Должностной регламент районного суда
Подборка наиболее важных документов по запросу Должностной регламент районного суда (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Формы документов
Судебная практика
Постановление Первого кассационного суда общей юрисдикции от 23.08.2023 N 77-3823/2023
Приговор: По ч. 1 ст. 298.1 УК РФ (клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава).
Постановление: Судебные акты оставлены без изменения.Указывает, что следователь З.А.В., проводивший предварительное расследование по делу, квалифицировал его действия основываясь на оценочных суждениях, в то время как в соответствии с п. 17 Обзора судебной практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утвержденного постановлением Президиума Верховного суда Российской Федерации от 16 марта 2016 года "не могут рассматриваться как несоответствующие действительности сведения, содержащиеся в процессуальных документах......". Приводя понятие оскорбления и клеветы, разграничивая их принципиальные отличия, считает, что в первоисточниках (заявлениях об отводе судьям), послуживших основанием его привлечения к уголовной ответственности, изложено его субъективное мнение, имеющее под собой фактическую основу, что исключает заведомую ложность изложенной в них информации. Обращает внимание, что все заявления об отводе судей З.В.В. и А.А.Н. были процессуально разрешены, при этом Брянским областным судом установлено наличие в них оскорблений, но не клеветы. Анализируя практику Европейского Суда по правам человека, положения ч. 3 ст. 61 УПК РФ, указывает о немотивированности отказа председательствующей по делу судьи Д.И.А. в заявленном ей отводе, что, по его мнению, ставит под сомнение ее беспристрастность. Отмечает, что заявления от 5 сентября 2020 года и 24 октября 2020 года об отводе следователю З.А.В. не были разрешены по существу в установленном уголовно-процессуальном законом порядке. В этой связи полагает, что производство предварительного расследования и составление обвинительного заключения названным следователем исключало возможность принятия судебного решения на основе составленного им обвинительного заключения, что служило основанием для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, однако судья Д.И.А. приняла уголовное дело к производству и незаконно рассмотрела его по существу, нарушив тем самым его право на защиту. Приводит доводы о наличии оснований для возвращения уголовного дела прокурору со стадии предварительного слушания ввиду наличия оснований для пересоставления обвинительного заключения с последующим направлением в суд с постановлением о применении принудительных мер медицинского характера в связи с наличием у него диагностированной болезни "Паркинсона" и иных психических заболеваний, в подтверждение чему им были представлены необходимые медицинские документы. Считает, что поданные им замечания на протокол судебного заседания от 2 сентября 2021 года отклонены по формальным основаниям, без приведения фактических обстоятельств отказа в их удовлетворении. Считает, что суд в приговоре, в нарушение ч. 4 ст. 7 УПК РФ, необоснованно, без приведения фактических и правовых мотивов отклонил его доводы об отсутствии события преступления, в то время как по тем же обстоятельствам вступившими в законную силу постановлениями Брянского областного суда установлено наличие оскорблений с его стороны, а не клеветы. Указывает, что текст обвинительного заключения дословно, с теми же орфографическими ошибками, скопирован в приговор. Отмечает, что в приговоре в качестве подтверждения клеветы с его стороны судом многократно дублируется фраза "судья А.А.Н. легализовал совершенное властью мошенничество", однако не учтено, что эти сведения являются истинными. Полагает, что в приговоре не указано, в чем заключается заведомость и ложность распространения сведений, при их фактическом отсутствии в его действиях, что исключает наличие субъективной стороны клеветы как уголовно - наказуемого деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 128.1 УК РФ. Считает, что судом необоснованно отказано в признании недопустимыми доказательствами показаний свидетелей - сотрудников Советского районного суда <адрес> и Брянского областного суда, поскольку их должностными регламентами и служебными контрактами не предусмотрено ознакомление с материалами судопроизводства. Необоснованным считает и отказ в удовлетворении ходатайств о признании недопустимым доказательством протокола обыска от 23 декабря 2019 года, о вызове и допросе указанных в протоколе обыска понятых. Утверждает, что понятые в момент производства обыска отсутствовали, были приглашены для оформления протокола после завершения обыска. Отмечает, что ни он, ни его родственники участия в обыске не принимали, положения ст. 51 УПК РФ им не разъяснялись. Указывает о нарушении при производстве обыска положений чч. 4, 7 ст. 166, чч. 11, 12, 13 ст. 182 УПК РФ, недопустимости протокола обыска по тем основаниям, что следователь непосредственно обыск не производил и им не руководил, указанные в протоколе предметы не обнаруживал; в протоколе не отражено фактическое начало обыска, действия следователя по отысканию предметов, имеющих значение для дела; что понятые присутствовали, в том числе, при действиях следователя по изъятию добровольно выданного им ноутбука; из текста протокола неясно, кто из участвующих в обыске лиц доставил к месту обыска понятых, в