Приоритет международного права
Подборка наиболее важных документов по запросу Приоритет международного права (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Правила Кейптаунской конвенции о приоритете международной гарантии и основополагающие принципы частного права: pro et contra
(Богданов Д.Е.)
("Актуальные проблемы российского права", 2024, N 11)"Актуальные проблемы российского права", 2024, N 11
(Богданов Д.Е.)
("Актуальные проблемы российского права", 2024, N 11)"Актуальные проблемы российского права", 2024, N 11
Статья: Международные стандарты обеспечения прав и законных интересов личности на этапе начала уголовного судопроизводства
(Хакимова Т.М.)
("Международное уголовное право и международная юстиция", 2025, N 2)Приоритет международного права презюмирован волеизъявлением граждан Российской Федерации в 1993 г. Со временем в обществе муссировались идеи о том, что указанное решение было навязано создателям текста Конституции западными советниками <6>.
(Хакимова Т.М.)
("Международное уголовное право и международная юстиция", 2025, N 2)Приоритет международного права презюмирован волеизъявлением граждан Российской Федерации в 1993 г. Со временем в обществе муссировались идеи о том, что указанное решение было навязано создателям текста Конституции западными советниками <6>.
Нормативные акты
Федеральный закон от 24.04.1995 N 52-ФЗ
(ред. от 13.12.2024)
"О животном мире"приоритет международного права в области использования и охраны животного мира, охраны и восстановления среды его обитания.
(ред. от 13.12.2024)
"О животном мире"приоритет международного права в области использования и охраны животного мира, охраны и восстановления среды его обитания.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26.11.2019 N 49
"О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике в связи с вступлением в силу Таможенного кодекса Евразийского экономического союза"При этом положения Таможенного кодекса имеют приоритет перед иными регулирующими таможенные отношения международными договорами, входящими в право Союза, за исключением Договора (абзац первый пункта 3 статьи 6 Договора и пункт 4 статьи 1 Таможенного кодекса).
"О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике в связи с вступлением в силу Таможенного кодекса Евразийского экономического союза"При этом положения Таможенного кодекса имеют приоритет перед иными регулирующими таможенные отношения международными договорами, входящими в право Союза, за исключением Договора (абзац первый пункта 3 статьи 6 Договора и пункт 4 статьи 1 Таможенного кодекса).
Статья: Региональные императивные нормы в международном праве: миф или реальность
(Кадышева О.В.)
("Международное правосудие", 2025, N 1)Согласно устоявшемуся определению под императивной нормой общего международного права (jus cogens) понимается норма, которая принимается и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо, и которая может быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер. Современная наука и международные суды исходят из наличия норм jus cogens в международном праве, однако в исследованиях отмечается почти полное отсутствие практики их применения. Более того, универсализм, который лежит в основе доктрины jus cogens, сталкивается в последнее время с вызовами фрагментации международного правопорядка и формированием многополярного мира. Государства все чаще объединяются в географические, языковые или культурные группы для реализации совместных проектов, что не может не отражаться на международном праве, которое уже включает особые нормы, защищающие ценности, признаваемые фундаментальными на уровне конкретных регионов. Формирование региональных правопорядков неизбежно приведет к возникновению проблемы идентификации и действия в рамках данных правопорядков локальных норм особой юридической силы (локальных или партикулярных императивных норм jus cogens). Такие региональные нормы играют важную роль, поскольку они способствуют выявлению общих и разделяемых фундаментальных ценностей в отдельно взятом сообществе государств, закрепляя идеи и служа основой для сотрудничества между этими государствами в решении определенных социальных и политических задач, стоящих перед ними. Распространенное в науке представление об отсутствии региональных jus cogens не означает, что региональные правопорядки не вправе самостоятельно провозглашать основополагающий характер ряда своих норм, противоречие с которыми делает другие региональные нормы недействительными. Для обеспечения равенства и дифференцированного подхода региональные jus cogens следует рассматривать как концепцию, предназначенную для выборочного применения. В этой связи возникают сложные вопросы возможного соотношения универсальных и региональных императивных норм либо в форме приоритета норм общего международного права, либо в форме lex specialis для региональных норм, и наконец, либо в форме допускаемых исключений региональных jus cogens из норм универсального характера.
(Кадышева О.В.)
