Бестелесные вещи
Подборка наиболее важных документов по запросу Бестелесные вещи (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
"Вещное право: научно-познавательный очерк"
(3-е издание, переработанное и дополненное)
(Суханов Е.А.)
("Статут", 2024)2. "Бестелесные вещи" (права) как объекты гражданских прав
(3-е издание, переработанное и дополненное)
(Суханов Е.А.)
("Статут", 2024)2. "Бестелесные вещи" (права) как объекты гражданских прав
Статья: Объект договора в свете цивилистической традиции: к публикации перевода статьи Роберто Фьори "Проблема объекта договора в цивилистической традиции"
(Пестов М.М., Доев А.М.)
("Вестник гражданского права", 2025, N 5)Стоит отметить, что статья Роберто Фьори весьма органично встраивается в отечественный дискурс о понятии "объект права". Уже с первых страниц становится ясно, насколько созвучны друг другу мысли итальянских и российских цивилистов. Перечисляемые им идеи итальянских правоведов об объекте договора практически полностью находят отражение у дореволюционных и советских авторов <3>. В самом деле, уже во второй половине XIX столетия складывается дискуссия о том, что понимать под объектом: только лишь вещь или же в том числе действия обязанного лица. Если придерживаться первой позиции, возникает вопрос, как быть, когда никакой вещи в обязательстве нет. Для решения этого предлагается либо более широко понимать понятие "вещь", либо вовсе отказаться от него в пользу более абстрактного термина. И если юристы первой половины XIX столетия придерживались традиционного термина "res", включая в него вслед за Гаем бестелесные вещи <4>, то уже Д.И. Мейер заменяет вещь на объект права. В то же время для совокупного обозначения действий и вещей юрист предложил использовать термин "имущество" <5>.
(Пестов М.М., Доев А.М.)
("Вестник гражданского права", 2025, N 5)Стоит отметить, что статья Роберто Фьори весьма органично встраивается в отечественный дискурс о понятии "объект права". Уже с первых страниц становится ясно, насколько созвучны друг другу мысли итальянских и российских цивилистов. Перечисляемые им идеи итальянских правоведов об объекте договора практически полностью находят отражение у дореволюционных и советских авторов <3>. В самом деле, уже во второй половине XIX столетия складывается дискуссия о том, что понимать под объектом: только лишь вещь или же в том числе действия обязанного лица. Если придерживаться первой позиции, возникает вопрос, как быть, когда никакой вещи в обязательстве нет. Для решения этого предлагается либо более широко понимать понятие "вещь", либо вовсе отказаться от него в пользу более абстрактного термина. И если юристы первой половины XIX столетия придерживались традиционного термина "res", включая в него вслед за Гаем бестелесные вещи <4>, то уже Д.И. Мейер заменяет вещь на объект права. В то же время для совокупного обозначения действий и вещей юрист предложил использовать термин "имущество" <5>.
Статья: Сущность бездокументарных ценных бумаг: неустраненные противоречия и пути их преодоления
(Чистов Т.А.)
("Правосудие/Justice", 2025, N 1)Теоретической основой данного направления является высказывание классика немецкой цивилистики Л. Эннекцеруса, который указывал: "Является ли предмет телесным, т.е. вещью, решается по воззрениям оборота, но не по учению физики" [11, с. 12]. Почему-то представители отечественной доктрины восприняли эту фразу как доказательство или отправную точку для возможности рассматривать совокупности прав требования в качестве бестелесных вещей. Но здесь же автор указывал, что вещь надо воспринимать одним из органов чувств, поэтому "...для понятия вещи безразлично, является ли предмет твердым, жидким или газообразным" [11, с. 12], т.е. все же вещь должна пребывать в одном из физических агрегатных состояний. Более того, Л. Эннекцерус отмечал, что не могут быть вещами права и совокупности прав [11, с. 13].
(Чистов Т.А.)
("Правосудие/Justice", 2025, N 1)Теоретической основой данного направления является высказывание классика немецкой цивилистики Л. Эннекцеруса, который указывал: "Является ли предмет телесным, т.е. вещью, решается по воззрениям оборота, но не по учению физики" [11, с. 12]. Почему-то представители отечественной доктрины восприняли эту фразу как доказательство или отправную точку для возможности рассматривать совокупности прав требования в качестве бестелесных вещей. Но здесь же автор указывал, что вещь надо воспринимать одним из органов чувств, поэтому "...для понятия вещи безразлично, является ли предмет твердым, жидким или газообразным" [11, с. 12], т.е. все же вещь должна пребывать в одном из физических агрегатных состояний. Более того, Л. Эннекцерус отмечал, что не могут быть вещами права и совокупности прав [11, с. 13].
Статья: Требование о возврате бездокументарных ценных бумаг: законодательство, судебная практика
(Чистов Т.А.)
