Правоспособность унитарного предприятия
Подборка наиболее важных документов по запросу Правоспособность унитарного предприятия (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика
показать больше документов Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Хозяйственное ведение
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2025)Однако подобное распоряжение имуществом (отказ от него) не должно отразиться на возможности осуществления предприятием деятельности, цели, предмет и виды которой определены его уставом. С учетом специфики специальной (целевой) правоспособности унитарных предприятий все действия предприятия по распоряжению закрепленным за ним имуществом должны быть обусловлены прежде всего задачами его уставной деятельности, а также целевым назначением имущества, предоставленного для их выполнения.
Статья: Правосубъектность как общая предпосылка правообладания: дискуссионные вопросы
(Попондопуло В.Ф.)
("Журнал российского права", 2025, N 3)Законом могут быть установлены определенные ограничения правосубъектности, но их следует рассматривать не более чем исключения из правосубъектности как общей предпосылки правообладания (например, п. 1 ст. 22 ГК РФ). Так, Ф.К. Савиньи писал, что естественная правоспособность может быть ограничена законом, не признающим субъекта способным к осуществлению всех или некоторых прав <8>. Иными словами, с точки зрения ее естества правосубъектность неизменяема, но законодатель, исходя из каких-либо соображений, может ограничить правовые возможности лица, установив, например, целевую правоспособность унитарных предприятий (ст. 49 ГК РФ).
показать больше документов Нормативные акты
показать больше документов
Статья: Некоторые вопросы применения антимонопольного законодательства при регулировании участия публично-правовых образований в экономических отношениях
(Истомин В.Г.)
("Журнал предпринимательского и корпоративного права", 2023, N 4)Приведенные выше положения антимонопольного законодательства свидетельствуют, что законодатель реализует в настоящее время некий промежуточной вариант, в соответствии с которым унитарные предприятия сохраняются в российском правопорядке, однако сфера их деятельности существенно сужается. При этом ограничения, связанные с созданием унитарных предприятий и их функционированием на рынках, находящихся в состоянии конкуренции, свидетельствуют о признании законодателем их негативного влияния на отношения конкуренции. Вместе с тем стоит отметить, что антимонопольное законодательство, во-первых, не дифференцирует запреты создания и деятельности унитарных предприятий в зависимости от вида унитарного предприятия, несмотря на то что режим права оперативного управления достаточно серьезно отличается от режима права хозяйственного ведения, а, во-вторых, не распространяет указанные запреты на учреждения, которые также могут создаваться публично-правовыми образованиями, наделяться ими имуществом на праве оперативного управления и участвовать в экономическом обороте. Учреждения, как и унитарные предприятия, обладают специальной правоспособностью и, хотя и относятся к числу некоммерческих организаций, но в силу п. 4 ст. 50 и ст. 298 ГК РФ вправе осуществлять приносящую доходы деятельность. Важным применительно к правовому статусу учреждений, прежде всего бюджетных и автономных, является положение о том, что доходы, полученные от такой деятельности, и приобретенное за счет этих доходов имущество поступают в самостоятельное распоряжение учреждения. Приведенные положения, по мнению Е.А. Городецкой, позволяют утверждать, что на примере данных правовых конструкций налицо сближение права оперативного управления и права хозяйственного ведения <10>. В связи с этим необходимо обратить внимание на ряд обстоятельств. Так, само по себе введение ограничений в отношении создания и деятельности государственных и муниципальных унитарных предприятий представляется достаточно спорным с точки зрения положений ст. 1 и 124 ГК РФ, устанавливающих принцип юридического равенства участников гражданских правоотношений и возможность публично-правовых образований выступать в данных отношениях на равных началах с иными участниками этих отношений - гражданами и юридическими лицами. С другой стороны, в связи с сужением сфер возможного функционирования унитарных предприятий, сведением их во многом к тем направлениям, в которых могут осуществлять свою деятельность те же автономные или бюджетные учреждения, иные создаваемые публично-правовыми образованиями юридические лица (например, автономные некоммерческие организации), снова возникает вопрос об обоснованности существования в законодательстве унитарных предприятий как самостоятельной организационно-правовой формы юридических лиц и целесообразности унификации ограниченных вещных прав, которыми наделяются организации в отношении закрепленного за ними собственником имущества. Прежде всего это