("Международное правосудие", 2025, N 1)Согласно устоявшемуся определению под императивной нормой общего международного права (jus cogens) понимается норма, которая принимается и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо, и которая может быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер. Современная наука и международные суды исходят из наличия норм jus cogens в международном праве, однако в исследованиях отмечается почти полное отсутствие практики их применения. Более того, универсализм, который лежит в основе доктрины jus cogens, сталкивается в последнее время с вызовами фрагментации международного правопорядка и формированием многополярного мира. Государства все чаще объединяются в географические, языковые или культурные группы для реализации совместных проектов, что не может не отражаться на международном праве, которое уже включает особые нормы, защищающие ценности, признаваемые фундаментальными на уровне конкретных регионов. Формирование региональных правопорядков неизбежно приведет к возникновению проблемы идентификации и действия в рамках данных правопорядков локальных норм особой юридической силы (локальных или партикулярных императивных норм jus cogens). Такие региональные нормы играют важную роль, поскольку они способствуют выявлению общих и разделяемых фундаментальных ценностей в отдельно взятом сообществе государств, закрепляя идеи и служа основой для сотрудничества между этими государствами в решении определенных социальных и политических задач, стоящих перед ними. Распространенное в науке представление об отсутствии региональных jus cogens не означает, что региональные правопорядки не вправе самостоятельно провозглашать основополагающий характер ряда своих норм, противоречие с которыми делает другие региональные нормы недействительными. Для обеспечения равенства и дифференцированного подхода региональные jus cogens следует рассматривать как концепцию, предназначенную для выборочного применения. В этой связи возникают сложные вопросы возможного соотношения универсальных и региональных императивных норм либо в форме приоритета норм общего международного права, либо в форме lex specialis для региональных норм, и наконец, либо в форме допускаемых исключений региональных jus cogens из норм универсального характера.
"Проблемы унификации международного частного права: монография"
(2-е издание, переработанное и дополненное)
(отв. ред. Н.Г. Доронина)
("ИЗиСП", "Юриспруденция", 2023)Европейские принципы во многом совпадают с Принципами УНИДРУА и Венской конвенцией <1>. Разработка этих документов велась параллельно, и обе комиссии экспертов в определенной степени оказывали влияние на работу друг друга. И в том и в другом документах закреплены общие принципы: право сторон свободно вступать в договор, определять его содержание, соблюдая требования добросовестности и честной деловой практик, а также обязательные нормы, установленные Принципами. При этом стороны могут исключить применение или отступить от любого положения Принципов, изменить их действие, кроме случаев, когда императивными нормами на этот счет установлены ограничения. Вместе с тем, как и в Принципах УНИДРУА, предусматривается приоритет императивных норм национального, наднационального и международного права над положениями Принципов (ст. 1:103).
(2-е издание, переработанное и дополненное)
(отв. ред. Н.Г. Доронина)
("ИЗиСП", "Юриспруденция", 2023)Европейские принципы во многом совпадают с Принципами УНИДРУА и Венской конвенцией <1>. Разработка этих документов велась параллельно, и обе комиссии экспертов в определенной степени оказывали влияние на работу друг друга. И в том и в другом документах закреплены общие принципы: право сторон свободно вступать в договор, определять его содержание, соблюдая требования добросовестности и честной деловой практик, а также обязательные нормы, установленные Принципами. При этом стороны могут исключить применение или отступить от любого положения Принципов, изменить их действие, кроме случаев, когда императивными нормами на этот счет установлены ограничения. Вместе с тем, как и в Принципах УНИДРУА, предусматривается приоритет императивных норм национального, наднационального и международного права над положениями Принципов (ст. 1:103).
Статья: Источники и правопреемство общепризнанных принципов и норм международного права в российской правовой системе и изменения в Конституции РФ 2020 г.
(Кремнев П.П.)
("Конституционное и муниципальное право", 2022, N 9)<36> Исполинов А.С. Поправки в Конституцию РФ и приоритет международного права: в поисках новой формулы // Журнал конституционного правосудия. 2020. N 3. С. 21.
(Кремнев П.П.)
("Конституционное и муниципальное право", 2022, N 9)<36> Исполинов А.С. Поправки в Конституцию РФ и приоритет международного права: в поисках новой формулы // Журнал конституционного правосудия. 2020. N 3. С. 21.
Статья: Принципы автономности и приоритета права ЕС как оружие Суда Европейского союза в конфликте с инвестиционными арбитражами. Часть 1. Дело Achmea
(Исполинов А.С.)
