Комитет против пыток

Комитет против пыток <1>

--------------------------------

<1> Комитет против пыток действует на основании Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 г. Российская Федерация является участником указанного международного договора и в качестве государства-продолжателя Союза ССР признает компетенцию Комитета получать и рассматривать сообщения лиц, находящихся под его юрисдикцией, которые утверждают, что они являются жертвами нарушения государством-участником положений Конвенции.

Сообщение: Е.С. против Швейцарии. Сообщение N 476/2011. Решение принято Комитетом против пыток (далее - Комитет) 21 апреля 2015 г.

Тема сообщения: угроза высылки заявителя в Гамбию.

Вопросы существа: угроза пыток по возвращению в страну происхождения.

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет указывает, что в жалобе заявителя речь идет об опасности того, что он подвергнется пыткам со стороны гамбийских властей, которые объявили его в розыск в связи с его предположительным участием в попытке государственного переворота в марте 2006 года. Комитет отмечает, сколько времени прошло после упомянутых событий, и напоминает, что основная цель рассмотрения жалобы заявителя заключается в том, чтобы определить, может ли он в случае возвращения в Гамбию подвергнуться пыткам <1>. Комитет констатирует, что государство-участник усомнилось в участии заявителя в государственном перевороте в марте 2006 года, поскольку его рассказ о событиях показался недостаточно достоверным и он не представил удовлетворительных объяснений по поводу тех фактических неувязок, которые представители властей государства-участника отметили в процессе рассмотрения просьбы о предоставлении убежища. Заявитель не представил Комитету никаких иных материалов, свидетельствующих о том, что гамбийские власти разыскивали его в связи с государственным переворотом в марте 2006 года <2> и что они по-прежнему ищут его почти восемь лет спустя. Заявитель также не смог предложить никаких аргументированных доводов в подтверждение подлинности представленных в Комитет документов. В этих обстоятельствах Комитет считает, что заявитель не представил доказательств того, что ему лично в случае принудительного возвращения в Гамбию грозит реальная опасность быть подвергнутым пыткам со стороны агентов государства (п. 7.4 решения).

--------------------------------

<1> Пункт 11.2 сообщения N 61, 1996, X., Y. и Z. против Швеции, Соображения, принятые 6 мая 1998 г.

<2> Единственный в данном случае представленный документ является копией ордера об объявлении в розыск военными властями, выданного в апреле 2006 года (государство-участник оспаривает его подлинность); согласно этому ордеру заявитель был объявлен в розыск как дезертир, а не в связи с попыткой государственного переворота.

Вывод Комитета: Комитет заключает, что высылка государством-участником заявителя в Гамбию не будет представлять собой нарушения ст. 3 Конвенции <1> (п. 8 решения).

--------------------------------

<1> Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания.

Сообщение: Е.К.У. против Финляндии. Сообщение N 490/2012. Решение принято Комитетом против пыток (далее - Комитет) 4 мая 2015 г.

Тема сообщения: угроза высылки в Демократическую Республику Конго.

Вопросы существа: угроза пыток по возвращении в страну происхождения.

Правовые позиции Комитета: при оценке такой опасности <1> Комитет должен принимать во внимание все относящиеся к делу обстоятельства согласно п. 2 ст. 3 Конвенции, включая существование постоянной практики грубых, вопиющих или массовых нарушений прав человека. Однако Комитет напоминает, что такая оценка имеет своей целью установить, угрожает ли лично данному лицу предсказуемая и реальная опасность применения пыток в стране, в которую он или она подлежит возвращению. Из этого следует, что существование постоянной практики грубых, вопиющих или массовых нарушений прав человека в какой-либо стране само по себе не является достаточной причиной полагать, что тому или иному лицу будет угрожать опасность применения пыток по возвращении в эту страну; должны быть приведены дополнительные основания в подтверждение того, что такая опасность будет угрожать лично данному лицу. И наоборот, отсутствие существования постоянной практики вопиющих нарушений прав человека не означает, что то или иное лицо в тех или иных конкретных обстоятельствах не может быть подвергнуто пыткам (п. 9.3 решения).

--------------------------------

<1> Имеются ли существенные основания полагать, что заявителю будет лично угрожать опасность подвергнуться пыткам по возвращении в Демократическую Республику Конго.

