О правах и обязательствах государств-членов, вытекающих из статей 28 и 29 Договора в контексте поставленного ЕЭК вопроса

3. Большой коллегией Суда установлено, что положениями статьи 29 Договора предусматривается введение государствами-членами Союза (исходя из одних и тех же оснований) трех категорий исключений с соответствующими различными режимами правового регулирования, которые имеют самостоятельные процедуры введения; пунктом 1 статьи 29 Договора регулируются правоотношения, связанные с применением во взаимной торговле ограничений, вводимых в одностороннем порядке, пунктом 3 - связанные с ограничением оборота отдельных категорий товаров на таможенной территории Союза.

В целом соглашаясь с указанными выводами, не могу поддержать аргументацию ряда позиций.

4. Полагаю, что определяя круг правомочных субъектов в пунктах 1 и 3 статьи 29 Договора, следовало исходить, прежде всего, из буквального толкования соответствующих норм и обычного значения, придаваемого терминам международного договора в их контексте.

Не могу поддержать использование в качестве основной аргументации ссылок на общее понятие "государства-члены" в статье 2 Договора, закрепляющей определения понятий, используемых в Договоре, вне анализа контекста, в котором употребляется термин "государства-члены" в пункте 1 статьи 29 Договора, ссылок на статью 58 "Применение ветеринарно-санитарных мер" и статью 68 "Административное сотрудничество" (другого Раздела XV Договора "Торговля услугами, учреждение, деятельность и осуществление инвестиций"), а также общую отсылку по рассматриваемому вопросу на Консультативное заключение Суда от 4 апреля 2017 года по заявлению Республики Беларусь.

Отмечу, что предметом рассмотрения в рамках Консультативного заключения Суда от 4 апреля 2017 года по заявлению Республики Беларусь выступали вопросы применения принципов и правил конкуренции в рамках Союза, соответствующий анализ терминологии проводился в контексте разъясняемых норм.

При определении субъекта, правомочного согласно пункту 1 статьи 29 Договора в порядке исключения из общего режима функционирования внутреннего рынка в рамках Союза применять ограничения в торговле, следует исходить из буквального содержания самой нормы.

О правомочии каждого из государств-членов Союза воспользоваться предоставленным нормами права Союза правом введения соответствующих мер в одностороннем порядке непосредственно свидетельствуют формулировки в норме: 1) "государства-члены во взаимной торговле вправе применить ограничения", что буквально толкуется как возможность введения мер по отношению друг к другу, обоюдно; 2) установлено право применения ограничений "в случае, если такие ограничения необходимы для... обеспечения обороны страны и безопасности государства-члена".

Таким образом, при ограничении дискреции государства-члена по введению соответствующей меры норма пункта 1 статьи 29 Договора указывает на условие необходимости такой меры для конкретного государства-члена Союза.

Правомочным субъектом согласно пункту 1 статьи 29 Договора выступает отдельное государство-член, норма регулирует вопросы единоличных, а не коллективных мер.

5. Поддерживаю тезис о том, что в отличие от нормы пункта 1 статьи 29 Договора норма пункта 3 этой же статьи регулирует вопрос принятия мер, вводимых совместно государствами-членами.

Однако, указывая на то, что такие меры, урегулированные в пункте 3 статьи 29 Договора, принимаются государствами-членами Союза совместно посредством заключения соответствующих международных соглашений в рамках Союза, нельзя игнорировать прямо установленное в праве Союза предписание, согласно которому порядок перемещения или обращения товаров на таможенной территории Союза может определяться в соответствии с Договором.

6. Таким образом, норма пункта 1 статьи 29 Договора предоставляет государствам-членам возможность обеспечения реализации суверенных прав в отношении ряда строго установленных объектов правового регулирования - общественных отношений, характеризующихся особой значимостью, охрана которых возложена на каждое государство-член Союза его основным законом.

Основаниями применения ограничения во взаимной торговле является его необходимость для охраны жизни и здоровья человека, защиты общественной морали и правопорядка, охраны окружающей среды, охраны животных и растений, культурных ценностей, выполнения международных обязательств, обеспечения обороны страны и безопасности государства-члена.