("Имущественные отношения в Российской Федерации", 2024, N 11)В настоящее время специальный способ защиты в случае незаконного списания бездокументарных ценных бумаг нормативно закреплен в статье 149.3 ГК РФ. Согласно пункту 1 этой статьи правообладатель, со счета которого были неправомерно списаны бездокументарные ценные бумаги, вправе требовать от лица, на счет которого ценные бумаги были зачислены, возврата такого же количества соответствующих ценных бумаг. Введение такого способа защиты учеными оценивается как провал трактовки бездокументарных ценных бумаг в качестве "бестелесных вещей" и, соответственно, невозможность применения вещно-правовой защиты в виде виндикационного иска <6>. Но, к сожалению, пока это является желаемым результатом введения нового способа защиты, нежели действительным, что будет рассмотрено далее.
(Чистов Т.А.)
("Имущественные отношения в Российской Федерации", 2024, N 11)В настоящее время специальный способ защиты в случае незаконного списания бездокументарных ценных бумаг нормативно закреплен в статье 149.3 ГК РФ. Согласно пункту 1 этой статьи правообладатель, со счета которого были неправомерно списаны бездокументарные ценные бумаги, вправе требовать от лица, на счет которого ценные бумаги были зачислены, возврата такого же количества соответствующих ценных бумаг. Введение такого способа защиты учеными оценивается как провал трактовки бездокументарных ценных бумаг в качестве "бестелесных вещей" и, соответственно, невозможность применения вещно-правовой защиты в виде виндикационного иска <6>. Но, к сожалению, пока это является желаемым результатом введения нового способа защиты, нежели действительным, что будет рассмотрено далее.
Статья: О договорном механизме приобретения права на использование элементов образа физического лица
(Останина Е.А.)
("Вестник гражданского права", 2025, N 2)Всякое исследование принято начинать с римского права. Но если мы будем искать в римском праве начало личных неимущественных прав, то найдем лишь разрозненные идеи: одна наиболее заметная идея состоит в запрете распространения ложных сведений и в запрете оскорблений (знаменитый деликт injuria <4>), другая - в защите личности подвластного по иску отца семейства (фрагмент отношений, регулируемых Законом Аквилия <5>). Это не означает общего пренебрежения римлянами правами личности. Это всего лишь показывает, что для регулирования отношений по поводу личных нематериальных благ нужна была привычка к более широким абстракциям, чем имелись в римской юриспруденции. Отношения, полностью принадлежащие к миру нематериального, сложно было представить даже с использованием конструкции бестелесной вещи. Если они и становились объектом внимания, то только изредка в области деликтного права.
(Останина Е.А.)
("Вестник гражданского права", 2025, N 2)Всякое исследование принято начинать с римского права. Но если мы будем искать в римском праве начало личных неимущественных прав, то найдем лишь разрозненные идеи: одна наиболее заметная идея состоит в запрете распространения ложных сведений и в запрете оскорблений (знаменитый деликт injuria <4>), другая - в защите личности подвластного по иску отца семейства (фрагмент отношений, регулируемых Законом Аквилия <5>). Это не означает общего пренебрежения римлянами правами личности. Это всего лишь показывает, что для регулирования отношений по поводу личных нематериальных благ нужна была привычка к более широким абстракциям, чем имелись в римской юриспруденции. Отношения, полностью принадлежащие к миру нематериального, сложно было представить даже с использованием конструкции бестелесной вещи. Если они и становились объектом внимания, то только изредка в области деликтного права.
Статья: О некоторых традициях в регулировании и защите владения: история и современность
(Лаптева Л.Е.)
("Гражданское право", 2025, N 5)Бурный прогресс экономики, появление цифровых активов и иных бестелесных вещей ставит вопрос о номенклатуре возможных объектов владения. В Российской империи вопрос владения бестелесными вещами и обозначаемыми их посредством имущественными правами еще не стоял, основные вопросы судебной практики касались недвижимых вещей. Эта традиция оказалась весьма прочной. В современной российской литературе продолжает доминировать представление, что как "объектом ограниченных вещных прав, в содержание которых входит правомочие владения, так и объектом добросовестного давностного владения может являться только вещь" <7>, понимаемая как телесный предмет. Дискуссионным остается вопрос о "распространении на отношения, связанные с использованием бездокументарных ценных бумаг, норм о праве собственности... Представители так называемой документарной концепции выступают против признания бездокументарных ценных бумаг вещами" <8>. Исследователи цифровизации гражданского оборота часто применяют термин "владение" в отношении цифровых активов, токенов и т.д. <9>. Остается пока загадкой, что именно авторы понимают под этим владением. Особое вещное право? Вряд ли! Но это и не фактическое владение! Скорее, речь идет об аналоге категории - власть или господство над объектом. В любом случае приведенная концепция требует анализа.
