Конституционно-правовой статус президента РФ
Подборка наиболее важных документов по запросу Конституционно-правовой статус президента РФ (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Идеология консерватизма в обновленной Конституции Российской Федерации
(Гошуляк В.В.)
("Актуальные проблемы российского права", 2025, N 6)Либеральные идеи были заложены и в организации и деятельности органов государственной власти и местного самоуправления. При признании принципа разделения властей оставался неопределенным конституционно-правовой статус Президента РФ, который имел достаточно широкие полномочия в сфере исполнительной власти, но к ней не относился; в местном самоуправлении упор делался на его самостоятельность и независимость, что оказывало негативное влияние на единую систему публичной власти.
(Гошуляк В.В.)
("Актуальные проблемы российского права", 2025, N 6)Либеральные идеи были заложены и в организации и деятельности органов государственной власти и местного самоуправления. При признании принципа разделения властей оставался неопределенным конституционно-правовой статус Президента РФ, который имел достаточно широкие полномочия в сфере исполнительной власти, но к ней не относился; в местном самоуправлении упор делался на его самостоятельность и независимость, что оказывало негативное влияние на единую систему публичной власти.
Статья: Актуальные проблемы развития и совершенствования конституционного законодательства (к 30-летию Конституции Российской Федерации)
(Севрюгин В.Е.)
("Сибирское юридическое обозрение", 2024, N 2)До настоящего времени в Конституции Российской Федерации не устранен крен в пользу исполнительной ветви власти. В связи с чем нарушен баланс сдержек и противовесов. В соответствии со ст. 10 Конституции Российской Федерации государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Разделение государственной власти на три ветви предполагает наличие такой системы правовых гарантий, которая исключает возможность концентрации власти у одной из ее ветвей, и в то же время обеспечивает самостоятельное функционирование всех ветвей власти и одновременно их взаимодействие <11>. По Конституции России (ч. 1 ст. 11), в систему органов государственной власти включен Президент Российской Федерации. Он призван координировать эти органы власти и стоит над всеми тремя ветвями власти. Что усиливает крен в сторону исполнительной ветви власти и не соответствует принципу разделения властей. В силу чего с 2019 г. в конституционно-правовой науке и структурах государственной власти вновь актуализировалась проблема конституционно-правового статуса Президента Российской Федерации в системе исполнительной власти. Фактически вся полнота исполнительной власти в России находится в руках Президента Российской Федерации и его администрации, а юридическая ответственность возлагается на Правительство Российской Федерации. Для устранения данной диспропорции в распределении полномочий и ответственности между ветвями государственной власти необходимо в конституционно-правовой норме четко и ясно закрепить полномочия Президента как главы Правительства Российской Федерации. Для этого необходимо внести в текст Конституции Российской Федерации новую норму "Исполнительная власть осуществляется Президентом Российской Федерации" с одновременным принятием нового федерального конституционного закона "О Президенте Российской Федерации". Это позволит, во-первых, исключить из текста действующей Конституции Российской Федерации существующие коллизионные и противоречащие ее содержанию нормы. Во-вторых, снизить существующие диспропорции в распределении государственной власти в пользу исполнительной. В-третьих, существенно сократить чиновничий аппарат Правительства и администрацию Президента Российской Федерации (фактически второе правительство страны), разгрузив его от дублирующих функций в практической деятельности и, соответственно, дублирующих структур. Включая, многочисленный бюрократический аппарат полномочного представителя Президента Российской Федерации во всех федеральных округах. В-четвертых, реально снизить огромную перегруженность этого института государственной власти в стране. В-пятых, повысить персональную ответственность федеральных министров и в целом Правительство Российской Федерации за качество и конечные результаты работы.
(Севрюгин В.Е.)
