14001 образец снятие залога
Подборка наиболее важных документов по запросу 14001 образец снятие залога (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Готовое решение: Когда и как прекращается залог, возникший в силу закона
(КонсультантПлюс, 2025)Приведем некоторые примеры оснований прекращения законного залога.
(КонсультантПлюс, 2025)Приведем некоторые примеры оснований прекращения законного залога.
Статья: Обеспечительная уступка требования
(Правящий П.А.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2022, N 12; 2023, N 1)Зададимся вопросом: позволяет ли диспозитивная норма п. 4 ст. 329 ГК РФ договориться, что при погашении основного долга требование не возвращается клиенту? В комментарии к этой норме приводится пример: "Стороны договора залога вправе установить, что прекращение договоров, например кредита, для обеспечения которых был установлен залог, не прекращает залог, имея в виду возможность возникновения новых кредитных отношений" <51>. Думается, что в данном примере с прекращением обеспечиваемого обязательства право залога все же прекращается (подп. 1 п. 1 ст. 352 ГК РФ), а затем, когда возникает новое обязательство, появляется новое право залога (п. 3 ст. 341 ГК РФ), причем в рамках того же договора залога <52>. Иное означало бы создание сторонами независимого, а не акцессорного обеспечения.
(Правящий П.А.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2022, N 12; 2023, N 1)Зададимся вопросом: позволяет ли диспозитивная норма п. 4 ст. 329 ГК РФ договориться, что при погашении основного долга требование не возвращается клиенту? В комментарии к этой норме приводится пример: "Стороны договора залога вправе установить, что прекращение договоров, например кредита, для обеспечения которых был установлен залог, не прекращает залог, имея в виду возможность возникновения новых кредитных отношений" <51>. Думается, что в данном примере с прекращением обеспечиваемого обязательства право залога все же прекращается (подп. 1 п. 1 ст. 352 ГК РФ), а затем, когда возникает новое обязательство, появляется новое право залога (п. 3 ст. 341 ГК РФ), причем в рамках того же договора залога <52>. Иное означало бы создание сторонами независимого, а не акцессорного обеспечения.
"Дефекты, ошибки и неурядицы: правовое регулирование"
(Бычков А.И.)
("Инфотропик Медиа", 2017)В приведенном примере возможность обращения взыскания на первоначальную вещь, которая была заложена, утрачена, что влечет прекращение права залога, поскольку заложенная вещь перестала существовать. В такой ситуации, а также в случае физической гибели вещи прекращение залога регистрируется в ЕГРП вне зависимости от наличия или отсутствия согласия залогодержателя (Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 26.01.2016 N Ф03-6109/2015).
(Бычков А.И.)
("Инфотропик Медиа", 2017)В приведенном примере возможность обращения взыскания на первоначальную вещь, которая была заложена, утрачена, что влечет прекращение права залога, поскольку заложенная вещь перестала существовать. В такой ситуации, а также в случае физической гибели вещи прекращение залога регистрируется в ЕГРП вне зависимости от наличия или отсутствия согласия залогодержателя (Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 26.01.2016 N Ф03-6109/2015).
Статья: Недействительность соглашения о прекращении обязательства как подозрительной сделки в банкротстве
(Киселева Е.А.)
("Вестник арбитражной практики", 2022, N 1)Очевидно, что наиболее распространенным случаем является признание подозрительной сделкой того соглашения, которое прекращает обязательство, не предполагающее встречного предоставления, например, договор займа, договор дарения и т.п. В данном случае имеет место и неравноценность встречного предоставления, а также прослеживается цель причинения вреда интересам кредиторов, поскольку отказ лица от тех или иных благ не может рассматриваться в качестве обычной ситуации для гражданского оборота. В правоприменительной практике таких примеров достаточно много. Например, суд признал недействительным соглашение о прекращении залога, указав, что "направленные на прекращение действия договора залога акций имеют признаки злоупотребления правами и недобросовестности, поскольку, по мнению заявителя, отсутствуют экономические основания для прекращения договора залога акций" <2>. В другом споре суд указал, что "аннулирование ипотеки, обеспечивающей исполнение кредитных обязательств, ведет к утрате возможности получения банком надлежащего исполнения по обязательствам общества, а потому условия соглашения не могут считаться экономически оправданными" <3>. Аналогичная практика складывается и относительно договоров поручительства: суд, признавая соглашение о прекращении договора поручительства недействительным, указал, что "трудно предположить, что любой обычный банк может без видимых к тому причин отказаться от поручительства по обязательству, которое не исполнено. Поведение кредитора, отказывающегося от обеспечения по обязательству (что влечет существенное снижение гарантий возврата долга), должно породить у любого добросовестного и разумного участника гражданского оборота сомнения относительно правомерности подобных действий" <4>. Как представляется, такие ситуации не составляют для правоприменителя особых сложностей, очевидно, что любое прекращение соглашения не предполагающего встречного предоставления имеет основания для признания его подозрительной сделкой. В судебной практике встречаются единичные примеры обратного <5>.
