Слабая сторона сделки
Подборка наиболее важных документов по запросу Слабая сторона сделки (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Слабая сторона предпринимательского договора: стандарты и бремя доказывания
(Бакулин А.Ф., Кузьмина А.В.)
("Вестник гражданского процесса", 2020, N 2)Показательны следующие судебные позиции: признание соответствующих условий договора несправедливыми для одной из сторон не должно быть произвольным и немотивированным. Обе стороны договора аренды являются субъектами предпринимательской деятельности, которые осуществляют такую деятельность на свой риск, они могут и должны оценить и предположить возможность наступления отрицательных последствий, вытекающих из условий соответствующего договора. Досрочно и без указания причин отказавшись от договора аренды, выступив инициатором заключения соглашения о расторжении договора, ответчик тем самым принял на себя риск наступления неблагоприятных последствий, связанных с уплатой компенсации истцу, согласившись как с размером такой компенсации, так и порядком ее уплаты. При этом в материалах дела отсутствуют доказательства того, что принятые ответчиком при заключении соглашения обязательства явились результатом недобросовестного поведения другой стороны договора либо были обусловлены существенным неравенством переговорных возможностей; что ответчик был поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания условий соглашения в части размера компенсации и неустойки, т.е. являлся слабой стороной сделки. Решение об отказе в полном взыскании компенсации за отказ от договора отменено <1>. Иск об изменении несправедливого условия договора путем исключения обязанности истца по вводу оборудования в эксплуатацию отклонен. Возложение обязанности изменить ранее заключенный договор в нарушение ст. 421 ГК РФ о свободе договора является понуждением к заключению договора на иных условиях <2>.
(Бакулин А.Ф., Кузьмина А.В.)
("Вестник гражданского процесса", 2020, N 2)Показательны следующие судебные позиции: признание соответствующих условий договора несправедливыми для одной из сторон не должно быть произвольным и немотивированным. Обе стороны договора аренды являются субъектами предпринимательской деятельности, которые осуществляют такую деятельность на свой риск, они могут и должны оценить и предположить возможность наступления отрицательных последствий, вытекающих из условий соответствующего договора. Досрочно и без указания причин отказавшись от договора аренды, выступив инициатором заключения соглашения о расторжении договора, ответчик тем самым принял на себя риск наступления неблагоприятных последствий, связанных с уплатой компенсации истцу, согласившись как с размером такой компенсации, так и порядком ее уплаты. При этом в материалах дела отсутствуют доказательства того, что принятые ответчиком при заключении соглашения обязательства явились результатом недобросовестного поведения другой стороны договора либо были обусловлены существенным неравенством переговорных возможностей; что ответчик был поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания условий соглашения в части размера компенсации и неустойки, т.е. являлся слабой стороной сделки. Решение об отказе в полном взыскании компенсации за отказ от договора отменено <1>. Иск об изменении несправедливого условия договора путем исключения обязанности истца по вводу оборудования в эксплуатацию отклонен. Возложение обязанности изменить ранее заключенный договор в нарушение ст. 421 ГК РФ о свободе договора является понуждением к заключению договора на иных условиях <2>.
Статья: Формирование доктрины защиты слабой стороны в договорном праве
(Кузьмина А.В.)
("Вестник Пермского университета. Юридические науки", 2019, N 4)В первую очередь правовые доктрины направлены на нивелирование в поведении участников гражданского оборота различных форм злоупотребления правом. В целях защиты имущественных интересов рядового потребителя достаточно длительное время суды, используя "каучуковые" доктрины, отказывались признавать договор недействительным только по причине существенного неравенства его сторон и оценивали переговорные возможности в составе других традиционных доктрин <1> - публичного порядка [48, pp. 175, 178 - 179], добросовестности [9, с. 345], положительного нарушения права [34, с. 63]. Они не применяли недобросовестные договорные условия либо отказывали в исполнении договорного обязательства ввиду монопольного положения или иного экономического превосходства одной из сторон, а также рассматривали спорные обременительные договоры с точки зрения пороков воли при их заключении либо убыточности для слабой стороны. Однако "эти разрозненные и непоследовательные попытки как-то защитить слабую сторону в целом плохо согласуются с общими принципами классического договорного права с его автономией воли и свободой договора" [21, с. 341]. По этой причине теоретические исследования и судебная практика пошли по пути эволюционного развития и выработали специальные правовые конструкции, призванные защитить слабую сторону от навязывания явно обременительных условий: в результате "неравенства переговорных возможностей", заключения "процедурно нечестных договоров" (США, Великобритания и иные "родственные" национальные системы); применения сильной стороной "договора присоединения" (Франция, Квебек, Калифорния) либо "общих условий договоров" (Германия). Наряду с этим с целью защиты слабой стороны судебная доктрина не исключает возможности обращения и к общим договорным доктринам <2>. Например, контроль за несправедливыми договорными условиями в предпринимательских договорах может осуществляться на основании норм о недопустимости публичного порядка и злоупотребления правом (ст. 10, 169 ГК РФ, § 138 ГГУ, ст. 6 ФГК) [24, с. 206]. В итоге следует признать, что все названные правовые конструкции имеют единую цель - защиту слабой стороны сделки и по своей сути образуют концептуальное единство.
