МНЕНИЕ

СУДЬИ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Г.А. ГАДЖИЕВА

1. В силу статьи 43 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" определение об отказе в принятии к рассмотрению обращения принимается Конституционным Судом Российской Федерации, когда, в частности, в соответствии с требованиями данного Федерального конституционного закона оно не является допустимым. В отношении жалобы гражданина (объединения граждан) такие специальные требования установлены в статьях 96 и 97 этого Закона наряду с общими требованиями (статьи 37 - 39) и сводятся преимущественно к тому, что основные права, принадлежащие лицу и гарантированные Конституцией Российской Федерации, должны быть предположительно нарушены в результате применения судом оспариваемой нормы. Одновременно статья 36 данного Федерального конституционного закона в числе оснований к рассмотрению дела по жалобе, которая отвечает требованиям допустимости, называет обнаружившуюся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции Российской Федерации оспариваемая норма.

Обстоятельства данного дела состояли в следующем. Заявитель - местная религиозная организация Свидетелей Иеговы в городе Биробиджане распространяла и использовала в своей богослужебной, миссионерской деятельности брошюру под названием "Добрая весть от Бога", изданную религиозным объединением "Свидетели Иеговы" (город Санкт-Петербург). Решением Биробиджанского районного суда от 19 августа 2013 года в порядке особого производства материал признан экстремистским по заявлению прокурора города Биробиджана; апелляционным определением суда Еврейской автономной области от 4 апреля 2014 года решение суда первой инстанции отменено и в признании материалов экстремистскими отказано. При этом в рассмотрении дела в качестве заинтересованного лица участвовал заявитель, назначалась экспертиза. Вскоре после этого решением Ленинского районного суда города Владимира от 23 октября 2013 года те же материалы были признаны экстремистскими (при этом 26 мая того же года представителю заявителя прокурором объявлено предостережение); определениями того же суда от 7 августа 2014 года и Владимирского областного суда от 7 октября 2014 года (т.е. уже после вынесения решения в пользу заявителя по его апелляционной жалобе) заявителю отказано в восстановлении срока на подачу апелляционной жалобы на второе решение. При этом суды исходили из того, что оно не затрагивает прав и обязанностей заявителя, принято без его участия в деле, а потому правом его обжалования он не обладает.

Заявитель утверждает, что его конституционные права нарушены положениями статей 1 и 13 Федерального закона от 25 июля 2002 года N 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности", в особенности положениями о том, что информационные материалы признаются экстремистскими федеральным судом по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов, на основании заявления прокурора или при производстве по соответствующему делу об административном правонарушении, гражданскому или уголовному делу; федеральный орган государственной регистрации на основании решения суда о признании информационных материалов экстремистскими в течение тридцати дней вносит их в федеральный список экстремистских материалов.

Аргументы заявителя (т.е. правовое обоснование его позиции) могут быть сведены к следующим тезисам: во-первых, по мнению заявителя, действующее правовое регулирование не исключает и даже обусловливает такую ситуацию, когда решение одного суда об отказе в признании материала экстремистским фактически преодолевается противоположным решением другого суда, вынесенным в связи с иным делом; во-вторых, спорное законоположение, будучи нормой специальной, не позволяет, тем не менее, определить, в каком именно процессуальном порядке должны приниматься такие решения, с тем чтобы лицо, чьи права и обязанности затрагиваются, могло осуществлять своевременную и эффективную судебную защиту.

2. Сама по себе ссылка в указанном решении на Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 22 марта 2011 года N 384-О-О на то, что оспариваемая норма не может рассматриваться как допускающая произвольное (не основанное на законе) решение вопроса о подсудности указанной категории дел и, следовательно, как нарушающая конституционные права и свободы заявителя, не разрешает его претензии. Во-первых, фактические обстоятельства прежнего дела не вполне идентичны: тогда спорные материалы обоими судами были признаны экстремистскими, а потому трудно было бы говорить о нарушении прав заявителя в рассматриваемом аспекте; заявитель делал иной акцент, а именно о неправомерности отказа суда в передаче дела по подсудности. Во-вторых, даже если разрешение вопроса о подсудности и не является "произвольным", не исключается ситуация множественности противоречивых судебных решений, о которой говорит заявитель. Конституционный Суд Российской Федерации не дает ответа на вопрос о том, почему из двух решений именно то, которое вынесено не в пользу заявителя и к тому же без его участия в процессе (а в ряде случаев даже без проведения экспертиз), должно влечь соответствующие правовые последствия - несмотря на вступившее в законную силу решение в его пользу.

Федеральный конституционный закон "О судебной системе Российской Федерации" в статье 6 устанавливает фундаментальный для правового государства принцип обязательности вступивших в законную силу постановлений федеральных судов, мировых судей и судов субъектов Российской Федерации, в том числе для всех без исключения органов государственной власти. Принцип res judicata, т.е. недопустимости повторного рассмотрения уже разрешенного дела, предполагает, что судебное решение, вступившее в законную силу, по общему правилу, должно оставаться неизменным и уважаться как сторонами спора, так и иными лицами - согласны ли они с этим решением или нет. Для исправления же допущенной судом ошибки существуют установленные процессуальным законом формы пересмотра судебных актов, в том числе вступивших в законную силу, инициировать который вправе также должностные лица прокуратуры (часть третья статьи 376 и часть третья статьи 391.1 ГПК Российской Федерации). Преодолению юридической силы судебного решения за счет заявления аналогичных по существу требований в различные суды (намеренно или по неведению) препятствуют существующие в законодательстве правовые механизмы, такие как разделение между судами горизонтальной подсудности (статья 33 ГПК Российской Федерации) и наделение судебного акта преюдициальным значением (статья 134 ГПК Российской Федерации). Случаи, когда эти правила нарушаются и имеют место сразу несколько взаимоисключающих судебных решений, встречаются, однако они не могут восприниматься в правовом государстве как норма. Из Определения Конституционного Суда Российской Федерации не вполне ясно, каким образом соотносятся эти общеправовые принципы и нормы с оспариваемыми заявителем положениями закона.