("Сибирское юридическое обозрение", 2024, N 2)До настоящего времени в Конституции Российской Федерации не устранен крен в пользу исполнительной ветви власти. В связи с чем нарушен баланс сдержек и противовесов. В соответствии со ст. 10 Конституции Российской Федерации государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Разделение государственной власти на три ветви предполагает наличие такой системы правовых гарантий, которая исключает возможность концентрации власти у одной из ее ветвей, и в то же время обеспечивает самостоятельное функционирование всех ветвей власти и одновременно их взаимодействие <11>. По Конституции России (ч. 1 ст. 11), в систему органов государственной власти включен Президент Российской Федерации. Он призван координировать эти органы власти и стоит над всеми тремя ветвями власти. Что усиливает крен в сторону исполнительной ветви власти и не соответствует принципу разделения властей. В силу чего с 2019 г. в конституционно-правовой науке и структурах государственной власти вновь актуализировалась проблема конституционно-правового статуса Президента Российской Федерации в системе исполнительной власти. Фактически вся полнота исполнительной власти в России находится в руках Президента Российской Федерации и его администрации, а юридическая ответственность возлагается на Правительство Российской Федерации. Для устранения данной диспропорции в распределении полномочий и ответственности между ветвями государственной власти необходимо в конституционно-правовой норме четко и ясно закрепить полномочия Президента как главы Правительства Российской Федерации. Для этого необходимо внести в текст Конституции Российской Федерации новую норму "Исполнительная власть осуществляется Президентом Российской Федерации" с одновременным принятием нового федерального конституционного закона "О Президенте Российской Федерации". Это позволит, во-первых, исключить из текста действующей Конституции Российской Федерации существующие коллизионные и противоречащие ее содержанию нормы. Во-вторых, снизить существующие диспропорции в распределении государственной власти в пользу исполнительной. В-третьих, существенно сократить чиновничий аппарат Правительства и администрацию Президента Российской Федерации (фактически второе правительство страны), разгрузив его от дублирующих функций в практической деятельности и, соответственно, дублирующих структур. Включая, многочисленный бюрократический аппарат полномочного представителя Президента Российской Федерации во всех федеральных округах. В-четвертых, реально снизить огромную перегруженность этого института государственной власти в стране. В-пятых, повысить персональную ответственность федеральных министров и в целом Правительство Российской Федерации за качество и конечные результаты работы.
Нормативные акты
Постановление Конституционного Суда РФ от 01.12.1999 N 17-П
"По спору о компетенции между Советом Федерации и Президентом Российской Федерации относительно принадлежности полномочия по изданию акта о временном отстранении Генерального прокурора Российской Федерации от должности в связи с возбуждением в отношении него уголовного дела"Оспариваемое право Президента Российской Федерации временно отстранять от должности Генерального прокурора Российской Федерации, отнюдь, не вытекает из его конституционно - правового статуса как главы государства и гаранта Конституции Российской Федерации, потому что в ней содержатся конкретные предписания в этой сфере и расширительное их толкование недопустимо. Временно отстранив, фактически освободив от должности на неопределенный срок Генерального прокурора Российской Федерации, Президент Российской Федерации вышел за рамки собственной компетенции и присвоил себе полномочие Совета Федерации. В соответствии с конституционной логикой последнее слово как в освобождении, так и в отстранении от должности Генерального прокурора Российской Федерации на период расследования возбужденного в отношении него уголовного дела принадлежит Совету Федерации; только его решение и правовое действие являются конституционными и окончательными, обладают надлежащей юридической силой. Это вытекает из системной связи статей 10, 11, 71 (пункт "о"), 80 (части 1 и 2), 83 (пункт "е"), 102 (пункт "з" части 1), 129 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации.
"По спору о компетенции между Советом Федерации и Президентом Российской Федерации относительно принадлежности полномочия по изданию акта о временном отстранении Генерального прокурора Российской Федерации от должности в связи с возбуждением в отношении него уголовного дела"Оспариваемое право Президента Российской Федерации временно отстранять от должности Генерального прокурора Российской Федерации, отнюдь, не вытекает из его конституционно - правового статуса как главы государства и гаранта Конституции Российской Федерации, потому что в ней содержатся конкретные предписания в этой сфере и расширительное их толкование недопустимо. Временно отстранив, фактически освободив от должности на неопределенный срок Генерального прокурора Российской Федерации, Президент Российской Федерации вышел за рамки собственной компетенции и присвоил себе полномочие Совета Федерации. В соответствии с конституционной логикой последнее слово как в освобождении, так и в отстранении от должности Генерального прокурора Российской Федерации на период расследования возбужденного в отношении него уголовного дела принадлежит Совету Федерации; только его решение и правовое действие являются конституционными и окончательными, обладают надлежащей юридической силой. Это вытекает из системной связи статей 10, 11, 71 (пункт "о"), 80 (части 1 и 2), 83 (пункт "е"), 102 (пункт "з" части 1), 129 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации.
