Неполнота административных процедур
Подборка наиболее важных документов по запросу Неполнота административных процедур (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Участие судов в устранении муниципальных технико-юридических дефектов
(Кильтау С.Г., Казначейский В.В.)
("Муниципальная служба: правовые вопросы", 2023, N 4)В частности, к числу общепризнанных и наиболее изученных правовых дефектов относятся правовые пробелы <8> и коллизии <9>. С.С. Алексеев определяет правовой пробел как неполноту действующего законодательства, выражающуюся в отсутствии конкретного нормативного предписания в отношении фактических обстоятельств, находящихся в сфере правового регулирования <10>. Под эти признаки подпадают такие коррупциогенные факторы, как широта дискреционных полномочий (отсутствие или неопределенность сроков, условий или оснований принятия решения), отсутствие или неполнота административных процедур (отсутствие порядка совершения государственными органами, органами местного самоуправления или организациями (их должностными лицами) определенных действий либо одного из элементов такого порядка), злоупотребление правом заявителя государственными органами, органами местного самоуправления или организациями (их должностными лицами) (отсутствие четкой регламентации прав граждан и организаций). Что касается коллизий, то они являются одноименным коррупциогенным фактором - нормативные коллизии (противоречия, в том числе внутренние, между нормами, создающие для государственных органов, органов местного самоуправления или организаций (их должностных лиц) возможность произвольного выбора норм, подлежащих применению в конкретном случае).
(Кильтау С.Г., Казначейский В.В.)
("Муниципальная служба: правовые вопросы", 2023, N 4)В частности, к числу общепризнанных и наиболее изученных правовых дефектов относятся правовые пробелы <8> и коллизии <9>. С.С. Алексеев определяет правовой пробел как неполноту действующего законодательства, выражающуюся в отсутствии конкретного нормативного предписания в отношении фактических обстоятельств, находящихся в сфере правового регулирования <10>. Под эти признаки подпадают такие коррупциогенные факторы, как широта дискреционных полномочий (отсутствие или неопределенность сроков, условий или оснований принятия решения), отсутствие или неполнота административных процедур (отсутствие порядка совершения государственными органами, органами местного самоуправления или организациями (их должностными лицами) определенных действий либо одного из элементов такого порядка), злоупотребление правом заявителя государственными органами, органами местного самоуправления или организациями (их должностными лицами) (отсутствие четкой регламентации прав граждан и организаций). Что касается коллизий, то они являются одноименным коррупциогенным фактором - нормативные коллизии (противоречия, в том числе внутренние, между нормами, создающие для государственных органов, органов местного самоуправления или организаций (их должностных лиц) возможность произвольного выбора норм, подлежащих применению в конкретном случае).
Статья: О критериях мониторинга правоприменения в России
(Уваров А.А.)
("Государственная власть и местное самоуправление", 2023, N 3)Разработка и утверждение Правительством РФ ежегодного плана мониторинга правоприменения - организационная стадия мониторинга, на которой осуществляется процесс выборки и обобщения поступающих предложений и оформляются конкретные перечни актов с исполнителями (ответственными государственными органами), мониторинг которых необходимо провести. Проект этого плана разрабатывается Министерством юстиции РФ с учетом предложений и планов работы, принятых различными федеральными органами государственной власти и институтами гражданского общества. В рамках поставленной цели выделяются такие направления проведения мониторинга, как: а) выполнение решений Конституционного Суда РФ и Европейского суда по правам человека; б) исполнение предписаний, установленных федеральными законами, актами Президента РФ и Правительства РФ; в) реализация антикоррупционной политики и устранение коррупциогенных факторов; г) устранение противоречий между нормативными правовыми актами равной юридической силы. Очевидно, что данные направления совершенствования правовой системы России эклектичны по своему содержательному и методическому обеспечению, поскольку в этот процесс включаются не унифицированные, разноплановые оценки нормативных правовых актов: с точки зрения реализации требований других правовых актов (подп. "а", "б", "в", г" п. 2 Положения), их коррупциогенности (подп. "д" п. 2) и коллизионности (подп. "е" п. 2). Хотя упомянутые оценки в конечном счете связаны с качеством и эффективностью действия нормативных правовых актов, представляется, что указанный набор критериев оценки нормативных правовых актов не отвечает требованиям системности и комплексности, обусловленным главной целью мониторинга правоприменения - совершенствование законодательства. С точки зрения В.С. Елисеевой, сделавшей свой обзор технологий правового мониторинга, "...инструменты совершенствования правовой системы Российской Федерации носят несколько несистемный характер. Фактически, правовому регулированию технологий мониторинга свойственны общие недостатки: точечность, выбор ненадлежащей формы правового регулирования, декларативность, отсутствие (либо несовершенство) механизма реализации и т.д." <5>. Если по поводу объекта мониторинга правоприменения в Методике дан ответ: это практика применения федеральных нормативных правовых актов (п. 3), то в остальной части алгоритм действий по оценке этой практики применения нормативных правовых актов вызывает много вопросов. Прежде всего это связано с показателями оценки (п. 8). Так, несоблюдение гарантированных прав, свобод и законных интересов человека и гражданина (подп. "а" п. 8) может быть следствием законодательных пробелов (см. подп. "б", "ж" п. 8), коллизии норм права (подп. "д", "з" п. 8), злоупотребления полномочиями (подп. "в", "г" п. 8) и т.