Комитет напоминает свое Замечание общего порядка N 1 (1997 год), в соответствии с которым при оценке опасности применения пыток должны анализироваться основания, выходящие за пределы одних лишь умозрительных предположений или подозрений. Хотя при оценке этого риска не следует брать за основу критерий высокой степени вероятности (п. 6), такой риск должен быть личным и реальным. В связи с этим в своих предыдущих решениях Комитет постановил, что опасность применения пыток должна быть предсказуемой, реальной и личной. Комитет напоминает, что согласно положениям Замечания общего порядка N 1 он будет в значительной степени опираться на заявления по фактической стороне дела, подготовленного органами соответствующего государства-участника, хотя в то же время не считает себя связанным такими заключениями и исходит из того, что в соответствии с п. 4 ст. 22 Конвенции он правомочен свободно оценивать факты с учетом всех обстоятельств по каждому конкретному делу. Комитет далее напоминает, что в соответствии с Замечанием общего порядка N 1 (п. 5) бремя аргументированного представления дела лежит на авторе сообщения (п. 9.4 решения).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет принимает к сведению утверждение заявителя о том, что она была арестована солдатами ВСДРК <1> во время проведения семинара для женщин в Донго <2> в 2009 году и что она была подвергнута солдатами жестокому обращению и пыткам, включая неоднократные изнасилования. Комитет принимает во внимание представление государства-участника, согласно которому государственные органы получили только одно медицинское заключение от 2 июня 2010 г., которое они не считают достаточным доказательством пыток. Комитет, однако, отмечает, что в заключении указывается на то, что шрамы на теле заявителя и наблюдаемые у нее психиатрические симптомы соответствуют представленным заявителем данным о пытках. Комитет приходит к выводу о том, что заявитель представил достаточные доказательства того, что в прошлом она подвергалась пыткам (п. 9.5 решения).

--------------------------------

<1> Вооруженные силы Демократической Республики Конго.

<2> Один из районов Демократической Республики Конго.

Комитет ... принимает к сведению утверждение заявителя о том, что она стала жертвой изнасилования и других пыток со стороны военнослужащих ВСДРК, которые являются официальными вооруженными силами государства-участника, а также присутствуют и ведут активную деятельность на всей его территории, и что, как она утверждает, она совершила побег из-под стражи в ВСДРК. Комитет учитывает представление государства-участника относительно достоверности рассказа заявителя о ее политической деятельности и членстве в оппозиционной партии, а также об обстоятельствах ее побега и выезда из страны. Комитет... напоминает, что от жертв пыток редко можно ожидать полной точности сообщаемой ими информации и что несоответствия в изложении заявителем фактов не вызывают сомнения в общей правдивости ее утверждений, особенно поскольку подтверждено, что она страдает посттравматическим стрессовым расстройством <1>. Комитет ... отмечает, что во время ареста заявитель носила предметы одежды, указывающие на ее принадлежность к сторонникам оппозиционной партии, и имела при себе членский билет, а также подчеркивает, что это является достаточным основанием для формирования представления о том, что она была членом и активистом партии (п. 9.6 решения).

--------------------------------

<1> См. также Тала против Швеции (примечание 8 выше), п. 10.3.

Комитет принимает к сведению утверждение заявителя о том, что в Демократической Республике Конго насилие в отношении женщин является широко распространенным явлением. В связи с этим Комитет напоминает свои ранее принятые решения и свои мнения по делу Нжамба и Баликоса против Швеции <1>, в рамках которых он не смог определить конкретный район Демократической Республики Конго, который мог бы считаться безопасным для заявителей. Комитет отмечает, что в недавно полученных достоверных сообщениях, а именно в докладе Верховного комиссара Организации Объединенных Наций по правам человека о положении в области прав человека и о деятельности ее Управления в Демократической Республике Конго за 2013 год (A/HRC/24/33) и в заключительных замечаниях Комитета по ликвидации дискриминации в отношении женщин по объединенным шестому и седьмому периодическим докладам Демократической Республики Конго (CEDAW/C/COD/CO/6-7), указывается, что широкое распространение насилия в отношении женщин, включая изнасилования членами национальных вооруженных групп, сил безопасности и обороны, наиболее свойственно затрагиваемым конфликтами и сельским районам страны, особенно в ее восточной части. Комитет, однако, обеспокоен тем, что согласно этим сообщениям подобное насилие происходит и в других частях страны (п. 9.7 решения).