("Российский юридический журнал", 2021, N 2)В Определении от 24 декабря 2020 г. в отношении временного применения арбитражной оговорки, содержащейся в Договоре к Энергетической Хартии (далее - ДЭХ), Конституционный Суд Российской Федерации (далее - КС РФ), вероятно, впервые в своей истории дважды упомянул решения Суда ЕС, сославшись на Заключение Суда ЕС N 2/15 <1> и на решение Суда ЕС по делу Achmea <2>. Такое внимание далеко не случайно и выглядит вполне оправданным. Буквально на наших глазах разворачивается схватка Суда ЕС и инвестиционных арбитражей, имеющая все основания считаться одним из наиболее ярких и драматичных конфликтов в современном международном правосудии. Эффективность действий Суда ЕС по снятию угрозы правопорядку ЕС со стороны инвестиционных арбитражей действительно не может не впечатлять и представляет интерес для КС РФ, последовательно выстраивающего курс на выработку условий приоритета норм международного права в правопорядке Российской Федерации.
(Исполинов А.С.)
("Российский юридический журнал", 2021, N 2)В Определении от 24 декабря 2020 г. в отношении временного применения арбитражной оговорки, содержащейся в Договоре к Энергетической Хартии (далее - ДЭХ), Конституционный Суд Российской Федерации (далее - КС РФ), вероятно, впервые в своей истории дважды упомянул решения Суда ЕС, сославшись на Заключение Суда ЕС N 2/15 <1> и на решение Суда ЕС по делу Achmea <2>. Такое внимание далеко не случайно и выглядит вполне оправданным. Буквально на наших глазах разворачивается схватка Суда ЕС и инвестиционных арбитражей, имеющая все основания считаться одним из наиболее ярких и драматичных конфликтов в современном международном правосудии. Эффективность действий Суда ЕС по снятию угрозы правопорядку ЕС со стороны инвестиционных арбитражей действительно не может не впечатлять и представляет интерес для КС РФ, последовательно выстраивающего курс на выработку условий приоритета норм международного права в правопорядке Российской Федерации.
Статья: Международные договоры и российское гражданское законодательство: к структуре и системе современного права
(Синицын С.А.)
("Международное публичное и частное право", 2021, NN 2, 3)<1> В поправках к ст. 79 Конституции РФ воплощен принцип верховенства Конституции РФ, "ее приоритет над нормами международного права", основанный на "доктрине национальной конституционной идентичности, последовательно развиваемой Конституционным Судом Российской Федерации и широко применяемой в зарубежных государствах" (см.: Хабриева Т.Я., Клишас А.А. Тематический комментарий к Закону Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации от 14 марта 2020 г. N 1-ФКЗ "О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти". М., 2020. С. 89). Только при нормативном закреплении такого порядка очевиден "переход от моноцивилизационной к многоцивилизационной модели мирового устройства" (см.: Правовые ценности в фокусе сравнительного правоведения: материалы IX Международного конгресса сравнительного правоведения (г. Москва, 2 декабря 2019 г.): сб. науч. ст. / ред. кол. Т.Я. Хабриева и др. М., 2020. С. 11).
(Синицын С.А.)
("Международное публичное и частное право", 2021, NN 2, 3)<1> В поправках к ст. 79 Конституции РФ воплощен принцип верховенства Конституции РФ, "ее приоритет над нормами международного права", основанный на "доктрине национальной конституционной идентичности, последовательно развиваемой Конституционным Судом Российской Федерации и широко применяемой в зарубежных государствах" (см.: Хабриева Т.Я., Клишас А.А. Тематический комментарий к Закону Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации от 14 марта 2020 г. N 1-ФКЗ "О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти". М., 2020. С. 89). Только при нормативном закреплении такого порядка очевиден "переход от моноцивилизационной к многоцивилизационной модели мирового устройства" (см.: Правовые ценности в фокусе сравнительного правоведения: материалы IX Международного конгресса сравнительного правоведения (г. Москва, 2 декабря 2019 г.): сб. науч. ст. / ред. кол. Т.Я. Хабриева и др. М., 2020. С. 11).
Статья: Обеспечение законности в сфере охраны интеллектуальной собственности, авторских и смежных прав
(Хусяйнова С.Г.)
("Законность", 2024, N 10)Однако на фоне начала специальной военной операции и беспрецедентного санкционного давления встал вопрос о необходимости коррекции российской системы правовой охраны объектов интеллектуальной собственности и защиты прав на них в отношении резидентов из недружественных стран. Укрепление национальной безопасности и повышение технологической независимости страны не всегда совместимы с сохраняющимися в российском законодательстве принципами защиты прав зарубежных правообладателей и приоритетом международного права при его игнорировании со стороны США и их сателлитов, в том числе в международных структурах и учреждениях ООН.
