Права и обязанности сторон упк
Подборка наиболее важных документов по запросу Права и обязанности сторон упк (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика
Подборка судебных решений за 2023 год: Статья 76 "Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим" УК РФ"В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 декабря 2008 года N 25 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения" прекращение уголовного дела о преступлении, предусмотренном ст. 264 УК РФ, в связи с примирением сторон (ст. 25 УПК РФ) является правом, а не обязанностью суда. При принятии решения о прекращении уголовного дела в связи с примирением лица, совершившего преступление, с потерпевшим, суду надлежит всесторонне исследовать характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности подсудимого, иные обстоятельства дела (надлежащее ли лицо признано потерпевшим, его материальное положение, оказывалось ли давление на потерпевшего с целью примирения, какие действия были предприняты виновным для того, чтобы загладить причиненный преступлением вред, и т.д.). Принимая решение, следует оценить, соответствует ли оно целям и задачам защиты прав и законных интересов личности, общества и государства. В связи с этим необходимо также устанавливать, соблюдены ли предусмотренные ст. 76 УК РФ основания, согласно которым от уголовной ответственности может быть освобождено лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред."
Подборка судебных решений за 2024 год: Статья 118 Конституции РФ"По смыслу статей 46 - 52, 118, 120 и 123 Конституции Российской Федерации суд как орган правосудия призван обеспечивать в судебном разбирательстве соблюдение требований, необходимых для вынесения правосудного, т.е. законного, обоснованного и справедливого, решения по делу. Исходя из этого именно на суд возлагаются обязанности по обеспечению необходимых условий для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав (часть третья статьи 15 УПК Российской Федерации). Применительно к делам частного обвинения мировой судья разрешает ходатайство стороны об истребовании и исследовании указанного ею доказательства, используя властные полномочия, которые в судебных стадиях уголовного судопроизводства имеются у него и отсутствуют у сторон, вправе оказать сторонам содействие в собирании таких доказательств, которые ими не могут быть получены самостоятельно (часть вторая статьи 319 УПК Российской Федерации)."
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Медиация как форма восстановительного правосудия
(Галенников Л.С., Деришев Ю.В.)
("Сибирское юридическое обозрение", 2024, N 3)Стоит констатировать, что в традиционном правосудии по преступлениям публичного обвинения интерес потерпевшего продолжает оставаться без необходимого внимания, поскольку данный вид уголовного преследования обязательному прекращению в связи с примирением сторон не подлежит. До сегодняшнего дня дискреционный характер института примирения законодателем так и не был переориентирован в сторону именно восстановительного характера правосудия. Содержание ст. 25 УПК РФ, где примирение возможно по преступлениям небольшой и средней тяжести, совершенным впервые, если подозреваемый (обвиняемый) примирился с потерпевшим и загладил причиненный ему вред, не соответствует реалиям правоприменительной практики, а лишь формально служит основанием для освобождения от уголовной ответственности. Свидетельство некоего "усмотрения" судов для решения вопроса о прекращении уголовного дела вытекает из Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 декабря 2008 г. "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения". Впервые судам разъяснено, что прекращение уголовного дела о преступлении, предусмотренном ст. 264 УК РФ, за примирением сторон (ст. 25 УПК РФ) является правом, а не обязанностью суда. Данное решение олицетворяет правомочность участия государства в примирительных процедурах, определяя судьбу уголовно-правового конфликта.
(Галенников Л.С., Деришев Ю.В.)
("Сибирское юридическое обозрение", 2024, N 3)Стоит констатировать, что в традиционном правосудии по преступлениям публичного обвинения интерес потерпевшего продолжает оставаться без необходимого внимания, поскольку данный вид уголовного преследования обязательному прекращению в связи с примирением сторон не подлежит. До сегодняшнего дня дискреционный характер института примирения законодателем так и не был переориентирован в сторону именно восстановительного характера правосудия. Содержание ст. 25 УПК РФ, где примирение возможно по преступлениям небольшой и средней тяжести, совершенным впервые, если подозреваемый (обвиняемый) примирился с потерпевшим и загладил причиненный ему вред, не соответствует реалиям правоприменительной практики, а лишь формально служит основанием для освобождения от уголовной ответственности. Свидетельство некоего "усмотрения" судов для решения вопроса о прекращении уголовного дела вытекает из Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 декабря 2008 г. "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения". Впервые судам разъяснено, что прекращение уголовного дела о преступлении, предусмотренном ст. 264 УК РФ, за примирением сторон (ст. 25 УПК РФ) является правом, а не обязанностью суда. Данное решение олицетворяет правомочность участия государства в примирительных процедурах, определяя судьбу уголовно-правового конфликта.