--------------------------------

<1> Сообщение N 322/2007, решение от 14 мая 2014 г., п. 9.5.

Вывод Комитета: по данному конкретному делу существуют достаточные основания полагать, что заявителю будет угрожать опасность применения пыток в случае ее возвращения в Демократическую Республику Конго (п. 9.8 решения).

Сообщение: Г.А.Б. против Швейцарии. Сообщения N 440/2010. Решение принято Комитетом против пыток (далее - Комитет) 4 мая 2015 г.

Тема сообщения: высылка в Гвинею.

Вопросы существа: угроза применения пыток.

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет указывает, что в Гвинее действительно сохраняется вызывающее тревогу положение, поскольку по-прежнему отмечаются применение пыток, в том числе в местах лишения свободы, и в частности в жандармских участках и в военных лагерях для заключенных <1>, а также тайное содержание под стражей и атмосфера безнаказанности, которые становятся возможными, среди прочего, из-за того, что внутреннее законодательство не приведено в соответствие с положениями Конвенции <2>. Но все же надлежит убедиться, действительно ли у заявителя есть основания опасаться, что в случае его возвращения в эту страну против него могут быть направлены действия, запрещенные Конвенцией (п. 7.3 решения).

--------------------------------

<1> См. CAT/C/GIN/CO/1, п. 9.

<2> Там же, пп. 8, 11, 12 и 15.

Все представленные заявителем свидетельства, подтверждающие такую возможность, были изучены национальными органами власти, которые пришли к тому выводу, что утверждения заявителя не достаточно достоверны, поскольку ни одно из представленных им свидетельств не доказывает, что он приезжал в Гвинею в период между подачей своего первого и второго ходатайств о предоставлении убежища, что новые материалы, такие как повестки и решение об объявлении в розыск, были без какой-либо видимой причины представлены лишь на позднем этапе процедуры рассмотрения ходатайств и вызвали сомнение в их подлинности и что заявитель ни разу не упомянул о жестоком обращении с ним в то время, когда он, по его словам, пребывал под стражей (в октябре 2009 года). Комитет отмечает, что жалоба по поводу применения пыток впервые была представлена не в национальные органы власти, а в Комитет и к тому же не была подкреплена подробным описанием случившегося. С учетом перечисленного Комитет считает, что материалы дела не дают оснований полагать, что швейцарские власти, занимавшиеся этим делом в рамках процедуры рассмотрения ходатайств о предоставлении убежища и пересмотре дела, не изучили детальным образом все жалобы заявителя (п. 7.4 решения).

Вывод Комитета: в деле, находящемся на рассмотрении Комитета, нет никаких других материалов, позволяющих установить, что в отношении заявителя в стране его происхождения существует предсказуемая, реальная и личная угроза применения пыток (п. 7.4 решения).

Сообщение: Z. против Швейцарии. Сообщение N 556/2013. Решение принято Комитетом против пыток (далее - Комитет) 5 мая 2015 г.

Тема сообщения: депортация в Российскую Федерацию.

Вопросы существа: опасность применения пыток по возвращении в страну происхождения.

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет отмечает, что государство-участник обращает внимание на несоответствия и противоречия в утверждениях и представлениях заявителя как национальным органам власти, занимающимся вопросами убежища, так и Комитету, которые подрывают общее доверие к нему и ставят под сомнение правдивость его утверждений. В частности, заявитель представил копию своего паспорта с указанием его официально зарегистрированного адреса в селе Серноводск, Чечня, однако в водительском удостоверении указана его регистрация по адресу в Назрани, Ингушетия. В результате сохраняются сомнения относительно его реального места жительства. Кроме того, Комитет отмечает скудность информации о брате заявителя, который, как утверждается, принимал активное участие в повстанческих группировках и в связи с этим был арестован и подвергнут пыткам, в частности отсутствие его имени, описания и каких-либо личных данных. Заявитель предоставляет мало фактической информации о конкретных обвинениях против его брата, не дает сведений о предполагаемом жестоком обращении, которому подвергся его брат со стороны правоохранительных органов, и не указывает никакой информации о его нынешнем местонахождении. Аналогичным образом заявитель не приводит исчерпывающей информации в связи с тем, что его брат был освобожден, отбыв лишь шестимесячный срок тюремного заключения, учитывая, что российское уголовное законодательство предусматривает гораздо больший срок за такую деятельность. Комитет ... отмечает, что заявитель представил очень поверхностную информацию в связи с утверждением о том, что дом его родителей был сожжен (п. 8.6 решения).

