Имущественные отношения в предмете гражданского права
Подборка наиболее важных документов по запросу Имущественные отношения в предмете гражданского права (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Проблемы государственного управления имущественными отношениями
(Казарян Р.А.)
("Юстиция", 2024, N 1)5. Карпов Д.А. Имущественные отношения как предмет гражданского права // Форум молодых ученых. 2020. N 1 (41).
(Казарян Р.А.)
("Юстиция", 2024, N 1)5. Карпов Д.А. Имущественные отношения как предмет гражданского права // Форум молодых ученых. 2020. N 1 (41).
Статья: Сущность изменения обязательства
(Груздев В.В.)
("Вестник арбитражной практики", 2022, N 3)Утверждение о том, что изменение правоотношения имеет место только при неизменном составе участников, связано с отрицанием в определенной мере правопреемства как такового. Между тем понятие правопреемства в смысле перехода прав и обязанностей от одного субъекта к другому традиционно применяется законодателем в целях регулирования имущественных отношений, составляющих предмет гражданского права. К примеру, без использования указанного понятия было бы невозможно объяснить сущность наследования имущества умершего или реорганизации юридического лица.
(Груздев В.В.)
("Вестник арбитражной практики", 2022, N 3)Утверждение о том, что изменение правоотношения имеет место только при неизменном составе участников, связано с отрицанием в определенной мере правопреемства как такового. Между тем понятие правопреемства в смысле перехода прав и обязанностей от одного субъекта к другому традиционно применяется законодателем в целях регулирования имущественных отношений, составляющих предмет гражданского права. К примеру, без использования указанного понятия было бы невозможно объяснить сущность наследования имущества умершего или реорганизации юридического лица.
Статья: О значении правовых признаков предпринимательской деятельности для квалификации потребительских договоров
(Ванин В.В., Тихонов В.В.)
("Гражданское право", 2022, N 1)Представление о предпринимательской деятельности как рисковой уходит своими корнями в возникшую в XVIII в. экономическую теорию предпринимательства, в рамках которой французский экономист Р. Кантильон обосновал положение о риске как основной функциональной характеристике предпринимательства <12>. Несомненно, предпринимательство носит вероятностный характер с точки зрения получения прибыли, а риск как опасность наступления или ненаступления события (совокупности событий), повлекшего неблагоприятные имущественные последствия для деятельности предпринимателя <13>, присущ предпринимательской деятельности, однако лежащие в основе предпринимательского риска факторы - объективные (влияние внешней среды) и субъективные (деловые просчеты) <14> - на самом деле характерны для любой "имущественной" активности человека <15>. Вряд ли будет большим преувеличением утверждение о том, что риск имманентен человеческой деятельности в целом. Рисковым характером предпринимательской деятельности объясняется закрепленное в п. 3 ст. 401 ГК РФ общее правило об ответственности предпринимателя независимо от вины <16>, однако здесь речь идет об элементе гражданско-правового режима предпринимательской деятельности, но не раскрывающем ее сущностную, существующую вне права, характеристику признаке. Гражданский кодекс РФ содержит немало норм, определяющих возложение рисков на определенных субъектов безотносительно к предпринимательскому характеру деятельности (риск собственника (ст. 211 ГК РФ), покупателя (ст. 459 ГК РФ), арендатора в договоре лизинга (ст. 669 ГК РФ), сторон в договоре подряда (ст. 705 ГК РФ)), что подтверждает универсальность данной категории для входящих в предмет гражданского права имущественных отношений. По справедливому замечанию К.К. Лебедева, в данном случае речь идет не столько о самом рисковом характере предпринимательской деятельности, сколько о том, что предприниматель риск своей экономической неэффективности несет на себе <17>, однако ни риск, ни имущественная ответственность или банкротство не являются прерогативой, отличительной чертой правового режима предпринимательства <18>. Оригинальность закрепленного п. 3 ст. 401 ГК РФ правила о безвиновной ответственности предпринимателя "по сравнению не только с российской дореволюционной гражданско-правовой доктриной, но и с современным законодательством стран континентальной Европы" <19> подтверждает справедливость утверждения А.А. Чукреева о том, что здесь мы имеем дело с политико-правовым решением, но не с сущностью предпринимательской деятельности <20>. В самом Гражданском кодексе РФ обнаруживаются отступления от этого правила, в том числе применительно к обязательствам с участием потребителей: к примеру, виновной является ответственность энергоснабжающей организации по договору энергоснабжения за перерыв в подаче энергии (ст. 547 ГК РФ); ряд специальных правил, исключающих действие общего правила о безвиновной ответственности, предусмотрен нормами Гражданского кодекса РФ для перевозки. Обратим внимание на то, что сама норма п. 3 ст. 401 ГК РФ является диспозитивной, а потому этот риск может быть устранен, в том числе соглашением сторон, что было бы исключено при его (признака) сущностном характере.