Статья: Проблемные вопросы, возникающие при разрешении гражданского иска в уголовном деле
(Петрова А.С.)
("Российский следователь", 2024, N 7)Так, в силу ч. 1 ст. 43 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации "Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, могут вступить в дело на стороне истца или ответчика до принятия судом первой инстанции судебного постановления по делу, если оно может повлиять на их права или обязанности по отношению к одной из сторон" <9>. При этом Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации участие третьих лиц предусмотрено лишь ст. 468, посвященной передаче предметов при передаче выдаваемого лица компетентному органу иностранного государства, т.е. в качестве участников уголовного судопроизводства третьи лица не указаны.
(Петрова А.С.)
("Российский следователь", 2024, N 7)Так, в силу ч. 1 ст. 43 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации "Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, могут вступить в дело на стороне истца или ответчика до принятия судом первой инстанции судебного постановления по делу, если оно может повлиять на их права или обязанности по отношению к одной из сторон" <9>. При этом Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации участие третьих лиц предусмотрено лишь ст. 468, посвященной передаче предметов при передаче выдаваемого лица компетентному органу иностранного государства, т.е. в качестве участников уголовного судопроизводства третьи лица не указаны.
Нормативные акты
"Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" от 18.12.2001 N 174-ФЗ
(ред. от 27.10.2025)3. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.
(ред. от 27.10.2025)3. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.12.2008 N 25
(ред. от 25.06.2024)
"О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения"16. Разъяснить судам, что прекращение уголовного дела о преступлении, предусмотренном частями 1, 2, 3 или 5 статьи 264 УК РФ, за примирением сторон (статья 25 УПК РФ) является правом, а не обязанностью суда. При принятии решения о прекращении уголовного дела в связи с примирением лица, совершившего преступление, с потерпевшим, суду надлежит всесторонне исследовать характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности подсудимого, иные обстоятельства дела (надлежащее ли лицо признано потерпевшим, его материальное положение, оказывалось ли давление на потерпевшего с целью примирения, какие действия были предприняты виновным для того, чтобы загладить причиненный преступлением вред, и т.д.). Принимая решение, следует оценить, соответствует ли оно целям и задачам защиты прав и законных интересов личности, общества и государства.
(ред. от 25.06.2024)
"О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения"16. Разъяснить судам, что прекращение уголовного дела о преступлении, предусмотренном частями 1, 2, 3 или 5 статьи 264 УК РФ, за примирением сторон (статья 25 УПК РФ) является правом, а не обязанностью суда. При принятии решения о прекращении уголовного дела в связи с примирением лица, совершившего преступление, с потерпевшим, суду надлежит всесторонне исследовать характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности подсудимого, иные обстоятельства дела (надлежащее ли лицо признано потерпевшим, его материальное положение, оказывалось ли давление на потерпевшего с целью примирения, какие действия были предприняты виновным для того, чтобы загладить причиненный преступлением вред, и т.д.). Принимая решение, следует оценить, соответствует ли оно целям и задачам защиты прав и законных интересов личности, общества и государства.
Статья: О действии принципа обеспечения права на защиту на стадии исполнения приговора
(Бызова М.В.)
("Законность", 2022, N 7)Помимо закрепления указанного принципа в УПК, разъяснений Верховного Суда РФ, УПК содержит неотъемлемый механизм обеспечения права подозреваемого, обвиняемого на защиту. С таким правом, например, корреспондирует обязанность представителей стороны обвинения совершить определенные действия, которые выражаются во вручении уведомления о подозрении в совершении преступления (ст. 223.1 УПК), копий обвинительного заключения, акта, постановления (ч. 2 ст. 222, ч. 3 ст. 226, ч. 3 ст. 226.8 УПК).
(Бызова М.В.)
