Проблемы гражданско-правовой ответственности
Подборка наиболее важных документов по запросу Проблемы гражданско-правовой ответственности (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Нормативные акты
"Обзор практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации"
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 16.03.2016)Каждый гражданин имеет право свободно и добровольно обращаться в государственные органы, органы местного самоуправления и к должностным лицам в целях защиты своих прав и законных интересов либо прав и законных интересов других лиц. При этом гражданин может указать в обращении на известные ему факты и события, которые, по его мнению, имеют отношение к существу поставленного в обращении вопроса и могут повлиять на его разрешение. То обстоятельство, что изложенные в обращении сведения могут не найти своего подтверждения, не является основанием для привлечения заявителя к гражданско-правовой ответственности, предусмотренной статьей 152 ГК РФ, если соответствующее обращение обусловлено его попыткой реализовать свои конституционные права, имеющие выраженную публичную направленность, в целях привлечения внимания к общественно значимой проблеме. Иное означало бы привлечение лица к гражданско-правовой ответственности за действия, совершенные им в пределах предоставленных ему конституционных прав, а равно при исполнении им своего гражданского долга.
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 16.03.2016)Каждый гражданин имеет право свободно и добровольно обращаться в государственные органы, органы местного самоуправления и к должностным лицам в целях защиты своих прав и законных интересов либо прав и законных интересов других лиц. При этом гражданин может указать в обращении на известные ему факты и события, которые, по его мнению, имеют отношение к существу поставленного в обращении вопроса и могут повлиять на его разрешение. То обстоятельство, что изложенные в обращении сведения могут не найти своего подтверждения, не является основанием для привлечения заявителя к гражданско-правовой ответственности, предусмотренной статьей 152 ГК РФ, если соответствующее обращение обусловлено его попыткой реализовать свои конституционные права, имеющие выраженную публичную направленность, в целях привлечения внимания к общественно значимой проблеме. Иное означало бы привлечение лица к гражданско-правовой ответственности за действия, совершенные им в пределах предоставленных ему конституционных прав, а равно при исполнении им своего гражданского долга.
Статья: Деликтная ответственность за нарушение цифровых прав: проблемы и перспективы развития
(Василевская Л.Ю.)
("Гражданское право", 2024, N 2)Чтобы разобраться в этих вопросах, сделаем краткие пояснения. Необходимо прежде всего выяснить, является ли трансакция юридическим фактом, порождающим правоотношение в цифровой среде, или нет. Этот вопрос имеет принципиальное значение для решения проблемы гражданско-правовой ответственности не только пользователей системы, но и третьих лиц. До сих пор позиция законодателя по данному вопросу не нашла отражения в соответствующих правовых актах. Безусловно, "трансакционные" отношения между пользователями системы не подпадают под квалификацию обязательств по ст. 307 ГК РФ, поскольку трансакцию как автоматизированное и запрограммированное в информационной системе действие алгоритмов, заключающееся в доступе к базе данных (ресурсу системы) в целях их изменения и появления новой цифровой записи - своеобразного аналога состояния счета пользователя системы <8>, трудно квалифицировать как юридическое действие (сделку), поскольку юридические факты, как известно, - это те конкретные жизненные обстоятельства, с которыми норма права связывает наступление определенных юридических последствий. Нет юридического факта - нет и правоотношения. Связь пользователей в информационной системе обладает рядом признаков, которые выводят ее за рамки гражданско-правового обязательства, поскольку речь идет о формализованной, неиндивидуализированной связи анонимных пользователей в трансакционной системе. Вместе с тем, на наш взгляд, не исключается подход, закрепленный в п. 3 ст. 307.1 ГК РФ и позволяющий использовать институт аналогии закона, а именно применять общие положения об обязательствах не только к требованиям, возникшим из корпоративных отношений и связанным с применением последствий недействительности сделки, но и к цифровым отношениям в информационной системе и возникающим из них требованиям (цифровым имущественным правам). Это означает, что подобное толкование цифрового отношения дает возможность применения к его характеристике общих правил об обязательствах - об их возникновении, прекращении, исполнении и способах защиты прав из договорных и внедоговорных обязательств. Однако, как показывает практика, отсутствие в правовых актах четкой позиции законодателя по цифровому взаимодействию субъектов, его непоследовательность в трактовке статуса цифровых субъектов и цифровых объектов вносят путаницу и хаос не только в доктринальные позиции цивилистов, но и в судебную практику по вопросам гражданско-правовой ответственности, прежде всего деликтной.