п., поэтому установление данного общего абстрактного критерия о несоблюдении гарантированных прав, свобод и законных интересов человека и гражданина, к тому же требующего обращения к целому ряду других, более узких (индивидуализируемых) критериев, вряд ли оправданно. Кроме того, представленные в Методике источники информации для проведения мониторинга являются неравноценными с точки зрения их легитимности, формы и содержания (например, информация о судебной практике, практике деятельности федеральных органов власти не может быть равноценной по многим показателям соответствующей информации, поступающей от общественных организаций, граждан и других неквалифицированных источников), поэтому нуждаются в различных инструментах, степени обработки и критериях учета <6>. Практика применения нормативных правовых актов по показателям, представленным в п. 8, неравноценна и с точки зрения вида оцениваемого правового акта (объекта). Так, показатели подп. "б", "в", "г", "д", "е", "ж", "з", "и" п. 8 имеют отношение к нормативным правовым актам, показатели подп. "к", "л", "м", "н" п. 8 - к правоприменительным актам, показатели подп. "о", "п", "р", "с", "т" - к статистическим данным деятельности правоприменительных органов власти. К слову, и сами показатели недостаточно выверены. Так, признак дублирования проявляется между показателями подп. "б" и "ж" п. 8 - в неполноте правового регулирования; подп. "в" и "г" п. 8 - в злоупотреблении полномочиями; подп. "д" и "и" п. 8 - в противоречии законодательства. Показатель подп. "е" п. 8 о наличии в федеральном нормативном правовом акте коррупциогенных факторов, по нашему мнению, не должен включаться в процедуру мониторинга правоприменения, так как этот показатель может быть выявлен только в процессе антикоррупционной экспертизы, формат проведения которой в Методике не предусмотрен <7>. Несмотря на то что коррупциогенность рассматривается в качестве разновидности правового дефекта, отдельными авторами небезосновательно выделяются и особые факторы, не связанные непосредственно с противоречием нормативного предписания вышестоящему по юридической силе положению, такие как широта дискреционных полномочий, неполнота административных процедур и предъявление завышенных требований к лицу при реализации принадлежащего ему права. В свою очередь, коррупциогенный фактор следует трактовать как нормативно-правовую конструкцию (отдельное нормативное предписание или совокупность нормативных предписаний), которая сама по себе или во взаимосвязи с иными нормативными положениями либо управленческими обыкновениями создает риск совершения субъектами, реализующими нормативные предписания, коррупционных правонарушений <8>. Меры по повышению эффективности противодействия коррупции с учетом невозможности (за исключением нормативных правовых актов субъектов РФ) проведения в рамках мониторинга правоприменения антикоррупционной экспертизы <9> представляется уместным отражать в соответствующих национальных планах противодействия коррупции <10>, что позволит более целенаправленно и эффективно осуществлять борьбу с этим негативным явлением.
(Уваров А.А.)
("Государственная власть и местное самоуправление", 2023, N 3)Разработка и утверждение Правительством РФ ежегодного плана мониторинга правоприменения - организационная стадия мониторинга, на которой осуществляется процесс выборки и обобщения поступающих предложений и оформляются конкретные перечни актов с исполнителями (ответственными государственными органами), мониторинг которых необходимо провести. Проект этого плана разрабатывается Министерством юстиции РФ с учетом предложений и планов работы, принятых различными федеральными органами государственной власти и институтами гражданского общества. В рамках поставленной цели выделяются такие направления проведения мониторинга, как: а) выполнение решений Конституционного Суда РФ и Европейского суда по правам человека; б) исполнение предписаний, установленных федеральными законами, актами Президента РФ и Правительства РФ; в) реализация антикоррупционной политики и устранение коррупциогенных факторов; г) устранение противоречий между нормативными правовыми актами равной юридической силы. Очевидно, что данные направления совершенствования правовой системы России эклектичны по своему содержательному и методическому обеспечению, поскольку в этот процесс включаются не унифицированные, разноплановые оценки нормативных правовых актов: с точки зрения реализации требований других правовых актов (подп. "а", "б", "в", г" п. 2 Положения), их коррупциогенности (подп. "д" п. 2) и коллизионности (подп. "е" п. 2). Хотя упомянутые оценки в конечном счете связаны с качеством и эффективностью действия нормативных правовых актов, представляется, что указанный набор критериев оценки нормативных правовых актов не отвечает требованиям системности и комплексности, обусловленным главной целью мониторинга правоприменения - совершенствование законодательства. С точки зрения В.С. Елисеевой, сделавшей свой обзор технологий правового мониторинга, "...инструменты совершенствования правовой системы Российской Федерации носят несколько несистемный характер. Фактически, правовому регулированию технологий мониторинга свойственны общие недостатки: точечность, выбор ненадлежащей формы правового регулирования, декларативность, отсутствие (либо несовершенство) механизма реализации и т.