(Киселева Е.А.)
("Вестник арбитражной практики", 2022, N 1)Очевидно, что наиболее распространенным случаем является признание подозрительной сделкой того соглашения, которое прекращает обязательство, не предполагающее встречного предоставления, например, договор займа, договор дарения и т.п. В данном случае имеет место и неравноценность встречного предоставления, а также прослеживается цель причинения вреда интересам кредиторов, поскольку отказ лица от тех или иных благ не может рассматриваться в качестве обычной ситуации для гражданского оборота. В правоприменительной практике таких примеров достаточно много. Например, суд признал недействительным соглашение о прекращении залога, указав, что "направленные на прекращение действия договора залога акций имеют признаки злоупотребления правами и недобросовестности, поскольку, по мнению заявителя, отсутствуют экономические основания для прекращения договора залога акций" <2>. В другом споре суд указал, что "аннулирование ипотеки, обеспечивающей исполнение кредитных обязательств, ведет к утрате возможности получения банком надлежащего исполнения по обязательствам общества, а потому условия соглашения не могут считаться экономически оправданными" <3>. Аналогичная практика складывается и относительно договоров поручительства: суд, признавая соглашение о прекращении договора поручительства недействительным, указал, что "трудно предположить, что любой обычный банк может без видимых к тому причин отказаться от поручительства по обязательству, которое не исполнено. Поведение кредитора, отказывающегося от обеспечения по обязательству (что влечет существенное снижение гарантий возврата долга), должно породить у любого добросовестного и разумного участника гражданского оборота сомнения относительно правомерности подобных действий" <4>. Как представляется, такие ситуации не составляют для правоприменителя особых сложностей, очевидно, что любое прекращение соглашения не предполагающего встречного предоставления имеет основания для признания его подозрительной сделкой. В судебной практике встречаются единичные примеры обратного <5>.
Статья: 25 лет Кодексу: curriculum vitae
(Скловский К.И.)
("Вестник гражданского права", 2019, N 6)Регулирование владения остается большой проблемой ГК. За прошедшее время институт владения в Кодексе не появился, хотя основные подходы в целом прояснились. Владение, как это было и в проекте российского Гражданского уложения, является фактом, фактической позицией и защищается в этом качестве. Можно отметить, впрочем, что отсутствие легального закрепления владения, сколько бы простым ни казалось его содержание, влечет искажение, если не сказать извращение, смежных отношений. Так, незаконное добросовестное владение как объект защиты, не говоря уже о его месте в обороте, с трудом принимается практикой, хотя какие-то сдвиги и произошли. Смелое решение, предложенное в п. 17 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 10/22, приравнявшее защиту владения для давности, т.е. владения незаконного, к защите владения законного, практически не было замечено и чаще всего трактуется только как сторона узукапии, тогда как на самом деле в этом решении был заложен потенциал, позволяющий развернуть защиту незаконного владения независимо от приобретения по давности. Известная новелла п. 2 ст. 223 ГК, хотя и не повлекла заметных помех защите прав собственников недвижимости, чего многие, в том числе и автор этой статьи, опасались, стала примером того упрощающего подхода к защите владения, в рамках которого может защищаться только право, а не фактическая позиция. Этот упрощающий подход был затем повторен в правиле п. 2 ст. 352 ГК о прекращении залога при добросовестном приобретении предмета залога. Тем самым был потерян actio Serviana - иск залогодержателя, аналогичный виндикации, и потому нарушен баланс прав и интересов сторон. Например, если владелец вещи приобрел ее до возникновения залога как по действительной, так и по недействительной сделке и затем вообще не отдавал ее залогодержателю (ипотека была оформлена за его спиной), то ему приходится идти по сложному пути доказывания своего права на вещь и оспаривания права залога, что не всегда удается (так, суды часто отказывают в таких исках по мотиву пропуска срока исковой давности, не говоря уже о случае недействительности сделки о приобретении вещи), тогда как в рамках спора о выдаче вещи залогодержателю достаточно было бы показать отсутствие недобросовестности в отношении истца без спора о правах, которому здесь не должно быть места.
