практика Европейского Суда по правам человека

В Верховный Суд Российской Федерации поступил неофициальный перевод постановления Европейского Суда по правам человека по жалобе N 47429/09 "Перовы против Российской Федерации" (вынесено 20 октября 2020 года, вступило в силу 19 апреля 2021 года), которым отклонена жалоба заявителей на якобы имевшее место нарушение статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции (право на образование) и статьи 9 Конвенции (право на свободу вероисповедания).

Первый и второй заявители <20> настаивали на предполагаемом нарушении их права как родителей обеспечивать образование своего сына в соответствии с их собственными религиозными убеждениями.

--------------------------------

<20> Супруги, родители третьего заявителя.

Суд отметил, что первое предложение статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции предусматривает - каждый человек имеет право на образование. К этому праву присоединяется право родителей на уважение их религиозных и философских убеждений. Статья 2 Протокола N 1 представляет собой целое, в котором доминирует ее первое предложение. Обязывая себя не "отказывать в праве на образование", Договаривающиеся страны гарантируют любому лицу, находящемуся под их юрисдикцией, право доступа в учебные заведения, существующие в данное время, и возможность получения, посредством официального признания обучения, которое он закончил (пункт 54 постановления).

Второе предложение статьи 2 Протокола N 1, по мнению Суда, следует читать в свете не только первого предложения той же статьи, но и, в частности, статьи 9 Конвенции, которая гарантирует свободу мысли, совести и религии, включая свободу не принадлежать к той или иной религии, и которая налагает на Договаривающиеся Стороны "обязанность нейтралитета и беспристрастности". Государства несут ответственность за обеспечение возможности нейтральным и беспристрастным образом исповедовать различные религии, верования и убеждения. Их роль заключается в том, чтобы помогать поддержанию общественного порядка, религиозной гармонии и терпимости в демократическом обществе, в особенности между оппозиционными группами. Это касается как отношений между верующими и неверующими, так и отношений между приверженцами различных религий, верований и убеждений (пункт 55 постановления).

Во втором предложении статьи 2 Протокола N 1, продолжил Суд, признается роль государства в образовании, а также право родителей, которые имеют право на уважение своих религиозных и философских убеждений при предоставлении образования и преподавания своим детям. Это право является обязательным для Договаривающихся Государств при осуществлении ими "всех и всяческих функций" в сфере образования и преподавания. Слово "уважать" в статье 2 Протокола N 1 означает больше, чем "признавать" или "принимать во внимание"; в дополнение к преимущественно негативному обязательству оно подразумевает некоторое позитивное обязательство со стороны государства (пункт 56 постановления).

Суд подчеркнул, что второе предложение статьи 2 Протокола N 1 направлено на обеспечение возможности плюрализма в образовании. Это имеет важное значение для сохранения "демократического общества", как оно понимается Конвенцией. В то время как второе предложение статьи 2 Протокола N 1 не препятствует Договаривающимся Государствам передавать посредством преподавания или образования информацию или знания прямо или косвенно религиозного или философского характера, поскольку разработка и планирование учебной программы входят в их компетенцию, однако она требует, чтобы государство при осуществлении своих функций в области образования и преподавания заботилось о том, чтобы информация или знания, включенные в учебную программу, передавались объективным, критическим и плюралистическим образом, позволяя учащимся развивать критический ум, особенно в отношении религии, в спокойной атмосфере, свободной от какого-либо прозелитизма. Государству запрещается преследовать цель идеологической обработки, которая может рассматриваться как неуважение к религиозным и философским убеждениям родителей. Это предел, который государства не должны превышать (пункт 57 постановления).

По мнению Суда, обязательство Договаривающихся Государств уважать религиозные и философские убеждения родителей не распространяется только на содержание обучения и способы его обеспечения, но связывает их "при осуществлении" всех "функций" - в терминах второго предложения статьи 2 Протокола N 1, - которые они принимают на себя в отношении образования и преподавания. В целом, если организация школьной среды является делом государственных органов, то эта задача должна рассматриваться как функция, взятая на себя государством в отношении образования и преподавания по смыслу второго предложения статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции. Кроме того, можно предположить, что участие, по крайней мере, в некоторых религиозных мероприятиях, особенно в случаях, касающихся детей младшего возраста, может повлиять на сознание учащихся таким образом, что это создает проблему в соответствии со статьей 2 Протокола N 1 (пункт 59 постановления).

