля для оценки давности нанесения татуировок. Отмечает, что согласно указанному заключению эксперта значения изображений перманентных рисунков (татуировок) не позволяют однозначно идентифицировать их носителя, как обладателя определенного статуса в криминальной среде. Полагает, что судом необоснованно проигнорированы многочисленные ходатайства стороны защиты. Указывает о незаконности проведенных оперативно-розыскных мероприятий, неверных датах в постановлениях о предоставлении результатов ОРД следователю. Полагает, что справка об изъятии средств мобильной связи в ФКУ ИК-7 УФСИН России по <адрес> не доказывает виновность его подзащитного, поскольку она не свидетельствует об изъятии телефонов у Б.М. Также не имеет доказательного значения протокол осмотра предметов и документов от ДД.ММ.ГГГГ, которым был осмотрен флеш-накопитель с содержащейся информацией об обычной хозяйственной деятельности ИП Г., копии документов, подтверждающие законное взаимодействие ИП Г. и УФСИН России по <адрес>. Обращает внимание, что рапорт старшего оперуполномоченного отдела по БОП УУР ГУ МВД России по <адрес> ФИО14 от ДД.ММ.ГГГГ получен следователем Х. ДД.ММ.ГГГГ, что физически невозможно. Приходит к выводу о наличии обвинительного уклона по делу и наличии фактов фальсификации документов при недоказанности вины подзащитного. Учитывая, что фото перманентных рисунков не было приобщено к рассматриваемому делу, доказательства являются недопустимыми. Утверждает, что следствием были скрыты имеющие значение для дела документы и поскольку при их изучении стало бы очевидным отсутствие в деянии ее подзащитного состава инкриминируемого деяния. Поясняет, что свидетель Б. подтвердил, что давал следствию данные выписок по счетам (1905 операций) и ответы на ранее направленные запросы в ПАО "Сбербанк", однако в деле отсутствуют указанные документы. Полагает, что следствие умышленно не провело допроса свидетелей ФИО15 и ФИО16, являвшихся водителями автомобилей, на которых доставлялся металл от ИП Г. При этом в распоряжении следствия имелись паспортные данные со сведениями о месте регистрации указанных лиц. Обращает внимание, что в материалах дела имеется постановление от ДД.ММ.ГГГГ об отказе в удовлетворении жалобы, в котором содержатся сведения о выделении материалов, содержащих сведения о совершении административного правонарушения, предусмотренного ст. 19.12 КоАП РФ в отношении ФИО17 по факту передачи запрещенных предметов в ИК-7. Однако само постановление о выделении материалов датировано ДД.ММ.ГГГГ, то есть вынесено позднее даты ДД.ММ.ГГГГ, что свидетельствует о фальсификации документов, вынесении постановления "задним" числом. Обращает внимание, что из материалов уголовного дела следует, что из него были выделены в отдельное производство материалы в отношении лиц из числа свидетелей обвинения со статусом "смотрящие", а также материалы по факту совершения преступлений, предусмотренных ст. 282.1 УК РФ и ст. 116 УК РФ. При этом по ряду материалов проверка фактически не проводилась, а по некоторым были вынесены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, в том числе по выделенному материалу по признакам преступления, предусмотренного ст. 116 УК РФ. Судом безосновательно отказано в приобщении к делу протокола допроса свидетеля под псевдонимом ФИО35". Ссылается на график ознакомления с материалами уголовного дела как на доказательство противоправных действий следователя. Утверждает, что следователем представлен не полный график ознакомления с уголовным делом, в нем не содержатся сведения о подаче Б.М. ходатайств, заявлений, сопроводительного письма, которые в материалах дела отсутствуют. Утверждает, что имеющиеся постановления следователя о разрешении ходатайств подтверждают факт существования этих ходатайств, однако не все ходатайства были удовлетворены и разрешены в полном объеме, полагает, что они уничтожены следствием. Следователем не были вручены копии постановлений об отказе в удовлетворении ходатайств, заявленных в графиках, о чем Б.М. сообщал суду первой инстанции. При ознакомлении Б.М. с материалами уголовного дела следователем допускались нарушения. В ряде имеющихся в деле документов отсутствовали даты, которые впоследствии были проставлены. Также имеется факт исправления дат. Фактической датой подачи одного из ходатайств является ДД.