Постановление Конституционного Суда РФ от 21.12.2005 N 13-П
"По делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" в связи с жалобами ряда граждан"Данный вывод находит свое подтверждение в решениях Конституционного Суда Российской Федерации. Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, из статей 72 (пункт "н" части 1), 76 (часть 2) и 77 Конституции Российской Федерации следует, что в целях построения единой системы исполнительной власти в Российской Федерации федеральный законодательный орган - Федеральное Собрание (прежде всего, Государственная Дума) и законодательные (представительные) органы субъектов Российской Федерации обязаны принять в пределах своей компетенции соответствующие законы; при этом федеральный законодатель должен - руководствуясь в том числе принципом, в соответствии с которым каждый гражданин Российской Федерации обладает на ее территории всеми правами и свободами и несет равные обязанности, предусмотренные Конституцией Российской Федерации, и с учетом вытекающего из статей 6 (часть 2), 15 (часть 4) и 19 (части 1 и 2) единства конституционно-правового статуса гражданина Российской Федерации - установить единый (общий) для всех субъектов Российской Федерации порядок наделения полномочиями высшего должностного лица субъекта Российской Федерации (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации), обеспечивая принципиальное соответствие организации власти в субъекте Российской Федерации организации власти на федеральном уровне (Постановление от 30 апреля 1996 года N 11-П по делу о проверке конституционности пункта 2 Указа Президента Российской Федерации "О мерах по укреплению единой системы исполнительной власти в Российской Федерации" и пункта 2.3 Положения о главе администрации края, области, города федерального значения, автономной области, автономного округа Российской Федерации; Определение от 8 июня 2000 года N 91-О по запросу Правительства Республики Ингушетия о проверке конституционности положений ряда статей Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации").
"По делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" в связи с жалобами ряда граждан"Данный вывод находит свое подтверждение в решениях Конституционного Суда Российской Федерации. Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, из статей 72 (пункт "н" части 1), 76 (часть 2) и 77 Конституции Российской Федерации следует, что в целях построения единой системы исполнительной власти в Российской Федерации федеральный законодательный орган - Федеральное Собрание (прежде всего, Государственная Дума) и законодательные (представительные) органы субъектов Российской Федерации обязаны принять в пределах своей компетенции соответствующие законы; при этом федеральный законодатель должен - руководствуясь в том числе принципом, в соответствии с которым каждый гражданин Российской Федерации обладает на ее территории всеми правами и свободами и несет равные обязанности, предусмотренные Конституцией Российской Федерации, и с учетом вытекающего из статей 6 (часть 2), 15 (часть 4) и 19 (части 1 и 2) единства конституционно-правового статуса гражданина Российской Федерации - установить единый (общий) для всех субъектов Российской Федерации порядок наделения полномочиями высшего должностного лица субъекта Российской Федерации (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации), обеспечивая принципиальное соответствие организации власти в субъекте Российской Федерации организации власти на федеральном уровне (Постановление от 30 апреля 1996 года N 11-П по делу о проверке конституционности пункта 2 Указа Президента Российской Федерации "О мерах по укреплению единой системы исполнительной власти в Российской Федерации" и пункта 2.3 Положения о главе администрации края, области, города федерального значения, автономной области, автономного округа Российской Федерации; Определение от 8 июня 2000 года N 91-О по запросу Правительства Республики Ингушетия о проверке конституционности положений ряда статей Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации").
Статья: Новации мер конституционно-правовой ответственности высшего должностного лица субъекта Российской Федерации как элемента системы публичной власти
(Акчурина А.В.)
("Конституционное и муниципальное право", 2023, N 1)Статья посвящена анализу принятого Федерального закона "Об общих принципах организации публичной власти в субъектах Российской Федерации" в части обновления мер конституционно-правовой ответственности высших должностных лиц субъектов Российской Федерации. Представлена авторская классификация данных мер, и рассматривается их трансформация через призму закрепления правовой категории "публичная власть" в организации уровней властных функций в Российской Федерации и обусловленных указанными изменениями преобразований статуса высшего должностного лица субъекта Российской Федерации. В статье выдвигается тезис об укреплении роли Президента Российской Федерации в вопросах привлечения к конституционно-правовой ответственности глав субъектов Российской Федерации, даны предложения совершенствования отдельных положений законодательства. Предложены к осмыслению заложенные поправками к Конституции Российской Федерации векторы построения системы публичной власти и взаимной ответственности ее органов.
(Акчурина А.В.)
("Конституционное и муниципальное право", 2023, N 1)Статья посвящена анализу принятого Федерального закона "Об общих принципах организации публичной власти в субъектах Российской Федерации" в части обновления мер конституционно-правовой ответственности высших должностных лиц субъектов Российской Федерации. Представлена авторская классификация данных мер, и рассматривается их трансформация через призму закрепления правовой категории "публичная власть" в организации уровней властных функций в Российской Федерации и обусловленных указанными изменениями преобразований статуса высшего должностного лица субъекта Российской Федерации. В статье выдвигается тезис об укреплении роли Президента Российской Федерации в вопросах привлечения к конституционно-правовой ответственности глав субъектов Российской Федерации, даны предложения совершенствования отдельных положений законодательства. Предложены к осмыслению заложенные поправками к Конституции Российской Федерации векторы построения системы публичной власти и взаимной ответственности ее органов.