Комитет отмечает, что заявитель просто сообщил Миграционному совету и Миграционному суду, что опасается подвергнуться пыткам в случае возвращения в Российскую Федерацию, утверждая, что он подвергался пыткам в прошлом и станет их жертвой снова. При этом заявитель не представил никаких подробностей о применении пыток или жестоком обращении, которым он, по его словам, неоднократно подвергался со стороны правоохранительных органов ... например, данных о личности или количестве виновных лиц, а также о конкретных формах жестокого обращения или видах пыток. Комитет отмечает отсутствие каких-либо медицинских справок, документов или показаний свидетелей, которые могли бы подтвердить слова заявителя. Комитет ... отмечает, что в связи с неконкретными утверждениями заявителя о пытках ни одна из сторон не провела медицинскую или судебно-медицинскую экспертизу. Вместе с тем Комитет отмечает, что из материалов дела следует, что, несмотря на неопределенность утверждений заявителя по данному делу, органы государства-участника, занимающиеся вопросами предоставления убежища, тщательно проанализировали все доказательства, представленные заявителем в обоснование своего ходатайства, и пришли к выводу об их недостаточной достоверности в целом (п. 8.7 решения).

Выводы Комитета: заявитель не представил достаточных доказательств, позволяющих Комитету сделать вывод о том, что в случае его высылки в страну происхождения он подвергнется предсказуемой, реальной и личной опасности применения пыток по смыслу ст. 3 Конвенции (п. 8.8 решения).

Сообщение: Z. против Швейцарии. Решение принято Комитетом против пыток (далее - Комитет) 5 мая 2015 г.

Тема сообщения: высылка заявителя в Алжир.

Вопросы существа: опасность подвергнуться жестокому обращению.

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет отмечает, что заявитель ссылается на защиту, предоставляемую ст. 3 Конвенции, на том основании, что ему угрожает опасность подвергнуться жестокому обращению в Алжире, поскольку алжирские власти считают его дезертиром и подозревают в сотрудничестве с террористами. В связи с этим Комитет отмечает, что, по утверждениям заявителя, в период прохождения обязательной военной службы он имел доступ к секретной информации. Комитет считает, что владение такой информацией могло бы представлять собой повышенную опасность применения жестокого обращения в том случае, если заявителя подозревали бы в поддержании контактов с террористами. Тем не менее Комитет полагает, что заявитель не представил достаточного количества доказательств, позволяющих сделать вывод о том, что он подозревается в таких контактах. Комитет ... отмечает, что заявитель ни разу не упоминал о применении к нему пыток в Алжире и что он не представил никаких доказательств в обоснование утверждения, согласно которому он мог бы подвергнуться жестокому обращению в случае его депортации в страну происхождения <1>. Аналогичным образом в отношении замечаний государства-участника о противоречивом характере показаний заявителя, данных им в ходе внутренних процедур, Комитет считает, что заявитель не представил никаких элементов, позволяющих придать вес его ответам на упомянутые замечания. Комитет полагает, что, даже если исходить из возможности ареста заявителя после его возвращения в Алжир на основании постановления об объявлении его в розыск, один только факт, что он может вновь быть взят под стражу и считаться дезертиром, не является веским основанием считать, что ему угрожает опасность подвергнуться пыткам или бесчеловечному или унижающему достоинство обращению (п. 7.4 решения).

<1> См. сообщение N 154/2000, М.С. против Австралии, решение от 23 ноября 2001 г., п. 6.5.

Выводы Комитета: предоставленная заявителем информация является недостаточной для того, чтобы подтвердить его утверждения о том, что в случае его возвращения в Алжир он лично подвергнется прогнозируемой и реальной опасности применения пыток или жестокого обращения (п. 7.4 решения).

Сообщение: Хайрулло Турсунов против Казахстана. Сообщение N 538/2013. Решение принято Комитетом против пыток (далее - Комитет) 8 мая 2015 г.

Тема сообщения: высылка заявителя в Узбекистан.

Вопросы существа: угроза подвергнуться пыткам по возвращении в страну происхождения.

