Деликтное право германии
Подборка наиболее важных документов по запросу Деликтное право германии (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: "Магадан-Тест" по-немецки: перевод решения Верховного Суда ФРГ по делу о деликтном иске к сертификатору
(Маслов А.А.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2022, N 11)2. Особенности немецкого деликтного права и договор
(Маслов А.А.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2022, N 11)2. Особенности немецкого деликтного права и договор
Статья: Деликтное право Франции в призме национальной истории, правовой доктрины и прецедентных правил
(Комиссарова Е.Г., Волков А.В.)
("Вестник Пермского университета. Юридические науки", 2024, N 4)На этом фоне произошел некий рывок в сторону ресурсов компаративистики - отечественные цивилисты стали чаще обращаться к вопросам, связанным с деликтным правом других стран. Поскольку различия между российским правом и доктринами общего права априори являются полярными из-за силы прецедентов последних, то обращение к ним обычно имеет прагматическую цель - информативно презентовать специфику деликтного права этих стран как нечто особенное по отношению к российскому праву без каких-либо особых притязаний на параллели и аналогии. Деликтное право Германии - во многом явление консервативное, к тому же скованное европейским "тропизмом" по причине строгого следования его предписаний наднациональным стандартам. В то время как французское право, по словам Ж. Карбонье, составляет смесь консервативного и прогрессивного, а его гражданский кодекс является не чем иным, как "компромиссным произведением" [50]. Эта самая компромиссность отразилась на многих нормах, включая деликтное право. Считается, что оно во многом соответствует основным европейским решениям, но по ряду важных моментов все же отклонилось от общепринятых европейских идей [72], демонстрируя тот непреложный факт, что "континентальные правовые системы получили римское право в разных пропорциях и неодинаковым образом" [29].
(Комиссарова Е.Г., Волков А.В.)
("Вестник Пермского университета. Юридические науки", 2024, N 4)На этом фоне произошел некий рывок в сторону ресурсов компаративистики - отечественные цивилисты стали чаще обращаться к вопросам, связанным с деликтным правом других стран. Поскольку различия между российским правом и доктринами общего права априори являются полярными из-за силы прецедентов последних, то обращение к ним обычно имеет прагматическую цель - информативно презентовать специфику деликтного права этих стран как нечто особенное по отношению к российскому праву без каких-либо особых притязаний на параллели и аналогии. Деликтное право Германии - во многом явление консервативное, к тому же скованное европейским "тропизмом" по причине строгого следования его предписаний наднациональным стандартам. В то время как французское право, по словам Ж. Карбонье, составляет смесь консервативного и прогрессивного, а его гражданский кодекс является не чем иным, как "компромиссным произведением" [50]. Эта самая компромиссность отразилась на многих нормах, включая деликтное право. Считается, что оно во многом соответствует основным европейским решениям, но по ряду важных моментов все же отклонилось от общепринятых европейских идей [72], демонстрируя тот непреложный факт, что "континентальные правовые системы получили римское право в разных пропорциях и неодинаковым образом" [29].
Статья: Институт договоров с защитным эффектом в пользу третьих лиц в германском праве
(Прозоров С.Ю.)
("Вестник гражданского права", 2023, N 2)Статья посвящена рассмотрению института договоров с защитным эффектом в пользу третьих лиц - правовой конструкции, разработанной немецкой судебной практикой в целях ликвидации отдельных недостатков в деликтном праве Германии. В качестве таких недостатков называют положения § 831 BGB, предоставляющие работодателю широкие возможности для освобождения от ответственности за вред, причиненный работником, а также ограниченные возможности для взыскания на основании норм деликтного права чистых экономических убытков. Автором исследуются понятие, причины появления, условия и сфера применения доктрины защитного эффекта в пользу третьих лиц в правовой системе Германии.
(Прозоров С.Ю.)
("Вестник гражданского права", 2023, N 2)Статья посвящена рассмотрению института договоров с защитным эффектом в пользу третьих лиц - правовой конструкции, разработанной немецкой судебной практикой в целях ликвидации отдельных недостатков в деликтном праве Германии. В качестве таких недостатков называют положения § 831 BGB, предоставляющие работодателю широкие возможности для освобождения от ответственности за вред, причиненный работником, а также ограниченные возможности для взыскания на основании норм деликтного права чистых экономических убытков. Автором исследуются понятие, причины появления, условия и сфера применения доктрины защитного эффекта в пользу третьих лиц в правовой системе Германии.
Статья: Возмещение вреда за утрату пользования
(Степанов С.К.)
("Вестник гражданского права", 2024, N 4)Проблема возмещения вреда за утрату пользования (der Nutzungsausfall) является одной из наиболее обсуждаемых в деликтном праве Германии <70>. Основной нормой, касающейся способа и объема возмещения вреда, является § 249 ГГУ, согласно которому лицо, обязанное к возмещению, должно восстановить положение потерпевшего таким образом, как если бы причинения вреда не было. По сути, объем ответственности определяется посредством сравнения двух состояний потерпевшего: фактического, в котором он оказался вследствие причинения вреда, и гипотетического, в котором он находился бы, если бы вредоносное событие не произошло (die Differenzhypothese) <71>. Потерпевший в результате возмещения вреда должен оказаться в лучшем "гипотетическом" положении: все выгоды, которых он лишился, должны быть компенсированы правонарушителем.
