Защита иностранных инвестиций
Подборка наиболее важных документов по запросу Защита иностранных инвестиций (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Практика применения метода дисконтированного денежного потока для расчета компенсации в инвестиционных спорах
(Пименова С.Д., Апурина И.В.)
("Международное правосудие", 2025, N 3)Во-вторых, полученную с такими допущениями сумму дохода за все время деятельности предприятия (зачастую за основу берется срок в 20 - 30 лет) необходимо дисконтировать, чтобы оценить его сегодняшнюю стоимость (следуя представлению о том, что доллар, который будет получен в будущем, стоит меньше доллара, полученного сегодня <37>). Кроме того, в идеале ставка дисконтирования должна по максимуму учитывать всевозможные риски внешней среды, которые могли повлиять на деятельность (политические риски, риски индустрии, риски изменения процентных ставок и т.д.), что, как отмечает А. Юхно, представляется довольно сложной задачей по прошествии даже небольшого промежутка времени <38>. Очевидно, что чем выше риски, тем выше должна быть ставка дисконтирования и тем меньше должна быть итоговая сумма компенсации. Разумеется, в такой ситуации истец будет заинтересован в максимально низкой ставке для того, чтобы сумма компенсации была больше, а государство-ответчик - в максимально высокой, чтобы ее уменьшить. При этом надо понимать, что с учетом сумм заявляемых инвесторами требований речь идет о действительно значительных цифрах. Так, в деле Venezuela Holdings B.V. v. Venezuela <39> истец настаивал на ставке 8,75%, что приводило бы к компенсации в размере 2,6 млрд долларов, ответчик просил установить ставку на уровне 19,8% (1,3 млрд долларов компенсации), а трибунал остановился на ставке 18%, что означало компенсацию в размере 1,4 млрд <40>. Подобная весомая разница размера ставки обусловлена различным подходом оценки рисков. Так, истцы не включали в свои расчеты риск экспроприации активов как одного из факторов странового риска в рамках рассматриваемого договора о защите иностранных инвестиций. Трибунал же, наоборот, постановил, что именно в момент до экспроприации (или публичного осознания предстоящей экспроприации) существует риск потенциальной экспроприации и любой гипотетический покупатель будет учитывать его при определении суммы, которую он готов заплатить за рассматриваемый актив в тот момент <41>. Трибунал включил риск экспроприации в страновой риск и учел его при определении ставки дисконтирования, повысив последнюю до 18%. Аналогичным образом в деле Tidewater v. Venezuela расчеты заявителя и ответчика различались кардинальным образом - 81,68 млн долларов и 2,9 млн долларов соответственно, в основном за счет разной оценки странового риска <42>.
(Пименова С.Д., Апурина И.В.)
("Международное правосудие", 2025, N 3)Во-вторых, полученную с такими допущениями сумму дохода за все время деятельности предприятия (зачастую за основу берется срок в 20 - 30 лет) необходимо дисконтировать, чтобы оценить его сегодняшнюю стоимость (следуя представлению о том, что доллар, который будет получен в будущем, стоит меньше доллара, полученного сегодня <37>). Кроме того, в идеале ставка дисконтирования должна по максимуму учитывать всевозможные риски внешней среды, которые могли повлиять на деятельность (политические риски, риски индустрии, риски изменения процентных ставок и т.д.), что, как отмечает А. Юхно, представляется довольно сложной задачей по прошествии даже небольшого промежутка времени <38>. Очевидно, что чем выше риски, тем выше должна быть ставка дисконтирования и тем меньше должна быть итоговая сумма компенсации. Разумеется, в такой ситуации истец будет заинтересован в максимально низкой ставке для того, чтобы сумма компенсации была больше, а государство-ответчик - в максимально высокой, чтобы ее уменьшить. При этом надо понимать, что с учетом сумм заявляемых инвесторами требований речь идет о действительно значительных цифрах. Так, в деле Venezuela Holdings B.V. v. Venezuela <39> истец настаивал на ставке 8,75%, что приводило бы к компенсации в размере 2,6 млрд долларов, ответчик просил установить ставку на уровне 19,8% (1,3 млрд долларов компенсации), а трибунал остановился на ставке 18%, что означало компенсацию в размере 1,4 млрд <40>. Подобная весомая разница размера ставки обусловлена различным подходом оценки рисков. Так, истцы не включали в свои расчеты риск экспроприации активов как одного из факторов странового риска в рамках рассматриваемого договора о защите иностранных инвестиций. Трибунал же, наоборот, постановил, что именно в момент до экспроприации (или публичного осознания предстоящей экспроприации) существует риск потенциальной экспроприации и любой гипотетический покупатель будет учитывать его при определении суммы, которую он готов заплатить за рассматриваемый актив в тот момент <41>. Трибунал включил риск экспроприации в страновой риск и учел его при определении ставки дисконтирования, повысив последнюю до 18%. Аналогичным образом в деле Tidewater v. Venezuela расчеты заявителя и ответчика различались кардинальным образом - 81,68 млн долларов и 2,9 млн долларов соответственно, в основном за счет разной оценки странового риска <42>.