(Ванин В.В., Тихонов В.В.)
("Гражданское право", 2022, N 1)Представление о предпринимательской деятельности как рисковой уходит своими корнями в возникшую в XVIII в. экономическую теорию предпринимательства, в рамках которой французский экономист Р. Кантильон обосновал положение о риске как основной функциональной характеристике предпринимательства <12>. Несомненно, предпринимательство носит вероятностный характер с точки зрения получения прибыли, а риск как опасность наступления или ненаступления события (совокупности событий), повлекшего неблагоприятные имущественные последствия для деятельности предпринимателя <13>, присущ предпринимательской деятельности, однако лежащие в основе предпринимательского риска факторы - объективные (влияние внешней среды) и субъективные (деловые просчеты) <14> - на самом деле характерны для любой "имущественной" активности человека <15>. Вряд ли будет большим преувеличением утверждение о том, что риск имманентен человеческой деятельности в целом. Рисковым характером предпринимательской деятельности объясняется закрепленное в п. 3 ст. 401 ГК РФ общее правило об ответственности предпринимателя независимо от вины <16>, однако здесь речь идет об элементе гражданско-правового режима предпринимательской деятельности, но не раскрывающем ее сущностную, существующую вне права, характеристику признаке. Гражданский кодекс РФ содержит немало норм, определяющих возложение рисков на определенных субъектов безотносительно к предпринимательскому характеру деятельности (риск собственника (ст. 211 ГК РФ), покупателя (ст. 459 ГК РФ), арендатора в договоре лизинга (ст. 669 ГК РФ), сторон в договоре подряда (ст. 705 ГК РФ)), что подтверждает универсальность данной категории для входящих в предмет гражданского права имущественных отношений. По справедливому замечанию К.К. Лебедева, в данном случае речь идет не столько о самом рисковом характере предпринимательской деятельности, сколько о том, что предприниматель риск своей экономической неэффективности несет на себе <17>, однако ни риск, ни имущественная ответственность или банкротство не являются прерогативой, отличительной чертой правового режима предпринимательства <18>. Оригинальность закрепленного п. 3 ст. 401 ГК РФ правила о безвиновной ответственности предпринимателя "по сравнению не только с российской дореволюционной гражданско-правовой доктриной, но и с современным законодательством стран континентальной Европы" <19> подтверждает справедливость утверждения А.А. Чукреева о том, что здесь мы имеем дело с политико-правовым решением, но не с сущностью предпринимательской деятельности <20>. В самом Гражданском кодексе РФ обнаруживаются отступления от этого правила, в том числе применительно к обязательствам с участием потребителей: к примеру, виновной является ответственность энергоснабжающей организации по договору энергоснабжения за перерыв в подаче энергии (ст. 547 ГК РФ); ряд специальных правил, исключающих действие общего правила о безвиновной ответственности, предусмотрен нормами Гражданского кодекса РФ для перевозки. Обратим внимание на то, что сама норма п. 3 ст. 401 ГК РФ является диспозитивной, а потому этот риск может быть устранен, в том числе соглашением сторон, что было бы исключено при его (признака) сущностном характере.
"Договоры об оказании информационных услуг: монография"
(Дорохова Н.А.)