(Лаптева Л.Е.)
("Гражданское право", 2025, N 5)Бурный прогресс экономики, появление цифровых активов и иных бестелесных вещей ставит вопрос о номенклатуре возможных объектов владения. В Российской империи вопрос владения бестелесными вещами и обозначаемыми их посредством имущественными правами еще не стоял, основные вопросы судебной практики касались недвижимых вещей. Эта традиция оказалась весьма прочной. В современной российской литературе продолжает доминировать представление, что как "объектом ограниченных вещных прав, в содержание которых входит правомочие владения, так и объектом добросовестного давностного владения может являться только вещь" <7>, понимаемая как телесный предмет. Дискуссионным остается вопрос о "распространении на отношения, связанные с использованием бездокументарных ценных бумаг, норм о праве собственности... Представители так называемой документарной концепции выступают против признания бездокументарных ценных бумаг вещами" <8>. Исследователи цифровизации гражданского оборота часто применяют термин "владение" в отношении цифровых активов, токенов и т.д. <9>. Остается пока загадкой, что именно авторы понимают под этим владением. Особое вещное право? Вряд ли! Но это и не фактическое владение! Скорее, речь идет об аналоге категории - власть или господство над объектом. В любом случае приведенная концепция требует анализа.
Статья: О праве собственности на электрическую энергию
(Крассов Е.О.)
("Хозяйство и право", 2025, N 6)При рассмотрении терминов "вещь", "имущество" и "товар" вещи подразделяются К.П. Победоносцевым на бестелесные и телесные. Требования и иски (обязательственные права), а также залоговые и иные права, включая сервитуты (вещные права), отнесены им к наличным, долговым или иначе мыслимым вещам, относимым к категории бестелесных вещей. Имущество составляют долги и наличные вещи. Вещью автор признает объект, который допускается признать имуществом человека, находящимся во власти и подчиняющимся воли (владычеству) лица. К.П. Победоносцев отмечал, что в связи с технологическим прогрессом и развитием товарных рынков товарами становится имущество, которое ранее с учетом его естественных характеристик не рассматривалось в качестве оборотоспособного блага <7>, не отвечало признакам вещей. Изложенное позволяет сделать вывод, что товарами, а также вещами и имуществом, соответственно, признаются объекты, воспринявшие труд и власть человека, являющиеся неосязаемыми объектами, не относящиеся к результатам интеллектуальной деятельности и не являющиеся исключительными и иными подобными правами.
(Крассов Е.О.)
("Хозяйство и право", 2025, N 6)При рассмотрении терминов "вещь", "имущество" и "товар" вещи подразделяются К.П. Победоносцевым на бестелесные и телесные. Требования и иски (обязательственные права), а также залоговые и иные права, включая сервитуты (вещные права), отнесены им к наличным, долговым или иначе мыслимым вещам, относимым к категории бестелесных вещей. Имущество составляют долги и наличные вещи. Вещью автор признает объект, который допускается признать имуществом человека, находящимся во власти и подчиняющимся воли (владычеству) лица. К.П. Победоносцев отмечал, что в связи с технологическим прогрессом и развитием товарных рынков товарами становится имущество, которое ранее с учетом его естественных характеристик не рассматривалось в качестве оборотоспособного блага <7>, не отвечало признакам вещей. Изложенное позволяет сделать вывод, что товарами, а также вещами и имуществом, соответственно, признаются объекты, воспринявшие труд и власть человека, являющиеся неосязаемыми объектами, не относящиеся к результатам интеллектуальной деятельности и не являющиеся исключительными и иными подобными правами.
Статья: Категория actio как ключевой элемент римского частного права
(Харченко Д.С.)
("Вестник гражданского права", 2025, N 1)Известный французский романист Мишель Вилле отмечал, что понятие субъективного права не играло для римлян никакой роли в системе права <51>. Данный тезис исследователь обосновывает исходя из анализа Институций Гая, где понятие ius используется в смысле бестелесной вещи, в противопоставление телесным вещам, что делает систему римского права больше похожей на систему имущественных ценностей или объектов <52>. М. Вилле, по сути, уравнивает фигуры ius и res.
(Харченко Д.С.)
("Вестник гражданского права", 2025, N 1)Известный французский романист Мишель Вилле отмечал, что понятие субъективного права не играло для римлян никакой роли в системе права <51>. Данный тезис исследователь обосновывает исходя из анализа Институций Гая, где понятие ius используется в смысле бестелесной вещи, в противопоставление телесным вещам, что делает систему римского права больше похожей на систему имущественных ценностей или объектов <52>. М. Вилле, по сути, уравнивает фигуры ius и res.
Статья: Исключения из запрета на совершение сделок с цифровой валютой
(Ионцев М.А.)