("Законность", 2022, N 7)Помимо закрепления указанного принципа в УПК, разъяснений Верховного Суда РФ, УПК содержит неотъемлемый механизм обеспечения права подозреваемого, обвиняемого на защиту. С таким правом, например, корреспондирует обязанность представителей стороны обвинения совершить определенные действия, которые выражаются во вручении уведомления о подозрении в совершении преступления (ст. 223.1 УПК), копий обвинительного заключения, акта, постановления (ч. 2 ст. 222, ч. 3 ст. 226, ч. 3 ст. 226.8 УПК).
Статья: Представители (законные представители) потерпевшего, гражданского истца и (или) частного обвинителя: понятие и правовой статус в уголовном процессе. Комментарий к статье 45 УПК РФ
(Рыжаков А.П.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2022)Законодатель в ч. 1 ст. 45 УПК РФ указывает на то, что адвокаты "могут быть" представителями потерпевшего (гражданского истца, частного обвинителя). Получается, с одной стороны, удовлетворение заявленного надлежащего ходатайства потерпевшего (гражданского истца, частного обвинителя) не обязанность, а право следователя (дознавателя и др.), суда (судьи). С другой стороны, построение ч. 1 ст. 45 УПК РФ указывает на наличие у потерпевшего (гражданского истца, частного обвинителя) права ходатайствовать перед следователем (дознавателем и др.), судом (судьей) о допуске к участию в уголовном процессе конкретного адвоката в качестве своего представителя. Следователь (дознаватель и др.), суд (судья) обязаны разрешить ходатайство. При отсутствии же у следователя (дознавателя и др.), суда (судьи) фактических оснований отказа в удовлетворении указанного ходатайства, должностное лицо (орган), в производстве которого находится уголовное дело, не имеет права не удовлетворить заявленное потерпевшим (гражданским истцом, частным обвинителем) требование (просьбу) и не вынести постановление (определение) о допуске для участия в уголовном процессе представителя потерпевшего (гражданского истца, частного обвинителя). Такими основаниями могут быть признаны лишь обстоятельства, перечисленные в ч. 1 ст. 72 УПК РФ. Причем при их толковании должны быть учтены официальные разъяснения Конституционного Суда РФ <55>, Комиссии по этике и стандартам Федеральной палаты адвокатов РФ <56> и др. Не делает необоснованным привлечение к участию в деле представителя потерпевшего (гражданского истца, частного обвинителя), к примеру, участие в процессе государственного обвинителя <57>.
(Рыжаков А.П.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2022)Законодатель в ч. 1 ст. 45 УПК РФ указывает на то, что адвокаты "могут быть" представителями потерпевшего (гражданского истца, частного обвинителя). Получается, с одной стороны, удовлетворение заявленного надлежащего ходатайства потерпевшего (гражданского истца, частного обвинителя) не обязанность, а право следователя (дознавателя и др.), суда (судьи). С другой стороны, построение ч. 1 ст. 45 УПК РФ указывает на наличие у потерпевшего (гражданского истца, частного обвинителя) права ходатайствовать перед следователем (дознавателем и др.), судом (судьей) о допуске к участию в уголовном процессе конкретного адвоката в качестве своего представителя. Следователь (дознаватель и др.), суд (судья) обязаны разрешить ходатайство. При отсутствии же у следователя (дознавателя и др.), суда (судьи) фактических оснований отказа в удовлетворении указанного ходатайства, должностное лицо (орган), в производстве которого находится уголовное дело, не имеет права не удовлетворить заявленное потерпевшим (гражданским истцом, частным обвинителем) требование (просьбу) и не вынести постановление (определение) о допуске для участия в уголовном процессе представителя потерпевшего (гражданского истца, частного обвинителя). Такими основаниями могут быть признаны лишь обстоятельства, перечисленные в ч. 1 ст. 72 УПК РФ. Причем при их толковании должны быть учтены официальные разъяснения Конституционного Суда РФ <55>, Комиссии по этике и стандартам Федеральной палаты адвокатов РФ <56> и др. Не делает необоснованным привлечение к участию в деле представителя потерпевшего (гражданского истца, частного обвинителя), к примеру, участие в процессе государственного обвинителя <57>.
Статья: Защитник как субъект фальсификации доказательств по уголовному делу
(Кирова Т.А., Струков А.В.)
