Практика Европейского Суда по правам человека

Постановление Европейского Суда по правам человека по жалобе N 42139/12 "Писари против Молдовы и России" (вынесено 21 апреля 2015 г., стало окончательным 19 октября 2015 г.).

Заявители жаловались, ссылаясь на статью 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция), на то, что их сын был убит представителями государства и что национальные органы власти не провели эффективного расследования по факту его гибели.

Европейский Суд признал, что "... действия российского солдата были произведены с целью осуществления законного задержания в рамках значения подпункта (b) пункта 2 статьи 2 Конвенции" (пункт 53 постановления).

Между тем Суд установил, что "...[российский солдат] произвел три одиночных выстрела из автомата в направлении транспортного средства, управляемого [сыном заявителей]... [У]тверждение о том, что одна из пуль, выпущенных [российским солдатом], пробила форму другого солдата с контрольно-пропускного пункта, который находился недалеко от автомобиля, не было оспорено... [П]рименение автомата... [российским солдатом] привело к существенному риску не только для жизни [сына заявителей], но также для жизни его пассажира и даже для жизни солдата, в которого чуть не попала одна из пуль. Тот факт, что пуля попала только в [сына заявителей], по-видимому, является случайностью" (пункт 54 постановления).

Европейский Суд отметил, что "...такая высокая степень риска для жизни может быть обоснована только в том случае, когда огнестрельное оружие было применено в качестве крайней меры предотвращения ясной и неминуемой опасности, которую представлял собой водитель автомобиля в случае его побега" (пункт 55 постановления).

Суд подчеркнул, что он не убежден в том, что "...[российский солдат] подвергался риску быть сбитым автомобилем потерпевшего, и следовательно, не видит явного указания опасности, которую представлял собой водитель автомобиля в случае побега. Даже предполагая, что действия [сына заявителей] являлись потенциально опасными, Суд не считает, что степень угрозы требовала немедленно остановить его с применением огнестрельного оружия" (пункт 56 постановления).

Европейский Суд посчитал, что "...отсутствие [оборудования для остановки транспортных средств без применения огнестрельного оружия] не может обосновать открытие огня по транспортным средствам, которые не соблюдают правила проезда через контрольно-пропускные пункты без наличия других достаточно веских и убедительных причин" (пункт 58 постановления).

Суд пришел к выводу, что "...убийство [сына заявителей] [не] обосновывало применение силы, которое являлось не более чем абсолютно необходимым для осуществления законного задержания в рамках значения подпункта (b) пункта 2 статьи 2 Конвенции. Соответственно... имело место нарушение материального аспекта статьи 2 Конвенции со стороны Российской Федерации" (пункт 58 постановления).

В отношении нарушения процессуального аспекта статьи 2 Конвенции Суд отметил, что "...российские органы власти не обеспечили участие заявителей в расследовании обстоятельств убийства их сына. Заявителям не было разрешено осуществить процессуальные права и не было сообщено о прекращении судебных разбирательств в отношении [российского солдата]" (пункт 59 постановления).

Европейский Суд пришел к выводу, что "...в настоящем деле заявители обладали веской и законной заинтересованностью в расследовании, проводимом российскими органами власти, которое могло быть использовано для предоставления им статуса, которого они добивались в ходе уголовного судопроизводства против [российского солдата]. Российские [в]ласти не привели аргументов, объясняющих, почему заявителям было отказано в предоставлении статуса потерпевших в ходе уголовного судопроизводства и не было разрешено принять в нем участие" (пункт 59 постановления).

Постановление Европейского Суда по правам человека по жалобе N 38887/09 "Фартушин против России" (вынесено 8 октября 2015 г., стало окончательным 8 января 2016 г.).

Заявитель жаловался, ссылаясь на статью 3 Конвенции, на то, что он подвергался жестокому обращению в полиции, и что по его жалобе не было проведено эффективного расследования.