(Хусяйнова С.Г.)
("Законность", 2024, N 10)Однако на фоне начала специальной военной операции и беспрецедентного санкционного давления встал вопрос о необходимости коррекции российской системы правовой охраны объектов интеллектуальной собственности и защиты прав на них в отношении резидентов из недружественных стран. Укрепление национальной безопасности и повышение технологической независимости страны не всегда совместимы с сохраняющимися в российском законодательстве принципами защиты прав зарубежных правообладателей и приоритетом международного права при его игнорировании со стороны США и их сателлитов, в том числе в международных структурах и учреждениях ООН.
Статья: Международное и национальное право: соотношение норм в уголовном судопроизводстве России
(Клевцов К.К.)
("Российская юстиция", 2023, N 8)3) государства, в конституциях которых провозглашается приоритет общепризнанных норм международного права над внутригосударственным правом (ФРГ, Италия, Греция) <17>.
(Клевцов К.К.)
("Российская юстиция", 2023, N 8)3) государства, в конституциях которых провозглашается приоритет общепризнанных норм международного права над внутригосударственным правом (ФРГ, Италия, Греция) <17>.
Статья: Новые полномочия Конституционного Суда РФ по проверке конституционности решений международных судов и арбитражей
(Исполинов А.С.)
("Закон", 2020, N 12)Ключевые слова: поправки, Конституция РФ, приоритет международного права, исполнение решений международных судов и арбитражей, Конституционный Суд РФ.
(Исполинов А.С.)
("Закон", 2020, N 12)Ключевые слова: поправки, Конституция РФ, приоритет международного права, исполнение решений международных судов и арбитражей, Конституционный Суд РФ.
Статья: Риски современного международного обычая и пути их минимизации
(Исполинов А.С.)
("Международное правосудие", 2023, N 2)В этом отношении интерес может представлять позиция КС Италии, который совсем недавно в своем решении 238/2014 рассматривал вопрос, связанный с действием в национальном правопорядке обычной нормы международного права о юрисдикционных иммунитетах иностранных государств в отношении совершенных ими военных преступлений и преступлений против человечности. В этом решении КС Италии указал, что согласно статье 10 Конституции "правовая система Италии должна соответствовать общепризнанным нормам международного права" <75>, что предполагает приоритет норм международного права (как договорных, так и обычных) над внутренними актами. При этом основополагающие принципы конституционного порядка и неотделимых прав человека представляют собой "предел для применения общепризнанных норм международного права и служат в качестве контрлимитов (контрпределов) при переносе в правопорядок норм международного права" <76>. Соответственно, нормы международного права не подлежат применению национальными судами, если эти нормы противоречат основным положениям (принципам) Конституции. Признав неконституционность национального закона 1954 года о ратификации Устава ООН в части обязательства Италии по исполнению решения МС ООН по делу о юрисдикционных иммунитетах, КС Италии отметил, что он не видит необходимости решать вопрос о конституционности указанных выше обычных норм международного права (при этом с явным удовольствием указав на роль судов Италии и Бельгии в начале XX века в формировании этих норм). Отсутствие такой необходимости суд объяснил тем, что, по его мнению, эти обычные нормы просто не вошли в национальный правопорядок в силу их противоречия основным принципам Конституции Италии и, соответственно, не имеют никакого правового эффекта для национальных судов <77>.
(Исполинов А.С.)
("Международное правосудие", 2023, N 2)В этом отношении интерес может представлять позиция КС Италии, который совсем недавно в своем решении 238/2014 рассматривал вопрос, связанный с действием в национальном правопорядке обычной нормы международного права о юрисдикционных иммунитетах иностранных государств в отношении совершенных ими военных преступлений и преступлений против человечности. В этом решении КС Италии указал, что согласно статье 10 Конституции "правовая система Италии должна соответствовать общепризнанным нормам международного права" <75>, что предполагает приоритет норм международного права (как договорных, так и обычных) над внутренними актами. При этом основополагающие принципы конституционного порядка и неотделимых прав человека представляют собой "предел для применения общепризнанных норм международного права и служат в качестве контрлимитов (контрпределов) при переносе в правопорядок норм международного права" <76>. Соответственно, нормы международного права не подлежат применению национальными судами, если эти нормы противоречат основным положениям (принципам) Конституции. Признав неконституционность национального закона 1954 года о ратификации Устава ООН в части обязательства Италии по исполнению решения МС ООН по делу о юрисдикционных иммунитетах, КС Италии отметил, что он не видит необходимости решать вопрос о конституционности указанных выше обычных норм международного права (при этом с явным удовольствием указав на роль судов Италии и Бельгии в начале XX века в формировании этих норм). Отсутствие такой необходимости суд объяснил тем, что, по его мнению, эти обычные нормы просто не вошли в национальный правопорядок в силу их противоречия основным принципам Конституции Италии и, соответственно, не имеют никакого правового эффекта для национальных судов <77>.
