Обеспечение принципа non bis in idem

В целях защиты прав и свобод человека и гражданина, обеспечения законности, правопорядка, государственной и общественной безопасности, обороны страны, а также в иных конституционно значимых целях федеральный законодатель не только вправе, но и обязан использовать все доступные - в рамках своих дискреционных полномочий - средства, включая установление того или иного вида юридической ответственности, руководствуясь при этом общими ее принципами, которые имеют универсальное значение и по своей сути относятся к основам конституционного правопорядка. Одним из таких принципов является правило non bis in idem, которое получило закрепление в статье 50 (часть 1) Конституции; согласно выработанной Конституционным Судом правовой позиции оно, имея общее значение, распространяется и на законодательство об административных правонарушениях (Постановление от 4 февраля 2019 года N 8-П) <3>.

--------------------------------

<3> См. также: постановления от 25 января 2001 года N 1-П, от 17 июля 2002 года N 13-П, от 18 мая 2012 года N 12-П, от 14 февраля 2013 года N 4-П, от 21 марта 2013 года N 6-П, от 14 июня 2018 года N 23-П; определения от 17 февраля 2015 года N 242-О, от 21 мая 2015 года N 1161-О.

С учетом особенностей административно-деликтного регулирования, источниками которого выступает огромное множество нормативно-правовых актов, что уже само по себе повышает риски рассогласованности, особое значение приобретают действенные гарантии соблюдения конституционного принципа недопустимости повторного привлечения к юридической ответственности за совершение одного и того же противоправного деяния. В качестве основополагающего правила применения юридической ответственности данный принцип, как подчеркивается в решениях Конституционного Суда, безусловно распространяется на институт административной ответственности, регулируемый в первую очередь законодательством об административных правонарушениях (определения от 26 марта 2019 года N 824-О, от 24 октября 2019 года N 2922-О) <1>.

--------------------------------

<1> См. также: Определение от 17 февраля 2015 года N 242-П.

При этом запрет привлечения к повторной административной ответственности за одно и то же правонарушение применим и к случаям, когда основанием привлечения лица к ответственности, помимо соответствующей нормы КоАП РФ, является норма иного закона (при условии, что предусматриваемая ею ответственность является также публично-правовой, т.е. носящей карательный, а не восстановительный характер).

В ходе проверки конституционности статьи 15.33.2 КоАП РФ была установлена неопределенность действующего регулирования применительно к ситуациям, когда нарушение требований по представлению сведений индивидуального (персонифицированного) учета в органы Пенсионного фонда РФ допущено индивидуальным предпринимателем. Конституционный Суд счел неконституционной рассматриваемую норму в той мере, в какой по смыслу, придаваемому правоприменительной практикой, она позволяет привлекать к административной ответственности в качестве должностных лиц граждан, которые, осуществляя предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, ранее уже привлекались в связи с теми же обстоятельствами к ответственности, установленной Федеральным законом "Об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе обязательного пенсионного страхования" (Постановление от 4 февраля 2019 года N 8-П).

В целях устранения данного дефекта Федеральным законом от 16 декабря 2019 года N 444-ФЗ были внесены изменения в статью 15.33.2 КоАП РФ, дополнившие ее примечанием, исключающим предпринимателей без образования юридического лица из круга лиц, на которые может быть возложена административная ответственность.

Как ранее указывал Конституционный Суд, несмотря на то обстоятельство, что, хотя вина юридического лица в совершении административного правонарушения не может быть отождествлена с виной конкретного физического лица, она так или иначе является следствием виновности его должностных лиц (работников), привлечение которых к публичной ответственности не освобождает от административной ответственности само юридическое лицо. Вина юридического лица проявляется в виновном действии (бездействии) соответствующих физических лиц, выступающих от его имени и допустивших правонарушение (Определение от 26 ноября 2018 года N 3062-О) <2>. В основной массе составов административных правонарушений, предусмотренных Особенной частью КоАП РФ, субъектами которых признаются и физические, и юридические лица, форма вины не выделена. Указание на форму вины законодатель, как правило, включает в составы административных правонарушений, которые сконструированы как материальные (т.е. те, для которых наступление последствий является обязательным признаком объективной стороны), и, собственно, именно в связи с ними в Общей части данного Кодекса даются легальные определения умышленной и неосторожной вины. В то же время не исключено и конструирование в Особенной его части - в рамках предоставленной законодателю Конституцией дискреции - формальных составов административных правонарушений с указанием на форму вины (и, соответственно, дифференциация административной ответственности). При этом, как было отмечено Конституционным Судом, поскольку совершение административного правонарушения юридическим лицом - это всегда действие (бездействие) выступающих от его имени физических лиц, имеется возможность, привлекая юридическое лицо к административной ответственности, учесть обстоятельства, характеризующие форму вины соответствующих физических лиц. По фактическим обстоятельствам, установленным на основе исследования и оценки доказательств и отражающим характер и степень опасности нарушения, его последствия, можно определить и характеристики вины нарушителя, в том числе юридического лица.

--------------------------------

<2> См. также: постановления от 17 января 2013 года N 1-П, от 25 февраля 2014 года N 4-П; Определение от 14 декабря 2000 года N 244-О.

Виновность юридического лица как обязательный признак субъективной стороны административного правонарушения охватывает собой случаи, когда несоблюдение правил и норм является следствием совершенных как умышленно, так и по неосторожности действий (бездействия) его должностных лиц (работников), имея в виду, что действия юридического лица всегда производны от действий лиц физических, не будучи, однако, в своем юридическом измерении тождественны им. Однако использование широкого подхода к определению виновности юридического лица в качестве общего правила, подчеркнул Конституционный Суд, не лишает законодателя возможности, конструируя конкретные составы административных правонарушений, определить, в частности с целью дифференциации ответственности, их субъективную сторону применительно к юридическим лицам через категории умысла и неосторожности - в том числе в сфере транспортной безопасности - и тем самым очертить границы усмотрения правоприменителя при определении размера административного наказания за конкретное нарушение. Например, устанавливая условия и основания ответственности за нарушение законодательства о налогах и сборах, являющейся, как и административная ответственность, видом публичной ответственности, налоговое законодательство предусматривает, что виновным в совершении налогового правонарушения признается лицо, совершившее противоправное деяние умышленно или по неосторожности, а вина организации в таком правонарушении определяется в зависимости от вины ее должностных лиц либо ее представителей, действия (бездействие) которых обусловили его совершение.

Исходя из приведенных подходов, Конституционный Суд признал часть 2 статьи 2.1, часть 1 статьи 2.2 и часть 3 статьи 11.15.1 КоАП РФ не противоречащими Конституции, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования они предполагают, что юридическое лицо лишь тогда подлежит привлечению к административной ответственности за совершенное умышленно неисполнение требований по обеспечению транспортной безопасности, когда установлен умышленный характер действий (бездействия) должностных лиц (работников) юридического лица, ответственных за исполнение требований по обеспечению транспортной безопасности, и этот вывод надлежащим образом мотивирован в постановлении по делу об административном правонарушении. В иных случаях, когда умышленный характер действий (бездействия) должностных лиц (работников) юридического лица, ответственных за исполнение требований по обеспечению транспортной безопасности, из обстоятельств дела не усматривается и при этом имелась возможность для соблюдения соответствующих требований, но юридическим лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению, административная ответственность юридического лица может наступать только за неисполнение требований по обеспечению транспортной безопасности, совершенное по неосторожности <1>. Вместе с тем, Конституционный Суд обратил внимание на то, что принципиальная возможность отражения в регулировании публичной ответственности юридического лица его связи с виной физических лиц, обладающих представительскими, распорядительными или контрольными полномочиями, не исключает возможности, в рамках дальнейшего совершенствования законодателем правового регулирования административной ответственности юридических лиц (как с точки зрения общих положений КоАП РФ, так и применительно к сфере транспортной безопасности), отказаться от использования формы вины в качестве критерия для выделения административного правонарушения в самостоятельный состав применительно к случаю, когда его субъектом признается юридическое лицо, в пользу иных критериев, отвечающих требованиям определенности и справедливости, притом что задача дифференциации административной ответственности может быть решена в пределах санкции основного состава административного правонарушения правоприменителем при разрешении конкретного дела в соответствии с правовыми позициями Конституционного Суда о соразмерности административной ответственности (Постановление от 14 апреля 2020 года N 17-П).

--------------------------------

<1> См.: постановления от 22 апреля 2013 года N 8-П, от 12 марта 2015 года N 4-П.