практика Европейского Суда по правам человека

В Верховный Суд Российской Федерации поступил неофициальный перевод постановления Большой Палаты Европейского Суда по жалобе 36658/05 "Муртазалиева против Российской Федерации" (вынесено и вступило в силу 18 декабря 2018 года), которым объявлена неприемлемой жалоба Муртазалиевой З.Х. на нарушение пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции в связи с отсутствием одного свидетеля на судебном процессе по ее уголовному делу (отмечено, что заявитель отказалась от своего права на его допрос). Кроме того, отклонена жалоба Муртазалиевой З.Х. на нарушение пункта 1 и подпункта "b" пункта 3 статьи 6 Конвенции в связи с якобы имевшим место отсутствием у заявителя в ходе судебного процесса возможности внимательно посмотреть видеозапись тайного наблюдения за ней (отмечено, что "заявитель эффективно участвовала в просмотре видеозаписи способом, позволяющим удовлетворить ее процессуальные потребности") и на нарушение пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции в связи с отказом в вызове и допросе двух других свидетелей (отмечено, что их показания не могли повлиять на исход рассмотрения дела).

Ссылаясь на пункт 1 и подпункт "b" пункта 3 статьи 6 Конвенции, заявитель жаловалась на то, что общая справедливость уголовного судопроизводства в ее отношении была подорвана, так как она не смогла надлежащим образом увидеть видеозапись тайного наблюдения, показанную в зале суда.

Поскольку требования пункта 3 статьи 6 Конвенции должны рассматриваться в качестве отдельных аспектов права на справедливое судебное разбирательство, гарантированное пунктом 1 статьи 6, Суд рассмотрел жалобу с точки зрения двух данных положений, взятых в совокупности (пункт 90 постановления).

Суд напомнил: "статья 6, взятая в целом, гарантирует право подсудимого на эффективное участие в уголовном судопроизводстве, которое в том числе включает его право не только присутствовать на слушании, но также слышать и следить за судебным процессом... В случае уголовного процесса право на состязательное судопроизводство означает, что обвинению и защите должна быть предоставлена возможность знать о представленных другой стороной замечаниях и доказательствах и комментировать их. Существуют различные способы, которыми внутригосударственное законодательство может удовлетворить это требование. Однако какой бы метод не был выбран, следует обеспечить, что другая сторона будет проинформирована о [поданных] замечания[х], и что она будет иметь реальную возможность прокомментировать их... Средства, которые должны быть доступны каждому обвиняемому в совершении преступления, включают возможность ознакомиться, с целью подготовки к защите, с результатами расследований, проводимых в течение всего разбирательства" (пункт 91 постановления).

Суд отметил следующее - на слушании была просмотрена всего одна видеозапись наблюдения. Она была воспроизведена по ходатайству защиты о просмотре именно этой конкретной записи с целью проверки точности расшифровки. Защита не ходатайствовала о просмотре других видеозаписей, и стороны не оспаривают, что они могли быть рассмотрены в суде, если одна из сторон подала бы ходатайство об этом. Кроме того, расшифровка разговоров на этих записях была приобщена к материалам уголовного дела и была доступна для изучения (пункт 93 постановления).

Что касается предполагаемых технических трудностей при просмотре видеозаписи, упомянутой в ее апелляционной жалобе, то заявитель не объяснила ни внутригосударственным судам, ни Европейскому Суду, в чем заключались эти трудности. Кроме того, в протоколе судебного заседания и в других документах, содержащихся в материалах дела, не имелось никаких указаний на какие-либо жалобы заявителя на качество звуковой дорожки на видеозаписи. Указанное заявителем непредставление властями планов зала суда и организации просмотра видеозаписей само по себе не может служить основанием для каких-либо "выводов" о несправедливости судебного разбирательства (пункт 94 постановления).

Суд пришел к выводу: заявитель смогла принять эффективное участие в просмотре видеозаписи способом, позволяющим удовлетворить ее процессуальные потребности, а именно - проверить точность расшифровки, сравнив ее со звуковой дорожкой видеозаписи. Следовательно, в настоящем деле не было допущено нарушения пункта 1 и подпункта "b" пункта 3 статьи 6 Конвенции.

Ссылаясь на пункт 1 и подпункт "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, заявитель жаловалась на то, что общая справедливость уголовного судопроизводства в ее отношении была подорвана, поскольку она не смогла вызвать и допросить свидетеля А. в зале суда.

Было напомнено: "согласно пункту 4 статьи 35 Конвенции (in fine) Суд может "отклонить любую жалобу, которую сочтет неприемлемой... на любом этапе судебных разбирательств". Таким образом, даже на стадии рассмотрения дела по существу, в соответствии с правилом 55 Регламента Суда Большая Палата может пересмотреть решение об объявлении жалобы приемлемой, если она приходит к выводу о том, что жалоба должна была быть признана неприемлемой по одной из причин, указанных в первых трех пунктах статьи 35 Конвенции" (пункт 115 постановления).

В своих доводах для Большой Палаты власти утверждали: заявитель и ее адвокат явно и недвусмысленно отказались от права на вызов и допрос свидетеля А., согласившись на зачитывание в суде его показаний, данных на досудебном этапе (пункт 116 постановления).

Ни буква, ни дух статьи 6 Конвенции не препятствуют лицу в добровольном отказе, прямом или подразумеваемом, от права на гарантии справедливого судебного разбирательства. Однако чтобы отвечать целям Конвенции, такой отказ должен быть выражен в недвусмысленной форме и сопровождаться минимальными гарантиями, соизмеримыми со значением отказа. Отказ не обязательно должен быть явным. При этом он должен быть добровольным и представлять собой осмысленный отказ от права. До того момента, когда можно будет сказать, что подсудимый своим поведением подразумевал отказ от важного права согласно статье 6, должно быть продемонстрировано, что он мог предвидеть последствия своего поведения. Более того, отказ не должен противоречить каким-либо важным общественным интересам (пункт 117 постановления). Из этого следует, что отказ от права на допрос свидетеля, которое является одним из основных прав, перечисленных в пункте 3 статьи 6 Конвенции, который составляет понятие справедливого судебного разбирательства, должен строго соответствовать вышеуказанным требованиям (пункт 118 постановления).

Суд отметил следующее - заявитель, которой помогали ее защитники, согласилась с тем, чтобы показания свидетеля А. были зачитаны на слушании, проведенном 13 января 2005 года. Примечательно, заявитель не оспаривала точность соответствующих протоколов судебных заседаний и не утверждала, что она не пользовалась соответствующими юридическими консультациями по этому вопросу (пункт 119 постановления).

Суд должен был определить, отказалась ли заявитель в обстоятельствах настоящего дела от своего права на допрос свидетеля А. Прежде всего, он отметил, что в имеющихся материалах ничто не предполагало, что ее действия не были добровольными или противоречили какому-либо важному общественному интересу.

Принимая во внимание протоколы судебных заседаний, следовало отметить, что сторона защиты однозначно согласилась с зачитыванием показаний, данных А. до суда. В последний день изучения доказательств адвокат С. попросил суд вызвать свидетеля А. Затем председательствующий судья сообщил сторонам о том, что этот свидетель недоступен, после чего прокурор попросил зачитать досудебные показания свидетеля А. Адвокат У. не возражал против зачитывания показаний, и адвокат С. прямо согласился на это (пункт 122 постановления). Впоследствии председательствующий судья до завершения изучения доказательств спросил, готовы ли стороны завершить изложение доводов в отсутствие тех свидетелей, которые не явились в суд. Заявитель не выдвинула никаких возражений и не ходатайствовала повторно о допросе свидетеля А. в суде (пункт 123 постановления).

