Гк РФ банкротство юридического лица
Подборка наиболее важных документов по запросу Гк РФ банкротство юридического лица (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика
Подборка судебных решений за 2024 год: Статья 65 "Несостоятельность (банкротство) юридического лица" ГК РФСТАТЬЯ 65 "НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ (БАНКРОТСТВО)
Подборка судебных решений за 2023 год: Статья 65 "Несостоятельность (банкротство) юридического лица" ГК РФСТАТЬЯ 65 "НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ (БАНКРОТСТВО)
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Готовое решение: По каким основаниям может быть ликвидировано юрлицо
(КонсультантПлюс, 2025)Согласно п. 1 ст. 65 ГК РФ признание юридического лица банкротом влечет его ликвидацию.
(КонсультантПлюс, 2025)Согласно п. 1 ст. 65 ГК РФ признание юридического лица банкротом влечет его ликвидацию.
Готовое решение: Кто такой ликвидатор, как он назначается и каковы его обязанности
(КонсультантПлюс, 2025)уведомить кредиторов о возбуждении дела о несостоятельности (банкротстве) юрлица (п. 3 ст. 63 ГК РФ);
(КонсультантПлюс, 2025)уведомить кредиторов о возбуждении дела о несостоятельности (банкротстве) юрлица (п. 3 ст. 63 ГК РФ);
Нормативные акты
"Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)" от 30.11.1994 N 51-ФЗ
(ред. от 31.07.2025)
(с изм. и доп., вступ. в силу с 01.08.2025)Статья 65. Несостоятельность (банкротство) юридического лица
(ред. от 31.07.2025)
(с изм. и доп., вступ. в силу с 01.08.2025)Статья 65. Несостоятельность (банкротство) юридического лица
"Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая)" от 26.01.1996 N 14-ФЗ
(ред. от 24.06.2025)3. По требованию заинтересованного лица суд может отменить дарение, совершенное индивидуальным предпринимателем или юридическим лицом в нарушение положений закона о несостоятельности (банкротстве) за счет средств, связанных с его предпринимательской деятельностью, в течение шести месяцев, предшествовавших объявлению такого лица несостоятельным (банкротом).
(ред. от 24.06.2025)3. По требованию заинтересованного лица суд может отменить дарение, совершенное индивидуальным предпринимателем или юридическим лицом в нарушение положений закона о несостоятельности (банкротстве) за счет средств, связанных с его предпринимательской деятельностью, в течение шести месяцев, предшествовавших объявлению такого лица несостоятельным (банкротом).
"Российские процессуалисты о праве, законе и судебной практике: к 20-летию Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации: монография"
(отв. ред. В.В. Молчанов)
("Статут", 2023)Первая из обозначенных тенденций может быть проиллюстрирована следующими примерами. Изменения подхода к определению оснований процессуального правопреемства требуют, по мнению ученых, нормы о залоге прав требования. Так, М.А. Волчанский отстаивает позицию, согласно которой, несмотря на то, что цессионные концепции не способны последовательно и непротиворечиво описать залог требований, в связи с чем последний не является цессией, за залогодержателем следует признать возможность использования механизма процессуального правопреемства, ибо иное делает норму п. 3 ст. 358.6 ГК РФ нереализуемой, если долг уже был взыскан залогодателем, а залог требований в такой ситуации - бессмысленным <1>. Наличие оснований процессуального правопреемства выводится и из измененных положений п. 1 ст. 61 ГК РФ в случае банкротства юридического лица <2>. В судебной практике, отличающейся разрозненностью, исследователи выявляют отдельные случаи применения правопреемства в описанных ситуациях. В отношении поручительства Верховный Суд РФ уже уверенно констатировал наличие процессуального правопреемства, уделяя ему значительное внимание в п. 49 - 53 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 декабря 2020 г. N 45 "О некоторых вопросах разрешения споров о поручительстве". Однако, пожалуй, самое масштабное наступление на материально-правовые основания правопреемства предпринял Конституционный Суд РФ в известном Постановлении от 16 ноября 2018 г. N 43-П "По делу о проверке конституционности части первой статьи 44 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А.Б. Болчинского и Б.