касается права хозяйственного ведения имуществом, сохранение которого в настоящее время выглядит сомнительным в силу отсутствия перспектив законодательного развития и сужения сферы практического применения. При этом казенные предприятия как обладатели права оперативного управления, являющиеся с формальной точки зрения коммерческими организациями, могли бы быть сохранены законодателем для тех ситуаций, когда необходимо осуществлять производственную, торговую или иную хозяйственную деятельность в интересах населения соответствующих территорий. Таким образом, речь не должна идти об исключении публично-правовых образований из активного участия в экономической деятельности, требуется лишь законодательная оптимизация указанной деятельности. В этой связи в науке обращается внимание, что в условиях современных реалий и необходимости решения масштабных задач инновационного развития страны в относительно короткие сроки более перспективным представляется использование подконтрольных государству юридических лиц <11>. Однако, с другой стороны, в условиях установления антимонопольных ограничений не менее важной является проблема поиска эффективных форм участия Российской Федерации, ее субъектов либо муниципальных образований в гражданском обороте, поскольку, как отмечалось ранее, публично-правовые образования должны способствовать развитию соответствующей территории и удовлетворению насущных потребностей проживающего на ней населения. Иными словами, возникает вопрос: с помощью каких организаций либо правовых механизмов публично-правовые образования могли бы заменить унитарные предприятия для целей осуществления той деятельности, которой они занимались, в том числе в социально значимых сферах? При ответе на него одними из таких правовых форм могут быть названы государственно-частное (муниципально-частное) партнерство, концессионные соглашения, государственные (муниципальные) закупки, а также создание корпоративных коммерческих организаций с участием публично-правовых образований, в том числе путем приватизации существующих унитарных предприятий. Однако реализация указанных вариантов не всегда возможна. Например, одним из препятствий на пути развития публично-частного партнерства либо заключения концессионных соглашений является то, что в ряде муниципальных образований, особенно в небольших, порой отсутствуют перспективные объекты, которые могли бы вызвать интерес у бизнеса. В связи с этим в юридической науке высказано пожелание усовершенствовать порядок заключения и содержание соглашений о публично-частном партнерстве и концессионных соглашений, предусмотрев возможность множественности лиц на стороне публичного партнера, что позволило бы субъектам РФ участвовать в соглашениях, заключаемых муниципальными образованиями, а региональному бюджету брать на себя часть расходов муниципалитетов по финансированию соответствующих проектов и контролировать их привлекательность, в том числе и для банков <12>. Действительно, многие унитарные предприятия занимаются в настоящее время экономической деятельностью в социально значимых сферах: предоставление коммунальных услуг населению, вывоз бытовых отходов, благоустройство территории и т.п., а также реализацией важных государственных программ. Заменить их без ущерба для потребителей будет достаточно сложно, особенно в сельской местности. Видимо, поэтому в Государственную Думу в настоящее время внесен законопроект, в соответствии с которым предлагается перенести срок вступления в силу запрета на осуществление деятельности унитарных предприятий на конкурентных рынках с 1 января 2025 г. на 1 января 2030 г. <13> Кроме того, анализируя правовые формы взаимодействия публично-правовых образований с предпринимательскими структурами, можно отметить, что в настоящее время выбор таких форм осуществляется прежде всего по усмотрению публично-правового образования. Оно определяет - будет ли в конкретном случае заключено соглашение о государственно-частном партнерстве либо концессионное соглашение или же отношения между ним и субъектами предпринимательской деятельности будут строиться на основании государственного (муниципального) контракта. В этой связи возникает проблема определения критериев, которыми необходимо руководствоваться публично-правовому образованию при выборе той или иной модели отношений. Разработка механизма оценки эффективности и, соответственно, порядка выбора той или иной формы взаимодействия публично-правового образования и частного субъекта могла бы выступать одним из направлений развития правового регулирования в сфере определения наиболее подходящей модели сотрудничества публичного и частного партнеров с учетом объективно сложившихся обстоятельств. Это позволит в том числе создать некоторую предсказуемость и прогнозируемость действий органов власти во взаимоотношениях с бизнесом.
"Объекты земельных правоотношений: монография"
(Мельников Н.Н.)