Однако российское уголовно-процессуальное законодательство предоставило заявителю возможность возразить против зачитывания этих показаний, даже не ссылаясь на какие-либо причины. Если бы она сделала это и настаивала на вызове А., то суд первой инстанции мог бы зачитать досудебные показания А. только при определенных обстоятельствах, предусмотренных частью 2 статьи 281 УПК РФ. Если бы эти требования не были удовлетворены, то можно было отложить слушание и повторно вызвать свидетеля А. (пункт 124 постановления).

В суде первой инстанции интересы заявителя представляли два профессиональных адвоката, которых она выбрала сама. Ничто не говорит о том, что они не знали о последствиях своего согласия зачитать показания А., а именно о том, что они утратят возможность заслушать свидетеля в суде первой инстанции и его показания будут приняты во внимание судом при принятии решения по обвинению против заявителя.

Кроме того, ничто в применимом законодательстве или в судебной практике не мешало стороне защиты подать последующие ходатайства о допросе А. в ходе рассмотрения дела в порядке апелляции. Тем не менее заявитель, которой снова помогали два адвоката, не воспользовалась этой возможностью. Необходимо также учитывать тот факт, что ни на одном этапе разбирательств во внутригосударственных судах или в Европейском Суде заявитель не утверждала, что адвокаты оказали ей услуги ненадлежащего качества (пункт 126 постановления).

По мнению Суда, приведенных выше соображений достаточно для того, чтобы сделать вывод о том, что "заявитель, согласившись на оглашение досудебных показаний свидетеля А. и не настаивая на своем ходатайстве о его вызове в суд, отказалась от своего права на допрос этого конкретного свидетеля... Этот отказ сопровождался минимальными гарантиями, соразмерными с его важностью. В связи с этим Суд напом[нил]: заявителю помогали два адвоката, и председательствующий судья прямо спросил ее, готова ли она завершить представление своих доводов в отсутствие свидетеля, против чего она не возражала. Он также отме[тил] следующее - заявитель имела возможность прокомментировать показания А., но не выдвинула каких-либо существенных возражений против их содержания.... Кроме того, Суд не [посчитал], что дело затрагивало какие-либо вопросы, представляющие общественный интерес и препятствующие отказу от конкретных процессуальных гарантий... [Отсутствовали] основании[я] сомневаться в том, что отказ заявителя представлял собой осознанный отказ от права и что она могла с помощью двух своих адвокатов предвидеть последствия своего поведения" (пункт 127 постановления).

Следовательно, Суд поддержал предварительное возражение властей и отклонил жалобу заявителя на отсутствие свидетеля А. на слушании ее дела как явно необоснованную в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции.

Ссылаясь на пункт 1 и подпункт "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, заявитель жаловалась на то, что общая справедливость уголовного судопроизводства в ее отношении была подорвана, поскольку она не смогла вызвать и допросить двух понятых Б. и К. в зале суда.

Суд отметил, что "российское уголовно-процессуальное законодательство содержит отдельные положения о свидетелях и понятых и в нем используются разные термины для проведения различия между ними. Следователь приглашает понятых в качестве нейтральных наблюдателей следственного мероприятия. Они не считаются свидетелями стороны обвинения или стороны защиты, поскольку, в отличие от свидетелей, они ничего не знают о деле и не дают показаний об обстоятельствах дела, о вине или невиновности подсудимого. Отсутствие понятых в уголовном процессе не нарушает гарантии пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, поскольку их показания ограничены способом проведения следственных действий и, по сути, являются доказательствами, не имеющими отношения к делу" (пункт 136 постановления).

По мнению Суда, в настоящем деле именно сторона защиты намеревалась опираться на показания понятых Б. и К. в подтверждение своих утверждений о том, что взрывчатка была подброшена в сумочку заявителя до проведения ее личного досмотра. С этой точки зрения показания Б. и К. выходили бы за рамки простого обыска, а затем информация была занесена в милицейские протоколы. Следовательно, Б. и К. должны рассматриваться как "свидетели со стороны" заявителя в значении подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции (пункт 138 постановления).