(Василевская Л.Ю.)
("Гражданское право", 2024, N 2)Чтобы разобраться в этих вопросах, сделаем краткие пояснения. Необходимо прежде всего выяснить, является ли трансакция юридическим фактом, порождающим правоотношение в цифровой среде, или нет. Этот вопрос имеет принципиальное значение для решения проблемы гражданско-правовой ответственности не только пользователей системы, но и третьих лиц. До сих пор позиция законодателя по данному вопросу не нашла отражения в соответствующих правовых актах. Безусловно, "трансакционные" отношения между пользователями системы не подпадают под квалификацию обязательств по ст. 307 ГК РФ, поскольку трансакцию как автоматизированное и запрограммированное в информационной системе действие алгоритмов, заключающееся в доступе к базе данных (ресурсу системы) в целях их изменения и появления новой цифровой записи - своеобразного аналога состояния счета пользователя системы <8>, трудно квалифицировать как юридическое действие (сделку), поскольку юридические факты, как известно, - это те конкретные жизненные обстоятельства, с которыми норма права связывает наступление определенных юридических последствий. Нет юридического факта - нет и правоотношения. Связь пользователей в информационной системе обладает рядом признаков, которые выводят ее за рамки гражданско-правового обязательства, поскольку речь идет о формализованной, неиндивидуализированной связи анонимных пользователей в трансакционной системе. Вместе с тем, на наш взгляд, не исключается подход, закрепленный в п. 3 ст. 307.1 ГК РФ и позволяющий использовать институт аналогии закона, а именно применять общие положения об обязательствах не только к требованиям, возникшим из корпоративных отношений и связанным с применением последствий недействительности сделки, но и к цифровым отношениям в информационной системе и возникающим из них требованиям (цифровым имущественным правам). Это означает, что подобное толкование цифрового отношения дает возможность применения к его характеристике общих правил об обязательствах - об их возникновении, прекращении, исполнении и способах защиты прав из договорных и внедоговорных обязательств. Однако, как показывает практика, отсутствие в правовых актах четкой позиции законодателя по цифровому взаимодействию субъектов, его непоследовательность в трактовке статуса цифровых субъектов и цифровых объектов вносят путаницу и хаос не только в доктринальные позиции цивилистов, но и в судебную практику по вопросам гражданско-правовой ответственности, прежде всего деликтной.
Статья: О гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, условиях ее наступления и соотношении с деликтными обязательствами
(Дерюгина Т.В.)
("Вестник Арбитражного суда Московского округа", 2024, N 3)Ведущие ученые-цивилисты советского и современного периодов (М.М. Агарков, С.С. Алексеев, В.В. Витрянский, О.С. Иоффе, О.А. Красавчиков, Е.А. Флейшиц, Л.А. Чеговадзе, В.Ф. Яковлев, К.Б. Ярошенко и многие другие) обращали свое внимание на понятие гражданско-правовой ответственности, вреда, противоправности, виновности. Были разработаны теории виновности (О.С. Иоффе), концепция двух начал (О.А. Красавчиков) и иные учения, создающие основу для решения существующих теоретических и практических проблем, связанных с гражданско-правовой ответственностью за причинение вреда. Однако изменяющиеся социально-экономические условия, новые цели и задачи, которые решает наше государство в настоящее время, предопределяют необходимость предложения новых теоретических подходов.
(Дерюгина Т.В.)
("Вестник Арбитражного суда Московского округа", 2024, N 3)Ведущие ученые-цивилисты советского и современного периодов (М.М. Агарков, С.С. Алексеев, В.В. Витрянский, О.С. Иоффе, О.А. Красавчиков, Е.А. Флейшиц, Л.А. Чеговадзе, В.Ф. Яковлев, К.Б. Ярошенко и многие другие) обращали свое внимание на понятие гражданско-правовой ответственности, вреда, противоправности, виновности. Были разработаны теории виновности (О.С. Иоффе), концепция двух начал (О.А. Красавчиков) и иные учения, создающие основу для решения существующих теоретических и практических проблем, связанных с гражданско-правовой ответственностью за причинение вреда. Однако изменяющиеся социально-экономические условия, новые цели и задачи, которые решает наше государство в настоящее время, предопределяют необходимость предложения новых теоретических подходов.