д." <5>. Если по поводу объекта мониторинга правоприменения в Методике дан ответ: это практика применения федеральных нормативных правовых актов (п. 3), то в остальной части алгоритм действий по оценке этой практики применения нормативных правовых актов вызывает много вопросов. Прежде всего это связано с показателями оценки (п. 8). Так, несоблюдение гарантированных прав, свобод и законных интересов человека и гражданина (подп. "а" п. 8) может быть следствием законодательных пробелов (см. подп. "б", "ж" п. 8), коллизии норм права (подп. "д", "з" п. 8), злоупотребления полномочиями (подп. "в", "г" п. 8) и т.п., поэтому установление данного общего абстрактного критерия о несоблюдении гарантированных прав, свобод и законных интересов человека и гражданина, к тому же требующего обращения к целому ряду других, более узких (индивидуализируемых) критериев, вряд ли оправданно. Кроме того, представленные в Методике источники информации для проведения мониторинга являются неравноценными с точки зрения их легитимности, формы и содержания (например, информация о судебной практике, практике деятельности федеральных органов власти не может быть равноценной по многим показателям соответствующей информации, поступающей от общественных организаций, граждан и других неквалифицированных источников), поэтому нуждаются в различных инструментах, степени обработки и критериях учета <6>. Практика применения нормативных правовых актов по показателям, представленным в п. 8, неравноценна и с точки зрения вида оцениваемого правового акта (объекта). Так, показатели подп. "б", "в", "г", "д", "е", "ж", "з", "и" п. 8 имеют отношение к нормативным правовым актам, показатели подп. "к", "л", "м", "н" п. 8 - к правоприменительным актам, показатели подп. "о", "п", "р", "с", "т" - к статистическим данным деятельности правоприменительных органов власти. К слову, и сами показатели недостаточно выверены. Так, признак дублирования проявляется между показателями подп. "б" и "ж" п. 8 - в неполноте правового регулирования; подп. "в" и "г" п. 8 - в злоупотреблении полномочиями; подп. "д" и "и" п. 8 - в противоречии законодательства. Показатель подп. "е" п. 8 о наличии в федеральном нормативном правовом акте коррупциогенных факторов, по нашему мнению, не должен включаться в процедуру мониторинга правоприменения, так как этот показатель может быть выявлен только в процессе антикоррупционной экспертизы, формат проведения которой в Методике не предусмотрен <7>. Несмотря на то что коррупциогенность рассматривается в качестве разновидности правового дефекта, отдельными авторами небезосновательно выделяются и особые факторы, не связанные непосредственно с противоречием нормативного предписания вышестоящему по юридической силе положению, такие как широта дискреционных полномочий, неполнота административных процедур и предъявление завышенных требований к лицу при реализации принадлежащего ему права. В свою очередь, коррупциогенный фактор следует трактовать как нормативно-правовую конструкцию (отдельное нормативное предписание или совокупность нормативных предписаний), которая сама по себе или во взаимосвязи с иными нормативными положениями либо управленческими обыкновениями создает риск совершения субъектами, реализующими нормативные предписания, коррупционных правонарушений <8>. Меры по повышению эффективности противодействия коррупции с учетом невозможности (за исключением нормативных правовых актов субъектов РФ) проведения в рамках мониторинга правоприменения антикоррупционной экспертизы <9> представляется уместным отражать в соответствующих национальных планах противодействия коррупции <10>, что позволит более целенаправленно и эффективно осуществлять борьбу с этим негативным явлением.
Нормативные акты
Постановление Правительства РФ от 26.02.2010 N 96
(ред. от 10.07.2017)
"Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов"
(вместе с "Правилами проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов", "Методикой проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов")ж) отсутствие или неполнота административных процедур - отсутствие порядка совершения государственными органами, органами местного самоуправления или организациями (их должностными лицами) определенных действий либо одного из элементов такого порядка;
(ред. от 10.07.2017)
"Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов"
(вместе с "Правилами проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов", "Методикой проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов")ж) отсутствие или неполнота административных процедур - отсутствие порядка совершения государственными органами, органами местного самоуправления или организациями (их должностными лицами) определенных действий либо одного из элементов такого порядка;
Приказ Министра обороны РФ от 19.12.2011 N 2610
(ред. от 14.09.2015)
"О Порядке проведения в Министерстве обороны Российской Федерации антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов (проектов нормативных правовых актов) Министерства обороны Российской Федерации"
(Зарегистрировано в Минюсте России 01.02.2012 N 23085)отсутствие или неполнота административных процедур - отсутствие порядка совершения государственными органами (органами военного управления (их должностными лицами)) определенных действий либо одного из элементов такого порядка;
(ред. от 14.09.2015)
"О Порядке проведения в Министерстве обороны Российской Федерации антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов (проектов нормативных правовых актов) Министерства обороны Российской Федерации"
(Зарегистрировано в Минюсте России 01.02.2012 N 23085)отсутствие или неполнота административных процедур - отсутствие порядка совершения государственными органами (органами военного управления (их должностными лицами)) определенных действий либо одного из элементов такого порядка;