Статья: Слухи о смерти международного уголовного права и международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства не обоснованы
(Наумов А.В.)
("Международное уголовное право и международная юстиция", 2021, N 2)Уголовная политика России в области исполнения наказаний основана на основополагающих принципах и нормах международного права, приоритет которых зафиксирован в Конституции Российской Федерации (ч. 4 ст. 15). Это и Всеобщая декларация прав человека 1948 г., и Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г., и Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г., и Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г., и Европейская конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения и наказания 1987 г., и Минимальные стандартные правила обращения с заключенными 1955 г., и Европейские стандартные правила 1987 г., и Основные принципы обращения с заключенными 1990 г., и некоторые другие. Международные нормы касаются всех сторон жизни (особенно бытовых) осужденных, например, к лишению свободы. Справедливости ради следует признать, что в этом отношении (особенно в бытовом аспекте) Российская Федерация сделала большой шаг в сторону приближения условий исполнения наказания в виде лишения свободы к международным стандартам (что не раз отмечалось и международными наблюдателями). В связи с этим необходимо отмести любые попытки принижения значения указанных "европейских ценностей" в связи с наметившимся противодействием официального Запада и России в свете происходящих на Украине событий, тем более что это, как отмечалось, соответствует и Конституции РФ, и ст. 3 УИК РФ <10>. Разногласия эти, будем надеяться, временные, а значение соблюдения международных принципов и стандартов исполнения наказания - непреходящее. Тем более что проблему эту нельзя считать и для нашей страны, и для нашей исполнительной системы наказаний раз и навсегда решенной. Например, в ежегодных докладах Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации до последнего времени ставился вопрос о встречающихся до сих пор отступлениях от указанных стандартов в местах предварительного заключения, в частности, в следственных изоляторах. Так, например, Доклад о деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации (май 2017 г.) выявил "болевые" точки наиболее серьезных недостатков в деятельности российских учреждений уголовно-правовой системы. В первую очередь это:
(Наумов А.В.)
("Международное уголовное право и международная юстиция", 2021, N 2)Уголовная политика России в области исполнения наказаний основана на основополагающих принципах и нормах международного права, приоритет которых зафиксирован в Конституции Российской Федерации (ч. 4 ст. 15). Это и Всеобщая декларация прав человека 1948 г., и Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г., и Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г., и Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г., и Европейская конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения и наказания 1987 г., и Минимальные стандартные правила обращения с заключенными 1955 г., и Европейские стандартные правила 1987 г., и Основные принципы обращения с заключенными 1990 г., и некоторые другие. Международные нормы касаются всех сторон жизни (особенно бытовых) осужденных, например, к лишению свободы. Справедливости ради следует признать, что в этом отношении (особенно в бытовом аспекте) Российская Федерация сделала большой шаг в сторону приближения условий исполнения наказания в виде лишения свободы к международным стандартам (что не раз отмечалось и международными наблюдателями). В связи с этим необходимо отмести любые попытки принижения значения указанных "европейских ценностей" в связи с наметившимся противодействием официального Запада и России в свете происходящих на Украине событий, тем более что это, как отмечалось, соответствует и Конституции РФ, и ст. 3 УИК РФ <10>. Разногласия эти, будем надеяться, временные, а значение соблюдения международных принципов и стандартов исполнения наказания - непреходящее. Тем более что проблему эту нельзя считать и для нашей страны, и для нашей исполнительной системы наказаний раз и навсегда решенной. Например, в ежегодных докладах Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации до последнего времени ставился вопрос о встречающихся до сих пор отступлениях от указанных стандартов в местах предварительного заключения, в частности, в следственных изоляторах. Так, например, Доклад о деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации (май 2017 г.) выявил "болевые" точки наиболее серьезных недостатков в деятельности российских учреждений уголовно-правовой системы. В первую очередь это: