О соблюдении статьи 125 Таможенного кодекса и статьи 17 Соглашения

6. В целях осуществления нормоконтроля и ответа на вопрос о соблюдении статьи 125 Таможенного кодекса и статьи 17 Соглашения следует определиться с нормативным содержанием указанных статей и, прежде всего, понятия "взаимное признание решений, принятых таможенными органами".

Таможенное законодательство не дает определение указанного понятия.

В международных договорах, заключенных в рамках Союза по вопросам таможенного регулирования, в дополнение к статье 125 Таможенного кодекса и статье 17 Соглашения имеется ряд положений о взаимном признании документов, которые составляют таможенные органы.

Так, в соответствии со статьей 2 Соглашения о правовой помощи и взаимодействии таможенных органов государств - членов Таможенного союза по уголовным делам и делам об административных правонарушениях от 5 июля 2010 года документы, изготовленные или засвидетельствованные учреждением или специально на то уполномоченным должностным лицом в пределах их компетенции и скрепленные гербовой печатью на территории одной из Сторон, принимаются на территории других Сторон без какого-либо специального удостоверения. Согласно статье 6 Договора об особенностях уголовной и административной ответственности за нарушения таможенного законодательства таможенного союза и государств - членов Таможенного союза от 5 июля 2010 года результаты проведения таможенного контроля, оформленные таможенными органами любой Стороны в соответствии с положениями Договора о Таможенном кодексе таможенного союза, а также результаты выполнения компетентным органом одной Стороны в соответствии с законодательством этой Стороны процессуальных действий на основании поручений компетентных органов другой Стороны признаются в качестве доказательств по уголовным делам и делам об административных правонарушениях и подлежат оценке при рассмотрении указанных дел наряду с другими доказательствами согласно законодательству Сторон.

В рамках подготовки дела к рассмотрению Суд запрашивал мнения центральных таможенных органов о том, как они понимают институт взаимного признания решений таможенных органов и получил следующие пояснения.

Взаимное признание, по мнению Федеральной таможенной службы Российской Федерации, означает, что "решение, вынесенное/принятое компетентным органом на территории одного государства - члена ЕАЭС в соответствии с ТК ТС и правом ЕАЭС, имеет юридическую силу (является обязательным для исполнения) в другом государстве - члене ЕАЭС и совершение дополнительных действий по его легализации (удостоверительных процедур) не требуется".

Данную позицию истца в целом разделяет и ответчик, который одновременно обращает внимание, что взаимное признание решений является частью взаимной административной помощи таможенных органов и инструментом таможенного контроля; взаимность признания решений предполагает, что таможенные органы признают решения друг друга, а не иных субъектов; неотъемлемой частью взаимного признания решений является их равная юридическая сила.

При этом, как указывает Государственный таможенный комитет Республики Беларусь, положения статьи 125 Таможенного кодекса и статьи 17 Соглашения "носят вспомогательный характер - позволяют избежать излишних формальностей (легализация и верификация документов, проставление апостиля и т.п.) при получении документов и сведений от таможенных органов иных государств - членов ЕАЭС, либо с отметками таких органов".

В материалах дела ничего не указывает на то, что таможенные органы ответчика требовали легализацию решений таможенных органов истца.

Более того, из материалов дела видно, что решения таможенных органов Российской Федерации, выступавших при осуществлении таможенного транзита в роли таможенных органов отправления, были приняты как основание для оформления завершения таможенной процедуры таможенного транзита таможенными органами Республики Беларусь и таким образом были признаны в полном объеме.

7. Представляется неправильной трактовка взаимного признания решений таможенных органов как принципа, согласно которому соответствующий товар, по которому ранее было принято решение таможенного органа, не подлежит никаким формам последующего таможенного контроля.

В ходе судебного разбирательства стороны согласились, что таможенный орган назначения проводит и обязан проводить ряд форм таможенного контроля как перемещаемого товара, так и документов, в том числе с учетом системы управления рисками, необходимости защиты интересов Союза и его государств-членов.

При этом Таможенный кодекс, в том числе его раздел 3, не содержит каких-либо ограничений и изъятий по проведению таможенного контроля или по его формам в отношении товаров, перемещаемых на территорию или по территории одного государства-члена Союза по решению таможенного органа другого государства-члена Союза.