Статья: Правовые гарантии для иностранных инвесторов в условиях действия контрсанкционных мер экономического характера
(Мильчакова О.В.)
("Хозяйство и право", 2025, N 9)<3> Третьяк В.В. К вопросу о правовых гарантиях защиты иностранных инвестиций в нефтегазовую отрасль по законодательству Российской Федерации // Гуманитарный научный журнал. 2025. N 4. Ч. 1. С. 183. URL: https://hsjournal.ru/n4-2025 (дата обращения: 02.07.2025).
(Мильчакова О.В.)
("Хозяйство и право", 2025, N 9)<3> Третьяк В.В. К вопросу о правовых гарантиях защиты иностранных инвестиций в нефтегазовую отрасль по законодательству Российской Федерации // Гуманитарный научный журнал. 2025. N 4. Ч. 1. С. 183. URL: https://hsjournal.ru/n4-2025 (дата обращения: 02.07.2025).
Нормативные акты
Закон РСФСР от 26.06.1991 N 1488-1
(ред. от 26.07.2017)
"Об инвестиционной деятельности в РСФСР"1. Государство гарантирует в соответствии с законодательством, действующим на территории РСФСР, защиту инвестиций, в том числе иностранных, независимо от форм собственности. При этом инвесторам, в том числе иностранным, обеспечиваются равноправные условия деятельности, исключающие применение мер дискриминационного характера, которые могли бы препятствовать управлению и распоряжению инвестициями.
(ред. от 26.07.2017)
"Об инвестиционной деятельности в РСФСР"1. Государство гарантирует в соответствии с законодательством, действующим на территории РСФСР, защиту инвестиций, в том числе иностранных, независимо от форм собственности. При этом инвесторам, в том числе иностранным, обеспечиваются равноправные условия деятельности, исключающие применение мер дискриминационного характера, которые могли бы препятствовать управлению и распоряжению инвестициями.
"Обзор практики разрешения судами споров, связанных с защитой иностранных инвесторов"
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 12.07.2017)Верховным Судом Российской Федерации проведено изучение судебной практики и поступивших от судов вопросов, связанных с применением законодательства об иностранных инвестициях, защитой прав иностранных инвесторов при разрешении экономических споров, возникающих из гражданских правоотношений, из отношений по взиманию налоговых и таможенных платежей.
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 12.07.2017)Верховным Судом Российской Федерации проведено изучение судебной практики и поступивших от судов вопросов, связанных с применением законодательства об иностранных инвестициях, защитой прав иностранных инвесторов при разрешении экономических споров, возникающих из гражданских правоотношений, из отношений по взиманию налоговых и таможенных платежей.
Статья: Lex facit arbitrum? Философско-юридические заметки об арбитраже
(Скворцов О.Ю.)
