практика Европейского Суда по правам человека

В Верховный Суд Российской Федерации поступил неофициальный перевод постановления Европейского Суда по правам человека по жалобе N 29255/18 "Акмалов против Российской Федерации" (вынесено и вступило в силу 9 марта 2021 года), которым установлено нарушение статьи 8 Конвенции в связи с запретом на въезд заявителя на территорию Российской Федерации, о котором он не был уведомлен, без учета обстоятельств его частной жизни (обучение в российском высшем учебном заведении) и необеспечением судом при рассмотрении жалоб заявителя тщательного анализа оснований и соразмерности примененной в отношении него ограничительной меры.

Как усматривалось из текста постановления, стороны не оспаривали тот факт, что запрет на въезд представлял собой вмешательство в право заявителя на уважение его частной жизни. Они разошлись во мнениях относительно того, тщательно ли национальные суды установили баланс между соответствующими интересами при рассмотрении данной санкции.

Суд отметил, что решение о пятилетнем запрете на въезд, вынесенное в отношении заявителя, находилось в силе менее трех месяцев, с 14 июля по 5 октября 2015 года. В течение всего этого периода заявитель не знал о его существовании (пункт 38 постановления).

Суд установил, что 30 августа 2015 года заявителю был запрещен въезд в Российскую Федерацию по неизвестным ему причинам. Он не был проинформирован о причинах запрета. 5 октября 2015 года ФМС Российской Федерации <8> отменила запрет на въезд, но заявитель также не был проинформирован об этом решении. ФМС также не проинформировала Пограничную службу об отмене запрета на въезд, поскольку по прибытии заявителя в Российскую Федерацию 8 октября 2015 года ему было вновь вручено такое же письменное уведомление. Ему удалось повторно въехать в страну только после того, как сотрудники пограничной службы позвонили в "ВШЭ" <9> (пункт 39 постановления).

--------------------------------

<8> Федеральная миграционная служба.

<9> Национальный исследовательский университет "Высшая школа экономики".

Суд обратил внимание на то, что заявителю было отказано во въезде в Россию по неизвестным основаниям и по неизвестным причинам, и что в течение всего срока действия запрета на въезд он даже не был проинформирован о его существовании. Более того, он был депортирован в Республику Узбекистан за свой счет, а впоследствии не смог вовремя въехать в Российскую Федерацию, чтобы продолжить там учебу. Представленные документы демонстрировали, что внутригосударственные суды не рассматривали эти утверждения и ограничились выводом о том, что предполагаемая неспособность "ВШЭ" проинформировать миграционные власти привела к тому, что последние приняли решение о запрете на въезд. Заявитель был проинформирован о существовании запрета на въезд 6 ноября 2015 года, только после того, как он был отменен вследствие запроса "ВШЭ" (пункт 40 постановления).

Суд отметил, что национальные суды акцентировали внимание на том, что ФМС отменило санкцию, наложенную на заявителя, без проверки соответствующих фактов, таких как причины неинформирования властями заявителя о наложении запрета на въезд, и утверждений заявителя о невозможности продолжать свое обучение в Москве из-за запрета повторного въезда (пункт 41 постановления).

Вышеизложенные соображения, по мнению Суда, явились достаточными для того, чтобы позволить Суду сделать вывод о том, что национальные суды не обеспечили тщательного баланса различных затрагиваемых интересов и не провели тщательного анализа соразмерности меры, примененной в отношении заявителя, и ее влияния на его частную жизнь. Следовательно, они не приняли во внимание соображения и принципы, установленные Судом, и не применили стандарты, соответствующие статье 8 Конвенции. Таким образом, имело место нарушение указанного положения Конвенции.

В Верховный Суд Российской Федерации поступил неофициальный перевод постановления Европейского Суда по правам человека по жалобе N 43936/18 "Усманов против Российской Федерации" (вынесено 22 декабря 2020 года, вступило в силу 22 марта 2021 года), которым установлено нарушение статьи 8 Конвенции в связи с наложением в отношении заявителя тридцатипятилетнего запрета на въезд на ее территорию по мотиву угрозы национальной безопасности (более подробная информация об этом деле изложена выше).