Статья: Президент Российской Федерации как гарант мира и согласия в стране
(Тетерин А.В.)
("Государственная власть и местное самоуправление", 2021, N 7)Конституционно-правовая регламентация статуса Президента как гаранта гражданского мира и согласия в стране. Новая статусная характеристика главы государства, закрепленная в результате конституционной реформы в ст. 80 Конституции Российской Федерации (далее - Конституция РФ), предполагает, что Президент поддерживает гражданский мир и согласие, обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов, входящих в единую систему публичной власти <6>. Данное положение находится в системной взаимосвязи с целым рядом статей, регламентирующих конституционные процедуры профилактики и разрешения конфликтов (например, п. "а", "в", "д.1", "е.1", "е.5", "ж" ст. 83, п. "б", "в" ст. 84, ст. 85, 93, ч. 3 ст. 100, п. "е", "з", "к" ст. 102, п. "а", "з" ст. 103, ч. 3 ст. 107, ст. 109, ст. 111, ч. 3 - 5 ст. 112, ст. 117 и др.).
(Тетерин А.В.)
("Государственная власть и местное самоуправление", 2021, N 7)Конституционно-правовая регламентация статуса Президента как гаранта гражданского мира и согласия в стране. Новая статусная характеристика главы государства, закрепленная в результате конституционной реформы в ст. 80 Конституции Российской Федерации (далее - Конституция РФ), предполагает, что Президент поддерживает гражданский мир и согласие, обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов, входящих в единую систему публичной власти <6>. Данное положение находится в системной взаимосвязи с целым рядом статей, регламентирующих конституционные процедуры профилактики и разрешения конфликтов (например, п. "а", "в", "д.1", "е.1", "е.5", "ж" ст. 83, п. "б", "в" ст. 84, ст. 85, 93, ч. 3 ст. 100, п. "е", "з", "к" ст. 102, п. "а", "з" ст. 103, ч. 3 ст. 107, ст. 109, ст. 111, ч. 3 - 5 ст. 112, ст. 117 и др.).
Статья: Конституционные основы повышения эффективности исполнительной власти
(Запольский С.В.)
("Административное право и процесс", 2021, N 12)До внесения поправки в Конституцию РФ в 2020 г. конституционно-правовое положение Правительства не было определено. Сопоставление ст. 10 и 11 Конституции РФ дает основания считать, что Президент Российской Федерации, не относясь ни к законодательной, ни тем более к судебной власти, входит в исполнительную ветвь власти и возглавляет ее. В то же время ст. 110 Конституции РФ в старой редакции гласила, что Правительство - и по логике вещей только оно - осуществляет исполнительную власть.
(Запольский С.В.)
("Административное право и процесс", 2021, N 12)До внесения поправки в Конституцию РФ в 2020 г. конституционно-правовое положение Правительства не было определено. Сопоставление ст. 10 и 11 Конституции РФ дает основания считать, что Президент Российской Федерации, не относясь ни к законодательной, ни тем более к судебной власти, входит в исполнительную ветвь власти и возглавляет ее. В то же время ст. 110 Конституции РФ в старой редакции гласила, что Правительство - и по логике вещей только оно - осуществляет исполнительную власть.
Статья: Конституционно-правовой статус Правительства Российской Федерации - современное состояние и перспективы развития
(Новиков В.И.)
("Государственная власть и местное самоуправление", 2023, N 5)Новиков Владимир Игоревич, аспирант Среднерусского института управления (филиал) Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации.
(Новиков В.И.)
("Государственная власть и местное самоуправление", 2023, N 5)Новиков Владимир Игоревич, аспирант Среднерусского института управления (филиал) Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации.
"Научно-практический комментарий к Федеральному закону от 21.12.2021 N 414-ФЗ "Об общих принципах организации публичной власти в субъектах Российской Федерации"
(постатейный)
(Краснов Ю.К., Шкатулла В.И.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2022)Конституционно-правовой статус высшего должностного лица субъекта РФ включает следующие основные элементы: порядок назначения и освобождения от должности; требования, предъявляемые к кандидатурам на данный пост; место в системе органов государственной власти субъектов Российской Федерации; компетенция; виды правовых актов; гарантии деятельности; ответственность.