("Журнал российского права", 2024, N 11)<24> В то же время нельзя не признать то обстоятельство, что последнее десятилетие свидетельствует о серьезном кризисе, казалось бы, устоявшегося существования Международного центра по урегулированию инвестиционных споров (созданного на основании Вашингтонской конвенции 1965 г.), который последовал после сокрушительной атаки Комиссии Европейского сообщества на незыблемость и независимость инвестиционного арбитража. Началом развития этого кризиса стало дело Micula v. Romania, в котором арбитраж принял решение, обязывающее Румынию произвести выплаты инвесторам. Между тем Комиссия Европейского союза фактически дезавуировала это решение, запретив Румынии производить соответствующие выплаты. Это решение и последовавшие за ним акты Европейского суда привели к кризису не только инвестиционного арбитража, но и всего европейского инвестиционного права. Возможным выходом из этого кризиса (прежде всего для государств Европейского союза) как раз и может стать отказ от независимого инвестиционного арбитража, который не контролируется союзами государств. Обстоятельный анализ кейса см.: Исполинов А.С., Ануфриева А.А. Двусторонние договоры государств - членов ЕС о защите иностранных инвестиций и право ЕС // Российское правосудие. 2012. N 8 (76); Исполинов А. Европейский союз и реформа инвестарбитража: вынужденная жертва или дымовая завеса? URL: https://zakon.ru/blog/2015/11/17/evropejskij_soyuz_i_reforma_investarbitrazha_vynuzhdennaya_zhertva_ili_dymovaya_zavesa (дата обращения: 30.04.2024); Исполинов А. Решение Суда ЕС по делу Achmea: крестовый поход против инвестиционного арбитража. URL: https://zakon.ru/blog/2018/05/10/reshenie_cuda_es_po_delu_achmea_krestovyj_pohod_protiv_investicionnogo_arbitrazha (дата обращения: 30.04.2024); Исполинов А. Суд ЕС в деле Komstroy: судьба инвестарбитражной оговорки в ДЭХ решена на основе принципов дела Achmea. URL: https://zakon.ru/blog/2021/10/01/sud_es_v_dele_komstroy_sudba_investarbitrazhnoj_ogovorki_v_deh_reshena_na_osnove_principov_dela_achm; Исполинов А. Хроника объявленной смерти: Суд ЕС взял новый рубеж в войне с инвестарбитражами (решение по делу С-638/19 P. Micula). URL: https://zakon.ru/blog/2022/02/07/hronika_obyavlennoj_smerti_sud_es_vzyal_novyj_rubezh_v_vojne_s_investarbitrazhami_reshenie_po_delu_c (дата обращения: 30.04.2024); Ануров В.Н. Компетенция третейского суда. Т. 2. С. 55 - 58.
(Скворцов О.Ю.)
("Журнал российского права", 2024, N 11)<24> В то же время нельзя не признать то обстоятельство, что последнее десятилетие свидетельствует о серьезном кризисе, казалось бы, устоявшегося существования Международного центра по урегулированию инвестиционных споров (созданного на основании Вашингтонской конвенции 1965 г.), который последовал после сокрушительной атаки Комиссии Европейского сообщества на незыблемость и независимость инвестиционного арбитража. Началом развития этого кризиса стало дело Micula v. Romania, в котором арбитраж принял решение, обязывающее Румынию произвести выплаты инвесторам. Между тем Комиссия Европейского союза фактически дезавуировала это решение, запретив Румынии производить соответствующие выплаты. Это решение и последовавшие за ним акты Европейского суда привели к кризису не только инвестиционного арбитража, но и всего европейского инвестиционного права. Возможным выходом из этого кризиса (прежде всего для государств Европейского союза) как раз и может стать отказ от независимого инвестиционного арбитража, который не контролируется союзами государств. Обстоятельный анализ кейса см.: Исполинов А.С., Ануфриева А.А. Двусторонние договоры государств - членов ЕС о защите иностранных инвестиций и право ЕС // Российское правосудие. 2012. N 8 (76); Исполинов А. Европейский союз и реформа инвестарбитража: вынужденная жертва или дымовая завеса? URL: https://zakon.ru/blog/2015/11/17/evropejskij_soyuz_i_reforma_investarbitrazha_vynuzhdennaya_zhertva_ili_dymovaya_zavesa (дата обращения: 30.04.2024); Исполинов А. Решение Суда ЕС по делу Achmea: крестовый поход против инвестиционного арбитража. URL: https://zakon.ru/blog/2018/05/10/reshenie_cuda_es_po_delu_achmea_krestovyj_pohod_protiv_investicionnogo_arbitrazha (дата обращения: 30.04.2024); Исполинов А. Суд ЕС в деле Komstroy: судьба инвестарбитражной оговорки в ДЭХ решена на основе принципов дела Achmea. URL: https://zakon.ru/blog/2021/10/01/sud_es_v_dele_komstroy_sudba_investarbitrazhnoj_ogovorki_v_deh_reshena_na_osnove_principov_dela_achm; Исполинов А. Хроника объявленной смерти: Суд ЕС взял новый рубеж в войне с инвестарбитражами (решение по делу С-638/19 P. Micula). URL: https://zakon.ru/blog/2022/02/07/hronika_obyavlennoj_smerti_sud_es_vzyal_novyj_rubezh_v_vojne_s_investarbitrazhami_reshenie_po_delu_c (дата обращения: 30.04.2024); Ануров В.Н. Компетенция третейского суда. Т. 2. С. 55 - 58.