("Проспект", 2022)Мы присоединяемся к тем ученым, которые допускают гражданско-правовое регулирование обязательств по безвозмездному оказанию услуг и считают, что рассматриваемые правоотношения подчинены гражданско-правовому методу юридического равенства сторон, автономии их воли, имущественной самостоятельности, а возникновение происходит путем согласования воли заказчика и исполнителя <1>. Как справедливо отмечает М.Н. Малеина, утверждение о том, что гражданско-правовое обязательство по оказанию услуг может иметь только товарно-денежный характер, не основано на законе. Ни ст. 307 ГК РФ, ни другие нормы не ограничивают содержание гражданского обязательства признаком имущественного характера; о природе обязательства следует судить по его позитивному содержанию и объекту, а не по виду используемых санкций; само по себе применение ответственности за ненадлежащее исполнение обязательства нельзя рассматривать как неоправданное ограничение свободы должника, т.к. неблагоприятные последствия оправданно возлагаются на виновного нарушителя, чем реализуется штрафная функция гражданской ответственности. Что касается признания неимущественного обязательства только при условии его "серьезного характера", то частный интерес и не должен по уровню соответствовать государственному или общественному интересам; достаточно, чтобы обязательство имело значение для его участников и нуждалось в защите <2>. С.Н. Братусь обосновывал включение безвозмездных имущественных отношений в предмет гражданского права тем, что они также связанны со стоимостными денежными: имеют денежную оценку, являются потенциальным товаром <3>. Кроме того, справедливо отмечено, что гражданское право включает нормы об имущественных отношениях безвозмездного характера (дарение, безвозмездное пользование имуществом, наследование и т.д.). Но и в этих случаях возможность денежной оценки имущества, работ и услуг не утрачивается, что необходимо для применения норм налогового права и других правовых норм, связанных с учетными операциями <4>.
(Дорохова Н.А.)
("Проспект", 2022)Мы присоединяемся к тем ученым, которые допускают гражданско-правовое регулирование обязательств по безвозмездному оказанию услуг и считают, что рассматриваемые правоотношения подчинены гражданско-правовому методу юридического равенства сторон, автономии их воли, имущественной самостоятельности, а возникновение происходит путем согласования воли заказчика и исполнителя <1>. Как справедливо отмечает М.Н. Малеина, утверждение о том, что гражданско-правовое обязательство по оказанию услуг может иметь только товарно-денежный характер, не основано на законе. Ни ст. 307 ГК РФ, ни другие нормы не ограничивают содержание гражданского обязательства признаком имущественного характера; о природе обязательства следует судить по его позитивному содержанию и объекту, а не по виду используемых санкций; само по себе применение ответственности за ненадлежащее исполнение обязательства нельзя рассматривать как неоправданное ограничение свободы должника, т.к. неблагоприятные последствия оправданно возлагаются на виновного нарушителя, чем реализуется штрафная функция гражданской ответственности. Что касается признания неимущественного обязательства только при условии его "серьезного характера", то частный интерес и не должен по уровню соответствовать государственному или общественному интересам; достаточно, чтобы обязательство имело значение для его участников и нуждалось в защите <2>. С.Н. Братусь обосновывал включение безвозмездных имущественных отношений в предмет гражданского права тем, что они также связанны со стоимостными денежными: имеют денежную оценку, являются потенциальным товаром <3>. Кроме того, справедливо отмечено, что гражданское право включает нормы об имущественных отношениях безвозмездного характера (дарение, безвозмездное пользование имуществом, наследование и т.д.). Но и в этих случаях возможность денежной оценки имущества, работ и услуг не утрачивается, что необходимо для применения норм налогового права и других правовых норм, связанных с учетными операциями <4>.
Статья: Отраслевая квалификация правовых норм, регулирующих семейные отношения, и правоотношений, возникающих на основании этих норм
(Беличенко А.В.)