(Кузьмина А.В.)
("Вестник Пермского университета. Юридические науки", 2019, N 4)В первую очередь правовые доктрины направлены на нивелирование в поведении участников гражданского оборота различных форм злоупотребления правом. В целях защиты имущественных интересов рядового потребителя достаточно длительное время суды, используя "каучуковые" доктрины, отказывались признавать договор недействительным только по причине существенного неравенства его сторон и оценивали переговорные возможности в составе других традиционных доктрин <1> - публичного порядка [48, pp. 175, 178 - 179], добросовестности [9, с. 345], положительного нарушения права [34, с. 63]. Они не применяли недобросовестные договорные условия либо отказывали в исполнении договорного обязательства ввиду монопольного положения или иного экономического превосходства одной из сторон, а также рассматривали спорные обременительные договоры с точки зрения пороков воли при их заключении либо убыточности для слабой стороны. Однако "эти разрозненные и непоследовательные попытки как-то защитить слабую сторону в целом плохо согласуются с общими принципами классического договорного права с его автономией воли и свободой договора" [21, с. 341]. По этой причине теоретические исследования и судебная практика пошли по пути эволюционного развития и выработали специальные правовые конструкции, призванные защитить слабую сторону от навязывания явно обременительных условий: в результате "неравенства переговорных возможностей", заключения "процедурно нечестных договоров" (США, Великобритания и иные "родственные" национальные системы); применения сильной стороной "договора присоединения" (Франция, Квебек, Калифорния) либо "общих условий договоров" (Германия). Наряду с этим с целью защиты слабой стороны судебная доктрина не исключает возможности обращения и к общим договорным доктринам <2>. Например, контроль за несправедливыми договорными условиями в предпринимательских договорах может осуществляться на основании норм о недопустимости публичного порядка и злоупотребления правом (ст. 10, 169 ГК РФ, § 138 ГГУ, ст. 6 ФГК) [24, с. 206]. В итоге следует признать, что все названные правовые конструкции имеют единую цель - защиту слабой стороны сделки и по своей сути образуют концептуальное единство.
Нормативные акты
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2019 N 24
"О применении норм международного частного права судами Российской Федерации"6. Если с помощью международных договоров Российской Федерации и иных указанных в пункте 1 настоящего постановления источников невозможно определить подлежащее применению право, то суд применяет право государства, с которым гражданско-правовое отношение, осложненное иностранным элементом, наиболее тесно связано (пункт 2 статьи 1186 ГК РФ). При определении наиболее тесной связи суд на основе изучения существа возникших правоотношений сторон, а также совокупности иных обстоятельств дела определяет преобладающую территориальную связь различных элементов правоотношения с правом конкретного государства и, в частности, учитывает место жительства и гражданство сторон - физических лиц; основное место деятельности и место учреждения сторон - юридических лиц; место нахождения обособленного подразделения юридического лица, участвовавшего в заключении договора; место нахождения объекта гражданских прав, по поводу которого возникло правоотношение; место исполнения обязательств. При определении наиболее тесной связи суд также может принимать во внимание, применение права какой страны позволит наилучшим образом реализовать общепризнанные принципы гражданского права и построения отдельных его институтов (защита добросовестной стороны, недопустимость извлечения преимуществ из своего недобросовестного поведения, запрет злоупотребления правом, защита слабой стороны, предпочтительность сохранения действительности сделки, запрет необоснованного отказа от исполнения обязательства и т.п.).
"О применении норм международного частного права судами Российской Федерации"6. Если с помощью международных договоров Российской Федерации и иных указанных в пункте 1 настоящего постановления источников невозможно определить подлежащее применению право, то суд применяет право государства, с которым гражданско-правовое отношение, осложненное иностранным элементом, наиболее тесно связано (пункт 2 статьи 1186 ГК РФ). При определении наиболее тесной связи суд на основе изучения существа возникших правоотношений сторон, а также совокупности иных обстоятельств дела определяет преобладающую территориальную связь различных элементов правоотношения с правом конкретного государства и, в частности, учитывает место жительства и гражданство сторон - физических лиц; основное место деятельности и место учреждения сторон - юридических лиц; место нахождения обособленного подразделения юридического лица, участвовавшего в заключении договора; место нахождения объекта гражданских прав, по поводу которого возникло правоотношение; место исполнения обязательств. При определении наиболее тесной связи суд также может принимать во внимание, применение права какой страны позволит наилучшим образом реализовать общепризнанные принципы гражданского права и построения отдельных его институтов (защита добросовестной стороны, недопустимость извлечения преимуществ из своего недобросовестного поведения, запрет злоупотребления правом, защита слабой стороны, предпочтительность сохранения действительности сделки, запрет необоснованного отказа от исполнения обязательства и т.п.).