Статья: Банкротство иностранных компаний в Российской Федерации: теоретические основы, развитие судебной практики, проблемы и перспективы
(Мохова Е.В.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2024, NN 5, 6)Вопросы банкротства и защиты иностранных инвестиций тесно связаны с защитой права собственности в широком международно-правовом (ранее - Протокол I Европейской конвенции о защите прав и свобод человека) и конституционном смысле (ст. 35 Конституции РФ). Реализуемые государством процедуры несостоятельности, в том числе в отношении иностранных лиц, не должны нарушать права собственности лиц, вовлеченных в процедуру (как должника, так и его кредиторов). Зафиксированные в МИД критерии национальности затрагиваемых банкротством иностранных инвесторов могут приобретать значение для обоснования ratione personae, но, думается, доступ к ординарному банкротству иностранных компаний, подпадающих под признаки иностранных инвесторов, равно как и ординарное налогообложение последних, сами по себе не нарушает их прав как иностранных инвесторов.
(Мохова Е.В.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2024, NN 5, 6)Вопросы банкротства и защиты иностранных инвестиций тесно связаны с защитой права собственности в широком международно-правовом (ранее - Протокол I Европейской конвенции о защите прав и свобод человека) и конституционном смысле (ст. 35 Конституции РФ). Реализуемые государством процедуры несостоятельности, в том числе в отношении иностранных лиц, не должны нарушать права собственности лиц, вовлеченных в процедуру (как должника, так и его кредиторов). Зафиксированные в МИД критерии национальности затрагиваемых банкротством иностранных инвесторов могут приобретать значение для обоснования ratione personae, но, думается, доступ к ординарному банкротству иностранных компаний, подпадающих под признаки иностранных инвесторов, равно как и ординарное налогообложение последних, сами по себе не нарушает их прав как иностранных инвесторов.
Статья: Есть ли компетенция у "крымских" арбитражей?
(Гальперин М.Л.)
("Закон", 2021, N 1)Похожий аргумент используют украинские истцы. Они, в частности, настаивают на том, что ограничительное толкование термина территория и в целом сферы применения Соглашения не будет соответствовать цели последнего - расширению экономического сотрудничества и защите иностранных инвестиций, а также принципу добросовестности. Логика истцов такова: Крым находится под эффективным контролем Российской Федерации, которая, по сути, является единственным государством, способным регулировать правоотношения на полуострове. Заявляя о своих территориальных правах на Крым, Россия не может отказаться защищать права украинских инвесторов. Действительно, предмет и цели инвестиционного соглашения позволяют "пролить свет на [его] обычное значение" <25>. Но цели Соглашения необходимо рассматривать в совокупности. Если говорить о предмете и целях Соглашения, то в его преамбуле прямо указано, что договаривающиеся стороны намереваются "создать и поддерживать благоприятные условия для взаимных инвестиций", а также "создать благоприятные условия для расширения экономического сотрудничества между Договаривающимися Сторонами". Указанные цели достигаются через взаимное поощрение и защиту инвестиций, предоставление полной и безусловной правовой защиты взаимным инвестициям (ст. 2). Взаимность как один из критериев инвестиционного соглашения выделялась, например, в деле Daimler Financial Services v. Argentine Republic, где арбитрами подчеркивалось, что "двусторонние инвестиционные договоры - это взаимные договоры" <26>.
(Гальперин М.Л.)