Суд установил, что обряд освящения <21> совершался непосредственно перед запланированными занятиями и осуществлялся в классе третьего заявителя в первый день учебного года. Этот обряд вне всякого сомнения носил религиозный характер и проводился священником, который носил свои религиозные одежды, пел молитвы и использовал религиозные символы и образы. Суд готов признать, что обряд был единичным событием, которое происходило в ответ на пожелания и по инициативе большинства родителей школьников и не входило в официальную учебную программу. Однако эти элементы не перевешивают того факта, что освящение класса происходило на территории муниципальной школы и, по крайней мере, с молчаливого одобрения учительницы (пункт 60 постановления).

--------------------------------

<21> Заявители утверждали, что обряд освящения класса, состоявшийся 3 сентября 2007 года, представлял собой вмешательство в право заявителей на свободу вероисповедания. Это вмешательство не было "предусмотрено законом", поскольку и Закон "О свободе совести", и Закон "Об образовании" запрещали религиозную деятельность в школе N 9 (пункт 41 постановления).

По мнению Суда, эта религиозная деятельность, которая проводилась в школьной среде, привела к тому, что события подпадали под действие статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции и представляли собой вмешательство в право, закрепленное во втором предложении этого положения.

Суд должен был установить, соблюдалось ли право первого и второго заявителей на обеспечение образования и преподавания их сына в соответствии с их религиозными убеждениями в обстоятельствах данного дела.

Суд напомнил, что Договаривающиеся Государства пользуются определенными пределами свободы усмотрения в своих усилиях по согласованию выполнения функций, которые они берут на себя в отношении образования и преподавания, с уважением права родителей обеспечивать такое образование и преподавание в соответствии с их религиозными и философскими убеждениями. Это относится к организации школьной среды и к составлению и планированию учебной программы, и Суд, в принципе, обязан уважать решения Договаривающихся Государств по этим вопросам, включая место, которое они отводят религии, при условии, что эти решения не ведут к какой-либо форме идеологической обработки (пункт 63 постановления).

Суд обратил внимание на то, что обряд освящения, несомненно, являлся религиозным обрядом, имеющим большое духовное и символическое значение в русской православной традиции. Вполне понятно, что для первого и второго заявителей, которые являются приверженцами другой христианской конфессии, даже простое присутствие их ребенка во время такой церемонии без предварительного уведомления может субъективно показаться проявлением неуважения со стороны государства к их праву на обеспечение образования и преподавания в соответствии с их религиозными убеждениями. Тот факт, что обряд был организован и проведен родителями только с молчаливого одобрения нанятой государством учительницы, сам по себе не имеет решающего значения (пункт 64 постановления).

Было отмечено, что как и по делу "Лаутси", Суду не были представлены доказательства того, что присутствие во время единоразовой непродолжительной церемонии, которая длилась не более двадцати минут, оказало влияние на учеников, и поэтому нельзя обоснованно утверждать, что оно оказало или не оказало влияние на третьего заявителя, чьи убеждения все еще находились в процессе формирования. Как бы то ни было, субъективное восприятие первого и второго заявителей, по мнению Суда, само по себе недостаточно для установления факта нарушения статьи 2 Протокола N 1 (пункт 65 постановления).

С объективной точки зрения Суд отметил, что обряд освящения был единичным случаем в воспитании третьего заявителя, ограниченным по объему и продолжительности. Хотя вызывает сожаление, что в то утро, о котором идет речь, второй заявитель, священник другой христианской конфессии, не был уведомлен о предстоящем православном обряде освящения, нет никаких доказательств, помимо утверждений заявителей, что участие третьего заявителя в этой церемонии было отмечено какой-либо идеологической обработкой или принуждением (пункт 66 постановления).

Суд, не поставив под сомнение субъективное значение событий для заявителей, подчеркнул, что ни в данном разбирательстве, ни во внутригосударственных судах первый и второй инстанции заявители не представили никаких доказательств, способных продемонстрировать какое-либо воздействие обряда (будь то психологическое или иное воздействие) на воспитание их ребенка в соответствии с учением их веры. Как усматривалось из постановления Суда, первый и второй заявители утверждали, что церемония причинила их сыну глубокое горе; однако они не представили никаких доказательств этого (например, отчет о клинической психологической или социальной оценке) (пункт 67 постановления).

Суд не мог не обратить внимания на то, что внутригосударственные органы власти быстро и адекватно отреагировали на жалобы заявителей. Органы прокуратуры провели проверку и установили, что права первого и второго заявителей были нарушены, и постановили возбудить дисциплинарное производство в отношении учительницы. Местное министерство образования наложило дисциплинарное взыскание на директора школы за нарушение прав третьего заявителя. Таким образом, власти признали, что имело место нарушение прав заявителей, и ясно дали понять, что этот инцидент не должен повториться. Кроме того, внутригосударственные суды тщательно рассмотрели иски заявителей в рамках гражданского судопроизводства и заслушали всех участников событий. Они согласились с тем, что отсутствие уведомления первого и второго заявителей о предстоящем обряде было упущением со стороны учительницы. Тем не менее они отклонили эти иски, привели подробные и конкретные юридические и фактические доводы (пункт 68 постановления).