протоколе не указан способ их привлечения к участию в обыске; в протоколе отсутствуют сведения о нем и о его родственниках, как об участниках обыска; при составлении протокола обыска он не присутствовал, процессуальные права ему не разъяснялись, что препятствовало реализации права на занесение в протокол замечаний и возражений по поводу действий следователя и оперативных сотрудников. Приводит доводы о недопустимости экспертного заключения N 4891Э, в котором в нарушение закона не указаны место производства экспертизы, сведения о государственном экспертном учреждении, стаж экспертной работы эксперта, кроме того, процедура предупреждения эксперта об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ не осуществлена до начала производства экспертизы. Отмечает, что смысловая экспертиза и экспертиза по клевете являются разными видами лингвистических экспертиз. В этой связи считает, что эксперт ЭКЦ УМВД России по Брянской области вышел за пределы предоставленных ему полномочий, поскольку в соответствии с Приложением N 2 к Приказу МВД РФ от 29 июня 2005 года N 511 в указанном экспертном учреждении возможно проведение лингвистической экспертизы исключительно в целях решения вопросов смыслового понимания, в то время как в настоящем деле речь идет о клевете. Указывает о нарушении его права на защиту судом первой инстанции, которым пакетным способом отклонены его многочисленные ходатайства, что исключило возможность предоставления им доказательств. Считает, что предварительное расследование проведено некомпетентными должностными лицами, поскольку, по его мнению, СУ СК России по Брянской области является частной компанией, в то время как в соответствии со ст. 1 ФЗ N 403-ФЗ от 28 декабря 2010 года "О Следственном комитете Российской Федерации" Следственный комитет является федеральным государственным органом. В этой связи считает необоснованным отказ суда в истребовании учредительных документов СУ СК России по Брянской области. По тем же основаниям ставит под сомнение компетенцию участвовавшего при рассмотрении дела государственного обвинителя, у которого отсутствовала доверенность на действия от имени Российской Федерации. Полагает, что председательствующая по делу судья не удалялась в совещательную комнату, поскольку, как он считает, изготовление обжалуемого приговора в связи с его объемом невозможно в течение 20 часов (с учетом ночного времени), что свидетельствует об изготовлении приговора заранее. Указывает, что обжалуемый приговор не является официальным документом, поскольку утвержден частной компанией от имени Российской Федерации в отсутствие подтвержденных полномочий и заверен нелегитимной печатью коммерческой организации. Ссылаясь на Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 5 декабря 2019 года по жалобе М.М.В., отмечает, что его действия не могут быть расценены как распространение сведений, поскольку заявления об отводе судей направлены им в суд, являющийся государственным органом, с целью реализации гарантированных законом прав и свобод. Приводит доводы об отсутствии у него прямого умысла на совершение преступлений, поскольку будучи убежденным в правдивости сообщаемых им сведений, возможно, и под влиянием заблуждения, он не осознавал их ложности. При таких обстоятельствах полагает, что вынесение в отношении него обвинительного приговора нарушает свободу выражения мнения, гарантированную как внутренним законодательством Российской Федерации, так и нормами международного права. Указывает, что во вводной части приговора неправильно указаны участники процесса, поскольку ни секретарь судебного заседания, ни адвокат не принимали участия в судебном заседании 6 апреля 2022 года, что нарушило его право на защиту. Считает, что уголовное дело в суде апелляционной инстанции рассмотрено незаконным составом суда, о чем свидетельствует отсутствие в деле доверенности, предоставляющей судье Г.О.Н. право на действия от имени и в интересах Российской Федерации, учитывая, что Тульский областной суд является юридическим лицом с частной организационно-правовой формой. По аналогичным основаниям ставит под сомнение компетенцию участия при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции прокурора В.У.В. Указывает, что не заключал соглашения с адвокатом Т.Н.Н. на представление его интересов в суде апелляционной инстанции, при этом из материалов дела следует, что данный защитник был назначен судом до начала судебного заседания, при этом ему не разъяснялось право приглашения защитника, вопрос возможной замены защитника не обсуждался. Полагает, что рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции носило формальный характер, о чем свидетельствует апелляционное постановление, которое, как он считает, фактически является копией приговора, и в котором отсутствуют суждения по доводам апелляционной жалобы и дополнениям к ней. Отмечает, что судом апелляционной инстанции не рассмотрено его ходатайство об истребовании из суда первой инстанции, прокуратуры Зареченского района г. Тулы и СУ СК России по Брянской области учредительных документов, имеющих, по его убеждению, значение для дела. Утверждает, что судом апелляционной инстанции он не был уведомлен о судебном заседании, назначенном на 10 ноября 2022 года. Приводит доводы о не рассмотрении судом первой инстанции его ходатайства о направлении копий испрашиваемых им документов, поданного после подачи им апелляционной жалобы.