("Закон", 2021, N 1)Похожий аргумент используют украинские истцы. Они, в частности, настаивают на том, что ограничительное толкование термина территория и в целом сферы применения Соглашения не будет соответствовать цели последнего - расширению экономического сотрудничества и защите иностранных инвестиций, а также принципу добросовестности. Логика истцов такова: Крым находится под эффективным контролем Российской Федерации, которая, по сути, является единственным государством, способным регулировать правоотношения на полуострове. Заявляя о своих территориальных правах на Крым, Россия не может отказаться защищать права украинских инвесторов. Действительно, предмет и цели инвестиционного соглашения позволяют "пролить свет на [его] обычное значение" <25>. Но цели Соглашения необходимо рассматривать в совокупности. Если говорить о предмете и целях Соглашения, то в его преамбуле прямо указано, что договаривающиеся стороны намереваются "создать и поддерживать благоприятные условия для взаимных инвестиций", а также "создать благоприятные условия для расширения экономического сотрудничества между Договаривающимися Сторонами". Указанные цели достигаются через взаимное поощрение и защиту инвестиций, предоставление полной и безусловной правовой защиты взаимным инвестициям (ст. 2). Взаимность как один из критериев инвестиционного соглашения выделялась, например, в деле Daimler Financial Services v. Argentine Republic, где арбитрами подчеркивалось, что "двусторонние инвестиционные договоры - это взаимные договоры" <26>.
Статья: Зонтичная оговорка как инструмент защиты прав иностранного инвестора
(Ашихмин И.М.)
("Международное публичное и частное право", 2021, N 6)<1> Фархутдинов И.З. Допуск и защита иностранных инвестиций // Юрист. 2003. N 11. С. 24.
(Ашихмин И.М.)
("Международное публичное и частное право", 2021, N 6)<1> Фархутдинов И.З. Допуск и защита иностранных инвестиций // Юрист. 2003. N 11. С. 24.
Статья: Доступ к информации о рассмотрении третейскими судами споров в энергетике
(Вершинин А.П.)
("Третейский суд", 2023, N 3/4)Международные споры инвесторов с государствами в связи с действующими двусторонними инвестиционными договорами (ДИД) или многосторонними конвенциями о защите иностранных инвестиций рассматриваются по специальным правилам. Эти правила закреплены в Приложении к Арбитражному регламенту Комиссии ООН по праву международной торговли в Вене ЮНСИТРАЛ (United Nations Commission on International Trade Law, UNCITRAL), Правилах арбитража Международного центра по урегулированию инвестиционных споров (МЦУИС, International Centre for Settlement of Investment Disputes, ICSID) в Вашингтоне, арбитражных правилах других постоянно действующих арбитражных учреждений. В связи с наличием особого, государственного и общественного, интереса в инвестиционной сфере кулуарность и непредсказуемость системы урегулирования споров между инвесторами и государствами (Investor-State dispute settlement), или, как ее именуют, "УСИГ" (ISDS), подвергаются постоянной критике.
(Вершинин А.П.)
("Третейский суд", 2023, N 3/4)Международные споры инвесторов с государствами в связи с действующими двусторонними инвестиционными договорами (ДИД) или многосторонними конвенциями о защите иностранных инвестиций рассматриваются по специальным правилам. Эти правила закреплены в Приложении к Арбитражному регламенту Комиссии ООН по праву международной торговли в Вене ЮНСИТРАЛ (United Nations Commission on International Trade Law, UNCITRAL), Правилах арбитража Международного центра по урегулированию инвестиционных споров (МЦУИС, International Centre for Settlement of Investment Disputes, ICSID) в Вашингтоне, арбитражных правилах других постоянно действующих арбитражных учреждений. В связи с наличием особого, государственного и общественного, интереса в инвестиционной сфере кулуарность и непредсказуемость системы урегулирования споров между инвесторами и государствами (Investor-State dispute settlement), или, как ее именуют, "УСИГ" (ISDS), подвергаются постоянной критике.
Статья: Новые полномочия Конституционного Суда РФ по проверке конституционности решений международных судов и арбитражей
(Исполинов А.С.)
("Закон", 2020, N 12)МС ООН создан как орган ООН на основании Устава ООН, а Трибунал по морскому праву создан в рамках Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. Россия также является участником этих международных договоров. Однако инвестиционные арбитражи, рассматривающие споры между инвесторами и принимающими инвестиции государствами, не подпадают под эту категорию. Они хоть и созданы на основании международного договора (двусторонние договоры о защите иностранных инвестиций или многосторонние соглашения, такие как Договор к Энергетической хартии), но не могут считаться межгосударственным органом.
(Исполинов А.С.)