(постатейный)
(Краснов Ю.К., Шкатулла В.И.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2022)Конституционно-правовой статус высшего должностного лица субъекта РФ включает следующие основные элементы: порядок назначения и освобождения от должности; требования, предъявляемые к кандидатурам на данный пост; место в системе органов государственной власти субъектов Российской Федерации; компетенция; виды правовых актов; гарантии деятельности; ответственность.
Статья: О некоторых особенностях нового законодательного регулирования статуса Конституционного Суда Российской Федерации
(Татаринов С.А.)
("Государственная власть и местное самоуправление", 2022, N 1)Однако наибольший объем новых законодательных коррективов регулирования статуса Конституционного Суда РФ затрагивает содержание его основной функции нормоконтроля и остальных принадлежащих ему полномочий по осуществлению конституционного правосудия. Прежде всего, речь идет о распространении предварительного нормоконтроля Конституционного Суда РФ на проект Закона о поправке к Конституции Российской Федерации на стадиях внесения, рассмотрения и принятия законопроекта в Государственной Думе ФС РФ, в случае возникновения разногласий внутри Государственной Думы ФС РФ о возможности его принятия либо после рассмотрения и одобрения акта палатами Федерального Собрания РФ и Законодательными Собраниями субъектов Российской Федерации до подписания Президентом РФ при выявлении нарушений порядка рассмотрения и принятия оспариваемого акта (ст. 110.6, 110.8 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"). В свою очередь, опираясь на требование обеспечения равного доступа всех участников конституционного процесса к конституционному правосудию, целесообразно в перспективе включение в перечень субъектов, правомочных подавать такой запрос в Конституционный Суд РФ наряду с Президентом РФ также в палаты Федерального Собрания РФ, Правительство РФ, региональные парламенты, не менее 1/5 членов Совета Федерации ФС РФ и депутатов Государственной Думы ФС РФ (ст. 134 Конституции РФ). Аналогично схожие полномочия в сфере предварительного нормоконтроля были переданы Конституционному Суду РФ в отношении проектов федеральных конституционных законов по запросу Президента РФ в рамках всего федерального законодательного процесса до их подписания, которые позволяют ему фактически заблокировать вступление в силу законов вместо применения процедуры отлагательного вето. В то же время, исходя из кратких сроков проведения проверки и отсутствия оценки итогов правоприменения, существует необходимость увеличения круга субъектов, имеющих право обжаловать конституционность названных законопроектов в Конституционном Суде РФ в ходе рассмотрения и принятия (одобрения) Федеральным Собранием РФ (ст. 110.6 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"). Именно учитывая ограниченность действия данного нормоконтроля, следует признать целесообразность конкретизации в законодательстве требования оспаривания Президентом РФ в Конституционном Суде РФ проектов региональных законов до их обнародования главой субъекта РФ как использование стороной-заявителем всех установленных юридических процедур, в том числе рассмотрение региональным парламентом представления Президента РФ об устранении выявленных дефектов, противоречащих Конституции РФ (ст. 110.7 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации") <4>. Что же касается особенностей осуществления последующего нормоконтроля Конституционного Суда РФ, то после закрепления такого контроля в отношении федеральных конституционных законов на конституционном уровне (п. "а" ч. 2 ст. 125 Конституции РФ) является открытым вопрос о пределах участия суда в правотворчестве посредством конституционно-правового истолкования смысла положений своего закона, исключающего расширение его юрисдикции по отправлению конституционного правосудия в нарушении принципа разделения властей. Во взаимосвязи с регулированием деятельности Конституционного Суда РФ в сфере последующего нормоконтроля необходимо рассматривать введение в законодательство дополнительных условий и порядка проверки конституционности законов и иных нормативных правовых актов по жалобам граждан-заявителей, примененных в конкретном деле, нарушающих права и свободы личности, в случае исчерпания ими всех предусмотренных внутригосударственных средств судебной защиты. Из анализа этих новелл допустимости разбирательства дел по жалобам граждан в Конституционном Суде РФ остается актуальной проблема оценки исчерпания заявителем на практике внутринациональных механизмов судебной защиты как результат невозможности устранения признаков нарушений прав и свобод иными способами в судебной правоприменительной деятельности и сокращения в будущем прохождения числа высших судебных инстанций, затрудняющих направление жалобы индивидом в Конституционный Суд РФ <5>. Закономерно названный подход законодателя подтверждает субсидиарный характер конституционного судопроизводства после использования заявителем всех ординарных средств судебной защиты прав и свобод и расходится с закреплением прерогативы суда в любой инстанции оспаривать конституционность актов, подлежащих применению в конкретном деле (ч. 1 ст. 101 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"), что создает дисбаланс между гражданами и судами, порождает разногласия внутри судебной системы