Практика применения природоресурсного законодательства

30. Заключение охотхозяйственного соглашения на основании решения суда само по себе не исключает внесения обязательной единовременной платы, предусмотренной ч. 5 ст. 71 Федерального закона от 24 июля 2009 г. N 209-ФЗ "Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации".

Уполномоченный орган и охотничье хозяйство на основании вступившего в законную силу решения арбитражного суда заключили охотхозяйственные соглашения. Впоследствии уполномоченный орган сообщил хозяйству о необходимости внести плату за заключение названных соглашений. Поскольку такое требование исполнено не было, то уполномоченный орган обратился в суд с иском о взыскании с охотничьего хозяйства суммы единовременной платы.

Решением суда первой инстанции требование удовлетворено. При этом суд исходил из положений ч. 5 ст. 71 Федерального закона от 24 июля 2009 г. N 209-ФЗ "Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Закон об охоте) об обязанности лиц, с которыми заключены охотхозяйственные соглашения, внести единовременную плату. Размер такой платы определяется как произведение ставки платы за единицу площади охотничьего угодья, установленной постановлением Правительства Российской Федерации от 30 июня 2010 г. N 490 "О ставках платы за единицу площади охотничьего угодья при заключении охотхозяйственных соглашений без проведения аукциона на право заключения охотхозяйственных соглашений", и площади соответствующего охотничьего угодья.

Суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции, в удовлетворении иска отказал, указав на то, что исходя из анализа положений чч. 1 и 3 ст. 71 Закона об охоте для юридических лиц, у которых право долгосрочного пользования животным миром возникло до дня вступления в силу названного закона, имеется альтернатива: сохранить это право до истечения срока действия указанных лицензий либо заключить охотхозяйственное соглашение. Поскольку Закон об охоте не предусматривает внесение платежа как обязательное условие заключения охотхозяйственного соглашения, то в отсутствие добровольного волеизъявления у охотничьего хозяйства на внесение платы при заключении охотхозяйственного соглашения оснований для ее взыскания не имеется.

Арбитражный суд округа оставил постановление суда апелляционной инстанции в силе, поскольку решил, что оснований для понуждения ответчика к внесению платы, предусмотренной ч. 5 ст. 71 Закона об охоте, при заключении спорных соглашений не имеется, так как они были заключены на основании решения суда, установившего нарушение прав ответчика по данному делу.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила постановления судов апелляционной и кассационной инстанций и оставила в силе решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

Как следует из ст. 71 Закона об охоте, со вступлением в силу названного закона юридические лица и индивидуальные предприниматели сохраняют право долгосрочного пользования животным миром в отношении охотничьих ресурсов, которое возникло у них на основании долгосрочных лицензий, полученных до 1 апреля 2010 г., до истечения срока действия соответствующей лицензии, если иное прямо не установлено законом (ч. 1); долгосрочные лицензии на пользование животным миром в отношении охотничьих ресурсов продлению не подлежат (ч. 2); такие юридические лица и индивидуальные предприниматели вправе заключить охотхозяйственные соглашения в отношении охотничьих угодий, указанных в договорах о предоставлении в пользование территорий или акваторий, без проведения аукциона на право заключения охотхозяйственных соглашений (ч. 3); органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации обязаны заключить охотхозяйственные соглашения с проявившими соответствующую инициативу юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями в течение трех месяцев с даты их обращения в эти органы (ч. 4).

Как установили суды, правопредшественник охотничьего хозяйства пользовался охотничьими угодьями до 1999 года, после чего спорные угодья были переданы в государственный резервный фонд охотничьих угодий. Впоследствии неоднократно объявлялись открытые конкурсы на долгосрочное пользование объектами животного мира, однако охотничьему хозяйству право пользования охотничьими ресурсами, в том числе посредством оформления долгосрочной лицензии, до заключения спорных охотхозяйственных соглашений не предоставлялось.