А. Болчинского", где выявил, что в качестве общего правила, которое определяет возможность процессуального правопреемства, возникающего на основе правопреемства материально-правового, федеральный законодатель закрепил изменение субъектного состава спорного правоотношения - выбытие одной из его сторон. Это неизбежно привело к выводу об отсутствии в ст. 44 ГПК РФ препятствий к возможности замены стороны на приобретателя ее имущества в качестве процессуального правопреемника в ходе судебного разбирательства по делу о защите от нарушений права собственности на это имущество. С "легкой руки" Конституционного Суда РФ, допустившего договор дарения в качестве основания возникновения как материального, так и процессуального правопреемства, границы такого правопреемства, как представляется, не просто расширились, но стали исчезать. Руководствуясь, как всегда, безупречной конституционно-правовой аргументацией КС РФ, суд должен допускать процессуальное правопреемство во всяком случае перехода прав, закрепляя в определении или итоговом судебном акте некое "фактическое" правопреемство, которое таковым в точном соответствии с нормами материального права не является. А.В. Юдин еще в 2011 г. писал о возникновении "фактического" правопреемства, которое констатируется судом <3>. Можно пойти и дальше. Так, А.Н. Латыев пишет: "...в случае с сингулярным [правопреемством] вполне возможно было бы установить правило о переходе требования лишь с того момента, когда выносится судебный акт о процессуальном правопреемстве" <4>.
(отв. ред. В.В. Молчанов)
("Статут", 2023)Первая из обозначенных тенденций может быть проиллюстрирована следующими примерами. Изменения подхода к определению оснований процессуального правопреемства требуют, по мнению ученых, нормы о залоге прав требования. Так, М.А. Волчанский отстаивает позицию, согласно которой, несмотря на то, что цессионные концепции не способны последовательно и непротиворечиво описать залог требований, в связи с чем последний не является цессией, за залогодержателем следует признать возможность использования механизма процессуального правопреемства, ибо иное делает норму п. 3 ст. 358.6 ГК РФ нереализуемой, если долг уже был взыскан залогодателем, а залог требований в такой ситуации - бессмысленным <1>. Наличие оснований процессуального правопреемства выводится и из измененных положений п. 1 ст. 61 ГК РФ в случае банкротства юридического лица <2>. В судебной практике, отличающейся разрозненностью, исследователи выявляют отдельные случаи применения правопреемства в описанных ситуациях. В отношении поручительства Верховный Суд РФ уже уверенно констатировал наличие процессуального правопреемства, уделяя ему значительное внимание в п. 49 - 53 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 декабря 2020 г. N 45 "О некоторых вопросах разрешения споров о поручительстве". Однако, пожалуй, самое масштабное наступление на материально-правовые основания правопреемства предпринял Конституционный Суд РФ в известном Постановлении от 16 ноября 2018 г. N 43-П "По делу о проверке конституционности части первой статьи 44 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А.Б. Болчинского и Б.А. Болчинского", где выявил, что в качестве общего правила, которое определяет возможность процессуального правопреемства, возникающего на основе правопреемства материально-правового, федеральный законодатель закрепил изменение субъектного состава спорного правоотношения - выбытие одной из его сторон. Это неизбежно привело к выводу об отсутствии в ст. 44 ГПК РФ препятствий к возможности замены стороны на приобретателя ее имущества в качестве процессуального правопреемника в ходе судебного разбирательства по делу о защите от нарушений права собственности на это имущество. С "легкой руки" Конституционного Суда РФ, допустившего договор дарения в качестве основания возникновения как материального, так и процессуального правопреемства, границы такого правопреемства, как представляется, не просто расширились, но стали исчезать. Руководствуясь, как всегда, безупречной конституционно-правовой аргументацией КС РФ, суд должен допускать процессуальное правопреемство во всяком случае перехода прав, закрепляя в определении или итоговом судебном акте некое "фактическое" правопреемство, которое таковым в точном соответствии с нормами материального права не является. А.В. Юдин еще в 2011 г. писал о возникновении "фактического" правопреемства, которое констатируется судом <3>. Можно пойти и дальше. Так, А.Н. Латыев пишет: "...в случае с сингулярным [правопреемством] вполне возможно было бы установить правило о переходе требования лишь с того момента, когда выносится судебный акт о процессуальном правопреемстве" <4>.