("Legal Bulletin", 2024, N 2)Прежде чем перейти к такому исследованию, заметим, что при определении места семейного права в структуре российского права необходимо учитывать положения соответствующего законодательства, а в противном случае делать оговорку о том, что автор ведет исследование в сугубо теоретическом аспекте в расчете на получение научного результата, пригодного для целей совершенствования законодательства. Создается впечатление, что это учитывает В.А. Белов, когда он пишет, что "собственно семейному праву (в узком смысле этого слова) должны быть поставлены вопросы определения системообразующих понятий (семьи, брака, родства и свойства), условия заключения и прекращения брака, основания его недействительности, неимущественные последствия установления брачного союза, возникновения отношений родства и свойства, их прекращения и недействительности, основания и порядок установления опеки и попечительства над несовершеннолетними и, наконец, вопросы социального обеспечения нетрудоспособных членов семьи" [10, с. 56]. Это - мысли ученого о том, как должно быть. Но тут же автор пишет, что "гражданскому праву отведена область имущественных отношений супругов, родителей (лиц их заменяющих), детей, а также других родственников между собой и с третьими лицами. Кроме того, способности физических лиц к созданию семьи, приобретению супружеских и родительских прав, а также обладанию и распоряжению ими, наконец, сами родительские и супружеские права не могут быть объяснены иначе, чем через категорию гражданской правоспособности и абсолютных гражданских прав" [10, с. 56]. Это - мысли о сущем, о том, какая область "отведена" гражданскому праву. Отведена, очевидно, законодателем. Если это так, то нельзя не заметить, что приведенные мысли В.А. Белова с законом согласуются явно не вполне. Ученый относит область имущественных отношений супругов к предмету гражданского права. Следовательно, и нормы, регулирующие эти отношения, являются гражданско-правовыми, каким бы актом они не устанавливались - Гражданским или Семейным кодексом. Дальнейшим шагом будет признание правовых норм, которые регулируют имущественные отношения супругов и которые установлены Семейным кодексом гражданско-правовыми. Это - совершенно неприемлемое утверждение с точки зрения как действующего законодательства, так и перспектив его совершенствования. Процесс формирования семейного законодательства и семейного права как самостоятельных отраслей законодательства и права завершен. Решены все вопросы соотношения гражданского законодательства и права семейным законодательством и правом. И нет никаких веских аргументов возвращать семейные отношения, в том числе и имущественные отношения супругов, в состав предмета гражданского законодательства.
(Беличенко А.В.)
("Legal Bulletin", 2024, N 2)Прежде чем перейти к такому исследованию, заметим, что при определении места семейного права в структуре российского права необходимо учитывать положения соответствующего законодательства, а в противном случае делать оговорку о том, что автор ведет исследование в сугубо теоретическом аспекте в расчете на получение научного результата, пригодного для целей совершенствования законодательства. Создается впечатление, что это учитывает В.А. Белов, когда он пишет, что "собственно семейному праву (в узком смысле этого слова) должны быть поставлены вопросы определения системообразующих понятий (семьи, брака, родства и свойства), условия заключения и прекращения брака, основания его недействительности, неимущественные последствия установления брачного союза, возникновения отношений родства и свойства, их прекращения и недействительности, основания и порядок установления опеки и попечительства над несовершеннолетними и, наконец, вопросы социального обеспечения нетрудоспособных членов семьи" [10, с. 56]. Это - мысли ученого о том, как должно быть. Но тут же автор пишет, что "гражданскому праву отведена область имущественных отношений супругов, родителей (лиц их заменяющих), детей, а также других родственников между собой и с третьими лицами. Кроме того, способности физических лиц к созданию семьи, приобретению супружеских и родительских прав, а также обладанию и распоряжению ими, наконец, сами родительские и супружеские права не могут быть объяснены иначе, чем через категорию гражданской правоспособности и абсолютных гражданских прав" [10, с. 56]. Это - мысли о сущем, о том, какая область "отведена" гражданскому праву. Отведена, очевидно, законодателем. Если это так, то нельзя не заметить, что приведенные мысли В.А. Белова с законом согласуются явно не вполне. Ученый относит область имущественных отношений супругов к предмету гражданского права. Следовательно, и нормы, регулирующие эти отношения, являются гражданско-правовыми, каким бы актом они не устанавливались - Гражданским или Семейным кодексом. Дальнейшим шагом будет признание правовых норм, которые регулируют имущественные отношения супругов и которые установлены Семейным кодексом гражданско-правовыми. Это - совершенно неприемлемое утверждение с точки зрения как действующего законодательства, так и перспектив его совершенствования. Процесс формирования семейного законодательства и семейного права как самостоятельных отраслей законодательства и права завершен. Решены все вопросы соотношения гражданского законодательства и права семейным законодательством и правом. И нет никаких веских аргументов возвращать семейные отношения, в том числе и имущественные отношения супругов, в состав предмета гражданского законодательства.