(Скловский К.И.)
("Вестник гражданского права", 2019, N 6)Регулирование владения остается большой проблемой ГК. За прошедшее время институт владения в Кодексе не появился, хотя основные подходы в целом прояснились. Владение, как это было и в проекте российского Гражданского уложения, является фактом, фактической позицией и защищается в этом качестве. Можно отметить, впрочем, что отсутствие легального закрепления владения, сколько бы простым ни казалось его содержание, влечет искажение, если не сказать извращение, смежных отношений. Так, незаконное добросовестное владение как объект защиты, не говоря уже о его месте в обороте, с трудом принимается практикой, хотя какие-то сдвиги и произошли. Смелое решение, предложенное в п. 17 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 10/22, приравнявшее защиту владения для давности, т.е. владения незаконного, к защите владения законного, практически не было замечено и чаще всего трактуется только как сторона узукапии, тогда как на самом деле в этом решении был заложен потенциал, позволяющий развернуть защиту незаконного владения независимо от приобретения по давности. Известная новелла п. 2 ст. 223 ГК, хотя и не повлекла заметных помех защите прав собственников недвижимости, чего многие, в том числе и автор этой статьи, опасались, стала примером того упрощающего подхода к защите владения, в рамках которого может защищаться только право, а не фактическая позиция. Этот упрощающий подход был затем повторен в правиле п. 2 ст. 352 ГК о прекращении залога при добросовестном приобретении предмета залога. Тем самым был потерян actio Serviana - иск залогодержателя, аналогичный виндикации, и потому нарушен баланс прав и интересов сторон. Например, если владелец вещи приобрел ее до возникновения залога как по действительной, так и по недействительной сделке и затем вообще не отдавал ее залогодержателю (ипотека была оформлена за его спиной), то ему приходится идти по сложному пути доказывания своего права на вещь и оспаривания права залога, что не всегда удается (так, суды часто отказывают в таких исках по мотиву пропуска срока исковой давности, не говоря уже о случае недействительности сделки о приобретении вещи), тогда как в рамках спора о выдаче вещи залогодержателю достаточно было бы показать отсутствие недобросовестности в отношении истца без спора о правах, которому здесь не должно быть места.
Готовое решение: Как расторгнуть договор залога
(КонсультантПлюс, 2025)для недвижимого имущества - что, кто и когда должен сделать, чтобы снять обременение. Это важно, поскольку залог не прекратится, если вы заключите соглашение о расторжении договора, но не зарегистрируете прекращение обременения (см. Позицию ВС РФ, АС округов);
(КонсультантПлюс, 2025)для недвижимого имущества - что, кто и когда должен сделать, чтобы снять обременение. Это важно, поскольку залог не прекратится, если вы заключите соглашение о расторжении договора, но не зарегистрируете прекращение обременения (см. Позицию ВС РФ, АС округов);
Статья: Госрегистрация: "мотивы" для отказа
(Дымова Л.)
("Информационный бюллетень "Экспресс-бухгалтерия", 2016, N 35)Так, отказ будет признан судом правомерным, если в заявлении о госрегистрации будут опечатки, исправления и т.п. Непростительными являются и технические ошибки. Так, к примеру, общество, заполняя заявление по форме Р14001 (о внесении изменений в ЕГРЮЛ), допустило ошибку, в результате которой оно стало участником самого себя, что шло вразрез как с представленными документами, так и вообще с положениями Закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". В любом случае нарушение порядка заполнения установленных форм по существу приравнивается к непредставлению необходимых документов и влечет отказ в государственной регистрации на основании ст. 23 Закона от 8 августа 2001 г. N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей".
(Дымова Л.)
("Информационный бюллетень "Экспресс-бухгалтерия", 2016, N 35)Так, отказ будет признан судом правомерным, если в заявлении о госрегистрации будут опечатки, исправления и т.п. Непростительными являются и технические ошибки. Так, к примеру, общество, заполняя заявление по форме Р14001 (о внесении изменений в ЕГРЮЛ), допустило ошибку, в результате которой оно стало участником самого себя, что шло вразрез как с представленными документами, так и вообще с положениями Закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". В любом случае нарушение порядка заполнения установленных форм по существу приравнивается к непредставлению необходимых документов и влечет отказ в государственной регистрации на основании ст. 23 Закона от 8 августа 2001 г. N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей".