Статья: Некоторые проблемы ответственности за нарушение интеллектуальных прав
(Степанян А.С.)
("Законы России: опыт, анализ, практика", 2023, N 12)Одной из ключевых проблем гражданско-правовой ответственности является злоупотребление правом, под которым понимается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (п. 1 ст. 10 ГК РФ).
(Степанян А.С.)
("Законы России: опыт, анализ, практика", 2023, N 12)Одной из ключевых проблем гражданско-правовой ответственности является злоупотребление правом, под которым понимается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (п. 1 ст. 10 ГК РФ).
Статья: Специфика некоторых условий привлечения к гражданско-правовой ответственности органов внутренних дел и их должностных лиц в Российской Федерации и Кыргызской Республике
(Рысбекова Б.Р.)
("Цивилист", 2024, N 6)Статья посвящена проблеме определения гражданско-правовой ответственности, а также ее условий в случаях нарушения субъективных гражданских прав физических и юридических лиц органами внутренних дел и их сотрудниками в процессе осуществления профессиональной деятельности. При подготовке исследования использовался сравнительно-правовой метод, позволивший выявить различия в правовом регулировании отношений между Российской Федерацией и Кыргызской Республикой. Также использовались системный подход и методы аксиоматического, функционального исследования. В статье обращается внимание на значимость защиты субъективных гражданских прав со стороны государства в современном обществе. При этом автор поднимает проблему нарушения прав субъектов причинением им вреда, в частности, со стороны сотрудников ОВД. Рассматривается вопрос о незаконности поведения органов государственной власти и их представителей, обращается внимание на специфику иных условий наступления ответственности. В статье анализируются различные подходы к решению указанной проблемы. Новизна исследования состоит в том, что автором предлагается рассматривать в качестве незаконного поведения сотрудников ОВД и их должностных лиц действия, связанные с наложением штрафа в крупном размере, что при условии его незаконности влечет необходимость компенсации вреда, нанесенного юридическим лицам. Предлагается обоснование возможности рассмотрения вопроса о расширении перечня незаконных действий применительно к деятельности сотрудников правоохранительных органов, которые приводят к возмещению причиненного вреда в Кыргызской Республике за счет внесения такого вида административного взыскания, как наложение штрафа. Сделаны предложения по совершенствованию Гражданского кодекса Кыргызской Республики. Выводы могут быть использованы в правоприменительной и правотворческой деятельности Российской Федерации и Кыргызской Республики, а также при проведении научных исследований в сходных сферах.
(Рысбекова Б.Р.)
("Цивилист", 2024, N 6)Статья посвящена проблеме определения гражданско-правовой ответственности, а также ее условий в случаях нарушения субъективных гражданских прав физических и юридических лиц органами внутренних дел и их сотрудниками в процессе осуществления профессиональной деятельности. При подготовке исследования использовался сравнительно-правовой метод, позволивший выявить различия в правовом регулировании отношений между Российской Федерацией и Кыргызской Республикой. Также использовались системный подход и методы аксиоматического, функционального исследования. В статье обращается внимание на значимость защиты субъективных гражданских прав со стороны государства в современном обществе. При этом автор поднимает проблему нарушения прав субъектов причинением им вреда, в частности, со стороны сотрудников ОВД. Рассматривается вопрос о незаконности поведения органов государственной власти и их представителей, обращается внимание на специфику иных условий наступления ответственности. В статье анализируются различные подходы к решению указанной проблемы. Новизна исследования состоит в том, что автором предлагается рассматривать в качестве незаконного поведения сотрудников ОВД и их должностных лиц действия, связанные с наложением штрафа в крупном размере, что при условии его незаконности влечет необходимость компенсации вреда, нанесенного юридическим лицам. Предлагается обоснование возможности рассмотрения вопроса о расширении перечня незаконных действий применительно к деятельности сотрудников правоохранительных органов, которые приводят к возмещению причиненного вреда в Кыргызской Республике за счет внесения такого вида административного взыскания, как наложение штрафа. Сделаны предложения по совершенствованию Гражданского кодекса Кыргызской Республики. Выводы могут быть использованы в правоприменительной и правотворческой деятельности Российской Федерации и Кыргызской Республики, а также при проведении научных исследований в сходных сферах.
