практика Европейского Суда по правам человека

В Верховный Суд Российской Федерации поступил неофициальный перевод постановления Европейского Суда по жалобе N 41261/17 "Володина против Российской Федерации" (вынесено 4 июля 2019 года, вступило в силу 4 ноября 2019 года), которым установлено нарушение статьи 3 Конвенции во взаимосвязи со статьи 14 Конвенции в связи с невыполнением властями обязательств по обеспечению заявительницы надлежащей защиты от домашнего насилия и по созданию в России условий для реального гендерного равенства.

Суд повторил, что "проблема домашнего насилия, которое может принимать различные формы - от физического нападения до сексуального, экономического, эмоционального или словесного насилия, - выходит за пределы отдельного дела. Это общая проблема, которая оказывает в различной степени влияние на все государства-члены, и которая не всегда проявляется, поскольку часто имеет место в рамках личных отношений или в узком кругу, и касается различных членов семьи, хотя подавляющее большинство жертв - женщины" (пункт 71 постановления). Особая уязвимость жертв домашнего насилия и необходимость активного участия государства в их защите подчеркивались в ряде международных инструментов и в прецедентной практике Суда.

Чтобы попасть в сферу действия статьи 3 Конвенции, отметил Суд, жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня жестокости. Оценка того, был ли этот минимальный уровень достигнут, зависит от многих факторов, включая характер и контекст обращения, его продолжительность и его последствия для физического и морального здоровья, а также пол жертвы и отношения между жертвой и тем, кто подвергает ее такому обращению. Однако даже при отсутствии фактических телесных повреждений или сильных физических и нравственных страданий, когда обращение унижает или оскорбляет человека, обнаруживая неуважение к его человеческому достоинству или его принижение, или вызывает у человека чувство страха, тоски или собственной неполноценности, способное сломить моральное и физическое сопротивление личности, оно может быть охарактеризовано как "унижающее достоинство" и также подпадать под действие запрета, содержащегося в статье 3 Конвенции. По мнению Суда, вполне достаточно, если жертва унижена в своих собственных глазах, не будучи унижена по мнению других лиц (пункт 73 постановления).

Касательно обстоятельств дела Суд подчеркнул, что физические страдания, причиненные заявительнице от рук С., были зафиксированы в медицинских документах, а также в полицейских протоколах. По меньшей мере, три раза С. нападал на нее, ударяя ее по лицу и животу - в том числе, когда она была беременна. Особенно сильный удар по животу привел к преждевременному прерыванию ее беременности. Эти инциденты сами по себе достигали необходимой степени жестокости согласно статье 3 Конвенции. Однако Суд также признавал: помимо физических травм, важным аспектом домашнего насилия является психологическое воздействие (пункт 74 постановления) <6>.

--------------------------------

<6> "Заявительница сообщала в полицию о многочисленных случаях угрожающего поведения со стороны С., из-за чего она жила в страхе за свою безопасность. Свидетельством этого страха могут служить неоднократные попытки заявительницы уехать от него и искать приюта в [городе] М. - вдали от ее родного города У... С. преследовал и запугивал ее, отвозя ее назад в [город] У. против ее воли, помещая GPS-трекер в ее сумочку и выслеживая ее перед домом... Он стремился наказать ее за то, что считал неприемлемым поведением, угрожая ей убийством, а также повреждая или отнимая ее собственность и удостоверяющие личность документы... Публикация им ее личных фотографий еще больше унижала ее достоинство, являясь проявлением унижения и неуважения... Чувства страха, беспокойства и беспомощности, которые должна была испытывать заявительница в связи с его контролирующим и принуждающим поведением, были достаточно серьезными, чтобы являться равноценными бесчеловечному обращению в значении статьи 3 Конвенции" (пункт 75 постановления).

Если было продемонстрировано, что обращение достигло минимального уровня жестокости и это влечет защиту на основании статьи 3 Конвенции, Суду далее следует рассмотреть вопрос о том, выполнили ли власти государства свое позитивное обязательство по статье 1 Конвенции, толкуемой в совокупности со статьей 3, для обеспечения того, чтобы частные лица, находящиеся под его юрисдикцией, были защищены от всех форм жестокого обращения, включая случаи, когда жестокое обращение имеет место со стороны физических лиц.

Эти позитивные обязательства, которые взаимосвязаны, включают в себя:

(а) обязательство создать и применять на практике соответствующую правовую основу, дающую защиту от жестокого обращения со стороны физических лиц;

(б) обязательство предпринимать разумно обоснованные меры, которые могли бы быть ожидаемы для предотвращения реального и непосредственного риска подвергнуться жестокому обращению, о которым было известно или должно было быть известно властям; и

(в) обязательство проводить эффективное расследование в случае подачи небезосновательной жалобы на жестокое обращение (пункт 77 постановления).