Суд, принимая во внимание все имеющиеся в его распоряжении материалы и замечания сторон, пришел к выводу об отсутствии нарушения статьи 2 Протокола N 1 в данном деле в отношении первого и второго заявителей. Он также счел, что в отношении этих двух заявителей не возникало отдельного вопроса в соответствии со статьей 9 Конвенции.

Третий заявитель, в то время несовершеннолетний, подал жалобу по статье 9 Конвенции от своего имени, утверждая, что проведение православного обряда освящения нарушило его свободу вероисповедания.

Суд отметил, что хотя свобода религии, в первую очередь, является вопросом личной совести, она также подразумевает свободу исповедовать свою религию как единолично, так и сообща с другими, публично или в кругу тех, чью веру данное лицо разделяет. В статье 9 Конвенции перечисляются различные формы, которые может принимать проявление чьей-либо религии или убеждений, а именно - поклонение, учение, практика и соблюдение религиозных обрядов (пункт 71 постановления).

Как усматривалось из текста постановления, муниципальная школа в указанном деле действительно способствовала коллективному осуществлению русскими православными верующими своей свободы исповедовать свои религиозные убеждения путем совершения обряда освящения. Однако нет никаких указаний на то, что содержание церемонии было предписано или контролировалось школьными властями, включено в учебную программу или стало обязательным образовательным требованием. Участие государства в данном деле не выходило за рамки предоставления помещения муниципальной школы общепризнанно доминирующей религиозной группе для проведения незначительного единоразового мероприятия без какого-либо намерения идеологической обработки. Это событие, по мнению внутригосударственных органов власти, стало, по существу, ошибкой оценки со стороны школьной учительницы и было немедленно исправлено с помощью конкретных решений и санкций (пункт 72 постановления).

Суд подчеркнул, что ценности плюрализма и терпимости, а также дух компромисса и диалога необходимы в демократическом обществе и не предоставляют какой-либо религиозной группе или отдельному лицу права не быть свидетелями индивидуальных или коллективных проявлений других религиозных или нерелигиозных убеждений. Ничто в доступных материалах не указывало на то, что участие третьего заявителя в обряде освящения выходило за рамки его простого присутствия на церемонии и присутствия в качестве свидетеля (пункт 73 постановления).

Стороны не оспаривали, что, хотя все присутствующие были приглашены поцеловать распятие, на самом деле это сделали только те, кто пожелал, и что третий заявитель воздержался. Маленькие бумажные иконы были разложены священником на столы, и в материалах нет никаких указаний на то, что кто-то был принужден принять их. Напротив, третий заявитель указал, что он положил ее в свой школьный портфель из интереса, чтобы он мог изучить ее позже. Священник был уведомлен учителем о присутствии приверженца других религиозных убеждений, но имя третьего заявителя ему не назвали. Стороны в своих замечаниях не утверждали, что имели место какие-либо прямые попытки священника или учителя обратить кого-либо в свою веру или заставить кого-либо принять участие в обряде (пункт 74 постановления).

Суд также не упустил из виду тот факт, что национальные власти, в частности местное министерство образования, быстро и адекватно отреагировали на жалобы, признали вмешательство в свободу вероисповедания третьего заявителя, наложили разумные санкции на ответственных лиц и приняли меры для предотвращения аналогичного инцидента (пункт 75 постановления).

Принимая во внимание вышеизложенные соображения и имеющиеся материалы, Суд пришел к выводу, что третьего заявителя не принуждали к участию в проявлении убеждений другой христианской конфессии, и не препятствовали ему придерживаться собственных убеждений. Хотя присутствие свидетеля православного обряда освящения могло бы вызвать у него некоторое чувство несогласия, это несогласие следует рассматривать в широком контексте непредубежденности и терпимости, необходимых в демократическом обществе конкурирующих религиозных групп, которые не могут полагаться на статью 9 Конвенции для ограничения осуществления религиозных свобод других лиц. Кроме того, Суд принял во внимание вышеуказанные соображения и выводы в отношении прав первого и второго заявителей в соответствии со статьей 2 Протокола N 1 и надлежащей реакции местного министерства образования на это отдельное событие (пункт 76 постановления).

Суд, принимая во внимание вывод об отсутствии нарушения прав первого и второго заявителей в соответствии со статьей 2 Протокола N 1, счел, что в данном деле не было допущено нарушения прав третьего заявителя согласно статье 9 Конвенции.