("Ex jure", 2025, N 2)В административном судопроизводстве, как и в уголовном, действует презумпция невиновности, предполагающая необходимость принятия итогового процессуального решения уполномоченным на то органом. Вторая составляющая данного принципа предоставляет стороне защиты право, но не обязанность доказывания своей позиции. И если Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях <13> не уточняет формы участия защитника в представлении доказательств, то в УПК РФ все они перечислены исчерпывающим образом. Таким образом, в гражданском процессе способы доказывания для сторон одинаковы, в административном процессе защитник, поскольку не сказано иное, может представлять почти любые доказательства, в уголовном же процессе есть четкая правовая регламентация правомочий защитника. Сказанное ставит под сомнение уравнивание общественной опасности предъявления сфальсифицированных доказательств представителем по гражданскому делу и защитником по административному и тем более уголовному делу. Очевидно также, что законодатель дифференцирует ответственность в зависимости от вида судопроизводства, так как часть 1 статьи 303 УК РФ - преступление небольшой тяжести, в то время как часть 2 статьи 303 УК РФ - преступление средней тяжести, предполагающее лишение свободы.
(Кирова Т.А., Струков А.В.)
("Ex jure", 2025, N 2)В административном судопроизводстве, как и в уголовном, действует презумпция невиновности, предполагающая необходимость принятия итогового процессуального решения уполномоченным на то органом. Вторая составляющая данного принципа предоставляет стороне защиты право, но не обязанность доказывания своей позиции. И если Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях <13> не уточняет формы участия защитника в представлении доказательств, то в УПК РФ все они перечислены исчерпывающим образом. Таким образом, в гражданском процессе способы доказывания для сторон одинаковы, в административном процессе защитник, поскольку не сказано иное, может представлять почти любые доказательства, в уголовном же процессе есть четкая правовая регламентация правомочий защитника. Сказанное ставит под сомнение уравнивание общественной опасности предъявления сфальсифицированных доказательств представителем по гражданскому делу и защитником по административному и тем более уголовному делу. Очевидно также, что законодатель дифференцирует ответственность в зависимости от вида судопроизводства, так как часть 1 статьи 303 УК РФ - преступление небольшой тяжести, в то время как часть 2 статьи 303 УК РФ - преступление средней тяжести, предполагающее лишение свободы.
Статья: Принцип состязательности сторон в уголовном судопроизводстве России и Армении (сравнительно-правовой анализ)
(Илюхина В.А.)
("Уголовное судопроизводство", 2022, N 1)В обоих сравниваемых кодексах закреплено положение, что уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон (ч. 1 ст. 15 УПК РФ) или на основе принципа состязательности (ч. 1 ст. 23 УПК РА), что в содержательном плане идентично. В обоих случаях, хотя и в несколько отличающихся формулировках, законодатель устанавливает функциональное отделение обвинения (уголовного преследования), защиты и разрешения дела друг от друга (ч. 2 ст. 15 УПК РФ и ч. 2 ст. 23 УПК РА). Также общим в понимании принципа состязательности является то, что суд представляет собой независимый орган, не выступает ни на стороне защиты, ни на стороне обвинения. Он "выражает только интересы права" (ч. 3 ст. 23 УПК РА) и "создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав" (ч. 3 ст. 15 УПК РФ).
(Илюхина В.А.)
("Уголовное судопроизводство", 2022, N 1)В обоих сравниваемых кодексах закреплено положение, что уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон (ч. 1 ст. 15 УПК РФ) или на основе принципа состязательности (ч. 1 ст. 23 УПК РА), что в содержательном плане идентично. В обоих случаях, хотя и в несколько отличающихся формулировках, законодатель устанавливает функциональное отделение обвинения (уголовного преследования), защиты и разрешения дела друг от друга (ч. 2 ст. 15 УПК РФ и ч. 2 ст. 23 УПК РА). Также общим в понимании принципа состязательности является то, что суд представляет собой независимый орган, не выступает ни на стороне защиты, ни на стороне обвинения. Он "выражает только интересы права" (ч. 3 ст. 23 УПК РА) и "создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав" (ч. 3 ст. 15 УПК РФ).