Так, ч. 5 ст. 71 Закона об охоте прямо предусматривает, что юридические лица, индивидуальные предприниматели, определенные в ч. 3 указанной статьи, при заключении охотхозяйственных соглашений обязаны единовременно внести плату за заключение таких соглашений (за исключением случаев, предусмотренных ч. 7 этой статьи), определяемую как произведение ставки платы за единицу площади охотничьего угодья, установленной в соответствии с ч. 6 ст. 71, и площади соответствующего охотничьего угодья.

Отсутствие в заключенных сторонами соглашениях условий о внесении единовременной платы не исключает существование такой обязанности, поскольку она установлена законом. Данная норма не может применяться заинтересованными лицами в ином порядке или на иных условиях. Публично устанавливая порядок предоставления охотничьих ресурсов, осуществляя правовое регулирование в области охоты и сохранения охотничьих ресурсов, законодатель обеспечивает тем самым устойчивое существование и использование охотничьих ресурсов.

Исключение из правила, содержащегося в ч. 5 ст. 71 Закона об охоте, названо в ч. 7 указанной статьи, которое направлено на недопустимость внесения двойной платы, и предусматривает, что обязанность о единовременном внесении платы за заключение охотхозяйственных соглашений не распространяется на юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, заключивших договоры аренды лесных участков для ведения охотничьего хозяйства по результатам аукциона по продаже права на заключение договоров аренды лесных участков в соответствии с Лесным кодексом Российской Федерации.

Однако такого обстоятельства, в силу которого правило об обязательности внесения платы не должно применяться при заключении охотхозяйственных соглашений с ответчиком, судами установлено не было.

Наличие иных споров между сторонами по делу и результаты их рассмотрения не меняют императивно установленный порядок и основания предоставления охотничьих ресурсов в пользование, не формируют иных, не предусмотренных законом способов защиты нарушенных прав и не предоставляют преимуществ в пользовании охотничьими ресурсами, не исключают применения принципа платности пользования охотничьими ресурсами, реализуемого и при заключении охотхозяйственных соглашений.

Определение N 302-ЭС21-4268

31. Вред, причиненный водному объекту в результате неисполнения обязанности по подъему затонувшего судна, подлежит возмещению собственником судна.

Уполномоченный орган по надзору в сфере природопользования обратился с иском о взыскании с фрахтователя баржи, не обеспечившего надлежащую швартовку судна, ущерба, причиненного водному объекту.

Решением суда первой инстанции в удовлетворении иска отказано.

Постановлением суда апелляционной инстанции решение отменено, требование удовлетворено.

Арбитражный суд округа решение и постановление отменил, дело направил на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной и кассационной инстанций, иск удовлетворен в полном объеме.

Руководствуясь положениями ст. 15, 130, 131, 1064, 1079 ГК РФ, ст. 56, 69 Водного кодекса Российской Федерации (далее - ВК РФ), ст. 15 Кодекса внутреннего водного транспорта Российской Федерации (далее - КВВТ РФ), ст. 8, 211, 216, 219, 220 Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации (далее - КТМ РФ), ст. 1, 77 Федерального закона от 10 января 2002 г. N 7-ФЗ "Об охране окружающей среды" (далее - Закон N 7-ФЗ), суды исходили из того, что в данном случае вред причинен акватории водного объекта ответчиком, не обеспечившим надлежащую швартовку судна, которое унесло штормом. Длительное пребывание баржи в воде и бездействие со стороны ответчика, уклонившегося от подъема и эвакуации баржи, привели к тому, что вредные вещества в виде железа стали поступать в морскую воду и ее загрязнять.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила судебные акты, направила дело на новое рассмотрение, указав следующее.

В соответствии с положениями ст. 1 Закона N 7-ФЗ под вредом окружающей среде понимается негативное изменение окружающей среды в результате ее загрязнения, повлекшее за собой деградацию естественных экологических систем и истощение природных ресурсов; загрязнение окружающей среды представляет собой поступление в окружающую среду вещества и (или) энергии, свойства, местоположение или количество которых оказывают негативное воздействие на окружающую среду.