При наличии хотя бы одного из перечисленных оснований государство вправе применить соответствующую меру ограничения взаимной торговли в рамках Союза.

Реализовать право введения односторонней ограничительной меры государство-член Союза согласно пункту 1 статьи 29 Договора может только при условии, что такие меры не являются средством неоправданной дискриминации или скрытым ограничением торговли.

Такой подход защищает от злоупотребления со стороны государств-членов при использовании исключений, установленных этой же нормой, тем самым исключает возможность неправомерного закрытия рынка товаров государства-члена и протекционизма в отношении национальных производителей товаров.

Толкуя нормы пунктов 1 и 3 статьи 29 Договора системно необходимо исходить из следующего.

Нормы пункта 1 и 3 статьи 29 Договора устанавливают два вида исключений из порядка функционирования внутреннего рынка товаров. Правомочный субъект в пункте 1 - единоличный (отдельное государство-член), во втором пункте статьи 29 Договора - коллективный (государства-члена Союза). Пункты 1 и 3 статьи 29 Договора регулируют соответственно единоличные и коллективные меры ограничения торговли как исключения из порядка функционирования внутреннего рынка товаров в рамках Союза.

Нормами установлен различный объем прав уполномоченного субъекта. В первом случае - это ограничения во взаимной торговле, во втором - ограничение оборота отдельных категорий товаров.

Пункт 3 статьи 29 Договора не предусматривает обязательную разработку какого-либо отдельного порядка, регулирующего перемещение товаров как обязательное условие реализации положений пункта 1 статьи 29. Напротив, пункт 3 отсылает к пункту 1 статьи 29 Договора исключительно по вопросу основания введения меры согласно пункту 3. Основаниями вводимого по согласованию государств-членов Союза ограничения оборота отдельных категорий товаров в рамках пункта 3 статьи 29 Договора так же выступают охрана жизни и здоровья человека; защита общественной морали и правопорядка; охрана окружающей среды; охрана животных и растений, культурных ценностей; выполнение международных обязательств; обеспечение обороны страны и безопасности государств.

С учетом изложенного, отвечая на вопрос, поставленный перед Большой коллегией Суда, прихожу к выводу, что введение ограничительной меры согласно пункту 1 статьи 29 Договора не обусловлено принятием порядка перемещения или обращения товаров на таможенной территории Союза и его согласованием на межгосударственном уровне государствами-членами в виде положений Договора либо принятием отдельного международного договора в рамках Союза.

Подтверждением указанного вывода является Доклад Евразийской экономической комиссии "Барьеры, изъятия и ограничения Евразийского экономического союза" (так называемая "Белая книга"), опубликованный на сайте ЕЭК 31 марта 2017 года, согласно которому всего в рамках Союза зафиксировано 60 препятствий, существующих на внутренних рынках Союза: 17 из них - изъятия, 34 - ограничения, а оставшиеся 9 - барьеры. В Докладе под барьерами понимаются препятствия, не соответствующие праву Союза. Ограничения - препятствия, возникшие вследствие отсутствия правового регулирования экономических отношений, развитие которых предусмотрено правом Союза. Изъятия - предусмотренные правом Союза исключения (отступления) о неприменении государством-членом общих правил функционирования внутреннего рынка Союза.

Учитывая изложенное, не могу согласиться с выводом, что общие правила функционирования таможенного союза и функционирования внутреннего рынка товаров унифицированы в рамках статей 25 и 28 Договора, то есть урегулированы правом Союза, и их можно отнести к единой политике (наднациональное регулирование).

Установленные цель (статья 4 Договора), принцип (статья 25 Договора) и общий подход (статья 28 Договора) функционирования внутреннего рынка при закрепленном в Договоре единоличном праве государства-члена на исключения из порядка функционирования внутреннего рынка товаров, основанном на собственной дискреции (пункт 1 статьи 29), не позволяют утверждать о сформированной единой политике в данной сфере.

Единая политика предполагает применение государствами-членами унифицированного правового регулирования, установлении идентичных механизмов правового регулирования, в том числе на основе решений органов Союза в рамках их полномочий (статья 2 Договора).