("Закон", 2020, N 12)МС ООН создан как орган ООН на основании Устава ООН, а Трибунал по морскому праву создан в рамках Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. Россия также является участником этих международных договоров. Однако инвестиционные арбитражи, рассматривающие споры между инвесторами и принимающими инвестиции государствами, не подпадают под эту категорию. Они хоть и созданы на основании международного договора (двусторонние договоры о защите иностранных инвестиций или многосторонние соглашения, такие как Договор к Энергетической хартии), но не могут считаться межгосударственным органом.
Статья: Международный инвестиционный арбитраж как сфера международного публичного и конституционного права
(Исполинов А.С.)
("Закон", 2023, N 12)В 1959 году ФРГ первая заключила два двусторонних договора о защите иностранных инвестиций - один с Пакистаном, второй с Доминиканской Республикой. Другие государства Западной Европы быстро последовали примеру Германии. Соединенное Королевство заключило свое первое двустороннее инвестиционное соглашение в 1975 году, Япония - в 1977 году. США начали процесс заключения таких соглашений в 1977 году, подписав первые соглашения в 1980-х годах.
(Исполинов А.С.)
("Закон", 2023, N 12)В 1959 году ФРГ первая заключила два двусторонних договора о защите иностранных инвестиций - один с Пакистаном, второй с Доминиканской Республикой. Другие государства Западной Европы быстро последовали примеру Германии. Соединенное Королевство заключило свое первое двустороннее инвестиционное соглашение в 1975 году, Япония - в 1977 году. США начали процесс заключения таких соглашений в 1977 году, подписав первые соглашения в 1980-х годах.
Статья: Принципы автономности и приоритета права ЕС как оружие Суда Европейского союза в конфликте с инвестиционными арбитражами. Часть 1. Дело Achmea
(Исполинов А.С.)
("Российский юридический журнал", 2021, N 2)Суд ЕС в этом деле отвечал на преюдициальный запрос немецкого суда, который в свою очередь рассматривал иск об аннулировании решения инвестиционного арбитража по спору между голландской компанией Achmea и Словакией (чтобы сразу устранить возможные недоразумения, поясним, что предыдущее название компании - Eureko и именно так она называется в решении арбитража, однако в решении Суда ЕС фигурирует уже новое наименование). Изюминка была в том, что инвестиционный арбитраж рассматривал спор на основании двустороннего договора о защите иностранных инвестиций, подписанного в 1991 г. между Нидерландами и тогда еще единой Чехословакией. Статья 8 этого соглашения предусматривала, что каждое государство - участник данного соглашения дает свое согласие на передачу спора между этим государством и инвестором из другого государства-участника в ad hoc арбитраж, действующий по правилам ЮНСИТРАЛ. Решение этого арбитража должно быть окончательным и обязательным для сторон спора. В международном инвестиционном праве такое согласие государства, выраженное в соглашении о защите иностранных инвестиций, считается безотзывной офертой, адресованной неограниченному кругу инвесторов, а направление конкретным инвестором извещения о начале арбитражного разбирательства - ее акцептом. Акцепт такой оферты инвестором будет означать, что отдельного арбитражного соглашения между сторонами спора заключать уже не нужно. Кроме того, двусторонний договор о защите иностранных инвестиций предусматривал создание арбитражного трибунала по правилам ЮНСИТРАЛ, которые разрешали формирование трибунала и без участия государства-ответчика, используя для этого лишь факт согласия на арбитраж, данного государством в договоре в 1991 г.
(Исполинов А.С.)
("Российский юридический журнал", 2021, N 2)Суд ЕС в этом деле отвечал на преюдициальный запрос немецкого суда, который в свою очередь рассматривал иск об аннулировании решения инвестиционного арбитража по спору между голландской компанией Achmea и Словакией (чтобы сразу устранить возможные недоразумения, поясним, что предыдущее название компании - Eureko и именно так она называется в решении арбитража, однако в решении Суда ЕС фигурирует уже новое наименование). Изюминка была в том, что инвестиционный арбитраж рассматривал спор на основании двустороннего договора о защите иностранных инвестиций, подписанного в 1991 г. между Нидерландами и тогда еще единой Чехословакией. Статья 8 этого соглашения предусматривала, что каждое государство - участник данного соглашения дает свое согласие на передачу спора между этим государством и инвестором из другого государства-участника в ad hoc арбитраж, действующий по правилам ЮНСИТРАЛ. Решение этого арбитража должно быть окончательным и обязательным для сторон спора. В международном инвестиционном праве такое согласие государства, выраженное в соглашении о защите иностранных инвестиций, считается безотзывной офертой, адресованной неограниченному кругу инвесторов, а направление конкретным инвестором извещения о начале арбитражного разбирательства - ее акцептом. Акцепт такой оферты инвестором будет означать, что отдельного арбитражного соглашения между сторонами спора заключать уже не нужно. Кроме того, двусторонний договор о защите иностранных инвестиций предусматривал создание арбитражного трибунала по правилам ЮНСИТРАЛ, которые разрешали формирование трибунала и без участия государства-ответчика, используя для этого лишь факт согласия на арбитраж, данного государством в договоре в 1991 г.