("ИНФРА-М", 2024)Действующее законодательство устанавливает принцип специальной (целевой) правоспособности унитарного предприятия (в том числе ГУП "Московский метрополитен"), в силу которого действия предприятия по распоряжению закрепленным за ним имуществом должны быть обусловлены прежде всего задачами его уставной деятельности и целевым назначением имущества, предоставленного для выполнения этих задач. В соответствии со ст. 18 Федерального закона от 14.11.2002 N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях", положениями п. 10 Постановления Пленума ВС РФ и ВАС РФ от 29.04.2010 N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" совершенные унитарным предприятием сделки, в результате которых предприятие лишено возможности осуществлять деятельность, цели, предмет, виды которой определены его уставом, являются ничтожными независимо от согласия собственника.
"Предпринимательское право: учебник: в 2 т."
(том 2)
(6-е издание, переработанное и дополненное)
(под ред. В.Ф. Попондопуло)
("Проспект", 2023)Деятельностью по производству и/или реализации продукции занимаются различные субъекты, в основном это коммерческие организации и индивидуальные предприниматели. Правовое положение субъектов в сфере производства и в сфере торговли характеризуется общими правовыми признаками, свойственными субъектам предпринимательской деятельности: коммерческие организации могут основываться на различных формах собственности и создаваться в предусмотренных в ГК РФ (п. 2 ст. 50) организационно-правовых формах; государственные и муниципальные унитарные предприятия, правоспособность которых является специальной, вправе заниматься производственной или торговой деятельностью при условии, что эти виды деятельности предусмотрены в их уставах. Общая правоспособность негосударственных коммерческих организаций, действующих в сфере производства и торговли, дает им возможность быстрее, без внесения изменений в учредительные документы, приспосабливаться к конъюнктуре (соотношению спроса и предложения), производить реструктуризацию производства, заменять устаревшие виды продукции, не пользующиеся спросом, более новыми, отвечающими современным требованиям. Характерной тенденцией в последние десятилетия является, например, конверсия машиностроительных предприятий, под которой понимается переход с выпуска продукции военного или двойного назначения на выпуск гражданских товаров потребительского спроса.
Статья: Соотношение понятий "транспортная организация" и "транспортное предприятие"
(Бажина М.А.)
("Транспортное право", 2021, N 3)Во-вторых, законодатель четко определяет вид деятельности, которым вправе заниматься авиационное предприятие, а именно осуществлять перевозки воздушным транспортом за плату и (или) выполнять авиационные работы (п. 1 ст. 61 ВК РФ). Содержащаяся в п. 1 ст. 61 ВК РФ оговорка в отношении определенного вида деятельности, которую вправе осуществлять авиационное предприятие, может стать основанием для предположения о специальной правоспособности для авиационных предприятий. Однако такое предположение не является верным, так как противоречит п. 2 ст. 49 ГК РФ, в которой указано, что права юридического лица могут быть ограничены только в силу закона. ВК РФ не содержит прямого запрета в отношении иных видов деятельности, указывая лишь на приоритетные направления. Единственным исключением является тот случай, если авиационное предприятие будет создано в форме унитарного предприятия, так как ограничение гражданской правоспособности унитарных предприятий <18> осуществляется не на уровне закона, а уставом данной организации при ее создании посредством определения предмета и цели деятельности <19> (п. 2 ст. 52 ГК РФ, п. 1 ст. 3 Федерального закона "Об унитарных предприятиях"). Кроме того, ранее в воздушном законодательстве содержалось требование о получении лицензии (разрешение) на осуществление той или иной деятельности (ст. 62 ВК РФ). С принятием Федерального закона от 18 февраля 2020 г. N 21-ФЗ "О внесении изменений в Воздушный кодекс РФ и признании утратившими силу отдельных положений ст. 12 Федерального закона "О лицензировании отдельных видов деятельности" <20>" <21> для осуществления коммерческих воздушных перевозок пассажиров и грузов получение лицензии не требуется. Данные виды деятельности также исключены из Закона о лицензировании. Юридические лица и индивидуальные предприниматели должны теперь получать только сертификат эксплуатанта в Росавиации. Форма и порядок выдачи данного документа устанавливаются Приказом Минтранса России от 13 августа 2015 г. N 246.