ММ.ГГГГ, однако следователем дата была зачеркнута, написано ДД.ММ.ГГГГ. Полагает, что судом безосновательно не было оказано содействия в розыске и допросе большого числа свидетелей вопреки ходатайству стороны защиты. Следователем всячески чинились препятствия к установлению истины по делу. В частности, необоснованно отказано в допросе в качестве свидетеля осужденного ФИО18 Обращает внимание на противоречия в части времени, когда Б.М. якобы дал указания о выходе осужденных на плац колонии и времени фактического выхода последних на плац. Уточняет, что на плац вышли разные категории осужденных, которые характеризовались как положительно, так и отрицательно. Отмечает, что в материалах уголовного дела имеется место огромное количество провокаций, в частности, аудиозаписи разговоров с ФИО33, согласно которым последний просто "вытягивает" из осужденного нужную ему информацию или сведения. Делает вывод о том, что уголовное дело в отношении Б.М. является сфабрикованным, а в основу приговора положены противоречивые и недопустимые доказательства. Считает, что именно "вор в законе" может занимать высшее положение в преступной иерархии, поскольку пожизненно имеет высший статус по отношению к другим. Вместе с тем, "положенец" назначается преступным сообществом или отдельным "вором в законе" на определенный период и на отдельной территории, может смещаться, что свидетельствует о невозможности занятия Б.М. высшего положения в преступной иерархии. Кроме того, при привлечении лица к уголовной ответственности по ст. 210.1 УК РФ обязательному установлению подлежат конкретные данные, свидетельствующие о выполнении определенных функций привлекаемым лицом. Также считает, что при рассмотрении данного уголовного дело не было установлено само понятие высшего положения в преступной иерархии, что является недопустимым, противоречит требованиям закона. Указывает, что ни в ходе предварительного следствия, ни в судебных заседаниях не было установлено, существует ли "вор в законе" ФИО19, который, по мнению стороны обвинения, назначил Б.М. на данную должность. Вместе с тем, ни один из свидетелей не говорил о том, что Б.М. организовывал "сходку" участников уголовно-преступной среды и сообщал им о наличии у него криминального статуса "положенца", а также о необходимости выполнения его указаний и распоряжений. Указывает на незаконность и необоснованность вменения в вину Б.М. выполнения им ряда функций. Полагает, что отсутствуют доказательства, свидетельствующие о координации Б.М. деятельности участников уголовно-преступной среды, обеспечении поддержки указанных лиц и их деятельности. Приговор не содержит указаний на то, в чем именно эта координация заключалась, какие лица координировались, кого и в чем поддерживали, кем и в чем Б.М. руководил. Вместе с тем, ни на стадии предварительного следствия, ни в судебном заседании не было установлено, что Б.М. выступал в качестве третейского судьи при разрешении споров между представителя уголовно-преступной среды, поскольку не было определено, какие споры и между какими осужденными разрешались, и были ли таковые. Отмечает, что ни один из свидетелей не сообщал о том, что видел, как Б.М. обеспечивал пополнение и распределение "общака", а все показания свидетелей о якобы осведомленности о причастности осужденного к указанному действию были основаны на предположениях, к которым они пришли исходя из слухов о наличии у Б.М. криминального статуса. Указывает, что отсутствуют свидетели, подтверждающие то, что Б.М. назначал "смотрящих", не было установлено ни одного факта понижения кого-либо в "должности". Считает, что бездоказательно вменено в вину Б.М. наложение запретов на употребление наркотических средств, алкогольных напитков, пищи осужденными в ИК-7, поскольку не установлено с помощью каких мобильных устройств и средств коммуникации были наложены указанные запреты. Более того, осуществление Б.М. данной функции полностью противоречит вменению в вину осужденному действий, направленных на доставку запрещенных предметов в колонию. Также автор жалоб указывает, что фактов соблюдения и пропаганды Б.М. "воровских", преступных традиций и обычаев уголовно-преступной среды судом установлено не было. Просит обжалуемый приговор в отношении Б.М. отменить, вынести оправдательный приговор.
Приговор: По ст. 210.1 УК РФ (занятие высшего положения в преступной иерархии).
Определение: Приговор изменен, уточнены ограничения, наложенные судом в порядке ст. 53 УК РФ при назначении дополнительного наказания, указано, что территорией соответствующего муниципального образования является территория муниципального образования, где осужденный будет проживать после отбывания лишения свободы.В апелляционных жалобах защитник осужденного Б.М. адвокат Колодяжная О.И. также выражает несогласие с приговором, считая его незаконным и необоснованным. Приводит доводы, аналогичные доводам осужденного Б.М. Считает показания свидетелей стороны обвинения недостоверными и противоречивыми. Утверждает, что свидетели не являлись очевидцами инкриминируемого преступления, источник своей осведомленности не назвали. Указывает, что показания свидетелей защиты необоснованно были отклонены судом. Отмечает, что судом неоднократно снимались важные вопросы стороны защиты, однако наводящие вопросы государственного обвинителя судом поощрялись, что свидетельствует об обвинительном уклоне при рассмотрении данного уголовного дела. Указывает, что аудиозаписи, представленные в качестве доказательств по делу, являются вырванными из общего контекста фрагментами разговоров, имеют явные признаки редактирования, монтажа. Анализируя показания специалиста ФИО10, обращает внимание, что "положенец" по вертикали власти занимает вторую ступень после "вора в законе" и обладает не всеми функциями и правами "вора в законе". Соответственно, статус "положенца" не может являться высшим положением в преступной иерархии. Полагает, что заключения комплексных психолого-лингвистических экспертиз N и N являются недопустимыми доказательствами. Указывает, что психолого-лингвистическая экспертиза N от ДД.ММ.ГГГГ и психолого-лингвистическая экспертиза N от ДД.ММ.ГГГГ, криминалистическая судебная экспертиза N от ДД.ММ.ГГГГ должны быть проведены в государственном экспертном учреждении либо некоммерческой организацией, однако были проведены в ООО "Саратовское экспертное бюро". Кроме того, на экспертизу были представлены сведения, не рассекреченные в установленном законом порядке. Указывает, что заключение психолого-лингвистической экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ основывается на анализе семи аудиозаписей, а поскольку шесть из них не имеют положительного заключения эксперта, подтверждающего отсутствие монтажа, невозможно принимать во внимание данное заключение. Обращает внимание, что согласно информации, подготовленной сотрудниками кафедры оперативно-розыскной деятельности юридического факультета, "смотрящий" назначается решением "сходки", а не каким-то одним лицом. Выражает несогласие с постановлением Саратовского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, которым часть замечаний на протокол судебного заседания была отклонена. Полагает, что все перечисленные стороной защиты замечания подлежат удостоверению, поскольку являются существенными и соответствуют аудиозаписи судебного заседания. Указывает, что судом не были оценены в должной степени доказательства, представленные стороной защиты. Обращает внимание на сведения о понуждении лиц, содержащихся в местах лишения свободы, давать показания в отношении Б.М. Ссылается на результаты досмотра транспортных средств в исправительной колонии, из которых следует, что фактов изъятия запрещенных к ввозу предметов не установлено. Обращает внимание на то, что время записи разговора с ФИО29 от ДД.ММ.ГГГГ не соответствует действительности. Данная запись не могла быть сделана в 13:31 часов, поскольку она произведена во время обеда, а согласно ответу из ФКУ ИК-7 УФСИН России по <адрес> обед в учреждении проходит с 12 до 13 часов. Утверждает, что ФИО11, имея положительные характеристики от администрации исправительного учреждения, не мог быть "смотрящим". Указывает, что согласно приговору в отношении ФИО12, все действия, вменяемые Б.М., производил именно ФИО12 Опровергает факт назначения Б.М. "смотрящих". Поясняет, что "смотрящие" были ранее назначены ФИО12, при этом назначенные ФИО12 "смотрящие" в должности не понижались, с должности не снимались, следовательно, на их место никто не мог быть назначен Б.М. Указывает, что проведенная фоноскопическая экспертиза не дала никаких ответов на поставленные вопросы ввиду отсутствия оригинала звукозаписывающего устройства. Приводит суждения о недостоверности и недопустимости заключения фоноскопической судебной экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ. В частности, ссылаясь на заключение специалиста ФИО13, приходит к выводу о том, что вышеуказанная экспертиза не была проведена объективно и полно. Указывает, что эксперты до начала проведения экспертизы не были предупреждены об уголовной ответственности, поскольку ими дана подписка уже при составлении самого заключения. При этом в заключении отсутствуют сведения о методах и методике исследования, нарушены методические рекомендации по производству судебных экспертиз. Полагает, что копия фонограммы представляет собой видоизмененную запись. Обращает внимание, что экспертам не были предоставлены звукозаписывающие устройства и первичные полные записи. Отмечает, что при имеющихся нарушениях, связанных с наличием аудиозаписей, суд в нарушение норм действующего законодательства вместо повторной экспертизы неправомерно назначил дополнительную фоноскопическую экспертизу. Указывает, что комплексная психолого-лингвистическая экспертиза N от ДД.ММ.ГГГГ и психолого-лингвистическая экспертиза N от ДД.ММ.ГГГГ были произведены ранее, чем вынесены постановления о рассекречивании сведений, то есть экспертизы проведены по файлам, которые в нарушение уголовно-процессуального закона не были рассекречены на момент проведения экспертиз. Данные экспертизы проведены по неполным аудиозаписям, то есть по фрагментам, что исключает возможность оценки смыслового содержания разговора. Указывает на недопустимость в качестве доказательства протокола допроса специалиста ФИО10 ввиду того, что специалист не был предупрежден об ответственности в соответствии со ст. 308 УК РФ. С постановлением о назначении экспертиз сторона защиты была ознакомлена после их проведения. Указывает на незаконность криминалистической судебной экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ ввиду ее проведения без участия специалиста медицинского профиля для оценки давности нанесения татуировок. Отмечает, что согласно указанному заключению эксперта значения изображений перманентных рисунков (татуировок) не позволяют однозначно идентифицировать их носителя, как обладателя определенного статуса в криминальной среде. Полагает, что судом необоснованно проигнорированы многочисленные ходатайства стороны защиты. Указывает о незаконности проведенных оперативно-розыскных мероприятий, неверных датах в постановлениях о предоставлении результатов ОРД следователю. Полагает, что справка об изъятии средств мобильной связи в ФКУ ИК-7 УФСИН России по <адрес> не доказывает виновность его подзащитного, поскольку она не свидетельствует об изъятии телефонов у Б.М. Также не имеет доказательного значения протокол осмотра предметов и документов от ДД.ММ.ГГГГ, которым был осмотрен флеш-накопитель с содержащейся информацией об обычной хозяйственной деятельности ИП Г., копии документов, подтверждающие законное взаимодействие ИП Г. и УФСИН России по <адрес>. Обращает внимание, что рапорт старшего оперуполномоченного отдела по БОП УУР ГУ МВД России по <адрес> ФИО14 от ДД.ММ.ГГГГ получен следователем Х. ДД.ММ.ГГГГ, что физически невозможно. Приходит к выводу о наличии обвинительного уклона по делу и наличии фактов фальсификации документов при недоказанности вины подзащитного. Учитывая, что фото перманентных рисунков не было приобщено к рассматриваемому делу, доказательства являются недопустимыми. Утверждает, что следствием были скрыты имеющие значение для дела документы и поскольку при их изучении стало бы очевидным отсутствие в деянии ее подзащитного состава инкриминируемого деяния. Поясняет, что свидетель Б. подтвердил, что давал следствию данные выписок по счетам (1905 операций) и ответы на ранее направленные запросы в ПАО "Сбербанк", однако в деле отсутствуют указанные документы. Полагает, что следствие умышленно не провело допроса свидетелей ФИО15 и ФИО16, являвшихся водителями автомобилей, на которых доставлялся металл от ИП Г. При этом в распоряжении следствия имелись паспортные данные со сведениями о месте регистрации указанных лиц. Обращает внимание, что в материалах дела имеется постановление от ДД.ММ.ГГГГ об отказе в удовлетворении жалобы, в котором содержатся сведения о выделении материалов, содержащих сведения о совершении административного правонарушения, предусмотренного ст. 19.12 КоАП РФ в отношении ФИО17 по факту передачи запрещенных предметов в ИК-7. Однако само постановление о выделении материалов датировано ДД.ММ.ГГГГ, то есть вынесено позднее даты ДД.ММ.ГГГГ, что свидетельствует о фальсификации документов, вынесении постановления "задним" числом. Обращает внимание, что из материалов уголовного дела следует, что из него были выделены в отдельное производство материалы в отношении лиц из числа свидетелей обвинения со статусом "смотрящие", а также материалы по факту совершения преступлений, предусмотренных ст. 282.1 УК РФ и ст. 116 УК РФ. При этом по ряду материалов проверка фактически не проводилась, а по некоторым были вынесены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, в том числе по выделенному материалу по признакам преступления, предусмотренного ст. 116 УК РФ. Судом безосновательно отказано в приобщении к делу протокола допроса свидетеля под псевдонимом ФИО35". Ссылается на график ознакомления с материалами уголовного дела как на доказательство противоправных действий следователя. Утверждает, что следователем представлен не полный график ознакомления с уголовным делом, в нем не содержатся сведения о подаче Б.М. ходатайств, заявлений, сопроводительного письма, которые в материалах дела отсутствуют. Утверждает, что имеющиеся постановления следователя о разрешении ходатайств подтверждают факт существования этих ходатайств, однако не все ходатайства были удовлетворены и разрешены в полном объеме, полагает, что они уничтожены следствием. Следователем не были вручены копии постановлений об отказе в удовлетворении ходатайств, заявленных в графиках, о чем Б.М. сообщал суду первой инстанции. При ознакомлении Б.М. с материалами уголовного дела следователем допускались нарушения. В ряде имеющихся в деле документов отсутствовали даты, которые впоследствии были проставлены. Также имеется факт исправления дат. Фактической датой подачи одного из ходатайств является ДД.ММ.ГГГГ, однако следователем дата была зачеркнута, написано ДД.ММ.ГГГГ. Полагает, что судом безосновательно не было оказано содействия в розыске и допросе большого числа свидетелей вопреки ходатайству стороны защиты. Следователем всячески чинились препятствия к установлению истины по делу. В частности, необоснованно отказано в допросе в качестве свидетеля осужденного ФИО18 Обращает внимание на противоречия в части времени, когда Б.М. якобы дал указания о выходе осужденных на плац колонии и времени фактического выхода последних на плац. Уточняет, что на плац вышли разные категории осужденных, которые характеризовались как положительно, так и отрицательно. Отмечает, что в материалах уголовного дела имеется место огромное количество провокаций, в частности, аудиозаписи разговоров с ФИО33, согласно которым последний просто "вытягивает" из осужденного нужную ему информацию или сведения. Делает вывод о том, что уголовное дело в отношении Б.М. является сфабрикованным, а в основу приговора положены противоречивые и недопустимые доказательства. Считает, что именно "вор в законе" может занимать высшее положение в преступной иерархии, поскольку пожизненно имеет высший статус по отношению к другим. Вместе с тем, "положенец" назначается преступным сообществом или отдельным "вором в законе" на определенный период и на отдельной территории, может смещаться, что свидетельствует о невозможности занятия Б.М. высшего положения в преступной иерархии. Кроме того, при привлечении лица к уголовной ответственности по ст. 210.1 УК РФ обязательному установлению подлежат конкретные данные, свидетельствующие о выполнении определенных функций привлекаемым лицом. Также считает, что при рассмотрении данного уголовного дело не было установлено само понятие высшего положения в преступной иерархии, что является недопустимым, противоречит требованиям закона. Указывает, что ни в ходе предварительного следствия, ни в судебных заседаниях не было установлено, существует ли "вор в законе" ФИО19, который, по мнению стороны обвинения, назначил Б.