Статья: О понятии "социальная сеть" и правоотношениях в ней
(Иванов А.А.)
("Закон", 2023, N 3)Теперь рассмотрим природу правоотношений, лежащих в основе социальных сетей. Использование термина "социальный" применительно к ним косвенно означает отрицание их коммерческой природы. В самом деле, если участие в сетях, как и выход из них, свободное и по общему правилу бесплатное, то трудно вести речь о том, что в основе социальных сетей лежат имущественные отношения, составляющие основу предмета гражданского права. Разумеется, полностью отрицать наличие в данной сфере имущественных отношений нельзя. Но как быть с остальной частью? Назвать их личными неимущественными отношениями (второй компонент предмета гражданского права) тоже не получится. Свобода распространения мнений не укладывается в понятие отношений по поводу неимущественных благ, неотделимых от личности. Мнения как разновидность информации a priori отделимы, еще как. Однако назвать складывающиеся неимущественные отношения публично-правовыми тоже не получится. Подавляющее большинство отношений в социальных сетях основаны на принципе равенства, не имеющем ничего общего с властью и подчинением. Очевидно, что мы имеем дело именно с частноправовыми отношениями. Как быть?
(Иванов А.А.)
("Закон", 2023, N 3)Теперь рассмотрим природу правоотношений, лежащих в основе социальных сетей. Использование термина "социальный" применительно к ним косвенно означает отрицание их коммерческой природы. В самом деле, если участие в сетях, как и выход из них, свободное и по общему правилу бесплатное, то трудно вести речь о том, что в основе социальных сетей лежат имущественные отношения, составляющие основу предмета гражданского права. Разумеется, полностью отрицать наличие в данной сфере имущественных отношений нельзя. Но как быть с остальной частью? Назвать их личными неимущественными отношениями (второй компонент предмета гражданского права) тоже не получится. Свобода распространения мнений не укладывается в понятие отношений по поводу неимущественных благ, неотделимых от личности. Мнения как разновидность информации a priori отделимы, еще как. Однако назвать складывающиеся неимущественные отношения публично-правовыми тоже не получится. Подавляющее большинство отношений в социальных сетях основаны на принципе равенства, не имеющем ничего общего с властью и подчинением. Очевидно, что мы имеем дело именно с частноправовыми отношениями. Как быть?
"Гражданское право. Общая часть: учебник"
(под ред. Е.С. Болтановой)
("ИНФРА-М", 2023)Советским Союзом и Российской Федерацией заключено достаточно много международных договоров, правила которых регулируют имущественные отношения, входящие в предмет гражданского права <1>. При их применении следует учитывать Постановления Пленумов ВС РФ от 31.10.1995 N 8 и от 10.10.2003 N 5.
(под ред. Е.С. Болтановой)
("ИНФРА-М", 2023)Советским Союзом и Российской Федерацией заключено достаточно много международных договоров, правила которых регулируют имущественные отношения, входящие в предмет гражданского права <1>. При их применении следует учитывать Постановления Пленумов ВС РФ от 31.10.1995 N 8 и от 10.10.2003 N 5.
"Бюджетное право: учебное пособие для магистратуры"
(4-е издание, пересмотренное)
(Болтинова О.В.)
("НОРМА", "ИНФРА-М", 2023)соотношение бюджетного права и гражданского права состоит в том, что предметом гражданского права являются имущественные отношения, включая денежные;
(4-е издание, пересмотренное)
(Болтинова О.В.)
("НОРМА", "ИНФРА-М", 2023)соотношение бюджетного права и гражданского права состоит в том, что предметом гражданского права являются имущественные отношения, включая денежные;