Статья: Влияние требований объективности и беспристрастности суда на скорость судебного разбирательства в контексте уголовно-процессуальной справедливости
(Рожков В.С.)
("Российский судья", 2023, N 5)В доктрине противоположная точка зрения получила более широкое распространение. Так, ученые-процессуалисты не разграничивают фактические обстоятельства, которые могут являться основанием для отвода и самоотвода суда <8>, в частности, считают, что основанием для отвода и самоотвода суда является конфликт интересов <9>, полагают, что при наличии предусмотренных законом оснований суд обязан самостоятельно устраниться от рассмотрения уголовного дела, при неисполнении судом данной обязанности стороны имеют право заявить об отводе <10>. Приведенные позиции также опровергают тезис о закреплении в ч. 2 ст. 61 УПК РФ права субъективного восприятия анализируемых обстоятельств.
(Рожков В.С.)
("Российский судья", 2023, N 5)В доктрине противоположная точка зрения получила более широкое распространение. Так, ученые-процессуалисты не разграничивают фактические обстоятельства, которые могут являться основанием для отвода и самоотвода суда <8>, в частности, считают, что основанием для отвода и самоотвода суда является конфликт интересов <9>, полагают, что при наличии предусмотренных законом оснований суд обязан самостоятельно устраниться от рассмотрения уголовного дела, при неисполнении судом данной обязанности стороны имеют право заявить об отводе <10>. Приведенные позиции также опровергают тезис о закреплении в ч. 2 ст. 61 УПК РФ права субъективного восприятия анализируемых обстоятельств.
Статья: Судебно-контрольная деятельность и доказывание в досудебном производстве
(Шекшуева О.Н.)
("Российский судья", 2022, N 7)Судебно-контрольная деятельность в досудебном производстве, как было отмечено выше, не является составляющей доказывания по уголовному делу и его элементов. Подчиняясь общим законам познания, но при этом будучи ограниченным уголовно-процессуальными нормами, судебный контроль направлен прежде всего на оценку тех обстоятельств, которые изложены в материалах, представленных суду следователем, прокурором или лицом, обратившимся с жалобой, и сопоставление полученного знания с требованиями закона. Чем меньше в информационном плане в распоряжении суда будет сведений, тем труднее принять правильное решение. Поэтому суд вправе предложить сторонам представить дополнительные данные, подтверждающие те или иные доводы, чем создать "необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав" (ст. 15 УПК). Такое право суда, по нашему мнению, ни в коем случае не является собиранием доказательств по уголовному делу, так как имеет целью подтвердить (или не подтвердить) законность и обоснованность конкретного следственного действия или процессуального решения.
(Шекшуева О.Н.)
("Российский судья", 2022, N 7)Судебно-контрольная деятельность в досудебном производстве, как было отмечено выше, не является составляющей доказывания по уголовному делу и его элементов. Подчиняясь общим законам познания, но при этом будучи ограниченным уголовно-процессуальными нормами, судебный контроль направлен прежде всего на оценку тех обстоятельств, которые изложены в материалах, представленных суду следователем, прокурором или лицом, обратившимся с жалобой, и сопоставление полученного знания с требованиями закона. Чем меньше в информационном плане в распоряжении суда будет сведений, тем труднее принять правильное решение. Поэтому суд вправе предложить сторонам представить дополнительные данные, подтверждающие те или иные доводы, чем создать "необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав" (ст. 15 УПК). Такое право суда, по нашему мнению, ни в коем случае не является собиранием доказательств по уголовному делу, так как имеет целью подтвердить (или не подтвердить) законность и обоснованность конкретного следственного действия или процессуального решения.
Статья: Правоприменительная юридическая техника
(Кожокарь И.П., Русакова Е.П.)