Приговор: По ч. 1 ст. 298.1 УК РФ (клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава).
Постановление: Судебные акты оставлены без изменения.Указывает, что следователь З.А.В., проводивший предварительное расследование по делу, квалифицировал его действия основываясь на оценочных суждениях, в то время как в соответствии с п. 17 Обзора судебной практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утвержденного постановлением Президиума Верховного суда Российской Федерации от 16 марта 2016 года "не могут рассматриваться как несоответствующие действительности сведения, содержащиеся в процессуальных документах......". Приводя понятие оскорбления и клеветы, разграничивая их принципиальные отличия, считает, что в первоисточниках (заявлениях об отводе судьям), послуживших основанием его привлечения к уголовной ответственности, изложено его субъективное мнение, имеющее под собой фактическую основу, что исключает заведомую ложность изложенной в них информации. Обращает внимание, что все заявления об отводе судей З.В.В. и А.А.Н. были процессуально разрешены, при этом Брянским областным судом установлено наличие в них оскорблений, но не клеветы. Анализируя практику Европейского Суда по правам человека, положения ч. 3 ст. 61 УПК РФ, указывает о немотивированности отказа председательствующей по делу судьи Д.И.А. в заявленном ей отводе, что, по его мнению, ставит под сомнение ее беспристрастность. Отмечает, что заявления от 5 сентября 2020 года и 24 октября 2020 года об отводе следователю З.А.В. не были разрешены по существу в установленном уголовно-процессуальном законом порядке. В этой связи полагает, что производство предварительного расследования и составление обвинительного заключения названным следователем исключало возможность принятия судебного решения на основе составленного им обвинительного заключения, что служило основанием для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, однако судья Д.И.А. приняла уголовное дело к производству и незаконно рассмотрела его по существу, нарушив тем самым его право на защиту. Приводит доводы о наличии оснований для возвращения уголовного дела прокурору со стадии предварительного слушания ввиду наличия оснований для пересоставления обвинительного заключения с последующим направлением в суд с постановлением о применении принудительных мер медицинского характера в связи с наличием у него диагностированной болезни "Паркинсона" и иных психических заболеваний, в подтверждение чему им были представлены необходимые медицинские документы. Считает, что поданные им замечания на протокол судебного заседания от 2 сентября 2021 года отклонены по формальным основаниям, без приведения фактических обстоятельств отказа в их удовлетворении. Считает, что суд в приговоре, в нарушение ч. 4 ст. 7 УПК РФ, необоснованно, без приведения фактических и правовых мотивов отклонил его доводы об отсутствии события преступления, в то время как по тем же обстоятельствам вступившими в законную силу постановлениями Брянского областного суда установлено наличие оскорблений с его стороны, а не клеветы. Указывает, что текст обвинительного заключения дословно, с теми же орфографическими ошибками, скопирован в приговор. Отмечает, что в приговоре в качестве подтверждения клеветы с его стороны судом многократно дублируется фраза "судья А.А.Н. легализовал совершенное властью мошенничество", однако не учтено, что эти сведения являются истинными. Полагает, что в приговоре не указано, в чем заключается заведомость и ложность распространения сведений, при их фактическом отсутствии в его действиях, что исключает наличие субъективной стороны клеветы как уголовно - наказуемого деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 128.1 УК РФ. Считает, что судом необоснованно отказано в признании недопустимыми доказательствами показаний свидетелей - сотрудников Советского районного суда <адрес> и Брянского областного суда, поскольку их должностными регламентами и служебными контрактами не предусмотрено ознакомление с материалами судопроизводства. Необоснованным считает и отказ в удовлетворении ходатайств о признании недопустимым доказательством протокола обыска от 23 декабря 2019 года, о вызове и допросе указанных в протоколе обыска понятых. Утверждает, что понятые в момент производства обыска отсутствовали, были приглашены для оформления протокола после завершения обыска. Отмечает, что ни он, ни его родственники участия в обыске не принимали, положения ст. 51 УПК РФ им не разъяснялись. Указывает о нарушении при производстве