Установление требований в реестре требований кредиторов

18. Нахождение кредитора в процедуре банкротства не изменяет очередность удовлетворения его требования о возврате компенсационного финансирования.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества вступившим в законную силу определением признаны недействительными операции по перечислению обществом в пользу концерна денежных средств, применены последствия их недействительности в виде взыскания этих средств с концерна в пользу общества. Общество обратилось с заявлением о включении реституционного требования в реестр требований кредиторов (далее - реестр) в деле о банкротстве концерна.

Определением арбитражного суда требование общества признано обоснованным, подлежащим удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 ГК РФ (в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты).

Понижая очередность удовлетворения указанного требования, суд первой инстанции исходил из того, что общество и концерн входили в одну группу компаний. Под влиянием бенефициара группы подконтрольное ему общество (плательщик) перечислило денежные средства концерну (получателю), находящемуся в ситуации имущественного кризиса. Суд признал операции по перечислению денежных средств компенсационным финансированием, сославшись на пункт 3.1 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29 января 2020 г.; далее - Обзор по субординации).

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции и включил требование общества в реестр концерна с удовлетворением в третью очередь. Суд исходил из того, что с учетом нахождения плательщика и получателя в процедурах банкротства, а также признания операций недействительными понижение очередности удовлетворения требования общества нарушит права и законные интересы его кредиторов, не имеющих отношения к спорным операциям.

Суд округа выводы суда апелляционной инстанции поддержал.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила постановления судов апелляционной инстанции и округа, оставила в силе определение суда первой инстанции, указав следующее.

В рамках данного обособленного спора суд первой инстанции установил, что причиной перечисления обществом денежных средств концерну в отсутствие документов, обосновывающих это перечисление с точки зрения обычных обязательственных отношений двух коммерческих организаций, являлось использование лицом, контролирующим группу компаний, в том числе плательщика и получателя, преимуществ своего положения для выведения одного члена группы - концерна - из состояния имущественного кризиса, выразившегося в недостаточности денежных средств. Иное не было установлено судом апелляционной инстанции. Заинтересованные лица выводы суда первой инстанции не опровергли.

По общему правилу, основания для субординации устанавливаются на момент возникновения обязательства по возврату компенсационного финансирования. Так, в пункте 7 Обзора по субординации разъяснено, что, если компенсационное финансирование предоставлено в условиях имущественного кризиса должника и на момент его предоставления кредитор являлся мажоритарным акционером, последующая продажа этим кредитором пакета акций, прекратившая возможность осуществления им контроля над должником, не изменяет очередность удовлетворения требования бывшего мажоритарного акционера.

Приведенный подход применим и тогда, когда последующая утрата контроля произошла по иным причинам - в связи с возбуждением дела о несостоятельности (банкротстве) контролирующего должника (аффилированного с ним) лица и передачей управления над имущественной массой последнего независимому конкурсному управляющему. Сам по себе факт, что контролирующее (аффилированное) лицо, предоставившее компенсационное финансирование, находится в процедуре конкурсного производства и операции по выдаче такого финансирования оспорены в деле о несостоятельности плательщика, не является основанием для отказа в субординации реституционного требования о возврате компенсационного финансирования.

Констатация того, что таким финансированием нарушены права кредиторов общества, не меняет правовую природу финансирования, его компенсационный характер в отношениях "плательщик - получатель", которые и являются предметом исследования в рамках дела о банкротстве концерна.

Таким образом, требование общества подлежало субординации.

19. Для целей квалификации суброгационного требования поручителя в качестве компенсационного финансирования значение имеет момент заключения договора поручительства.

В целях обеспечения исполнения заемщиком (должником) обязательств по возврату кредита между банком и поручителем заключен договор поручительства.

Ввиду ненадлежащего исполнения должником кредитных обязательств банк направил требование о возврате кредитных средств в полном объеме, впоследствии списав их со счета поручителя.

В рамках дела о банкротстве должника поручитель обратился с заявлением о включении в реестр его требования, указав на переход к нему требования банка на основании правил о суброгации (статьи 365, 387 ГК РФ).

Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции, требование кредитора признано обоснованным и подлежащим удовлетворению в составе третьей очереди реестра.

Изменяя судебные акты судов первой и апелляционной инстанций, суд округа, ссылаясь на Обзор по субординации, исходил из того, что на момент исполнения аффилированным лицом обязательств перед банком должник находился в условиях имущественного кризиса, в связи с чем очередность удовлетворения суброгационного требования подлежит понижению.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила названные судебные акты и направила обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.

Для целей квалификации суброгационного требования поручителя на предмет предоставления компенсационного финансирования значение имеет момент заключения договора поручительства, а не дата исполнения поручителем своих обязательств перед кредитором.

Как установили суды, имущественный кризис у должника возник позже заключения договора поручительства, в связи с чем вывод суда округа о предоставлении компенсационного финансирования ошибочен.

В то же время, как указала Судебная коллегия, возражающие кредиторы ссылались на свободное внутригрупповое перемещение активов и транзитный характер движения денежных средств по счетам лиц, образующих группу, ставя под сомнение тот факт, что поручитель погасил обязательства должника перед банком за счет собственного имущества.

По смыслу пункта 5 Обзора по субординации не подлежит удовлетворению заявление о включении требования в реестр, которое основано на исполнении обязательства должника внешнему кредитору, если аффилированное лицо получило возмещение исполненного на основании соглашения с должником.

Однако приведенные возражения кредиторов в нарушение положений статей 71, 168, 170, 271 АПК РФ не получили правовой оценки со стороны судов, внутригрупповые отношения на предмет свободного перемещения спорных денежных средств судами не исследовались. Суд округа указанные недостатки не устранил.

20. Исполнение поручителем обязательств заемщика перед кредитором за счет средств, предоставленных третьим лицом, не препятствует замене кредитора на поручителя в деле о банкротстве заемщика.

В рамках дела о банкротстве общества в реестр требований его кредиторов включены требования банка.

В обеспечение исполнения обществом обязательств по кредиту между банком и поручителем заключен договор поручительства.

В отношении поручителя возбуждено дело о банкротстве по заявлению банка, требования банка включены в третью очередь реестра. Впоследствии производство по делу о банкротстве поручителя прекращено в связи с удовлетворением требований кредиторов, в том числе банка, третьим лицом в порядке, предусмотренном статьями 113 и 125 Закона о банкротстве.

Данные обстоятельства послужили основанием для обращения поручителя в арбитражный суд с заявлением о процессуальной замене банка на поручителя в деле о банкротстве общества (заемщика).

Отказывая в удовлетворении заявления, суды исходили из того, что к поручителю не перешло право требования в порядке суброгации, поскольку в рамках дела о его банкротстве требования кредиторов погашены третьим лицом.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила судебные акты и направила обособленный спор на новое рассмотрение по следующим основаниям.

Согласно положениям статей 365 и 387 ГК РФ к поручителю, исполнившему обязательство, в силу закона переходят права кредитора по этому обязательству.

Поручитель ссылался на то, что обязательства должника по кредитному договору исполнены им за счет денежных средств, предоставленных третьим лицом в порядке, предусмотренном статьями 113 и 125 Закона о банкротстве.

В силу общего правила пункта 14 статьи 113 Закона о банкротстве денежные средства третьего лица считаются предоставленными поручителю на условиях договора беспроцентного займа. После предоставления займа денежные средства попали в имущественную массу поручителя, который (в лице финансового управляющего) направил их на расчеты с кредиторами, в том числе с банком.

Следовательно, состоявшееся исполнение обязательства перед банком должно квалифицироваться как осуществленное уже за счет средств самого поручителя, что, в свою очередь, влечет суброгацию. При этом источник средств, которые поручитель направил для исполнения этого обязательства, значения не имеет: это могли быть как его собственные средства, так и привлеченные (если только не имело место их транзитное движение).

При таких условиях выводы судов об отсутствии оснований для процессуальной замены являются ошибочными.

21. В целях установления вексельной задолженности в реестре требований кредиторов полномочия из векселя, переданного в залог, вправе осуществлять залогодержатель, являющийся векселедержателем.