("Вестник Пермского университета. Юридические науки", 2025, N 1)Рассуждая о правоприменительных актах, ученые-юристы зачастую называют их "актами-документами", подчеркивая их формально-определенный характер. Квалифицируя правоприменительные акты в качестве актов-документов, мы одновременно констатируем две их особенности: 1) наличие предусмотренной законом внутренней структуры; 2) письменную (в том числе электронную) форму выражения [19, с. 115]. Внутренняя структура правоприменительного акта подразумевает контекстное, а иногда и непосредственное деление текста акта на последовательные структурные единицы. Очевидно, что привести универсальную структуру правоприменительного акта не представляется возможным (и, что более важно, - необходимым), однако следует констатировать, что в том или ином виде в таком акте присутствуют вводная, описательная, мотивировочная и резолютивная части. Вводную часть правоприменительного акта, которая включает в свое содержание регистрационный номер, информацию о принявшем органе/лице, штамп и т.д., Т.В. Кашанина называет "стилевым клише" [22]. Функциональным назначением описательной части выступает изложение фабулы дела. В мотивировочной части излагается юридическая квалификация в отношении конкретных жизненных обстоятельств, ставших объектом правоприменительной деятельности. Что касается резолютивной части правоприменительного акта, то она содержит итоговое решение, принятое по юридическому делу и определяющее права и обязанности сторон конкретного правоотношения. Именно из таких частей состоит решение суда согласно статье 198 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ). Несколько иной, но весьма схожий подход изложен в статье 303 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), повествующей о составе приговора (включает вводную, описательно-мотивировочную и резолютивную части). Как верно отмечается в исследовательской литературе, в структуре текста судебного решения можно выделить несколько логико-синтаксических схем, отличающихся по набору словесных конструкций. Так, для вводной части характерно перечисление, в том числе участников правоприменительного процесса; для описательно-мотивировочной - повествование, описание, рассуждение; для резолютивной - предписание [14]. Стоит заметить, что далеко не все правоприменительные акты-документы имеют четырех- или трехзвенную структуру. В действительности некоторые из них содержат и по два структурных элемента - вводную и резолютивную части.
(Кожокарь И.П., Русакова Е.П.)
("Вестник Пермского университета. Юридические науки", 2025, N 1)Рассуждая о правоприменительных актах, ученые-юристы зачастую называют их "актами-документами", подчеркивая их формально-определенный характер. Квалифицируя правоприменительные акты в качестве актов-документов, мы одновременно констатируем две их особенности: 1) наличие предусмотренной законом внутренней структуры; 2) письменную (в том числе электронную) форму выражения [19, с. 115]. Внутренняя структура правоприменительного акта подразумевает контекстное, а иногда и непосредственное деление текста акта на последовательные структурные единицы. Очевидно, что привести универсальную структуру правоприменительного акта не представляется возможным (и, что более важно, - необходимым), однако следует констатировать, что в том или ином виде в таком акте присутствуют вводная, описательная, мотивировочная и резолютивная части. Вводную часть правоприменительного акта, которая включает в свое содержание регистрационный номер, информацию о принявшем органе/лице, штамп и т.д., Т.В. Кашанина называет "стилевым клише" [22]. Функциональным назначением описательной части выступает изложение фабулы дела. В мотивировочной части излагается юридическая квалификация в отношении конкретных жизненных обстоятельств, ставших объектом правоприменительной деятельности. Что касается резолютивной части правоприменительного акта, то она содержит итоговое решение, принятое по юридическому делу и определяющее права и обязанности сторон конкретного правоотношения. Именно из таких частей состоит решение суда согласно статье 198 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ). Несколько иной, но весьма схожий подход изложен в статье 303 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), повествующей о составе приговора (включает вводную, описательно-мотивировочную и резолютивную части). Как верно отмечается в исследовательской литературе, в структуре текста судебного решения можно выделить несколько логико-синтаксических схем, отличающихся по набору словесных конструкций. Так, для вводной части характерно перечисление, в том числе участников правоприменительного процесса; для описательно-мотивировочной - повествование, описание, рассуждение; для резолютивной - предписание [14]. Стоит заметить, что далеко не все правоприменительные акты-документы имеют четырех- или трехзвенную структуру. В действительности некоторые из них содержат и по два структурных элемента - вводную и резолютивную части.
Статья: Отдельные вопросы реализации права на судебную защиту при причинении имущественного вреда актами публичной власти
(Кашкарова И.Н.)