(Степанов С.К.)
("Вестник гражданского права", 2024, N 4)Проблема возмещения вреда за утрату пользования (der Nutzungsausfall) является одной из наиболее обсуждаемых в деликтном праве Германии <70>. Основной нормой, касающейся способа и объема возмещения вреда, является § 249 ГГУ, согласно которому лицо, обязанное к возмещению, должно восстановить положение потерпевшего таким образом, как если бы причинения вреда не было. По сути, объем ответственности определяется посредством сравнения двух состояний потерпевшего: фактического, в котором он оказался вследствие причинения вреда, и гипотетического, в котором он находился бы, если бы вредоносное событие не произошло (die Differenzhypothese) <71>. Потерпевший в результате возмещения вреда должен оказаться в лучшем "гипотетическом" положении: все выгоды, которых он лишился, должны быть компенсированы правонарушителем.
Статья: К вопросу о допустимости солидарной ответственности российских обществ, подконтрольных иностранным должникам, за следование антироссийским санкциям
(Бородкин В.Г.)
("Вестник арбитражной практики", 2025, N 1)Однако, как представляется такая классификация моделей имеет скорее теоретическое, нежели практическое значение и многое объясняется историческими особенностями формирования правопорядка. Так, применительно к немецкому правопорядку исследователи обращают внимание на то, что "до вступления в силу ГГУ деликтное право Германии представляло собой довольно пеструю картину", создатели ГГУ долгое время склонялись к идее последовать за французским законодателем, но в результате в ГГУ не нашлось места для общей оговорки о возмещении ущерба из правонарушений. Вместо этого законодатель предпочел трехчленную деликтную конструкцию, закрепив ее законодательно в § 823 и § 826 ГГУ <24>.
(Бородкин В.Г.)
("Вестник арбитражной практики", 2025, N 1)Однако, как представляется такая классификация моделей имеет скорее теоретическое, нежели практическое значение и многое объясняется историческими особенностями формирования правопорядка. Так, применительно к немецкому правопорядку исследователи обращают внимание на то, что "до вступления в силу ГГУ деликтное право Германии представляло собой довольно пеструю картину", создатели ГГУ долгое время склонялись к идее последовать за французским законодателем, но в результате в ГГУ не нашлось места для общей оговорки о возмещении ущерба из правонарушений. Вместо этого законодатель предпочел трехчленную деликтную конструкцию, закрепив ее законодательно в § 823 и § 826 ГГУ <24>.
"Проблемы строительного права: сборник статей"
(выпуск 2)
(сост. и отв. ред. Н.Б. Щербаков)
("Статут", 2023)<1> Позитивным нарушением договора являлись случаи, которые не подпадали под конструкцию просрочки или невозможности исполнения. Например, по договору поставки была передана партия зараженного чумой крупного рогатого скота, о чем кредитор не знал, и в результате все животные на ферме кредитора были заражены. Либо клиент гостиницы зимой вышел на не чищенное от наледи крыльцо, упал и сломал себе руку. Тем самым появляется конкуренция норм договорного и деликтного права. Позитивное нарушение договора, как и институт преддоговорной ответственности, нужно для устранения недостатков немецкого деликтного права, обе конструкции являются квазидоговорными. См., например: Picker E. Schilken E. Positive Forderungsverletzung und culpa in contrahendo - Zur Problematik der Haftungen "zwischen" Vertrag und Delikt // Archiv die civilistische Praxis. 183 Bd., H. 4/5 (1983). S. 369 - 520; Raape L. Die Beweislaft bei positiver Vertragsverletzung: Zugleich ein Beitrag zur von Sachen von gefahrdrohender Beschaffenheit // Archiv die civilistische Praxis. 147 Bd. H. 3 (1941). S. 217 - 289.
(выпуск 2)
(сост. и отв. ред. Н.Б. Щербаков)
("Статут", 2023)<1> Позитивным нарушением договора являлись случаи, которые не подпадали под конструкцию просрочки или невозможности исполнения. Например, по договору поставки была передана партия зараженного чумой крупного рогатого скота, о чем кредитор не знал, и в результате все животные на ферме кредитора были заражены. Либо клиент гостиницы зимой вышел на не чищенное от наледи крыльцо, упал и сломал себе руку. Тем самым появляется конкуренция норм договорного и деликтного права. Позитивное нарушение договора, как и институт преддоговорной ответственности, нужно для устранения недостатков немецкого деликтного права, обе конструкции являются квазидоговорными. См., например: Picker E. Schilken E. Positive Forderungsverletzung und culpa in contrahendo - Zur Problematik der Haftungen "zwischen" Vertrag und Delikt // Archiv die civilistische Praxis. 183 Bd., H. 4/5 (1983). S. 369 - 520; Raape L. Die Beweislaft bei positiver Vertragsverletzung: Zugleich ein Beitrag zur von Sachen von gefahrdrohender Beschaffenheit // Archiv die civilistische Praxis. 147 Bd. H. 3 (1941). S. 217 - 289.