Статья: Международная торговля минеральными удобрениями и экологические барьеры: влияние на таможенно-логистические процессы и пути адаптации
(Арабян М.С., Фролова А.В.)
("Таможенное дело", 2025, N 3)В условиях усиления глобальной экологической повестки международная торговля минеральными удобрениями сталкивается с растущими экологическими барьерами, влияющими на таможенно-логистические процессы и конкурентоспособность экспортеров. Авторы анализируют влияние международных механизмов, таких как трансграничное углеродное регулирование ЕС (CBAM), на экспорт минеральных удобрений, а также необходимость соответствия стандартам устойчивого развития, включая ESG-требования и сертификацию по ISO 14001. В статье рассматриваются экологические риски при транспортировке и хранении химической продукции, а также издержки, связанные с изменением логистических маршрутов и внедрением "зеленой логистики". В качестве примера приведена практика Группы "Акрон", демонстрирующая интеграцию экологического менеджмента в производственные и экспортные стратегии. Показано, что адаптация к экологическим требованиям через цифровизацию, диверсификацию рынков и снижение углеродного следа становится ключевым условием устойчивого присутствия на международных рынках.
(Арабян М.С., Фролова А.В.)
("Таможенное дело", 2025, N 3)В условиях усиления глобальной экологической повестки международная торговля минеральными удобрениями сталкивается с растущими экологическими барьерами, влияющими на таможенно-логистические процессы и конкурентоспособность экспортеров. Авторы анализируют влияние международных механизмов, таких как трансграничное углеродное регулирование ЕС (CBAM), на экспорт минеральных удобрений, а также необходимость соответствия стандартам устойчивого развития, включая ESG-требования и сертификацию по ISO 14001. В статье рассматриваются экологические риски при транспортировке и хранении химической продукции, а также издержки, связанные с изменением логистических маршрутов и внедрением "зеленой логистики". В качестве примера приведена практика Группы "Акрон", демонстрирующая интеграцию экологического менеджмента в производственные и экспортные стратегии. Показано, что адаптация к экологическим требованиям через цифровизацию, диверсификацию рынков и снижение углеродного следа становится ключевым условием устойчивого присутствия на международных рынках.
Статья: Сепаратная уступка требований кредитора к поручителю: текущая позиция отечественного правопорядка и ее осмысление
(Волчанский М.А.)
("Закон", 2024, N 11)В ряде ситуаций суды дополняют доводы о недействительности сепаратной уступки также тем, что в силу акцессорности при поручительстве является невозможным существование разных кредиторов для основного должника и поручителя, что подтверждается ст. 354 ГК РФ, которая для иного акцессорного инструмента устанавливает в качестве последствия изолированной уступки прекращение залога <9>.
(Волчанский М.А.)
("Закон", 2024, N 11)В ряде ситуаций суды дополняют доводы о недействительности сепаратной уступки также тем, что в силу акцессорности при поручительстве является невозможным существование разных кредиторов для основного должника и поручителя, что подтверждается ст. 354 ГК РФ, которая для иного акцессорного инструмента устанавливает в качестве последствия изолированной уступки прекращение залога <9>.
Тематический выпуск: Оборот драгоценных металлов и камней
(Бычков А.И.)
("Экономико-правовой бюллетень", 2017, N 11)Пример. Суд на основании подп. 6 п. 1 ст. 352 ГК РФ признал прекращенным договор залога драгоценного металла (осмия) ввиду грубого нарушения залогодержателем указанных в п. 1 ст. 343 ГК РФ обязанностей, создающего угрозу утраты или повреждения заложенного имущества. Залогодержатель не состоял на специальном учете, поэтому не имел права в рамках договора залога принимать драгоценный металл на хранение, что и повлекло утрату им обеспечения.
(Бычков А.И.)
("Экономико-правовой бюллетень", 2017, N 11)Пример. Суд на основании подп. 6 п. 1 ст. 352 ГК РФ признал прекращенным договор залога драгоценного металла (осмия) ввиду грубого нарушения залогодержателем указанных в п. 1 ст. 343 ГК РФ обязанностей, создающего угрозу утраты или повреждения заложенного имущества. Залогодержатель не состоял на специальном учете, поэтому не имел права в рамках договора залога принимать драгоценный металл на хранение, что и повлекло утрату им обеспечения.
Статья: Некоторые практические проблемы использования договора управления залогом
(Мацуев А.И., Миллер К.С.)