обыска положений чч. 4, 7 ст. 166, чч. 11, 12, 13 ст. 182 УПК РФ, недопустимости протокола обыска по тем основаниям, что следователь непосредственно обыск не производил и им не руководил, указанные в протоколе предметы не обнаруживал; в протоколе не отражено фактическое начало обыска, действия следователя по отысканию предметов, имеющих значение для дела; что понятые присутствовали, в том числе, при действиях следователя по изъятию добровольно выданного им ноутбука; из текста протокола неясно, кто из участвующих в обыске лиц доставил к месту обыска понятых, в протоколе не указан способ их привлечения к участию в обыске; в протоколе отсутствуют сведения о нем и о его родственниках, как об участниках обыска; при составлении протокола обыска он не присутствовал, процессуальные права ему не разъяснялись, что препятствовало реализации права на занесение в протокол замечаний и возражений по поводу действий следователя и оперативных сотрудников. Приводит доводы о недопустимости экспертного заключения N 4891Э, в котором в нарушение закона не указаны место производства экспертизы, сведения о государственном экспертном учреждении, стаж экспертной работы эксперта, кроме того, процедура предупреждения эксперта об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ не осуществлена до начала производства экспертизы. Отмечает, что смысловая экспертиза и экспертиза по клевете являются разными видами лингвистических экспертиз. В этой связи считает, что эксперт ЭКЦ УМВД России по Брянской области вышел за пределы предоставленных ему полномочий, поскольку в соответствии с Приложением N 2 к Приказу МВД РФ от 29 июня 2005 года N 511 в указанном экспертном учреждении возможно проведение лингвистической экспертизы исключительно в целях решения вопросов смыслового понимания, в то время как в настоящем деле речь идет о клевете. Указывает о нарушении его права на защиту судом первой инстанции, которым пакетным способом отклонены его многочисленные ходатайства, что исключило возможность предоставления им доказательств. Считает, что предварительное расследование проведено некомпетентными должностными лицами, поскольку, по его мнению, СУ СК России по Брянской области является частной компанией, в то время как в соответствии со ст. 1 ФЗ N 403-ФЗ от 28 декабря 2010 года "О Следственном комитете Российской Федерации" Следственный комитет является федеральным государственным органом. В этой связи считает необоснованным отказ суда в истребовании учредительных документов СУ СК России по Брянской области. По тем же основаниям ставит под сомнение компетенцию участвовавшего при рассмотрении дела государственного обвинителя, у которого отсутствовала доверенность на действия от имени Российской Федерации. Полагает, что председательствующая по делу судья не удалялась в совещательную комнату, поскольку, как он считает, изготовление обжалуемого приговора в связи с его объемом невозможно в течение 20 часов (с учетом ночного времени), что свидетельствует об изготовлении приговора заранее. Указывает, что обжалуемый приговор не является официальным документом, поскольку утвержден частной компанией от имени Российской Федерации в отсутствие подтвержденных полномочий и заверен нелегитимной печатью коммерческой организации. Ссылаясь на Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 5 декабря 2019 года по жалобе М.М.В., отмечает, что его действия не могут быть расценены как распространение сведений, поскольку заявления об отводе судей направлены им в суд, являющийся государственным органом, с целью реализации гарантированных законом прав и свобод. Приводит доводы об отсутствии у него прямого умысла на совершение преступлений, поскольку будучи убежденным в правдивости сообщаемых им сведений, возможно, и под влиянием заблуждения, он не осознавал их ложности. При таких обстоятельствах полагает, что вынесение в отношении него обвинительного приговора нарушает свободу выражения мнения, гарантированную как внутренним законодательством Российской Федерации, так и нормами международного права. Указывает, что во вводной части приговора неправильно указаны участники процесса, поскольку ни секретарь судебного заседания, ни адвокат не принимали участия в судебном заседании 6 апреля 2022 года, что нарушило его право на защиту. Считает, что уголовное дело в суде апелляционной инстанции рассмотрено незаконным составом суда, о чем свидетельствует отсутствие в деле доверенности, предоставляющей судье Г.О.