("Закон", 2025, N 4)Очевидно, такой контроль, с одной стороны, должен выполнять функцию превентивной защиты частного лица от произвольного и ошибочного ограничения права собственности, от злоупотреблений должностных лиц следствия или дознания. С другой стороны, и принятие государством на себя обязанности возместить вред, причиненный в результате ограничения права собственности, в упрощенном порядке, установленном гл. 18 УПК РФ, не может рассматриваться в отрыве от предварительного судебного контроля, обусловливающего возможность применения соответствующей меры процессуального принуждения: их реализация на основании решения суда должна минимизировать число случаев причинения вреда частным лицам и снизить тем самым ложащееся на казну бремя его возмещения.
(Кашкарова И.Н.)
("Закон", 2025, N 4)Очевидно, такой контроль, с одной стороны, должен выполнять функцию превентивной защиты частного лица от произвольного и ошибочного ограничения права собственности, от злоупотреблений должностных лиц следствия или дознания. С другой стороны, и принятие государством на себя обязанности возместить вред, причиненный в результате ограничения права собственности, в упрощенном порядке, установленном гл. 18 УПК РФ, не может рассматриваться в отрыве от предварительного судебного контроля, обусловливающего возможность применения соответствующей меры процессуального принуждения: их реализация на основании решения суда должна минимизировать число случаев причинения вреда частным лицам и снизить тем самым ложащееся на казну бремя его возмещения.
Статья: Перечень доказательств, предъявляемых в судебном разбирательстве: неразрешенные вопросы
(Балакшин В.С.)
("Администратор суда", 2022, N 4)Теперь уже вовсе не новый Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее - УПК РФ) ввел столько новшеств, что полностью разобраться в них не удается вот уже более 20 лет. Наверное, это самое "ценная" его сторона и характеристика. Может быть, когда-то ученые оценят это обстоятельство, но, представляется, не практики. Уголовно-процессуальный закон должен быть написан ясным, четким, понятным языком и не содержать недоговоренностей и двусмысленности. В этом смысле наш Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации со знаком минус превзошел все другие кодексы. Ряд важных, основополагающих положений закона не отвечают требованиям научной обоснованности. На это обстоятельство указывали известные ученые. Так, Ю.К. Орлов не без оснований подверг критике позицию законодателя, который определил в качестве цели доказывания не объективную, а формальную истину. По его мнению, "концепция формальной (юридической, процессуальной) истины не отвечает требованиям научной обоснованности. Она содержит в себе изначальное противоречие - смешение цели и средства - и поэтому неизбежно приводит к неразрешимым парадоксам, очевидной путанице, элементарным логическим неувязкам. Ее претензии на замену классической трактовки истины (объективной, материальной) не выдерживают критики" <1>. Проведенный анализ позволил названному ученому сделать вывод о том, что концепция, согласно которой целью уголовно-процессуального доказывания является достижение формальной истины, "представляет собой предельно упрощенную и выхолощенную схему процесса получения истинного знания, отличающуюся крайним примитивизмом, поскольку отражает лишь внешнюю, видимую сторону этого сложного и многогранного процесса. Искателю такой истины не нужно знать ничего о доказывании как познавательном процессе - ни понятия достоверности, ни логического механизма получения достоверного знания, ни многого другого... Достаточно соблюсти процессуальный порядок судопроизводства - и все, истина готова. Проще уже никуда" <2>. Действительно, при таком толковании предназначения уголовного судопроизводства спрашивается, зачем усложнять процесс рассмотрения уголовного дела, зачем принимать меры к полному, объективному и всестороннему исследованию обстоятельств дела, а следовательно, детально исследовать доказательства как каждого в отдельности, так и всех их в совокупности? Безусловно, соблюдая требования закона, согласно которым судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению (ч. 1 ст. 252 УПК РФ). Пусть стороны, которым даны равные права на представление доказательств, заявление ходатайств и другие, в условиях состязательности доказывают свои позиции. А суд? Суд - третейский судья, он не является органом уголовного преследования, "суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав" (ч. 3 ст. 15 УПК РФ). Главное здесь, по мнению С.А. Пашина, соблюсти процессуальный порядок судопроизводства, и цели достигнуты, поскольку "юрист отвечает не за обнаружение истины, а лишь за то, чтобы результат судоговорения был достигнут определенным образом" <3>. Причем в пределах того перечня доказательств, который "утвержден" судьей, назначавшим судебное заседание. Ведь отклонение от данного перечня будет означать также нарушение процедуры судоговорения, что недопустимо. Другого от суда не требуется. При этом неважно, будут установлены обстоятельства дела так, как они имели место в действительности, или нет, будет признано виновным именно то лицо, которое совершило преступление, или этим лицом окажется другой человек, не имеющий к преступлению отношения, и так по списку обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.