("Банковское право", 2020, NN 2, 3)Следует отметить, что вышеуказанная проблема не является единственной, связанной с применением положений о доверенности к договору управления залогом. Статьи ГК РФ о доверенности (п. 2 ст. 188) и договоре поручения (п. 2 ст. 977), к примеру, устанавливают императивное право как доверителя, так и поверенного в любой момент отказаться от доверенности и договора поручения, при этом любое соглашение об ином постулируется ничтожным. Возможность одностороннего прекращения договора управления залогом по решению залогодержателей и так прямо предусмотрена п. 5 ст. 356 ГК РФ. Однако возникают вопросы касательно: (1) возможности одностороннего выхода из договора управляющего залогом и (2) возможности одностороннего выхода из договора одного из залогодержателей при отсутствии соответствующего решения кредиторов-залогодержателей, принятого в соответствии с условиями договора.
(Мацуев А.И., Миллер К.С.)
("Банковское право", 2020, NN 2, 3)Следует отметить, что вышеуказанная проблема не является единственной, связанной с применением положений о доверенности к договору управления залогом. Статьи ГК РФ о доверенности (п. 2 ст. 188) и договоре поручения (п. 2 ст. 977), к примеру, устанавливают императивное право как доверителя, так и поверенного в любой момент отказаться от доверенности и договора поручения, при этом любое соглашение об ином постулируется ничтожным. Возможность одностороннего прекращения договора управления залогом по решению залогодержателей и так прямо предусмотрена п. 5 ст. 356 ГК РФ. Однако возникают вопросы касательно: (1) возможности одностороннего выхода из договора управляющего залогом и (2) возможности одностороннего выхода из договора одного из залогодержателей при отсутствии соответствующего решения кредиторов-залогодержателей, принятого в соответствии с условиями договора.
Статья: Внедоговорный залог: оптимальная модель регулирования
(Сайфуллин Р.И.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2020, N 10)Представляется, что хрестоматийным примером реализации такой функции является абз. 2 п. 2 ст. 358.15 ГК РФ. В этой норме сказано следующее: "Если иное предусмотрено договором залога доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, до момента прекращения залога права участника общества осуществляются залогодержателем". Очевидно, что права участника общества предоставлены залогодержателю с целью контроля за действительной стоимостью заложенной доли в уставном капитале. Таково общее правило. Возникает вопрос: как работает комбинация абз. 2 п. 2 ст. 358.15 ГК РФ и п. 5 ст. 334 ГК РФ? Получает ли кредитор из ареста неограниченный доступ к неимущественным правам должника, являющегося участником общества с ограниченной ответственностью (в том числе право голоса по всем вопросам повестки дня общего собрания участников)? Судя по буквальному толкованию, кредитор сможет перехватить у должника корпоративный контроль над обществом. С одной стороны, это действительно серьезный стимул к возврату задолженности, поскольку должник оказывается под угрозой отстранения от управления делами общества. С другой стороны, такое вторжение извне не соответствует фидуциарному характеру отношений между участниками общества с ограниченной ответственностью. Это лишь поверхностные наброски проблемы, которую более основательно мы разберем ниже. Однако уже видно, что корпоративный аспект функционирования залоговых прав из ареста требует доктринального осмысления.
(Сайфуллин Р.И.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2020, N 10)Представляется, что хрестоматийным примером реализации такой функции является абз. 2 п. 2 ст. 358.15 ГК РФ. В этой норме сказано следующее: "Если иное предусмотрено договором залога доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, до момента прекращения залога права участника общества осуществляются залогодержателем". Очевидно, что права участника общества предоставлены залогодержателю с целью контроля за действительной стоимостью заложенной доли в уставном капитале. Таково общее правило. Возникает вопрос: как работает комбинация абз. 2 п. 2 ст. 358.15 ГК РФ и п. 5 ст. 334 ГК РФ? Получает ли кредитор из ареста неограниченный доступ к неимущественным правам должника, являющегося участником общества с ограниченной ответственностью (в том числе право голоса по всем вопросам повестки дня общего собрания участников)? Судя по буквальному толкованию, кредитор сможет перехватить у должника корпоративный контроль над обществом. С одной стороны, это действительно серьезный стимул к возврату задолженности, поскольку должник оказывается под угрозой отстранения от управления делами общества. С другой стороны, такое вторжение извне не соответствует фидуциарному характеру отношений между участниками общества с ограниченной ответственностью. Это лишь поверхностные наброски проблемы, которую более основательно мы разберем ниже. Однако уже видно, что корпоративный аспект функционирования залоговых прав из ареста требует доктринального осмысления.