М. на данную должность. Вместе с тем, ни один из свидетелей не говорил о том, что Б.М. организовывал "сходку" участников уголовно-преступной среды и сообщал им о наличии у него криминального статуса "положенца", а также о необходимости выполнения его указаний и распоряжений. Указывает на незаконность и необоснованность вменения в вину Б.М. выполнения им ряда функций. Полагает, что отсутствуют доказательства, свидетельствующие о координации Б.М. деятельности участников уголовно-преступной среды, обеспечении поддержки указанных лиц и их деятельности. Приговор не содержит указаний на то, в чем именно эта координация заключалась, какие лица координировались, кого и в чем поддерживали, кем и в чем Б.М. руководил. Вместе с тем, ни на стадии предварительного следствия, ни в судебном заседании не было установлено, что Б.М. выступал в качестве третейского судьи при разрешении споров между представителя уголовно-преступной среды, поскольку не было определено, какие споры и между какими осужденными разрешались, и были ли таковые. Отмечает, что ни один из свидетелей не сообщал о том, что видел, как Б.М. обеспечивал пополнение и распределение "общака", а все показания свидетелей о якобы осведомленности о причастности осужденного к указанному действию были основаны на предположениях, к которым они пришли исходя из слухов о наличии у Б.М. криминального статуса. Указывает, что отсутствуют свидетели, подтверждающие то, что Б.М. назначал "смотрящих", не было установлено ни одного факта понижения кого-либо в "должности". Считает, что бездоказательно вменено в вину Б.М. наложение запретов на употребление наркотических средств, алкогольных напитков, пищи осужденными в ИК-7, поскольку не установлено с помощью каких мобильных устройств и средств коммуникации были наложены указанные запреты. Более того, осуществление Б.М. данной функции полностью противоречит вменению в вину осужденному действий, направленных на доставку запрещенных предметов в колонию. Также автор жалоб указывает, что фактов соблюдения и пропаганды Б.М. "воровских", преступных традиций и обычаев уголовно-преступной среды судом установлено не было. Просит обжалуемый приговор в отношении Б.М. отменить, вынести оправдательный приговор.
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Заключение договора путем совершения конклюдентных действий в сети Интернет
(Джумагулов Д.Д.)
("Закон", 2023, N 5)Современные правопорядки, как правило, стремятся к расширению принципа свободы формы, все реже ограничивая устную форму и конклюдентные действия <1>. Расширение этого принципа имеет под собой несколько причин, вызванных техническим прогрессом. Во-первых, расширение принципа свободы формы объясняется ростом числа совершаемых сделок и вследствие этого ростом интенсивности экономического оборота. Субъекты совершают множество различных сделок даже в самых, казалось бы, повседневно-бытовых отношениях. Помимо типичных примеров, которые приводились для иллюстрации бытовых сделок в XIX - XX веках, таких как покупка продуктов или иных товаров в магазине и оплата проезда в транспорте, современный быт предполагает множество иных типов повседневных трансакций, в частности автоматическую оплату парковки на городской стоянке для автотранспорта, оплату подписок с ежемесячной автоматической пролонгацией на различные потоковые мультимедиасервисы, выдачу согласия на обработку данных при регистрации на сайте в сети Интернет, оплату покупок в интернет-магазинах и т.д. Отличие этих типов трансакций от тех, которые представлялись модельными при формулировании правил о форме в кодификациях XIX века, состоит в том, что в отношениях в Сети отсутствует непосредственный контакт субъектов между собой, а также скорость совершения подобных трансакций. Во-вторых, либерализация требований к форме обусловлена расширением возможных способов доказывания факта совершения юридически значимого действия. Возможность представить в качестве достоверных доказательств запись аудио- или видеофиксации переговорного процесса или самого факта заключения устной сделки, переписку по электронной почте или в мессенджере, скриншоты страниц или иной цифровой след субъектов, позволяют восполнить те функции формы, которые предписывались письменной форме в виде единого документа в XIX веке <2>.
(Джумагулов Д.Д.)