("Евразийский юридический журнал", 2024, N 12)24. Саженов А.В. Криптовалюты как новый вид бестелесных вещей // Современные информационные технологии и право: Монография / Московский госуниверситет им. М.В. Ломоносова, юридический факультет / Отв. ред. Е.Б. Лаутс. М.: Статут, 2019. С. 157 - 180.
(Ионцев М.А.)
("Евразийский юридический журнал", 2024, N 12)24. Саженов А.В. Криптовалюты как новый вид бестелесных вещей // Современные информационные технологии и право: Монография / Московский госуниверситет им. М.В. Ломоносова, юридический факультет / Отв. ред. Е.Б. Лаутс. М.: Статут, 2019. С. 157 - 180.
Статья: Возрождение традиционной для России цивилистической культуры в Гражданском кодексе РФ 1994 г.
(Гаджиев Г.А.)
("Вестник гражданского права", 2024, N 6)Обратим внимание на эту тонкость юридической мысли - господство не только над вещами, но и над "имуществом", имеющим значение вещи. Юридическая привязка субъективного права собственности к имуществу, имеющему значение вещи, означает юридическое понятие вещи, оторвалось от ее понимания как только чего-то телесного, это и "бестелесные вещи", и это - как бы вещи, т.е. юридические фикции вещей. Тем самым Победоносцев обращал внимание на то, что в частном праве используются онтологико-правовые идеи, и в частности базовое различение "материальное - идеальное". Он понимал значительную роль юридических фикций в цивилистической культуре. После него эту мысль использовал Н.Н. Алексеев, который писал, что право - это очень искаженное отражение действительности, поскольку оно неизбежно использует разного рода фикции, а правопорядок сам по себе есть фикция, и основные нравственные и юридические понятия с точки зрения теории познания являются фикциями <5>.
(Гаджиев Г.А.)
("Вестник гражданского права", 2024, N 6)Обратим внимание на эту тонкость юридической мысли - господство не только над вещами, но и над "имуществом", имеющим значение вещи. Юридическая привязка субъективного права собственности к имуществу, имеющему значение вещи, означает юридическое понятие вещи, оторвалось от ее понимания как только чего-то телесного, это и "бестелесные вещи", и это - как бы вещи, т.е. юридические фикции вещей. Тем самым Победоносцев обращал внимание на то, что в частном праве используются онтологико-правовые идеи, и в частности базовое различение "материальное - идеальное". Он понимал значительную роль юридических фикций в цивилистической культуре. После него эту мысль использовал Н.Н. Алексеев, который писал, что право - это очень искаженное отражение действительности, поскольку оно неизбежно использует разного рода фикции, а правопорядок сам по себе есть фикция, и основные нравственные и юридические понятия с точки зрения теории познания являются фикциями <5>.
"Договоры в сфере организации снабжения электрической энергией в Российской Федерации: монография"
(2-е издание, переработанное и дополненное)
(Крассов Е.О.)
("НОРМА", 2025)Часто электрическую энергию в связи с ее физическими свойствами называют "бестелесной вещью" (res incorporales). Однако использование данного термина неприменимо к такому понятию, как электрическая энергия. Так, нельзя согласиться с А.Д. Жанэ, рассматривающим электрическую энергию в качестве бестелесной вещи <1>. Термин res incorporales еще в римском праве использовался для обозначения имущественных прав и т.д. <2>. В отношении электрической энергии допустимо лишь использование термина "неосязаемый", означающего, что объект не обладает телесным признаком, т.е. речь идет о неосязаемой вещи.
(2-е издание, переработанное и дополненное)
(Крассов Е.О.)
("НОРМА", 2025)Часто электрическую энергию в связи с ее физическими свойствами называют "бестелесной вещью" (res incorporales). Однако использование данного термина неприменимо к такому понятию, как электрическая энергия. Так, нельзя согласиться с А.Д. Жанэ, рассматривающим электрическую энергию в качестве бестелесной вещи <1>. Термин res incorporales еще в римском праве использовался для обозначения имущественных прав и т.д. <2>. В отношении электрической энергии допустимо лишь использование термина "неосязаемый", означающего, что объект не обладает телесным признаком, т.е. речь идет о неосязаемой вещи.
"Залог обязательственных прав: осмысление института в парадигме решений отечественного правопорядка: монография"
(Волчанский М.А.)
("Статут", 2024)Противоположная позиция исходит из того, что римское право допускало институт залога, имеющего своим предметом именно бестелесные вещи в виде прав требований, о чем свидетельствуют соответствующие источники <3>.
(Волчанский М.А.)
("Статут", 2024)Противоположная позиция исходит из того, что римское право допускало институт залога, имеющего своим предметом именно бестелесные вещи в виде прав требований, о чем свидетельствуют соответствующие источники <3>.