практика Комитета ООН по правам человека

Соображения Комитета по правам человека от 27 июля 2018 г. по делу Ф.А. против Российской Федерации (сообщение N 2189/2012).

Тема сообщения: выдача в Узбекистан.

Вопросы существа: запрет пыток, произвольное содержание под стражей.

Правовые позиции Комитета: Комитет ссылается на пункт 12 своего [З]амечания общего порядка N 31 (2004) о характере общего юридического обязательства, налагаемого на государства - участники Пакта, в котором он указывает на обязательство государств-участников не экстрадировать, не депортировать, не высылать и не выдворять каким-либо иным образом лицо со своей территории, когда имеются серьезные основания полагать, что существует реальная опасность причинения невозместимого вреда, такого как предусмотренный в статьях 6 и 7 Пакта. Комитет также указал, что такая опасность должна быть личной <48> и что существует высокий порог при представлении серьезных оснований для определения наличия реальной опасности причинения непоправимого вреда <49>. При оценке существующей опасности должны быть приняты во внимание все соответствующие факты и обстоятельства, включая общее положение в области прав человека в стране происхождения автора <50>. Комитет далее ссылается на свою правовую практику, в соответствии с которой следует придавать весомое значение проведенной государством-участником оценке <51>, и отмечает, что по общему правилу именно судам государств - участников Пакта надлежит производить оценку фактов и доказательств или же обеспечивать применение внутреннего законодательства в каком-либо конкретном деле, кроме как если может быть доказано, что такая оценка или применение явным образом носили произвольный характер или составили очевидную ошибку или отказ в правосудии <52> (пункт 9.3 Соображений).

--------------------------------

<48> См., например, Х. против Дании (CCPR/C/110/D/2007/2010), пункт 9.2.

<49> См., например, Х. против Дании, пункт 9.2, и Х. против Швеции (CCPR/C/103/D/1833/2008), пункт 5.18.

<50> Там же.

<51> См., например, Лин против Австралии (CCPR/C/107/D/1957/2010), пункт 9.3, и Э.П. и Ф.П. против Дании (CCPR/C/115/D/2344/2014), пункт 8.4.

<52> См., например, Э.П. и Ф.П. против Дании, пункт 8.4.

Комитет ссылается на свое [З]амечание общего порядка N 35 о праве на свободу и личную неприкосновенность, в которой он напоминает, что статья 9 Пакта требует, чтобы порядок осуществления разрешенного законом лишения свободы также устанавливался в соответствии с законом, а государствам-участникам следует обеспечивать соблюдение таких предписанных законом процедур (пункт 23) (пункт 9.6 Соображений).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет принимает к сведению утверждение автора о том, что его выдача из Российской Федерации в Узбекистан создаст для него угрозу применения пыток, что противоречит статье 7 Пакта (пункт 9.2 Соображений).

Комитет отмечает, что утверждения автора о том, что в случае выдачи в Узбекистан он подвергнется пыткам, были рассмотрены Федеральной миграционной службой государства-участника в ходе процедуры определения статуса беженца и судами государства-участника в ходе рассмотрения решения о его выдаче, которые установили, что в обоих случаях он не обосновал свое утверждение о наличии у него реальной, предсказуемой и личной опасности подвергнуться пыткам в случае возвращения в Узбекистан. Комитет также отмечает, что боязнь автора подвергнуться пыткам связана с предполагаемыми угрозами в адрес его брата за критику узбекских властей в 2009 и 2011 годах и с общим положением в области прав человека в стране происхождения, а не с его конкретным делом. Комитет отмечает, что автор не оспаривает тот факт, что до своего задержания в Москве в 2011 году в связи с запросом о выдаче он несколько раз свободно посещал Узбекистан и возвращался обратно в Российскую Федерацию без каких-либо проблем с узбекскими властями, например при пересечении узбекской границы. Комитет также отмечает, что, согласно имеющейся информации, автор и его брат были привлечены к ответственности по обвинениям в мошенничестве в Узбекистане, при этом ничто не указывает на политическую подоплеку этих обвинений. Комитет также отмечает отсутствие каких-либо доказательств того, что решения властей государства-участника были явно необоснованными в отношении утверждений автора. В свете вышеизложенного Комитет не может сделать вывод, что представленная ему информация свидетельствует о том, что выдача автора в Узбекистан подвергает его реальной опасности бесчеловечного обращения, противоречащего статье 7 Пакта (пункт 9.4 Соображений).

Комитет далее принимает к сведению утверждение автора, содержащееся в его последующем представлении 19 августа 2012 года, о том, что его содержание под стражей в ожидании выдачи после 7 декабря 2011 года является нарушением статьи 9 Пакта. Комитет принимает к сведению утверждение автора о том, что он постоянно содержался под стражей в течение более 10 месяцев до его выдачи. Он также отмечает его утверждение о том, что Узбекистан не представил запрос о выдаче в требуемые сроки в соответствии с применимым законодательством и что поэтому его задержание является нарушением закона. Комитет... отмечает, что государство-участник не ответило на эти конкретные утверждения (пункт 9.5 Соображений).

Комитет отмечает, что автор был задержан 5 ноября 2011 года в Российской Федерации на основании ордера, выданного в отношении него Узбекистаном, и что 7 ноября 2011 года прокуратурой Пресненского района в Москве было вынесено постановление о его заключении под стражу в ожидании выдачи. Выдача автора была запрошена Генеральной прокуратурой Узбекистана 9 декабря 2011 года. Пункт 1 статьи 62 Минской конвенции, регулирующий вопросы выдачи между странами Содружества Независимых Государств, предусматривает, что лицо, взятое под стражу в ожидании выдачи, должно быть освобождено, если требование о его выдаче не поступит в течение одного месяца со дня взятия под стражу. Комитет отмечает, что Узбекистан не ратифицировал... [П]ротокол к Минской конвенции, в соответствии с которым этот период был продлен до 40 дней со дня взятия под стражу (пункт 9.7 Соображений).

Комитет.... отмечает, что в своей апелляции на второе продление срока содержания под стражей автор утверждал, что власти не представили никаких оснований, которые оправдывали бы его [лишение свободы], таких как исключительная сложность предъявляемых ему уголовных обвинений или какие-то конкретные меры с связи с выдачей...; что в статье 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не содержится ссылки на какие-либо обстоятельства, оправдывающие продолжающееся содержание под стражей лица после получения в его отношении запроса о выдаче и принятия решения о его выдаче Генеральной прокуратурой; что запрос о выдаче был получен из Узбекистана более чем через месяц после задержания автора в нарушение требований Минской конвенции и конституционных прав автора; и что поэтому автора следовало освободить. Комитет отмечает, что, подтвердив решение районного суда о втором продлении срока содержания под стражей,... суд кратко изложил основания для продления, не представив дополнительных обоснований. Комитет отмечает, что ни национальные суды, ни государство-участник не рассмотрели конкретные аргументы против продления срока содержания под стражей, выдвинутые адвокатом автора. В отсутствие каких-либо объяснений со стороны государства-участника Комитет считает, что утверждениям автора следует уделить должное внимание. Соответственно, с учетом обстоятельств настоящего дела Комитет считает, что представленные факты свидетельствуют о нарушении прав автора по статье 9 Пакта (пункт 9.9 Соображений).