Н. право на действия от имени и в интересах Российской Федерации, учитывая, что Тульский областной суд является юридическим лицом с частной организационно-правовой формой. По аналогичным основаниям ставит под сомнение компетенцию участия при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции прокурора В.У.В. Указывает, что не заключал соглашения с адвокатом Т.Н.Н. на представление его интересов в суде апелляционной инстанции, при этом из материалов дела следует, что данный защитник был назначен судом до начала судебного заседания, при этом ему не разъяснялось право приглашения защитника, вопрос возможной замены защитника не обсуждался. Полагает, что рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции носило формальный характер, о чем свидетельствует апелляционное постановление, которое, как он считает, фактически является копией приговора, и в котором отсутствуют суждения по доводам апелляционной жалобы и дополнениям к ней. Отмечает, что судом апелляционной инстанции не рассмотрено его ходатайство об истребовании из суда первой инстанции, прокуратуры Зареченского района г. Тулы и СУ СК России по Брянской области учредительных документов, имеющих, по его убеждению, значение для дела. Утверждает, что судом апелляционной инстанции он не был уведомлен о судебном заседании, назначенном на 10 ноября 2022 года. Приводит доводы о не рассмотрении судом первой инстанции его ходатайства о направлении копий испрашиваемых им документов, поданного после подачи им апелляционной жалобы.
Апелляционное определение Свердловского областного суда от 14.09.2021 по делу N 33-13442/2021
Категория спора: Защита прав и интересов работодателя.
Требования работодателя: О возмещении убытков, причиненных при исполнении трудовых обязанностей.
Обстоятельства: Указано, что вступившим в силу решением суда со службы судебных приставов взысканы убытки в пользу третьего лица, которые службой возмещены, поскольку убытки причинены в результате неправомерных действий сотрудника службы, недобросовестно исполнившего служебные обязанности, произведенная выплата подлежит возмещению им.
Решение: Отказано.Суд первой инстанции, обоснованно руководствуясь положениями ст. ст. 247, 248 Трудового кодекса Российской Федерации, правовыми позициями, изложенными, в частности, в п. 5 Обзора практики рассмотрения судами дел о материальной ответственности работника, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 05.12.2018, пришел к правильному выводу о том, что представленные истцом в материалы данного гражданского дела письменные доказательства, прежде всего, решение Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 27.06.2019, должностной регламент от 07.06.2016 N 09-47/907 (л. д. 9, 13 - 27), на которых истец основывал свои требования, не свидетельствуют (ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) о соблюдении истцом требований, предусмотренных ст. ст. 247, 248 Трудового кодекса Российской Федерации, что является достаточным основанием для отказа в удовлетворении требования о взыскании материального ущерба.
Категория спора: Защита прав и интересов работодателя.
Требования работодателя: О возмещении убытков, причиненных при исполнении трудовых обязанностей.
Обстоятельства: Указано, что вступившим в силу решением суда со службы судебных приставов взысканы убытки в пользу третьего лица, которые службой возмещены, поскольку убытки причинены в результате неправомерных действий сотрудника службы, недобросовестно исполнившего служебные обязанности, произведенная выплата подлежит возмещению им.
Решение: Отказано.Суд первой инстанции, обоснованно руководствуясь положениями ст. ст. 247, 248 Трудового кодекса Российской Федерации, правовыми позициями, изложенными, в частности, в п. 5 Обзора практики рассмотрения судами дел о материальной ответственности работника, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 05.12.2018, пришел к правильному выводу о том, что представленные истцом в материалы данного гражданского дела письменные доказательства, прежде всего, решение Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 27.06.2019, должностной регламент от 07.06.2016 N 09-47/907 (л. д. 9, 13 - 27), на которых истец основывал свои требования, не свидетельствуют (ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) о соблюдении истцом требований, предусмотренных ст. ст. 247, 248 Трудового кодекса Российской Федерации, что является достаточным основанием для отказа в удовлетворении требования о взыскании материального ущерба.
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Помощник мирового судьи
(Нестеров В.М.)