Статья: Злоупотребление процессуальными правами в международном арбитраже
(Абсалямов В.В.)
("Арбитражный и гражданский процесс", 2025, N 4)За последние несколько десятилетий сфера международного арбитража претерпела значительные и многогранные изменения, характеризующиеся заметным увеличением числа арбитражных институтов и международных договоров, включающих юрисдикционные положения. Так, по данным Конференции ООН по торговле и развитию, количество двусторонних договоров о поощрении и защите иностранных инвестиций "увеличилось в пять раз в 1990-е годы" <1>, и их число продолжает расти. На сегодняшний день между различными государствами заключено не менее 2 852 инвестиционных договоров, включающих юрисдикционные положения <2>.
(Абсалямов В.В.)
("Арбитражный и гражданский процесс", 2025, N 4)За последние несколько десятилетий сфера международного арбитража претерпела значительные и многогранные изменения, характеризующиеся заметным увеличением числа арбитражных институтов и международных договоров, включающих юрисдикционные положения. Так, по данным Конференции ООН по торговле и развитию, количество двусторонних договоров о поощрении и защите иностранных инвестиций "увеличилось в пять раз в 1990-е годы" <1>, и их число продолжает расти. На сегодняшний день между различными государствами заключено не менее 2 852 инвестиционных договоров, включающих юрисдикционные положения <2>.
Статья: Особенности финансирования споров в инвестиционном арбитраже: теория и практика
(Симонова А.В.)
("Предпринимательское право", 2023, N 1)В настоящее время возрастает популярность финансирования споров третьей стороной (далее - third party funding). Особенную значимость это приобретает в международном инвестиционном арбитраже, где как минимум 20 из последних рассмотренных дел были профинансированы третьей стороной <1>. Финансирование споров третьей стороной стало основной темой в рабочих группах Международного центра по урегулированию инвестиционных споров (ICSID) и ЮНСИТРАЛ <2>. О популярности third party funding свидетельствует и новая тенденция его упоминания в международных соглашениях, регулирующих вопросы иностранных инвестиций. Так, Всеобъемлющее экономическое и торговое соглашение (соглашение о свободной торговле) между Канадой и Европейским союзом, проект соглашения о свободной торговле между Евросоюзом и Вьетнамом и проект соглашения о защите иностранных инвестиций и разрешении инвестиционных споров в рамках Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства включают статьи, дающие определение финансированию споров третьей стороной <3>. Понятие third party funding также включено и в проект французского соглашения о защите иностранных инвестиций <4>.
(Симонова А.В.)
("Предпринимательское право", 2023, N 1)В настоящее время возрастает популярность финансирования споров третьей стороной (далее - third party funding). Особенную значимость это приобретает в международном инвестиционном арбитраже, где как минимум 20 из последних рассмотренных дел были профинансированы третьей стороной <1>. Финансирование споров третьей стороной стало основной темой в рабочих группах Международного центра по урегулированию инвестиционных споров (ICSID) и ЮНСИТРАЛ <2>. О популярности third party funding свидетельствует и новая тенденция его упоминания в международных соглашениях, регулирующих вопросы иностранных инвестиций. Так, Всеобъемлющее экономическое и торговое соглашение (соглашение о свободной торговле) между Канадой и Европейским союзом, проект соглашения о свободной торговле между Евросоюзом и Вьетнамом и проект соглашения о защите иностранных инвестиций и разрешении инвестиционных споров в рамках Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства включают статьи, дающие определение финансированию споров третьей стороной <3>. Понятие third party funding также включено и в проект французского соглашения о защите иностранных инвестиций <4>.