"Публично-правовые компании в России: проблемы правового статуса: монография"
(Зайцева Ю.А.)
("Юстицинформ", 2024)Кроме того, в связи с выявленной тенденцией использования государством в целях исполнения публичных полномочий формы публично-правовой компании и ухода от выбора для этих целей формы учреждения необходимо отметить применительно к учреждениям мнение, выраженное Конституционным Судом РФ, изложенное в Постановлении от 12.05.2020 N 23-П "По делу о проверке конституционности пункта 5 статьи 123.22 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью "Лысьва-теплоэнерго" <275>. Конституционный Суд РФ, дав оценку содержанию п. 5 ст. 123.22 ГК РФ, признал не соответствующим Конституции РФ исключение возможности привлечения к субсидиарной ответственности собственника имущества (учредителя) ликвидированного муниципального бюджетного учреждения по его обязательствам в случае недостаточности денежных средств этого бюджетного учреждения. В таких условиях реорганизация нерентабельных учреждений в публично-правовую компанию, а не их ликвидация дает возможность учредителю избежать субсидиарной ответственности по долгам такого учреждения. В случае ликвидации публично-правовой компании указанный подход Конституционного Суда РФ уже не будет применим. Однако решение о ликвидации компании может быть принято учредителем без учета имеющихся требований кредиторов к компании. Пунктом 7 ст. 21 Закона о ППК предусмотрено, что в случае отсутствия у компании денежных средств для удовлетворения требований кредиторов осуществляется продажа имущества компании с торгов. При этом случай недостаточности имущества компании для удовлетворения требований кредиторов Законом о ППК никак не урегулирован. По общему правилу при недостаточности имущества ликвидируемого юридического лица для удовлетворения требований кредиторов ликвидационная комиссия обязана обратиться в арбитражный суд с заявлением о банкротстве юридического лица (п. 4 ст. 63 ГК РФ). Однако публично-правовая компания не может быть признана банкротом.
(Зайцева Ю.А.)
("Юстицинформ", 2024)Кроме того, в связи с выявленной тенденцией использования государством в целях исполнения публичных полномочий формы публично-правовой компании и ухода от выбора для этих целей формы учреждения необходимо отметить применительно к учреждениям мнение, выраженное Конституционным Судом РФ, изложенное в Постановлении от 12.05.2020 N 23-П "По делу о проверке конституционности пункта 5 статьи 123.22 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью "Лысьва-теплоэнерго" <275>. Конституционный Суд РФ, дав оценку содержанию п. 5 ст. 123.22 ГК РФ, признал не соответствующим Конституции РФ исключение возможности привлечения к субсидиарной ответственности собственника имущества (учредителя) ликвидированного муниципального бюджетного учреждения по его обязательствам в случае недостаточности денежных средств этого бюджетного учреждения. В таких условиях реорганизация нерентабельных учреждений в публично-правовую компанию, а не их ликвидация дает возможность учредителю избежать субсидиарной ответственности по долгам такого учреждения. В случае ликвидации публично-правовой компании указанный подход Конституционного Суда РФ уже не будет применим. Однако решение о ликвидации компании может быть принято учредителем без учета имеющихся требований кредиторов к компании. Пунктом 7 ст. 21 Закона о ППК предусмотрено, что в случае отсутствия у компании денежных средств для удовлетворения требований кредиторов осуществляется продажа имущества компании с торгов. При этом случай недостаточности имущества компании для удовлетворения требований кредиторов Законом о ППК никак не урегулирован. По общему правилу при недостаточности имущества ликвидируемого юридического лица для удовлетворения требований кредиторов ликвидационная комиссия обязана обратиться в арбитражный суд с заявлением о банкротстве юридического лица (п. 4 ст. 63 ГК РФ). Однако публично-правовая компания не может быть признана банкротом.