и, следовательно, предполагает передачу такого права по примеру ряда зарубежных стран (Австрия, Азербайджан, Беларусь, Греция, Латвия, Молдова) Верховному Суду Российской Федерации <6> (далее - Верховный Суд РФ). В противоположность внесение других изменений в законодательство, касающихся регулирования компетенции Конституционного Суда РФ по проверке конституционности предложенного вопроса на федеральный референдум, не полностью отражает особенности правоприменительной деятельности по рассмотрению указанной категории дел, поэтому для обеспечения равного участия всех заинтересованных субъектов в конституционном правосудии логично предоставить право подавать запрос в Конституционный Суд РФ помимо Президента РФ и Верховного Суда РФ дополнительно в Центральную избирательную комиссию Российской Федерации в случае принятия комиссией соответствующего решения <7> (ст. 110.1 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"). Весьма перспективным направлением с точки зрения преодоления складывающихся коллизий между нормами международных договоров Российской Федерации и Конституции РФ необходимо рассматривать наделение законодателем Конституционного Суда РФ полномочием по вопросу о возможности исполнения решения межгосударственного органа (Европейского суда по правам человека), основанного на истолковании им правил международного договора, приводящем к их расхождению с положениями Конституции РФ (ст. 104.1 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"). В этом контексте речь может идти не об отказе от исполнения международных договоров Российской Федерации, связанных с ее членством в межгосударственных объединениях, а о передаче полномочия Конституционного Суда РФ по установлению внутригосударственного механизма имплементации международно-правовых стандартов защиты основных прав и свобод в российское правовое поле в интерпретации, даваемой в решениях Европейского суда по правам человека, позволяющего согласовать содержание европейских конвенциональных и национальных конституционных положений с учетом признания верховенства Конституции РФ в российской правовой системе <8>.
(Татаринов С.А.)
("Государственная власть и местное самоуправление", 2022, N 1)Однако наибольший объем новых законодательных коррективов регулирования статуса Конституционного Суда РФ затрагивает содержание его основной функции нормоконтроля и остальных принадлежащих ему полномочий по осуществлению конституционного правосудия. Прежде всего, речь идет о распространении предварительного нормоконтроля Конституционного Суда РФ на проект Закона о поправке к Конституции Российской Федерации на стадиях внесения, рассмотрения и принятия законопроекта в Государственной Думе ФС РФ, в случае возникновения разногласий внутри Государственной Думы ФС РФ о возможности его принятия либо после рассмотрения и одобрения акта палатами Федерального Собрания РФ и Законодательными Собраниями субъектов Российской Федерации до подписания Президентом РФ при выявлении нарушений порядка рассмотрения и принятия оспариваемого акта (ст. 110.6, 110.8 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"). В свою очередь, опираясь на требование обеспечения равного доступа всех участников конституционного процесса к конституционному правосудию, целесообразно в перспективе включение в перечень субъектов, правомочных подавать такой запрос в Конституционный Суд РФ наряду с Президентом РФ также в палаты Федерального Собрания РФ, Правительство РФ, региональные парламенты, не менее 1/5 членов Совета Федерации ФС РФ и депутатов Государственной Думы ФС РФ (ст. 134 Конституции РФ). Аналогично схожие полномочия в сфере предварительного нормоконтроля были переданы Конституционному Суду РФ в отношении проектов федеральных конституционных законов по запросу Президента РФ в рамках всего федерального законодательного процесса до их подписания, которые позволяют ему фактически заблокировать вступление в силу законов вместо применения процедуры отлагательного вето. В то же время, исходя из кратких сроков проведения проверки и отсутствия оценки итогов правоприменения, существует необходимость увеличения круга субъектов, имеющих право обжаловать конституционность названных законопроектов в Конституционном Суде РФ в ходе рассмотрения и принятия (одобрения) Федеральным Собранием РФ (ст. 110.6 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"). Именно учитывая ограниченность действия данного нормоконтроля, следует признать целесообразность конкретизации в законодательстве требования оспаривания Президентом РФ в Конституционном Суде РФ проектов региональных законов до их обнародования главой субъекта РФ как использование стороной-заявителем всех установленных юридических процедур, в том числе рассмотрение региональным парламентом представления Президента РФ об устранении выявленных дефектов, противоречащих Конституции РФ (ст. 110.7 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации") <4>. Что же касается особенностей осуществления последующего нормоконтроля Конституционного Суда РФ, то после закрепления такого контроля в отношении федеральных конституционных законов на конституционном уровне (п. "а" ч. 2 ст. 125 Конституции РФ) является открытым вопрос о пределах участия суда в правотворчестве посредством конституционно-правового истолкования смысла положений своего закона, исключающего расширение его