Социально значимые обязательства

Подборка наиболее важных документов по запросу Социально значимые обязательства (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).

Судебная практика

Позиции судов по спорным вопросам. Арбитражный процесс: Арест имущества (в т.ч. денежных средств) в арбитражном процессе
(КонсультантПлюс, 2024)
Обеспечительные меры в части ареста денежных средств на расчетных счетах могут отменить, если они препятствуют должнику-профсоюзу исполнять социально значимые обязательства
Подборка судебных решений за 2023 год: Статья 112 "Обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность за совершение налогового правонарушения" НК РФ
(Юридическая компания "TAXOLOGY")
Инспекция доначислила обществу НДС, а также привлекла к ответственности по п. 3 ст. 122 НК РФ в виде штрафа в связи с "техническим" характером контрагентов налогоплательщика. Суд, признавая правомерным привлечение к ответственности, снизил штраф более чем в 3 раза, приняв в качестве смягчающих обстоятельств тяжелое финансовое положение общества (в отношении него введена процедура банкротства, сумма требований кредиторов превышает 8,1 млрд. руб.), существенное повышение ключевой ставки ЦБ РФ в 2022 году, в зависимости от которой исчисляются некоторые обязательства общества, высокий размер штрафных санкций, социально значимое направление деятельности общества (добыча нефти).