Правовые позиции Комитета: Комитет напоминает, что, руководствуясь своим Замечанием общего порядка N 1, он будет в значительной степени опираться на заключения, к которым приходят органы соответствующего государства-участника, но что при этом Комитет не связан такими заключениями и в соответствии с п. 4 ст. 22 Конвенции правомочен свободно оценивать факты с учетом всех обстоятельств по каждому конкретному делу <1> (п. 9.9 решения).

--------------------------------

<1> См. Замечание общего порядка N 1 и, в частности, сообщение N 356/2008 по делу Н.С. против Швейцарии, решение, принятое 6 мая 2010 г.

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет отмечает утверждение адвоката о том, что пытки и жестокое обращение особенно в отношении экстрадированных просителей убежища по всей видимости применяются в Узбекистане систематически. Он отмечает далее подробно изложенные утверждения о том, что в прошлом, до отъезда в Казахстан, заявитель подвергался преследованиям по религиозным мотивам и жестокому обращению со стороны узбекских властей. Он... принимает к сведению тот аргумент защитника, что судебное разбирательство в государстве-участнике, по итогам которого было принято решение о высылке заявителя, не являлось справедливым, поскольку заявителю не были обеспечены услуги переводчика; что суды не рассмотрели по существу утверждений заявителя о том, что в случае экстрадиции ему грозят пытки, и не рассмотрели в порядке судебного надзора решение Комитета по миграции об отклонении его ходатайства о предоставлении убежища. Он далее отмечает утверждения государства-участника, будто заявитель и его адвокат были поставлены в известность о праве просить об услугах переводчика, но не сделали это; что УВКБ <1>, поначалу не согласившись с решением по итогам рассмотрения ходатайства, позднее оставило за государством-участником право принять решение по вопросу об экстрадиции заявителя. Помимо этого государство-участник выразило то мнение, что процедура экстрадиции соответствовала и внутренним, и международным нормам и что суды, рассматривавшие апелляционные жалобы заявителя по поводу решения об экстрадиции, не правомочны рассматривать в порядке надзора решение Комитета по миграции об отклонении его ходатайства об убежище. Комитет надлежащим образом принимает во внимание заявление государства-участника о полученных от узбекских властей заверениях в том, что заявитель не будет подвергнут преследованиям по политическим мотивам или по соображениям расы, вероисповедания, гражданства или политических взглядов; что он не будет подвергнут пыткам, насилию либо бесчеловечному или унижающему достоинство обращению. Он... отмечает предоставленную адвокатом информацию о том, что после экстрадиции в Узбекистан заявитель был приговорен там к 16 годам тюремного заключения, при том что в ходе уголовного следствия он, предположительно, подвергался давлению и жестокому обращению, что стало причиной вынужденного признания заявителем вины за преступления и его молчания в ходе судебных слушаний. И, наконец, Комитет отмечает тот аргумент государства-участника, что существо уголовного дела согласуется с обвинениями против заявителя, указанными в запросе об экстрадиции, и что вынесенный приговор не ставил целью подвергнуть его репрессиям или пыткам (п. 9.5 решения).

--------------------------------

<1> Управление Верховного комиссара Организации Объединенных Наций по делам беженцев.

Комитет отмечает, что заявитель, по имеющимся сообщениям, исповедует свою религию вне официально разрешенных религиозных институтов. Он... отмечает, что заявитель был экстрадирован по запросу Узбекистана, в котором содержались обвинения в тяжких преступлениях, включая религиозный экстремизм и посягательство на свержение конституционного строя, и на основании вывода государства-участника о том, что он может представлять угрозу его интересам и безопасности. Комитет вновь подтверждает выраженную в его заключительных замечаниях по второму периодическому докладу Казахстана обеспокоенность в связи с принудительным возвращением людей в Узбекистан по соображениям региональной безопасности, включая борьбу с терроризмом, а также в связи с отсутствием информации об условиях их содержания, обращении с ними и их местонахождении (см. CAT/C/KAZ/CO/2, п. 15). Он... отмечает, что принцип невысылки, закрепленный в ст. 3 Конвенции, носит абсолютный характер и что возможная угроза безопасности не освобождает государство-участника от лежащей на нем обязанности не высылать или возвращать ("refouler") лицо в другое государство, если существуют серьезные основания полагать, что там ему может угрожать применение пыток <1> (п. 9.7 решения).