Европейский Суд установил, что "...телесные повреждения заявителя были нанесены во время его содержания в правоохранительных органах" (пункт 39 постановления).

Суд отметил, что "...следственные органы отклонили заявление о возбуждении уголовного дела, поданное заявителем, на основании отрицания со стороны сотрудников правоохранительных органов и следователя в совершении каких-либо нарушений, в отсутствие представления объяснений относительно травм и телесных повреждений заявителя. Они приняли такое решение по результатам доследственной проверки и не возбудили уголовное дело по факту предполагаемого жестокого обращения с заявителем... [С]удебный пересмотр постановлений об отказе следственных органов в возбуждении уголовного дела не мог быть проведен вследствие отмены этих решений следственными органами... Впоследствии внутригосударственные суды оставили в силе последнее постановление об отказе в возбуждении уголовного дела" (пункты 40 - 41 постановления).

В отношении нарушения процессуального аспекта статьи 3 Конвенции, Суд подчеркнул, что "... в рамках российской правовой системы в случаях небезосновательных утверждений в отношении обращения в соответствии со статьей 3 Конвенции органы власти должны возбудить уголовное дело и провести надлежащее расследование, по которому осуществляется целый спектр следственных мероприятий, и которое представляет собой эффективное средство правовой защиты для лиц, пострадавших в результате жестокого обращения в правоохранительных органах согласно внутригосударственному праву. Сам факт отказа следственных органов в возбуждении уголовного дела по обоснованным жалобам на жестокое обращение во время нахождения в правоохранительных органах служит доказательством неисполнения государством своего обязательства по проведению эффективного расследования, предусмотренного статьей 3" (пункт 44 постановления).

Европейский Суд пришел к выводу, что "...жестокое обращение было намеренным с целью принуждения заявителя к даче признательных показаний в совершении преступления и вызова существенного страха заявителя, причинения ему мучений и душевных страданий... такие действия представляли собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение... отказ органов власти в возбуждении уголовного дела и проведении расследования в отношении предполагаемого жестокого обращения, которому подвергся заявитель при нахождении в правоохранительных органах, представлял собой непроведение эффективного расследования" (пункты 43, 45 постановления).

Заявитель также жаловался, ссылаясь на статью 5 Конвенции, на его незаконное содержание в отделе внутренних дел.

Европейский Суд установил, что "...заявитель содержался под стражей в правоохранительных органах непрерывно... более тридцати часов. За это время он был допрошен сотрудниками полиции о его предполагаемой причастности к хищению и был подвергнут бесчеловечному и унижающему достоинство обращению с целью его принуждения к даче признательных показаний по делу" (пункт 52 постановления).

Суд отметил, что "...невзирая на то, что заявитель изначально был задержан в качестве подозреваемого по уголовному делу, его задержание не было зафиксировано до [следующего дня]... Отсутствие какого-либо подтверждения или протокола его задержания в качестве подозреваемого в рамках указанного периода обусловило лишение заявителя доступа к адвокату и всех других прав подозреваемого, что означало, что он оставался исключительно во власти задержавших его лиц. Таким образом, он находился в уязвимом состоянии не только в отношении произвольного вмешательства в его право на свободу, но и в отношении жестокого обращения" (пункт 53 постановления).

Европейский Суд заключил, что "...факт отсутствия протокола задержания заявителя представлял собой полное отрицание принципиально важных гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции, и был несовместим с требованием законности и самой целью статьи 5" (пункт 54 постановления).

Тексты приведенных документов, принятых международными договорными органами ООН, находятся по адресу: http://www.ohchr.org/EN/HRBodies/Pages/TreatyBodies.aspx;

Неофициальный перевод текстов постановлений Европейского Суда по правам человека получен из аппарата Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде по правам - заместителя Министра юстиции Российской Федерации.

В текстах в основном сохранены стиль, пунктуация и орфография авторов перевода.

Управление систематизации

законодательства и анализа судебной

практики Верховного Суда

Российской Федерации