("Закон", 2023, N 5)Современные правопорядки, как правило, стремятся к расширению принципа свободы формы, все реже ограничивая устную форму и конклюдентные действия <1>. Расширение этого принципа имеет под собой несколько причин, вызванных техническим прогрессом. Во-первых, расширение принципа свободы формы объясняется ростом числа совершаемых сделок и вследствие этого ростом интенсивности экономического оборота. Субъекты совершают множество различных сделок даже в самых, казалось бы, повседневно-бытовых отношениях. Помимо типичных примеров, которые приводились для иллюстрации бытовых сделок в XIX - XX веках, таких как покупка продуктов или иных товаров в магазине и оплата проезда в транспорте, современный быт предполагает множество иных типов повседневных трансакций, в частности автоматическую оплату парковки на городской стоянке для автотранспорта, оплату подписок с ежемесячной автоматической пролонгацией на различные потоковые мультимедиасервисы, выдачу согласия на обработку данных при регистрации на сайте в сети Интернет, оплату покупок в интернет-магазинах и т.д. Отличие этих типов трансакций от тех, которые представлялись модельными при формулировании правил о форме в кодификациях XIX века, состоит в том, что в отношениях в Сети отсутствует непосредственный контакт субъектов между собой, а также скорость совершения подобных трансакций. Во-вторых, либерализация требований к форме обусловлена расширением возможных способов доказывания факта совершения юридически значимого действия. Возможность представить в качестве достоверных доказательств запись аудио- или видеофиксации переговорного процесса или самого факта заключения устной сделки, переписку по электронной почте или в мессенджере, скриншоты страниц или иной цифровой след субъектов, позволяют восполнить те функции формы, которые предписывались письменной форме в виде единого документа в XIX веке <2>.
Статья: СМС, скриншот и видеозапись: как электронные доказательства помогут отстоять свою позицию в суде?
(Стюфеева И.В.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2019)Что касается аудиозаписей, то интересна позиция ВС РФ, изложенная в Определении от 06.12.2016 N 35-КГ16-18, по поводу права стороны по делу приобщать к материалам в качестве доказательств аудиозаписи, в том числе сделанные скрытно.
(Стюфеева И.В.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2019)Что касается аудиозаписей, то интересна позиция ВС РФ, изложенная в Определении от 06.12.2016 N 35-КГ16-18, по поводу права стороны по делу приобщать к материалам в качестве доказательств аудиозаписи, в том числе сделанные скрытно.
Нормативные акты
"Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2016)"
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 13.04.2016)Комитет отмечает, что после рассмотрения апелляции автора в связи с отказом в возбуждении уголовного дела Прокуратура города Рудного передала дело автора в Управление внутренних дел города Рудного на доследование. Впоследствии, 16 августа 2011 г., тот же следователь вновь принял решение не возбуждать уголовное дело. После этого автор несколько раз обжаловала решение не возбуждать уголовное дело, однако это не привело ни к каким результатам. Комитет отмечает заявление автора о том, что национальные органы не приняли во внимание показания двух свидетелей и аудиозапись требований А. Комитет также отмечает довод автора о том, что в ходе производства по гражданскому иску, возбужденному против нее А., национальные суды отказались без каких-либо на то оснований опросить нескольких свидетелей, которые могли дать показания в пользу автора, или приобщить к делу в качестве доказательства аудиозапись требований А. ... Комитет отмечает заявление государства-участника о том, что аудиозапись была изучена, однако государство-участник не представило никакой информации о том, как именно была изучена эта запись и была ли подтверждена ее подлинность (пункт 10.7 Мнения).
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 13.04.2016)Комитет отмечает, что после рассмотрения апелляции автора в связи с отказом в возбуждении уголовного дела Прокуратура города Рудного передала дело автора в Управление внутренних дел города Рудного на доследование. Впоследствии, 16 августа 2011 г., тот же следователь вновь принял решение не возбуждать уголовное дело. После этого автор несколько раз обжаловала решение не возбуждать уголовное дело, однако это не привело ни к каким результатам. Комитет отмечает заявление автора о том, что национальные органы не приняли во внимание показания двух свидетелей и аудиозапись требований А. Комитет также отмечает довод автора о том, что в ходе производства по гражданскому иску, возбужденному против нее А., национальные суды отказались без каких-либо на то оснований опросить нескольких свидетелей, которые могли дать показания в пользу автора, или приобщить к делу в качестве доказательства аудиозапись требований А. ... Комитет отмечает заявление государства-участника о том, что аудиозапись была изучена, однако государство-участник не представило никакой информации о том, как именно была изучена эта запись и была ли подтверждена ее подлинность (пункт 10.7 Мнения).