("Мировой судья", 2023, N 4)Приказом Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации от 27 августа 2019 г. N 193 утвержден в том числе типовой должностной регламент помощника председателя суда, помощника судьи районного суда и гарнизонного военного суда <19>.
(Нестеров В.М.)
("Мировой судья", 2023, N 4)Приказом Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации от 27 августа 2019 г. N 193 утвержден в том числе типовой должностной регламент помощника председателя суда, помощника судьи районного суда и гарнизонного военного суда <19>.
Статья: О правовой природе приказного и упрощенного производства в цивилистическом процессе в свете поиска способов оптимизации судебной нагрузки
(Сорокопуд А.В.)
("Вестник гражданского процесса", 2019, N 5)Во-первых, нормативными актами установлены достаточно высокие квалификационные требования к лицам, претендующим на замещение должности помощника судьи. Должностные регламенты помощника судьи различных судов общей юрисдикции предусматривают, что помощник судьи должен иметь высшее юридическое образование и знать основные нормативные правовые акты, локальные акты и правила работы суда. Помимо этого, Типовой должностной регламент помощника судьи районного суда и гарнизонного военного суда, утв. Приказом Судебного департамента при ВС РФ от 6 декабря 2010 г. N 272, дополнительно предусматривает требование к стажу помощника судьи не менее двух лет государственной гражданской службы или не менее четырех лет стажа работы по юридической специальности. Должностные регламенты помощников мировых судей утверждаются органами исполнительной власти субъектов РФ и в целом по своему содержанию соответствуют федеральным стандартам, однако нуждаются в единообразии. Должностные регламенты помощника судьи некоторых арбитражных судов субъектов РФ на сегодняшний день не устанавливают требований к стажу, что представляется недостаточно правильным и нуждается в изменении. Обязательные требования, предъявляемые к кандидатам на должность судей арбитражного суда субъекта РФ, районного суда, гарнизонного военного суда, мирового судьи и их помощникам, практически идентичны, за исключением установления для судей минимального возраста 25 лет и стажа работы в области юриспруденции всего на год больше - не менее пяти лет. Таким образом, квалификация помощников судей по существу не должна уступать квалификации судьей судов, осуществляющих приказное производство и рассматривающих дела в упрощенном порядке.
(Сорокопуд А.В.)
("Вестник гражданского процесса", 2019, N 5)Во-первых, нормативными актами установлены достаточно высокие квалификационные требования к лицам, претендующим на замещение должности помощника судьи. Должностные регламенты помощника судьи различных судов общей юрисдикции предусматривают, что помощник судьи должен иметь высшее юридическое образование и знать основные нормативные правовые акты, локальные акты и правила работы суда. Помимо этого, Типовой должностной регламент помощника судьи районного суда и гарнизонного военного суда, утв. Приказом Судебного департамента при ВС РФ от 6 декабря 2010 г. N 272, дополнительно предусматривает требование к стажу помощника судьи не менее двух лет государственной гражданской службы или не менее четырех лет стажа работы по юридической специальности. Должностные регламенты помощников мировых судей утверждаются органами исполнительной власти субъектов РФ и в целом по своему содержанию соответствуют федеральным стандартам, однако нуждаются в единообразии. Должностные регламенты помощника судьи некоторых арбитражных судов субъектов РФ на сегодняшний день не устанавливают требований к стажу, что представляется недостаточно правильным и нуждается в изменении. Обязательные требования, предъявляемые к кандидатам на должность судей арбитражного суда субъекта РФ, районного суда, гарнизонного военного суда, мирового судьи и их помощникам, практически идентичны, за исключением установления для судей минимального возраста 25 лет и стажа работы в области юриспруденции всего на год больше - не менее пяти лет. Таким образом, квалификация помощников судей по существу не должна уступать квалификации судьей судов, осуществляющих приказное производство и рассматривающих дела в упрощенном порядке.