Статья: Личный фонд - новый российский правовой инструмент для управления, сохранения и передачи наследуемого имущества
(Домшенко (Червец) Е.И.)
("Имущественные отношения в Российской Федерации", 2024, N 2)<29> Подробнее см.: Добровинская А.В. Проблемы гражданско-правовой ответственности социально ориентированных некоммерческих организаций // Законы России: опыт, анализ, практика. 2020. N 5. С. 53 - 57.
(Домшенко (Червец) Е.И.)
("Имущественные отношения в Российской Федерации", 2024, N 2)<29> Подробнее см.: Добровинская А.В. Проблемы гражданско-правовой ответственности социально ориентированных некоммерческих организаций // Законы России: опыт, анализ, практика. 2020. N 5. С. 53 - 57.
Статья: Миноритарный активизм в современном корпоративном праве
(Байрамова Я.Ф.)
("Юрист", 2025, N 3)<1> Козлова Н.В., Филиппова С.Ю. Доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью: гражданско-правовые проблемы правового режима и оборота. М.: Статут, 2023. 212 с.
(Байрамова Я.Ф.)
("Юрист", 2025, N 3)<1> Козлова Н.В., Филиппова С.Ю. Доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью: гражданско-правовые проблемы правового режима и оборота. М.: Статут, 2023. 212 с.
Статья: Возмещение вреда, причиненного искусственным интеллектом: проблемы и направления развития законодательства
(Василевская Л.Ю.)
("Хозяйство и право", 2025, N 7)Теорию деятельности, на наш взгляд, также сложно применить к ИИ, поскольку речь идет не о действиях человека, а о "действиях" алгоритмов и программ, заложенных в некую идеальную сущность (ИИ), несубъектную по своей природе, в отличие от человека. Следовательно, выбор одного из традиционных подходов (теория деятельности или теория объекта-вещи) в решении вопроса гражданско-правовой ответственности применительно к ИИ невозможен. На наш взгляд, источником повышенной опасности выступает не сам ИИ, существующий в объективной (цифровой) форме на разнообразных вещественных, электронных и биологических носителях, а его качество вредоносности, проявляющееся только в процессе использования ИИ, чаще всего не контролируемое (или контролируемое частично) человеком, в результате чего и создается опасность для окружающих. В этой связи обратим внимание на высказывание О.А. Красавчикова, который, поднимая проблему гражданско-правовой ответственности за причинение вреда источником повышенной опасности, обращал внимание на качественный признак объекта, использованием которого был причинен вред. Это высказывание известного цивилиста имеет непосредственное отношение к рассматриваемой нами проблеме.
(Василевская Л.Ю.)
("Хозяйство и право", 2025, N 7)Теорию деятельности, на наш взгляд, также сложно применить к ИИ, поскольку речь идет не о действиях человека, а о "действиях" алгоритмов и программ, заложенных в некую идеальную сущность (ИИ), несубъектную по своей природе, в отличие от человека. Следовательно, выбор одного из традиционных подходов (теория деятельности или теория объекта-вещи) в решении вопроса гражданско-правовой ответственности применительно к ИИ невозможен. На наш взгляд, источником повышенной опасности выступает не сам ИИ, существующий в объективной (цифровой) форме на разнообразных вещественных, электронных и биологических носителях, а его качество вредоносности, проявляющееся только в процессе использования ИИ, чаще всего не контролируемое (или контролируемое частично) человеком, в результате чего и создается опасность для окружающих. В этой связи обратим внимание на высказывание О.А. Красавчикова, который, поднимая проблему гражданско-правовой ответственности за причинение вреда источником повышенной опасности, обращал внимание на качественный признак объекта, использованием которого был причинен вред. Это высказывание известного цивилиста имеет непосредственное отношение к рассматриваемой нами проблеме.