В силу п. 1 ст. 77 Закона N 7-ФЗ юридические и физические лица, причинившие вред окружающей среде в результате ее загрязнения, истощения, порчи, уничтожения, нерационального использования природных ресурсов, деградации и разрушения естественных экологических систем, природных комплексов и природных ландшафтов и иного нарушения законодательства в области охраны окружающей среды, обязаны возместить его в полном объеме в соответствии с законодательством.

Согласно п. 1 ст. 78 Закона N 7-ФЗ компенсация вреда окружающей среде, причиненного нарушением законодательства в области охраны окружающей среды, осуществляется добровольно либо по решению суда или арбитражного суда.

Нормы природоохранного законодательства о возмещении вреда окружающей среде применяются с соблюдением правил, установленных общими нормами гражданского законодательства, регулирующими возмещение ущерба, в том числе внедоговорного вреда.

Обязанность водопользователей не допускать причинение вреда окружающей среде закреплена в п. 1 ч. 2 ст. 39 ВК РФ.

В силу ст. 69 ВК РФ лица, причинившие вред водным объектам, возмещают его добровольно или в судебном порядке.

В п. 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2017 г. N 49 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении вреда, причиненного окружающей среде" (далее - постановление Пленума N 49) разъяснено, что основанием для привлечения лица к имущественной ответственности является причинение им вреда, выражающееся в негативном изменении состояния окружающей среды, в частности ее загрязнении, истощении, порче, уничтожении природных ресурсов, деградации и разрушении естественных экологических систем, гибели или повреждении объектов животного и растительного мира и иных неблагоприятных последствиях (ст. 1, 77 Закона N 7-ФЗ).

В силу ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые интересы других лиц.

В соответствии со ст. 210 ГК РФ собственник несет бремя содержания принадлежащего ему имущества, если иное не предусмотрено законом или договором.

В ст. 109 КТМ РФ предусмотрена обязанность собственника судна поднять затонувшее имущество.

Согласно п. 2 ст. 107 КТМ РФ к затонувшему имуществу относятся потерпевшие крушение суда, их обломки, оборудование, грузы и другие предметы независимо от того, находятся они на плаву или под водой, опустились на дно либо выброшены на мелководье или берег.

При рассмотрении указанного спора судами не было принято во внимание, что этот спор следует из деликтных, а не из договорных правоотношений.

Как видно из материалов дела, затонувшее судно на основании договора фрахтования было передано ответчику-фрахтователю. Вместе с тем через день после посадки баржи на мель судовладелец и фрахтователь заключили соглашение о расторжении договора. Впоследствии на основании заявления собственника баржи указанное судно исключено из Государственного судового реестра и право собственности на данный объект прекращено. После прекращения правоотношений по фрахту собственник судна нес бремя его содержания и в силу императивных норм, предусмотренных КТМ РФ, в его обязанности входило поднять затонувшее имущество.

С учетом изложенного судами неверно установлен механизм причинения вреда водному объекту после расторжения договора фрахтования в период нахождения баржи на мели, что является одним из существенных условий возмещения вреда, причиненного окружающей среде. Также следует отметить, что в силу п. 6 Методики исчисления размера вреда, причиненного водным объектам вследствие нарушения водного законодательства, утвержденной приказом Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации от 13 апреля 2009 г. N 87, исчисление размера вреда основывается на компенсационном принципе оценки и возмещения размера вреда по величине затрат, необходимых для установления факта причинения вреда и устранения его причин и последствий, восстановления состояния водного объекта до показателей, наблюдаемых до выявленного нарушения, а также для устранения последствий нарушения.

Однако судами не дана оценка доводам ответчика о несоотносимости координат, указанных в протоколах отбора проб, и места, где баржа села на мель, удаленности взятия отбора проб от места посадки баржи на мель на 27 км, а также об отсутствии причинно-следственной связи между фактом затопления баржи в 2015 году и превышением концентрации железа на основании протоколов отбора проб в 2018 году.

Определение N 307-ЭС21-1344