Нормативные акты
Постановление Конституционного Суда РФ от 07.07.2022 N 29-П
"По делу о проверке конституционности частей 1, 3 и 4 статьи 29 и пункта 7 части 1 статьи 33 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" в связи с жалобой гражданки Л.В. Зарубиной"Полагая увольнение незаконным, Л.В. Зарубина обратилась в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации о восстановлении на гражданской службе и взыскании денежного содержания за время вынужденного прогула. Решением Замоскворецкого районного суда города Москвы от 22 октября 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 26 февраля 2020 года, в удовлетворении ее требований отказано. Суды установили, что хотя замещаемая Л.В. Зарубиной должность гражданской службы и была исключена из штатного расписания Департамента бюджетной политики в отраслях социальной сферы и науки, тем не менее соответствующие должностные обязанности были включены в должностной регламент по должности советника отдела бюджетной политики в сфере труда и программ занятости населения вновь созданного Департамента бюджетной политики в сфере труда и социальной защиты. Именно эта вакантная должность и была предложена заявительнице. Таким образом, по мнению судов, в данном случае фактически произошло изменение наименования должности, замещаемой Л.В. Зарубиной, с изменением структурного подразделения, но с сохранением при этом ее прежних должностных обязанностей. Поскольку наименование замещаемой должности гражданской службы с указанием подразделения государственного органа является существенным условием служебного контракта, а прежние условия заключенного с заявительницей служебного контракта не могли быть сохранены, возникла необходимость изменения его существенных условий, обусловленного изменением существенных условий профессиональной служебной деятельности. При этом, как указали суды, Федеральный закон "О государственной гражданской службе Российской Федерации" не обязывает представителя нанимателя при изменении существенных условий служебного контракта в связи с изменением существенных условий профессиональной служебной деятельности предлагать гражданскому служащему все имеющиеся вакантные должности гражданской службы в государственном органе, в том числе с учетом группы и категории должности гражданской службы, замещаемой этим гражданским служащим. Доводы же Л.В. Зарубиной о том, что она не отказывалась в письменной форме от предложенной ей вакантной должности, не были приняты судами во внимание.
"По делу о проверке конституционности частей 1, 3 и 4 статьи 29 и пункта 7 части 1 статьи 33 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" в связи с жалобой гражданки Л.В. Зарубиной"Полагая увольнение незаконным, Л.В. Зарубина обратилась в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации о восстановлении на гражданской службе и взыскании денежного содержания за время вынужденного прогула. Решением Замоскворецкого районного суда города Москвы от 22 октября 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 26 февраля 2020 года, в удовлетворении ее требований отказано. Суды установили, что хотя замещаемая Л.В. Зарубиной должность гражданской службы и была исключена из штатного расписания Департамента бюджетной политики в отраслях социальной сферы и науки, тем не менее соответствующие должностные обязанности были включены в должностной регламент по должности советника отдела бюджетной политики в сфере труда и программ занятости населения вновь созданного Департамента бюджетной политики в сфере труда и социальной защиты. Именно эта вакантная должность и была предложена заявительнице. Таким образом, по мнению судов, в данном случае фактически произошло изменение наименования должности, замещаемой Л.В. Зарубиной, с изменением структурного подразделения, но с сохранением при этом ее прежних должностных обязанностей. Поскольку наименование замещаемой должности гражданской службы с указанием подразделения государственного органа является существенным условием служебного контракта, а прежние условия заключенного с заявительницей служебного контракта не могли быть сохранены, возникла необходимость изменения его существенных условий, обусловленного изменением существенных условий профессиональной служебной деятельности. При этом, как указали суды, Федеральный закон "О государственной гражданской службе Российской Федерации" не обязывает представителя нанимателя при изменении существенных условий служебного контракта в связи с изменением существенных условий профессиональной служебной деятельности предлагать гражданскому служащему все имеющиеся вакантные должности гражданской службы в государственном органе, в том числе с учетом группы и категории должности гражданской службы, замещаемой этим гражданским служащим. Доводы же Л.В. Зарубиной о том, что она не отказывалась в письменной форме от предложенной ей вакантной должности, не были приняты судами во внимание.
Федеральный закон от 22.12.2008 N 262-ФЗ
(ред. от 14.07.2022)
"Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации"
(с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2023)2. Официальными представителями Судебного департамента, органов Судебного департамента, осуществляющими взаимодействие с редакциями средств массовой информации, являются соответственно Генеральный директор Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, руководители органов Судебного департамента или должностные лица, уполномоченные соответственно Генеральным директором Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, руководителями органов Судебного департамента.
(ред. от 14.07.2022)
"Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации"
(с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2023)2. Официальными представителями Судебного департамента, органов Судебного департамента, осуществляющими взаимодействие с редакциями средств массовой информации, являются соответственно Генеральный директор Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, руководители органов Судебного департамента или должностные лица, уполномоченные соответственно Генеральным директором Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, руководителями органов Судебного департамента.