Статья: Основания деликтной ответственности государства
(Лучкин Ф.В.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2023, N 2)<47> Подробнее см.: Богданов Д.Е. Триединая сущность справедливости в сфере деликтной ответственности // Журнал российского права. 2013. N 7. С. 49 - 62; Богданов Д.Е., Богданова С.Г. Проблема полифункциональности гражданско-правовой ответственности: сравнительно-правовой аспект // Гражданское право. 2018. N 6. С. 32 - 35.
(Лучкин Ф.В.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2023, N 2)<47> Подробнее см.: Богданов Д.Е. Триединая сущность справедливости в сфере деликтной ответственности // Журнал российского права. 2013. N 7. С. 49 - 62; Богданов Д.Е., Богданова С.Г. Проблема полифункциональности гражданско-правовой ответственности: сравнительно-правовой аспект // Гражданское право. 2018. N 6. С. 32 - 35.
Статья: Гражданско-правовая ответственность нотариуса, занимающегося частной практикой, за вред, причиненный в результате неправомерного отказа в совершении нотариальных действий, а также разглашение сведений о совершенных нотариальных действиях
(Прощалыгин Р.А.)
("Нотариус", 2022, N 4)Вопросы ответственности нотариуса на протяжении последних нескольких лет привлекают к себе внимание общественности, а также практикующих юристов и ученых. Данное обстоятельство обусловлено тем, что нотариат призван обеспечить законность совершения юридически значимых действий, в связи с чем неправомерное поведение нотариуса влечет за собой последствия, которые носят негативный характер для участников гражданских правоотношений. По итогам работы нотариусов, занимающихся частной практикой, в 2021 г. количество жалоб на противоправное поведение нотариусов, направленных в нотариальные палаты, составило 6 665 и в управления Минюста России по субъектам Российской Федерации - 981. При этом были признаны обоснованными 165 и 46 поданных жалоб соответственно <1>. Указанные цифры официальной статистики свидетельствуют о значительном количестве нарушений прав граждан со стороны нотариата. Более того, в связи с изменениями действующего законодательства перечень обязательных нотариальных действий подвергся значительному увеличению. При этом следует учитывать то обстоятельство, что по итогам деятельности нотариата в 2020 г. в России не осталось ни одного государственного нотариуса, за противоправное поведение которых ответственность возлагалась на государство - Российскую Федерацию. В настоящее время в Российской Федерации осуществляют свою деятельность лишь нотариусы, занимающиеся частной практикой, ответственность которых за вред, причиненный в результате противоправного поведения, имеет существенную специфику. С учетом этого, а также динамичных изменений законодательства, регулирующего нотариальную деятельность, проблемы правового регулирования гражданско-правовой ответственности нотариусов в настоящее время приобретают особую актуальность.
(Прощалыгин Р.А.)
("Нотариус", 2022, N 4)Вопросы ответственности нотариуса на протяжении последних нескольких лет привлекают к себе внимание общественности, а также практикующих юристов и ученых. Данное обстоятельство обусловлено тем, что нотариат призван обеспечить законность совершения юридически значимых действий, в связи с чем неправомерное поведение нотариуса влечет за собой последствия, которые носят негативный характер для участников гражданских правоотношений. По итогам работы нотариусов, занимающихся частной практикой, в 2021 г. количество жалоб на противоправное поведение нотариусов, направленных в нотариальные палаты, составило 6 665 и в управления Минюста России по субъектам Российской Федерации - 981. При этом были признаны обоснованными 165 и 46 поданных жалоб соответственно <1>. Указанные цифры официальной статистики свидетельствуют о значительном количестве нарушений прав граждан со стороны нотариата. Более того, в связи с изменениями действующего законодательства перечень обязательных нотариальных действий подвергся значительному увеличению. При этом следует учитывать то обстоятельство, что по итогам деятельности нотариата в 2020 г. в России не осталось ни одного государственного нотариуса, за противоправное поведение которых ответственность возлагалась на государство - Российскую Федерацию. В настоящее время в Российской Федерации осуществляют свою деятельность лишь нотариусы, занимающиеся частной практикой, ответственность которых за вред, причиненный в результате противоправного поведения, имеет существенную специфику. С учетом этого, а также динамичных изменений законодательства, регулирующего нотариальную деятельность, проблемы правового регулирования гражданско-правовой ответственности нотариусов в настоящее время приобретают особую актуальность.