юрисдикции по отправлению конституционного правосудия в нарушении принципа разделения властей. Во взаимосвязи с регулированием деятельности Конституционного Суда РФ в сфере последующего нормоконтроля необходимо рассматривать введение в законодательство дополнительных условий и порядка проверки конституционности законов и иных нормативных правовых актов по жалобам граждан-заявителей, примененных в конкретном деле, нарушающих права и свободы личности, в случае исчерпания ими всех предусмотренных внутригосударственных средств судебной защиты. Из анализа этих новелл допустимости разбирательства дел по жалобам граждан в Конституционном Суде РФ остается актуальной проблема оценки исчерпания заявителем на практике внутринациональных механизмов судебной защиты как результат невозможности устранения признаков нарушений прав и свобод иными способами в судебной правоприменительной деятельности и сокращения в будущем прохождения числа высших судебных инстанций, затрудняющих направление жалобы индивидом в Конституционный Суд РФ <5>. Закономерно названный подход законодателя подтверждает субсидиарный характер конституционного судопроизводства после использования заявителем всех ординарных средств судебной защиты прав и свобод и расходится с закреплением прерогативы суда в любой инстанции оспаривать конституционность актов, подлежащих применению в конкретном деле (ч. 1 ст. 101 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"), что создает дисбаланс между гражданами и судами, порождает разногласия внутри судебной системы и, следовательно, предполагает передачу такого права по примеру ряда зарубежных стран (Австрия, Азербайджан, Беларусь, Греция, Латвия, Молдова) Верховному Суду Российской Федерации <6> (далее - Верховный Суд РФ). В противоположность внесение других изменений в законодательство, касающихся регулирования компетенции Конституционного Суда РФ по проверке конституционности предложенного вопроса на федеральный референдум, не полностью отражает особенности правоприменительной деятельности по рассмотрению указанной категории дел, поэтому для обеспечения равного участия всех заинтересованных субъектов в конституционном правосудии логично предоставить право подавать запрос в Конституционный Суд РФ помимо Президента РФ и Верховного Суда РФ дополнительно в Центральную избирательную комиссию Российской Федерации в случае принятия комиссией соответствующего решения <7> (ст. 110.1 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"). Весьма перспективным направлением с точки зрения преодоления складывающихся коллизий между нормами международных договоров Российской Федерации и Конституции РФ необходимо рассматривать наделение законодателем Конституционного Суда РФ полномочием по вопросу о возможности исполнения решения межгосударственного органа (Европейского суда по правам человека), основанного на истолковании им правил международного договора, приводящем к их расхождению с положениями Конституции РФ (ст. 104.1 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"). В этом контексте речь может идти не об отказе от исполнения международных договоров Российской Федерации, связанных с ее членством в межгосударственных объединениях, а о передаче полномочия Конституционного Суда РФ по установлению внутригосударственного механизма имплементации международно-правовых стандартов защиты основных прав и свобод в российское правовое поле в интерпретации, даваемой в решениях Европейского суда по правам человека, позволяющего согласовать содержание европейских конвенциональных и национальных конституционных положений с учетом признания верховенства Конституции РФ в российской правовой системе <8>.
Статья: Конституционные поправки - 2020: о коллизиях и дефектах, порождающих неустранимые конфликты между "вечными главами" и главами 3 - 8 Конституции России
(Кондрашев А.А.)
("Конституционное и муниципальное право", 2021, N 3)3.4. Еще одна группа поправок касается так называемой национализации элит и якобы защиты суверенитета Российской Федерации. Здесь опять налицо внутренняя коллизия между конституционными нормами. Статьи 6, 19 и 62 Конституции РФ содержат положения о равенстве прав лиц, имеющих гражданство Российской Федерации, и не содержат ясных оговорок об ограничениях по признаку дополнительного гражданства или вида на жительство. И тут же в целый ряд статей (ст. 71 (подп. "т"), ст. 81, 97 и др.) вносятся ограничения на госдолжности для лиц с двойным гражданством или видом на жительство. В своем Заключении от 16 марта 2020 г. N 1-З Конституционный Суд РФ подобные ограничения признал правомерными, указав, что "введение для Президента РФ требования не иметь ни в прошлом, ни в настоящем гражданства иностранного государства либо вида на жительство или иного документа, подтверждающего право на постоянное проживание гражданина Российской Федерации на территории иностранного государства, согласуется с особым конституционно-правовым статусом главы государства, на которого возложены основные обязанности по охране государственного суверенитета". Но при этом Суд не пояснил, каким конкретно образом обязанности по охране суверенитета могут вступать в противоречие с обязанностями лиц, осуществляющих публично-правовые полномочия в системе государственной или муниципальной службы. Тем более что в большинстве демократических стран такие ограничения попросту отсутствуют.