Птицефабрика выдала заводу простые векселя в связи с наличием у нее непогашенной задолженности по договорам поставки комбикорма.

Впоследствии банк и завод заключили договор залога данных векселей в обеспечение исполнения кредитных обязательств птицефабрики. Завод передал векселя банку по именным залоговым индоссаментам, содержащим оговорку "валюта в залог".

В рамках дела о банкротстве птицефабрики требования банка из кредитных сделок включены в реестр требований кредиторов.

Завод обратился в суд с заявлением о включении вексельного долга в реестр.

Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями судов апелляционной инстанции и округа, вексельные требования завода включены в третью очередь реестра и признаны подлежащими удовлетворению после погашения требований банка.

Разрешая спор, суды сочли, что отсутствие у завода оригиналов векселей не препятствует предъявлению им требований к птицефабрике, основанных на этих векселях, находящихся в залоге у банка. Сделки по выдаче векселей основаны на реальных обязательствах птицефабрики, не исполненных ею. Вексельные требования подлежат включению в реестр с удовлетворением в третью очередь. По мнению судов, вексельный долг перед заводом подлежит субординации по отношению к обеспечиваемым кредитным обязательствам перед банком, но по отношению к иным конкурсным кредиторам птицефабрики, не участвующим в кредитных и залоговых отношениях, завод должен получить удовлетворение в одной с ними очередности.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила принятые по делу судебные акты, указав следующее.

В рамках данного обособленного спора суды констатировали факт получения должником финансирования из двух источников: от кредитной организации на основании кредитных договоров и от первого векселедержателя на основании сделок, лежащих в основе выдачи простых векселей. И первое, и второе финансирование увеличивали имущественную массу должника, поэтому каждое из них должно быть возвращено.

По первому виду финансирования кредитором должника является банк.

В отношении второго вида финансирования кредитором птицефабрики также стал банк. Так, вследствие передачи ему по именному залоговому индоссаменту простых векселей банк приобрел статус законного векселедержателя и на основании статей 19, 77 Положения о переводном и простом векселе, введенного в действие постановлением Центрального Исполнительного Комитета СССР и Совета Народных Комиссаров СССР от 7 августа 1937 г. N 104/1341 (далее - Положение о векселе), вправе осуществлять все права по векселям, в том числе право на получение причитающейся суммы от обязанных лиц.

Завод, во владении которого векселя не находятся, наоборот, не мог заявить должнику какое-либо самостоятельное требование о включении вексельной задолженности в реестр, поскольку осуществление права, удостоверенного векселем, возможно только по его предъявлении (пункт 1 статьи 142 ГК РФ).

Более того, завод, включивший в индоссамент оговорку "валюта в залог", не включил в него оговорку "без оборота на меня" или какое-либо равнозначащее выражение. Статьи 15, 77 Положения о векселе предусматривают, что индоссант, поскольку не оговорено обратное, отвечает за платеж. Это положение распространяется и на лицо, поставившее залоговый индоссамент. Поскольку в данном случае в индоссаменте не содержалась оговорка об исключении ответственности индоссанта, он сам отвечает перед векселедержателем (банком) в порядке, предусмотренном статьями 48, 77 Положения о векселе.

Вексельное требование банка - законного векселедержателя, основывающего свое право на непрерывном ряде индоссаментов, до настоящего времени не рассмотрено судами и в реестр требований кредиторов птицефабрики не включено. Отношения банка (держателя векселей с залоговым индоссаментом) и векселедателя (птицефабрики) урегулированы Положением о векселе. Так, векселедатель, которому предъявлено требование векселедержателем, владеющим векселем на основании залогового индоссамента, не вправе требовать представления договора о залоге или иных документов для подтверждения прав векселедержателя на получение вексельной суммы. Наличие и действительность этого права предполагаются.

Включив в реестр требование завода, суды, по сути, отдали приоритет требованию лица, обязанного перед банком за платеж по векселю, не исполнившего это обязательство и не владеющего ценной бумагой, перед требованием законного держателя векселя, что не соответствует приведенным нормам вексельного законодательства.

При таких условиях Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отказала заводу в установлении вексельного долга в реестре.