"Участие государства в процессе несостоятельности (банкротства): монография"
(Суходольский И.М.)
("Юстицинформ", 2024)Так, примером гражданско-правового средства выступает созданное для целей совершенствования законодательного регулирования и упрочения отношений в сфере несостоятельности (банкротства) финансовых и кредитных организаций специальное юридическое лицо - государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов" <305>. Кроме того, осуществляя санацию должника, государство вправе заключать с ним гражданско-правовые договоры, которым должник принимает на себя дополнительные обязательства перед государством (часть 2 статьи 31 Закона о банкротстве). Вместе с тем регулирование отношений в сфере несостоятельности (банкротства) не может ограничиваться гражданско-правовыми средствами: специфика общественных отношений, характеризуемых известным противоречием между частными и публичными интересами, закономерно требует применения не только частноправовых, но и публично-правовых средств.
(Суходольский И.М.)
("Юстицинформ", 2024)Так, примером гражданско-правового средства выступает созданное для целей совершенствования законодательного регулирования и упрочения отношений в сфере несостоятельности (банкротства) финансовых и кредитных организаций специальное юридическое лицо - государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов" <305>. Кроме того, осуществляя санацию должника, государство вправе заключать с ним гражданско-правовые договоры, которым должник принимает на себя дополнительные обязательства перед государством (часть 2 статьи 31 Закона о банкротстве). Вместе с тем регулирование отношений в сфере несостоятельности (банкротства) не может ограничиваться гражданско-правовыми средствами: специфика общественных отношений, характеризуемых известным противоречием между частными и публичными интересами, закономерно требует применения не только частноправовых, но и публично-правовых средств.
Статья: Судьба залога единственного жилья при опережающем банкротстве залогодателя. Комментарий к Определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 27 апреля 2023 года N 305-ЭС22-9597
(Сайфуллин Р.И.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2024, N 5)Во-первых, в силу прямого указания абз. 2 п. 1 ст. 65 ГК РФ признание юридического лица банкротом влечет его ликвидацию. Бездействие кредитора по установлению требования в реестре требований кредиторов несостоятельного провайдера обеспечения могло привести к прекращению обеспечительного обязательства в связи с ликвидацией юридического лица (ст. 419 ГК РФ). На этом фоне механизм акселерации обеспечиваемого долга де-факто был безальтернативным вариантом защиты прав кредитора. В то же время банкротство гражданина не сопряжено с прекращением субъекта права, что дает дополнительную возможность для оптимизации регулирования рассматриваемых отношений <7>.
(Сайфуллин Р.И.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2024, N 5)Во-первых, в силу прямого указания абз. 2 п. 1 ст. 65 ГК РФ признание юридического лица банкротом влечет его ликвидацию. Бездействие кредитора по установлению требования в реестре требований кредиторов несостоятельного провайдера обеспечения могло привести к прекращению обеспечительного обязательства в связи с ликвидацией юридического лица (ст. 419 ГК РФ). На этом фоне механизм акселерации обеспечиваемого долга де-факто был безальтернативным вариантом защиты прав кредитора. В то же время банкротство гражданина не сопряжено с прекращением субъекта права, что дает дополнительную возможность для оптимизации регулирования рассматриваемых отношений <7>.