"Вред при медицинском вмешательстве: проблемы компенсации и предотвращения (сравнительно-правовое исследование)"
(Кратенко М.В.)
("НОРМА", "ИНФРА-М", 2024)Какой из двух подходов является более предпочтительным? Возможен ли в настоящее время переход российской правовой системы к альтернативным схемам компенсации медицинского вреда? Как показывает практика, у каждого из подходов есть свои слабые места. Государства, реализовавшие в законодательстве компенсационную (страховую) модель в отношении медицинских травм, все еще не разочаровались в ней. Как, впрочем, и государства с традиционным подходом к медицинскому вреду с позиций деликтного права (Германия, Великобритания, США, КНР) не спешат заменять его альтернативными схемами.
(Кратенко М.В.)
("НОРМА", "ИНФРА-М", 2024)Какой из двух подходов является более предпочтительным? Возможен ли в настоящее время переход российской правовой системы к альтернативным схемам компенсации медицинского вреда? Как показывает практика, у каждого из подходов есть свои слабые места. Государства, реализовавшие в законодательстве компенсационную (страховую) модель в отношении медицинских травм, все еще не разочаровались в ней. Как, впрочем, и государства с традиционным подходом к медицинскому вреду с позиций деликтного права (Германия, Великобритания, США, КНР) не спешат заменять его альтернативными схемами.
Статья: Ответственность за нарушение доверия (vertrauenshaftung): в поисках иного пути в обязательственном праве
(Керселян А.С.)
("Вестник гражданского права", 2024, N 4)Нельзя сказать, что немецкий правопорядок был единственным, кто столкнулся с подобной проблемой. Теория culpa in contrahendo как в первоначальном, так и в современном смысле довольно быстро была подхвачена и начала применяться за пределами Германии. Однако в иных странах проблем с теоретическим обоснованием практически не было, ведь обязанность возместить вред, нанесенный в рамках переговоров, очень легко обосновать с помощью института генерального деликта. Именно по этому пути пошли романские правопорядки. Но для немецких правоведов использование инструментария деликтного права оказалось недоступным из-за особой системы деликтного права Германии.
(Керселян А.С.)
("Вестник гражданского права", 2024, N 4)Нельзя сказать, что немецкий правопорядок был единственным, кто столкнулся с подобной проблемой. Теория culpa in contrahendo как в первоначальном, так и в современном смысле довольно быстро была подхвачена и начала применяться за пределами Германии. Однако в иных странах проблем с теоретическим обоснованием практически не было, ведь обязанность возместить вред, нанесенный в рамках переговоров, очень легко обосновать с помощью института генерального деликта. Именно по этому пути пошли романские правопорядки. Но для немецких правоведов использование инструментария деликтного права оказалось недоступным из-за особой системы деликтного права Германии.
Статья: О противоправности как нарушении охраняемого правом интереса
(Богдан Д.И.)
("Российская юстиция", 2025, N 3)Необходимо отметить, что и само это понятие выделяется в правовой доктрине различных государств в зависимости от того, что вкладывается в содержание охраняемых правом благ и интересов (при этом, прежде чем анализировать подход отечественного правопорядка к указанной проблеме, следует обратиться к примерам из иных юрисдикций). В качестве наиболее яркого подтверждения данного тезиса можно привести критерий выделения противоправности как отдельной категории в деликтном праве Германии (в противовес иным европейским правопорядкам). Как отмечается в доктрине, категория противоправности (Rechtswidrigkeit) служит проводником идеи о том, что не всякое вредоносное поведение должно влечь за собой ответственность <1>. А, к примеру, в английском деликтном праве противоправность (unlawfulness) как самостоятельный критерий ответственности фактически не играет какой-либо заметной роли, а сводится к описанию ситуаций, при которых наступает деликтная ответственность <2>.
(Богдан Д.И.)
("Российская юстиция", 2025, N 3)Необходимо отметить, что и само это понятие выделяется в правовой доктрине различных государств в зависимости от того, что вкладывается в содержание охраняемых правом благ и интересов (при этом, прежде чем анализировать подход отечественного правопорядка к указанной проблеме, следует обратиться к примерам из иных юрисдикций). В качестве наиболее яркого подтверждения данного тезиса можно привести критерий выделения противоправности как отдельной категории в деликтном праве Германии (в противовес иным европейским правопорядкам). Как отмечается в доктрине, категория противоправности (Rechtswidrigkeit) служит проводником идеи о том, что не всякое вредоносное поведение должно влечь за собой ответственность <1>. А, к примеру, в английском деликтном праве противоправность (unlawfulness) как самостоятельный критерий ответственности фактически не играет какой-либо заметной роли, а сводится к описанию ситуаций, при которых наступает деликтная ответственность <2>.