2.1. Во избежание такого положения вещей федеральный законодатель мог бы теоретически предусмотреть различные правовые механизмы, которые существенным образом влияли бы на оценку спорного законоположения.

Во-первых, согласно статье 2 Федерального конституционного закона от 5 февраля 2014 года N 3-ФКЗ "О Верховном Суде Российской Федерации" именно Верховный Суд Российской Федерации в качестве суда первой инстанции разрешает дела о ликвидации централизованных религиозных организаций, имеющих местные религиозные организации на территориях двух и более субъектов Российской Федерации. Такая вертикальная подсудность установлена не произвольно, а с учетом важности спора и его особенностей. Из этого косвенно следует, что вопрос о признании материалов экстремистскими (например, если они издаются или распространяются централизованной религиозной организацией) также мог бы решаться именно на общефедеральном уровне.

Во-вторых, согласно оспариваемому законоположению создается особый федеральный список экстремистских материалов, в который вносятся информационные материалы, признанные судом экстремистскими (части пятая - седьмая статьи 13 Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности"), что позволяет гарантировать своего рода принцип "публичной достоверности". В то же время к решениям суда об отказе в признании таких материалов экстремистскими законодателем аналогичных требований не предъявляется.

В-третьих, одной из сторон в делах о признании материалов экстремистскими всегда выступает прокуратура, согласно статьям 1 и 4 Федерального закона от 17 января 1992 года N 2202-1 "О прокуратуре Российской Федерации" - единая федеральная централизованная система органов. Законодательство могло бы предусмотреть такие механизмы взаимодействия внутри этой системы, которые исключали бы заявление одинаковых по существу требований разными прокурорами. Именно прокурор, будучи несогласным с решением суда и располагая информацией о таком решении, вправе обратиться в вышестоящую судебную инстанцию (вплоть до Верховного Суда Российской Федерации) с целью его пересмотра.

Поскольку федеральным законодателем указанные или иные, более совершенные, гарантии не предусмотрены, возникает неопределенность в отношении конституционности оспариваемых законоположений, действующих в системе правового регулирования.

2.2. В целом ряде случаев суды первой инстанции, отказывая в рассмотрении заявлений прокурора, приходят к выводу о том, что данная категория дел должна рассматриваться по правилам искового производства, что, в частности, требует от заявителя указания ответчика и его адреса; в свою очередь, суды вышестоящих инстанций обычно отменяют такие определения с указанием на то, что они рассматриваются по правилам особого производства <1>, а значит, заинтересованные лица вправе сами вступить в процесс. Особых правил по обязательному извещению авторов (правообладателей), распространителей спорного произведения и иных заинтересованных лиц - даже когда они известны - законом не предусмотрено; из дела заявителя, кроме того, видно, что такие лица (не будучи собственниками изъятых материалов) не всегда признаются заинтересованными, отчего лишаются возможности обжаловать решение суда, вынесенное без их участия. Имеющаяся практика Конституционного Суда Российской Федерации, в частности упомянутое Определение от 22 марта 2011 года N 384-О-О, а также Определение от 2 июля 2013 года N 1053-О, согласно которому принятие решения о признании информационных материалов экстремистскими и одновременно об их конфискации в судебном порядке, безусловно, предполагает возможность участия в соответствующем судебном разбирательстве собственника таких материалов, в полной мере не снимает этой неопределенности.

--------------------------------

<1> См. апелляционные определения Московского городского суда от 2 февраля 2012 года по делу N 33-2673; Московского городского суда от 18 сентября 2012 года по делу N 11-21065; Московского городского суда от 28 августа 2012 года по делу N 11-18989/12; Московского городского суда от 14 ноября 2014 года по делу N 33-45160; Кемеровского областного суда от 15 апреля 2015 года по делу N 33А-3953; Ямало-Ненецкого автономного округа по делу от 19 января 2015 года N 33-38/2015.

Согласно статье 134 ГПК Российской Федерации судья отказывает в принятии искового заявления в случае, если имеется вступившее в законную силу решение суда по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям, при этом заинтересованное лицо не названо стороной, а названо лишь участником процесса. В этом смысле сторона в делах о признании материалов экстремистскими, рассматриваемых по правилам особого производства, всегда едина - прокуратура в лице соответствующего должностного лица, а предмет всегда тождественен - факт наличия в одном и том же конкретном сочинении признаков экстремизма; при этом не вполне совпадают основания (обстоятельства конкретного правоотношения). Следует особо отметить, что само по себе отдельное высказывание (изображение) в отличие от законченного произведения может каждый раз оцениваться по-разному, исходя из контекста; тем самым одинаковый, на поверхностный взгляд, предмет спора может в действительности быть различным. Следовательно, такое отраслевое истолкование закона, при котором рассмотрение разными судами аналогичных требований прокуроров было бы невозможным в силу сугубо процессуальных правил, также не лишено некоторых препятствий.

С учетом изложенного и имея в виду, что сохраняется неопределенность в соответствии оспариваемых положений Конституции Российской Федерации и в вопросе о нарушении прав заявителя с учетом конкретных обстоятельств дела, прихожу к выводу о наличии оснований для принятия жалобы к производству и заявляю в связи с этим свое мнение.