Нельзя не обратить внимание, что глава 17 Таможенного кодекса называется "Взаимная административная помощь таможенных органов" и находится в разделе 3 "Таможенный контроль". В статье 4 Таможенного кодекса дано определение понятия "таможенный контроль", а в статье 123 Таможенного кодекса - понятия "взаимная административная помощь". С учетом указанных положений Таможенного кодекса возможность применения статьи 125 Таможенного кодекса за рамками оказания административной помощи не предусматривается.

Даже если допустить применение положений статьи 125 за рамками главы 17 Таможенного кодекса, необходимо проанализировать сферу ее действия.

Статья 125 Таможенного кодекса и статья 17 Соглашения (применительно к рассмотренному спору) говорят о взаимном признании и равной юридической силе решений таможенных органов, принятых в отношении товаров, перевозимых по таможенной территории Таможенного союза в соответствии с таможенной процедурой таможенного транзита.

В этой позиции заложено два обязательных условия:

товар перевозится в соответствии с таможенной процедурой таможенного транзита;

товар перевозится по таможенной территории Таможенного союза.

Таким образом, статья 125 Таможенного кодекса и статья 17 Соглашения ограничивают взаимное признание решениями в отношении товара, перемещаемого по процедуре таможенного транзита только по территории Таможенного союза. Это вполне понятно и объясняется тем, что перемещение товара через государство, которые не является членом Союза, сопряжено с дополнительными рисками и требует контроля при его ввозе с территории иного государства.

В оспариваемых случаях товар перевозился не только по территории России и Беларуси, но и по территории Литвы, которая не является государством - членом интеграционного объединения, поэтому спорные случаи не подпадали под регулирование статьи 125 Таможенного кодекса и статьи 17 Соглашения.

8. Решение Большой коллегии строится на тезисе о том, что таможенный орган назначения, проводя таможенный контроль, рассматривает и разрешает вопрос о достоверности, допустимости, достаточности документов, выданных таможенными органами отправления.

Полагаю данный тезис ошибочным. Среди указанных в пункте 2 статьи 95 Таможенного кодекса объектов таможенного контроля отсутствуют документы, выдаваемые таможенными органами.

Проведение таможенного контроля в отношении объектов, указанных в пункте 2 статьи 95 Таможенного кодекса, не ставит под сомнение решения таможенных органов, принятые в отношении соответствующих объектов ранее, не означает их непризнание, а является систематической работой по обеспечению соблюдения таможенного законодательства Союза и законодательства государств-членов.

В силу самой сущности института таможенного контроля такой контроль не направлен на проверку принятых ранее решений таможенных органов. При таможенном контроле проводится оценка не предшествующего поведения таможенных органов, а участников внешнеэкономической деятельности, лиц, осуществляющих деятельность в сфере таможенного дела.

В спорной ситуации таможенные органы ответчика не оценивали решения таможенных органов истца, а, как было показано выше, признавали их в полном объеме.

9. Суд не смог установить наличие достаточного правового регулирования вопросов перемещения товаров Союза между территорией Калининградской области Российской Федерации и остальной частью таможенной территории Союза через территорию государства, не являющегося членом Союза.

Как следует из материалов дела, в рамках досудебного урегулирования спора сторонами велась целенаправленная работа по подготовке Порядка совершения таможенных операций при перемещении товаров Евразийского экономического союза между территорией Калининградской области Российской Федерации и остальной частью таможенной территории Евразийского экономического союза через территорию государства, не являющегося членом Евразийского экономического союза (далее - Порядок), который предполагалось утвердить постановлением Совета Министров Союзного государства.

Исходя из изложенного, а также протоколов консультаций сторон и различных редакций проекта Порядка можно сделать вывод о согласии сторон в отношении неурегулированности вопросов перемещения товаров Союза в соответствии с таможенной процедурой таможенного транзита через территорию иностранного государства и целесообразности, по мнению сторон, закрепления на уровне постановления Совета Министров Союзного государства указанных вопросов в качестве временной меры до урегулирования соответствующих вопросов в рамках права Союза.

Следовательно, сами стороны спора признали отсутствие достаточного правового регулирования вопросов перемещения товаров Союза в соответствии с таможенной процедурой таможенного транзита через территорию иностранного государства. У Большой коллегии отсутствовали правовые основания для восполнения указанного пробела в силу предписаний пункта 102 Статута, согласно которым решение Суда не изменяет и (или) не отменяет действующих норм права Союза, законодательства государств-членов и не создает новых.

При таких обстоятельствах не представляется возможным установить факт исполнения ответчиком не в полном объеме положений статьи 125 Таможенного кодекса и статьи 17 Соглашения.