(Балакшин В.С.)
("Администратор суда", 2022, N 4)Теперь уже вовсе не новый Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее - УПК РФ) ввел столько новшеств, что полностью разобраться в них не удается вот уже более 20 лет. Наверное, это самое "ценная" его сторона и характеристика. Может быть, когда-то ученые оценят это обстоятельство, но, представляется, не практики. Уголовно-процессуальный закон должен быть написан ясным, четким, понятным языком и не содержать недоговоренностей и двусмысленности. В этом смысле наш Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации со знаком минус превзошел все другие кодексы. Ряд важных, основополагающих положений закона не отвечают требованиям научной обоснованности. На это обстоятельство указывали известные ученые. Так, Ю.К. Орлов не без оснований подверг критике позицию законодателя, который определил в качестве цели доказывания не объективную, а формальную истину. По его мнению, "концепция формальной (юридической, процессуальной) истины не отвечает требованиям научной обоснованности. Она содержит в себе изначальное противоречие - смешение цели и средства - и поэтому неизбежно приводит к неразрешимым парадоксам, очевидной путанице, элементарным логическим неувязкам. Ее претензии на замену классической трактовки истины (объективной, материальной) не выдерживают критики" <1>. Проведенный анализ позволил названному ученому сделать вывод о том, что концепция, согласно которой целью уголовно-процессуального доказывания является достижение формальной истины, "представляет собой предельно упрощенную и выхолощенную схему процесса получения истинного знания, отличающуюся крайним примитивизмом, поскольку отражает лишь внешнюю, видимую сторону этого сложного и многогранного процесса. Искателю такой истины не нужно знать ничего о доказывании как познавательном процессе - ни понятия достоверности, ни логического механизма получения достоверного знания, ни многого другого... Достаточно соблюсти процессуальный порядок судопроизводства - и все, истина готова. Проще уже никуда" <2>. Действительно, при таком толковании предназначения уголовного судопроизводства спрашивается, зачем усложнять процесс рассмотрения уголовного дела, зачем принимать меры к полному, объективному и всестороннему исследованию обстоятельств дела, а следовательно, детально исследовать доказательства как каждого в отдельности, так и всех их в совокупности? Безусловно, соблюдая требования закона, согласно которым судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению (ч. 1 ст. 252 УПК РФ). Пусть стороны, которым даны равные права на представление доказательств, заявление ходатайств и другие, в условиях состязательности доказывают свои позиции. А суд? Суд - третейский судья, он не является органом уголовного преследования, "суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав" (ч. 3 ст. 15 УПК РФ). Главное здесь, по мнению С.А. Пашина, соблюсти процессуальный порядок судопроизводства, и цели достигнуты, поскольку "юрист отвечает не за обнаружение истины, а лишь за то, чтобы результат судоговорения был достигнут определенным образом" <3>. Причем в пределах того перечня доказательств, который "утвержден" судьей, назначавшим судебное заседание. Ведь отклонение от данного перечня будет означать также нарушение процедуры судоговорения, что недопустимо. Другого от суда не требуется. При этом неважно, будут установлены обстоятельства дела так, как они имели место в действительности, или нет, будет признано виновным именно то лицо, которое совершило преступление, или этим лицом окажется другой человек, не имеющий к преступлению отношения, и так по списку обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.
Статья: Процессуальная функция начальника подразделения дознания
(Арестова Е.Н., Борбат А.В.)
("Российский следователь", 2020, N 12)Другими словами, законодатель уже при формулировании принципов уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ) заложил в них право, а в ряде случаев и обязанность для участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения при наличии установленных законом оснований и условий отказаться от функции обвинения, т.е. от уголовного преследования.
(Арестова Е.Н., Борбат А.В.)
("Российский следователь", 2020, N 12)Другими словами, законодатель уже при формулировании принципов уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ) заложил в них право, а в ряде случаев и обязанность для участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения при наличии установленных законом оснований и условий отказаться от функции обвинения, т.е. от уголовного преследования.