Статьи, комментарии, ответы на вопросы

Статья: Безвестное отсутствие гражданина и динамика обязательств и корпоративных правоотношений
(Останина Е.А.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2023, N 9)
Во-вторых, внешние обстоятельства могли бы повлиять и на расстановку приоритетов. Здесь следует озвучить еще одно соображение. Если бы гражданин не был признан безвестно отсутствующим, его обязательства исполнялись бы в порядке исполнительного производства или в порядке, предусмотренном Законом о банкротстве. От доверительного управляющего имуществом безвестно отсутствующего странно было бы ждать точного соблюдения тех же требований очередности и пропорциональности, какие в деле о несостоятельности (банкротстве) предъявляются к действиям арбитражного управляющего. Но соблюдение общих правил о приоритете социально значимых обязательств (в том числе о приоритете обязательств по уплате алиментов) вполне по силам даже лицу, не обладающему профессиональными навыками по управлению чужим имуществом.
Статья: Совершенствование правового механизма борьбы с недобросовестной конкуренцией
(Тохсырова К.К.)
("Российский следователь", 2022, N 4)
В настоящее время происходит поиск путей и инструментов совершенствования антимонопольного регулирования в Российской Федерации, в том числе на основе развития гражданско-правового механизма регулирования и саморегулирования через добровольное принятие субъектами предпринимательской деятельности опережающих обязательств в сфере участия в рыночной конкурентной борьбе <1>. Большая часть субъектов предпринимательской деятельности принимает правила ведения свободной конкуренции, что существенно облегчает задачу регулирования в сфере предотвращения ограничения конкуренции с применением гражданско-правовых инструментов, методов и средств. Зачастую, подобные акты поведения субъектов конкурентных отношений происходят потому, что иное поведение в контурах рыночной борьбы бессмысленно; большая часть рынков, в особенности со свободным доступом малого предпринимательства, т.е. концентрирующего основную часть предпринимателей в абсолютном масштабе (по численности, безотносительно капитализации), даже в несовершенных социально-экономических формациях являются рынками свободной конкуренции <2>. Однако все чаще имеет место добровольное принятие на себя крупнейшими субъектами бизнеса, в том числе склонными к монополизму, такими как субъекты естественных монополий, расширенных социальных обязательств, в том числе в области честной конкуренции. Приведенные практики следует оценивать положительно, в особенности в контексте развития отечественной экономики в условиях многочисленных внешних угроз, таких как международные санкции или неопределенность в эпоху пандемии заболеваний, вызванных новой коронавирусной инфекцией COVID-19. Однако для целей содействия социально-экономическому прогрессу видится необходимым придать соответствующим практикам общеобязательный, нормативный характер, одновременно развивая гражданско-правовой (диспозитивный) механизм регулирования (саморегулирования) в сфере защиты конкуренции, в том числе и ввиду значительной ресурсоемкости антимонопольного регулирования, сложности которого во многом предопределены построением публично-правового механизма на основе посылки о недобросовестном поведении субъектов рыночной конкуренции. Исследование основывается на формально-юридическом, сравнительно-правовом, а также междисциплинарном подходе к изучению объектов и явлений современной правовой действительности. Ряд предпринимательских субъектов прямо либо косвенно высказывают или демонстрируют собственную готовность вести бизнес сообразно пожеланиям со стороны социума. Значимую часть социальных обязательств составляют обязательства в области честной конкуренции. Для того чтобы стимулировать среду эффективного социально-экономического развития, государством реализуются меры и инструменты регулирования предотвращения ограничения конкуренции в Российской Федерации, ключевое место среди которых занимают правовые механизмы борьбы с недобросовестной конкуренцией. Правовой механизм в наиболее традиционном понимании включает в себя такие элементы, как система правовых средств, способов и методов воздействия на регулируемые общественные отношения <3>. В зарубежной практике, элементы которой постепенно перенимаются в российскую правовую жизнь, активно применяется инструментарий регулирования предотвращения ограничения конкуренции на основе диспозитивного регулирования и саморегулирования <4>, включающий прежде всего методы "умного регулирования" в предметной сфере. Иными словами, в исторической дискуссии о применимости публично-правового (административно-правового) либо гражданско-правового механизма регулирования предотвращения ограничения конкуренции впервые практически за столетие в ключевых национальных правовых системах очевидный перевес получает цивилистический механизм <5>, упрощающий и повышающий результативность регулятивного воздействия на субъектов конкуренции и, одновременно, обеспечивающий баланс частных и публичных интересов в регулировании товарных и финансовых рынков. Следовательно, возникают предпосылки к тому, чтобы свести негативные эффекты от государственного вмешательства в рыночную экономику к разумному минимуму, одновременно обеспечив действенную защиту всех субъектов конкурентных отношений от актов недобросовестного поведения. В системе гражданско-правового механизма важную роль играют правовые принципы <6> - основополагающие нормы права, определяющие содержание и направленность правового регулирования, в частности в сфере предотвращения ограничения конкуренции. Для гражданско-правового регулирования предотвращения ограничения конкуренции в Российской Федерации важную роль играют такие ключевые принципы цивилистики, как добросовестность, разумность и справедливость. Данные принципы не прописаны в действующем Федеральном законе от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ "О защите конкуренции" <7>, однако они хорошо известны доктрине гражданского права и нормативно закреплены в общих положениях Гражданского кодекса РФ <8>. Применительно к сфере регулирования предотвращения ограничения конкуренции краткое содержание представленных гражданско-правовых принципов может быть изложено следующим образом - субъекты конкурентных отношений должны поступать: порядочно в отношении своих конкурентов, в том числе с получением конкурентных преимуществ законным способом (принцип добросовестности); соответственно универсальным моральным принципам и правовым установлениям (принцип разумности); с уважением и заботой об обеспечении справедливых, законных интересов других субъектов конкурентных отношений (принцип справедливости). Данные правовые принципы объединяет фактор принятия их субъектами хозяйствующей деятельности через реализацию добросовестного поведения, которое в современных российских условиях и в контексте актуального регулирования предотвращения