--------------------------------

<1> См., mutatis mutandis, сообщения N 444/2010, Абдусаматов и др. против Казахстана; N 39/1996, Паес против Швеции, Соображения, принятые 28 апреля 1997 г.; N 110/1998, Нуньес Чипана против Венесуэлы, Соображения, принятые 10 ноября 1998 г., п. 5.6; и N 297/2006, Сингх Соги против Канады, решение, принятое 16 ноября 2007 г.

С учетом обстоятельств данного дела Комитет считает, что как исходя из его собственных заключительных замечаний, так и в свете предоставленной ему в данном случае информации существование в Узбекистане практики грубых, вопиющих и массовых нарушений прав человека и серьезной угрозы применения пыток или других видов жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинства обращения в особенности в отношении лиц, исповедующих свою религию вне официально разрешенных религиозных институтов, является в достаточной мере доказанным. В связи с этим он отмечает утверждения заявителя о том, что до отъезда в Казахстан он был объектом преследований по религиозным мотивам, включая помещение под стражу и пытки (п. 9.8 решения).

В данном случае Комитет отмечает, что заявитель, который ранее подвергался преследованиям в Узбекистане по причине своих религиозных убеждений и был обвинен в создании в стране экстремистской организации и терроризме и экстрадирован государством-участником на основании этих обвинений, в достаточной степени продемонстрировал наличие для него предсказуемой, реальной и личной опасности подвергнуться пыткам по возвращении в Узбекистан. В этих условиях суды государства-участника были обязаны надлежащим образом проанализировать вероятность применения пыток в отношении заявителя, руководствуясь положениями как национального законодательства (п. 5 ст. 532 Уголовно-процессуального кодекса), так и международными нормами (например, ст. 3 Конвенции). Поэтому Комитет приходит к заключению о том, что власти государства-участника не выполнили своего долга - не повели индивидуальную оценку риска перед возвращением заявителя в Узбекистан (п. 9.9 решения).

Касаясь дипломатических заверений, полученных государством-участником от узбекских властей в качестве достаточной защиты от этой явной угрозы, Комитет напоминает, что такие заверения не могут быть использованы в качестве инструмента, позволяющего избежать соблюдение принципа невысылки. Комитет отмечает, что государство-участник не привело достаточно конкретной информации о том, ведет ли оно мониторинг в той или иной форме в период после выдворения и предпринимает ли оно какие-либо меры, призванные обеспечить объективность, беспристрастность и достаточную убедительность этого мониторинга (п. 9.10 решения).

Выводы Комитета: экстрадиция государством-участником заявителя в Узбекистан является нарушением ст. 3 Конвенции <1> (п. 9.9 решения).

--------------------------------

<1> Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания.

Сообщение: И.И.И. против Швейцарии. Сообщение N 491/2012. Решение принято Комитетом против пыток (далее - Комитет) 8 мая 2015 г.

Тема сообщения: высылка заявительницы в Эфиопию.

Вопросы существа: угроза подвергнуться пыткам по возвращении в страну происхождения.

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: заявительница утверждает, что была сторонницей ФОО <1>, что участвовала в деятельности "Меча-тулема" в Эфиопии, что в мае 2004 года провела 25 часов в полицейском участке, где сотрудники полиции избивали ее, и что позднее встретила арестовавшего ее полицейского, который заявил, что знает о ее членстве в ФОО. Комитет ... принимает к сведению замечания государства-участника относительно неубедительности доводов заявительницы, в том числе относительно того, что она делала противоречивые заявления о своих отношениях с ФОО и "Меча-тулема" и принадлежности к этим организациям, что она прожила в Эфиопии более двух лет после ее предполагаемого задержания в мае 2004 года и не имела никаких проблем с властями, что она законным путем и с паспортом на руках покинула страну и что во время собеседования при рассмотрении ее первого ходатайства о предоставлении убежища она заявила, что покинула страну, чтобы вырваться из нищеты (п. 7.4 решения).

--------------------------------

<1> Фронт освобождения оромо.