(Кондрашев А.А.)
("Конституционное и муниципальное право", 2021, N 3)3.4. Еще одна группа поправок касается так называемой национализации элит и якобы защиты суверенитета Российской Федерации. Здесь опять налицо внутренняя коллизия между конституционными нормами. Статьи 6, 19 и 62 Конституции РФ содержат положения о равенстве прав лиц, имеющих гражданство Российской Федерации, и не содержат ясных оговорок об ограничениях по признаку дополнительного гражданства или вида на жительство. И тут же в целый ряд статей (ст. 71 (подп. "т"), ст. 81, 97 и др.) вносятся ограничения на госдолжности для лиц с двойным гражданством или видом на жительство. В своем Заключении от 16 марта 2020 г. N 1-З Конституционный Суд РФ подобные ограничения признал правомерными, указав, что "введение для Президента РФ требования не иметь ни в прошлом, ни в настоящем гражданства иностранного государства либо вида на жительство или иного документа, подтверждающего право на постоянное проживание гражданина Российской Федерации на территории иностранного государства, согласуется с особым конституционно-правовым статусом главы государства, на которого возложены основные обязанности по охране государственного суверенитета". Но при этом Суд не пояснил, каким конкретно образом обязанности по охране суверенитета могут вступать в противоречие с обязанностями лиц, осуществляющих публично-правовые полномочия в системе государственной или муниципальной службы. Тем более что в большинстве демократических стран такие ограничения попросту отсутствуют.
Статья: Права личности в уголовном судопроизводстве в эпоху цифровых технологий
(Апостолова Н.Н.)
("Администратор суда", 2022, N 2)Складывается ситуация, когда и самих людей, и их жизнь путем игнорирования их конституционно-правового статуса пытаются переделать и "подогнать" под примитивные алгоритмы <6>, когда должно быть все ровно наоборот. Как искусственный интеллект, так и любые другие цифровые технологии должны создаваться и применяться под нужды духовного, интеллектуального и физического роста человека.
(Апостолова Н.Н.)
("Администратор суда", 2022, N 2)Складывается ситуация, когда и самих людей, и их жизнь путем игнорирования их конституционно-правового статуса пытаются переделать и "подогнать" под примитивные алгоритмы <6>, когда должно быть все ровно наоборот. Как искусственный интеллект, так и любые другие цифровые технологии должны создаваться и применяться под нужды духовного, интеллектуального и физического роста человека.
Статья: Обращение в доход государства денежных средств публичных должностных лиц в порядке антикоррупционного контроля: новелла российского законодательства
(Шевердяев С.Н.)
("Конституционное и муниципальное право", 2022, N 5)В Законе о противодействии коррупции обязанность декларирования доходов государственными служащими имела место начиная с его исходной редакции 2008 г. Процедура проверки деклараций в действующем относительно завершенном виде появилась в 2009 г. в отношении как государственных служащих <14>, так и лиц, замещающих государственные должности РФ <15>. Нормативные акты, определявшие черты конституционно-правового статуса разных категорий лиц, замещающих государственные должности РФ <16>, адаптировали обязанность декларирования активов в то время в весьма разной степени. Поэтому для придания большего единообразия практике контроля за доходами замещающих государственные должности лиц обязанность декларирования ими активов в системном виде была установлена п. 4 ст. 12.1 Закона о противодействии коррупции, введенной в текст Закона о противодействии коррупции в 2011 г. <17>.
(Шевердяев С.Н.)
("Конституционное и муниципальное право", 2022, N 5)В Законе о противодействии коррупции обязанность декларирования доходов государственными служащими имела место начиная с его исходной редакции 2008 г. Процедура проверки деклараций в действующем относительно завершенном виде появилась в 2009 г. в отношении как государственных служащих <14>, так и лиц, замещающих государственные должности РФ <15>. Нормативные акты, определявшие черты конституционно-правового статуса разных категорий лиц, замещающих государственные должности РФ <16>, адаптировали обязанность декларирования активов в то время в весьма разной степени. Поэтому для придания большего единообразия практике контроля за доходами замещающих государственные должности лиц обязанность декларирования ими активов в системном виде была установлена п. 4 ст. 12.1 Закона о противодействии коррупции, введенной в текст Закона о противодействии коррупции в 2011 г. <17>.