ограничения конкуренции осуществляется либо в силу требований действующего законодательства, либо - реже - добровольно, в рамках принятия предпринимателями на себя повышенных мер социальной ответственности, а также встречные действия со стороны законодателя и регулятора, которые балансируют репрессивный характер антимонопольного регулирования позитивными эффектами, связанными со стимулирующими, в том числе поощрительными, воздействиями на предпринимательских субъектов и в целом на среду осуществления предпринимательской деятельности. Говоря о властвующем субъекте, речь идет о том, что государство легализует добросовестные практики конкуренции (индивидуальные планы) антимонопольного комплаенса, тем самым заключает негласные "сделки" с предпринимателями, большая часть которых готова принять правила игры в сфере антимонопольного регулирования по тем или иным основаниям, в ответ снижая регуляторную нагрузку, укрепляя атмосферу доверия и сотрудничества и рационализируя ресурсы регулирования в области предотвращения ограничения конкуренции. Встречные действия предпринимателей по поводу реализации принципов добросовестности, разумности и справедливости в сфере антимонопольного регулирования заключаются в принятии и безусловном исполнении кодексов добросовестной конкуренции либо планов антимонопольного комплаенса, во вступлении в соглашения о честной конкуренции, о добросовестном ведении бизнеса. Однако если инициаторами подобных актов, как правило, выступают крупные предпринимательские субъекты, заведомо склонные к монополизму (такие, как субъекты естественной монополии), то для любых хозяйствующих субъектов безотносительно размеров и сферы деятельности особую значимость приобретает добровольное принятие на себя принципов и правил добросовестной конкуренции, в том числе в рамках корпоративной социальной ответственности. Соответствующие положения в России не закреплены нормативно; в зарубежной практике они фиксируются, как правило, не на уровне государственного регулирования, а на уровне добровольных отраслевых соглашений и правил деятельности саморегулируемых организаций отрасли <9>. Длительное время ведется дискуссия о том, выгодно ли принятие дополнительных социальных обязательств для бизнеса, поскольку данные действия могут, формально говоря, снижать размер корпоративной прибыли и вместе с ней - финансирование инвестиционных проектов, направленных на создание новых рабочих мест и увеличение поступления налогов и сборов. Однако для большей части предпринимательских субъектов принятие расширенных социальных обязательств не является фактором выбора, поскольку они вынуждены действовать в соответствии с правилами свободных, открытых рынков, на которых они функционируют. Для тех же, кто действительно способен влиять своим выбором на рынки, собственную прибыль и успешность функционирования конкурентов, принятие расширенной ответственности социального характера также имеет преимущества - от подкрепления безусловно положительной рыночной репутации (в том числе в глазах потребителей, что может быть особо важным в эпоху общества "отказа" <10>) до совершенствования методов и организации корпоративного управления, к которому, как убедительно свидетельствуют исследования четырех последних десятилетий, ведет принятие бизнесом на себя расширенных социальных обязательств. Концептуальное обоснование взаимной выгоды корпораций, рынков и общества в связи с принятием первыми расширенных социальных обязательств представлено в парадигме ESG (экологичность, социальная ответственность, совершенствование практики корпоративного управления). Постулаты ESG определяют, что корпоративные субъекты, демонстрирующие существенные улучшения в экологических и социальных практиках ведения бизнеса, одновременно - и практически неизбежно - улучшают состояние внутреннего корпоративного управления; соответствующие аспекты подтверждаются материалами эмпирических исследований <11>. Однако, несмотря на изложенное, предприниматели не стремятся реализовывать лучшие социальные практики ведения бизнеса, в том числе в части принятия на себя обязательств в сфере добросовестной конкуренции. В деловом обиходе все чаще ссылаются на позиции нобелевского лауреата М. Фридмана о том, что лучшей социальной ответственностью бизнеса является получение прибыли <12>. И если в контексте различных социальных обязательств представленный тезис остается по меньшей мере дискуссионным, то в части принятия обязательств в области добросовестной конкуренции он, как думается, грубо противоречит основам предпринимательской этики. Зарубежная практика свидетельствует о том, что в предметной сфере положительные результаты могут быть обеспечены за счет легализации лучших предпринимательских практик, что предполагает укрепление саморегулирования товарных и финансовых рынков на основе распространения известных российской регуляторной практике, но не получивших все еще масштабное распространение инструментов, таких как кодексы добросовестной конкуренции и их локальная альтернатива - планы антимонопольного комплаенса <13>. Совершенствование регулирования предотвращения ограничения конкуренции в Российской Федерации видится в направлении существенного укрепления цивилистического механизма на основе принципов добросовестности, разумности и справедливости, для чего следует реализовать комплекс мер по скорейшему переходу к "умному регулированию". Безусловно, нормативные установления являются "последним" средством в механизме трансмиссии социального опыта в общеупотребительную сферу, с учетом того, что принятие подобных практик изначально было добровольным и происходило в одностороннем порядке.

Нормативные акты

Указ Президента РФ от 18.08.1996 N 1208
(ред. от 12.11.2021)
"О неотложных мерах по обеспечению режима экономии в процессе исполнения федерального бюджета во втором полугодии 1996 г."
В целях обеспечения финансирования во втором полугодии 1996 г. наиболее социально значимых программ, выполнения международных финансовых обязательств Российской Федерации, решения первоочередных проблем структурной перестройки экономики в условиях жестких бюджетных ограничений постановляю:
Обзор: "Обзор судебной практики в связи с коронавирусом"
(КонсультантПлюс, 2024)
Кассация не изменила судебные акты, указав следующее: нет доказательств, подтверждающих невозможность исполнения требований законодательства о контрактной системе в ходе исполнения контракта, поэтому суды обоснованно сочли, что не было правовых оснований для переноса срока исполнения обязательств по контракту. Нет доказательств наличия причинно-следственной связи между возникшими ограничениями и невозможностью своевременного исполнения обязательства. С учетом социальной значимости контракта, характера своевременно неисполненных работ, действия подрядчика по исполнению обязательств суды правомерно указали, что нет оснований для признания принятых ограничений форс-мажором, помешавшим подрядчику своевременно исполнить контракт.