Комитет отмечает, что заявительница не представила никаких объективных доказательств, подтверждающих ее рассказ о событиях, предположительно произошедших в Эфиопии до ее отъезда. В своих комментариях к замечаниям государства-участника она утверждает, что государство-участник не провело независимой медицинской оценки ее утверждений о пытках, хотя во время собеседования 30 августа 2007 г. она в разговоре с властями упомянула о наличии у нее шрама, ставшего следствием жестокого обращения, которому она подверглась, находясь под стражей в Эфиопии. Комитет изучил все имеющиеся у него материалы и отмечает, что во время первого собеседования, связанного с ее первым прошением о предоставлении убежища, заявительница упомянула, что, когда она находилась под стражей в Эфиопии, сотрудник полиции ударил ее в грудь, а затем, когда она лежала на полу, наступил ей на спину сапогами, в результате чего у нее остался шрам; врач в центре временного размещения беженцев спросил ее об этом шраме, но она не стала ему рассказывать о его происхождении; для определения его причин в центре должно было быть проведено дополнительное медицинское обследование. Заявительница не сообщала Комитету об отказе государства-участника провести такое обследование. Она также не называла никаких причин, которые могли бы помешать ей обратиться с просьбой о проведении подобного обследования, не объяснила, почему она не упомянула об этом в своей апелляции или во втором прошении о предоставлении убежища <1>. В материалах дела не содержится никакой информации о том, требовались ли дополнительные медицинские обследования заявительницы. Тем не менее Комитет напоминает, что факт жестокого обращения в прошлом является лишь одним из элементов, подлежащих учету, и поэтому Комитету надлежит решить, угрожает ли в настоящее время заявительнице опасность применения пыток в случае ее возвращения в Эфиопию <2>. Комитет считает, что, даже если предположить, что заявительница подвергалась в прошлом жестокому обращению со стороны полиции, из этого не следует вывод, что почти десять лет спустя после предполагаемых событий ей по-прежнему угрожает опасность подвергнуться жестокому обращению по возвращении в Эфиопию <3> (п. 7.5 решения).

--------------------------------

<1> См. сообщение N 458/2011, Кс. против Дании, Решение, принятое 28 ноября 2014 г., п. 9.4.

<2> См., например, сообщения N 61/1996, X.Y. и Z. против Швеции, решение, принятое 6 мая 1998 г., п. 11.2; и N 435/2010, Г.Б.М. против Швеции, решение, принятое 14 ноября 2012 г., п. 7.7.

<3> См., например, сообщение N 431/2010, Ю. против Швейцарии, решение, принятое 21 мая 2013 г., п. 7.7.

Заявительница также утверждает, что была активным членом швейцарского отделения ФОО, что зафиксировано на фотографиях, размещенных в Интернете. Комитет также принимает к сведению утверждение заявительницы о том, что эфиопские власти пользуются современными техническими средствами для слежки за эфиопскими диссидентами за рубежом. Однако Комитет отмечает, что она не пояснила данное утверждение и не представила никаких доказательств в его подтверждение. Комитет также отмечает, что государство-участник подвергло сомнению это утверждение (п. 7.6 решения).

По мнению Комитета, заявительница не представила достаточных доказательств того, что ее политическая деятельность имеет такое значение, что не может не привлечь внимания эфиопских властей, равно как и доказательств того, что власти ее родной страны разыскивают ее и что ей лично угрожает опасность подвергнуться пыткам в случае возвращения в Эфиопию. Соответственно, Комитет делает вывод, что предоставленная заявительницей информация, дающая лишь смутное представление о характере ее политической деятельности в Эфиопии до ее отъезда из этой страны и свидетельствующая о невысоком уровне ее политической деятельности в Швейцарии, не является достаточным доказательством того, что ей лично угрожает опасность подвергнуться пыткам в случае возвращения в Эфиопию. Комитет беспокоят многочисленные сообщения о нарушениях прав человека в Эфиопии <1>, включая сообщения о применении пыток, в том числе в отношении представителей народности оромо, однако он напоминает, что для целей ст. 3 Конвенции угроза пыток, которым может подвергнуться соответствующее лицо в случае его возвращения, должна быть предсказуемой, реальной и личной. В данном случае Комитет считает такую угрозу недоказанной (п. 7.6 решения).

--------------------------------

<1> Комитет отмечает, что Эфиопия также является государством - участником Конвенции, и ссылается на свои Заключительные замечания 2011 года (см. CAT/C/ETH/CO/1, пп. 10 - 14).