IV. Конституционные основы уголовной юстиции

IV

Конституционные основы уголовной юстиции

19. Постановлением от 16 июля 2015 года N 22-П Конституционный Суд дал оценку конституционности положения статьи 226.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Предметом рассмотрения являлось оспоренное положение, на основании которого решается вопрос об уголовной ответственности за незаконное перемещение физическими лицами через Государственную границу Российской Федерации с государствами - членами Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС сильнодействующих веществ, входящих в состав лекарственных средств, для личного использования.

Конституционный Суд признал оспоренное законоположение не соответствующим Конституции Российской Федерации в той мере, в какой оно не предполагает возможность учета специфики перемещения сильнодействующих веществ, входящих в состав лекарственных средств и не являющихся наркотическими средствами, психотропными веществами, их прекурсорами или аналогами, осуществляемого физическими лицами в целях личного использования, и не позволяет этим лицам осознавать общественно опасный и противоправный характер своих действий и предвидеть их уголовно-правовые последствия.

Впредь до внесения в действующее регулирование необходимых изменений перемещение физическими лицами в целях личного использования через Государственную границу Российской Федерации с государствами - членами Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС лекарственных средств, в состав которых входят указанные сильнодействующие вещества, должно осуществляться с учетом условий, установленных в соответствии с Федеральным законом "Об обращении лекарственных средств".

20. Постановлением от 16 июля 2015 года N 23-П Конституционный Суд дал оценку конституционности положений частей третьей - седьмой статьи 109 и части третьей статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Оспоренные положения являлись предметом рассмотрения в той мере, в какой на их основании решается вопрос о продлении срока содержания обвиняемого под стражей на период ознакомления обвиняемого с материалами возвращенного прокурору уголовного дела после устранения препятствий его рассмотрения судом и завершения необходимых для этого следственных и иных процессуальных действий.

Конституционный Суд признал оспоренные законоположения не противоречащими Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они предполагают, что при возвращении уголовного дела прокурору продление срока содержания обвиняемого под стражей, превышающего предусмотренный для стадии предварительного расследования предельный срок содержания под стражей, допускается лишь при сохранении оснований и условий применения данной меры пресечения, для обеспечения исполнения приговора и на устанавливаемый судом разумный срок, определяемый с учетом существа обстоятельств, препятствующих рассмотрению уголовного дела судом, и времени, необходимого для их устранения и обеспечения права обвиняемого на ознакомление с материалами уголовного дела, а также не исключают возможность применения предусмотренных законом средств компенсаторного характера в случае несоразмерно длительного содержания под стражей при обстоятельствах, связанных с необходимостью устранения препятствий рассмотрения уголовного дела судом.

21. Постановлением от 17 декабря 2015 года N 33-П Конституционный Суд дал оценку конституционности пункта 7 части второй статьи 29, части четвертой статьи 165 и части первой статьи 182 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Оспоренные положения являлись предметом рассмотрения постольку, поскольку на их основании разрешается вопрос о проведении обыска в помещениях, используемых адвокатом для осуществления адвокатской деятельности, и определяются объекты, которые подлежат обнаружению и изъятию в ходе данного следственного действия, в рамках уголовного дела, в котором подозреваемым, обвиняемым является доверитель адвоката.

Конституционный Суд признал оспоренные положения не противоречащими Конституции Российской Федерации, как предполагающие, что:

обыск, связанный с доступом к материалам адвокатского производства, возможен только на основании судебного решения, в котором должны быть указаны конкретные объекты поиска и изъятия в ходе данного следственного действия и сведения, служащие законным основанием для его проведения;

исследованию органами, осуществляющими уголовное преследование, и принудительному изъятию в ходе обыска не подлежат такие материалы адвокатского производства в отношении доверителя адвоката, которые содержат сведения, не выходящие за рамки оказания собственно профессиональной юридической помощи как по уголовному делу, в котором адвокат является защитником, так и по каким-либо другим делам, находящимся в производстве адвоката, т.е. материалы, не связанные непосредственно с нарушениями со стороны как адвоката, так и его доверителя, совершенными в ходе производства по данному делу, которые имеют уголовно противоправный характер, либо другими преступлениями, совершенными третьими лицами, либо состоят в хранении орудий преступления или предметов, которые запрещены к обращению или оборот которых ограничен на основании закона;

в ходе обыска в помещениях, используемых для осуществления адвокатской деятельности, запрещается видео-, фото- и иная фиксация материалов адвокатских производств в той их части, которая составляет адвокатскую тайну.

22. В Определениях от 2 июля 2015 года N 1541-О, N 1542-О и N 1543-О Конституционный Суд выявил смысл положений части шестой статьи 162 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Согласно оспоренным положениям при возобновлении производства по приостановленному или прекращенному уголовному делу, а также при возвращении уголовного дела для производства дополнительного следствия руководитель следственного органа, в производстве которого находится уголовное дело, вправе устанавливать срок предварительного следствия в пределах одного месяца со дня поступления уголовного дела к следователю вне зависимости от того, сколько раз оно до этого возобновлялось, прекращалось либо возвращалось для производства дополнительного следствия, и вне зависимости от общей продолжительности срока предварительного следствия; дальнейшее продление срока предварительного следствия производится на общих основаниях в порядке, установленном частями четвертой, пятой и седьмой данной статьи.

Конституционный Суд указал, что предусмотренный оспоренными положениями порядок продления срока предварительного следствия:

может применяться лишь в качестве исключения из общего порядка продления срока предварительного следствия;

не предполагает злоупотребление правом на его использование, в том числе неоднократные направление уголовного дела для производства дополнительного следствия, приостановление или прекращение уголовного дела по одним и тем же основаниям;

направлен на обеспечение принципов законности и разумного срока уголовного судопроизводства путем устранения выявленных нарушений и препятствий к дальнейшему движению уголовного дела, принятия мер, направленных на ускорение предварительного расследования в случаях его незаконного, необоснованного приостановления или прекращения;

должен отвечать требованиям законности, обоснованности, достаточности и эффективности действий руководителя следственного органа, следователя, которые могут быть проверены в рамках судебного и ведомственного контроля, прокурорского надзора и должны быть учтены при присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок в соответствии с Федеральным законом от 30 апреля 2010 года N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" и статьей 6.1 УПК Российской Федерации.

23. В определениях от 6 октября 2015 года N 2443-О и N 2444-О Конституционный Суд выявил смысл положений пункта 3 части второй статьи 38, части третьей статьи 53, статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. В Определении N 2444-О выявлен также смысл положений статьи 310 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Оспоренными положениями Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации закреплены отдельные полномочия следователя, запрет разглашения защитником данных предварительного расследования, а также отдельные элементы порядка предания гласности этих данных.

Положениями статьи 310 УК Российской Федерации предусматривается ответственность за разглашение данных предварительного расследования лицом, предупрежденным в установленном законом порядке о недопустимости их разглашения, если оно совершено без согласия следователя.

Конституционный Суд отметил, что на органы, осуществляющие уголовное преследование, и суды возлагается обязанность учитывать не только сам факт разглашения данных предварительного расследования, но и существо разглашенных данных, их соотношение с интересами предварительного расследования и (или) правами и законными интересами участников уголовного судопроизводства, которым причинен вред или которые находятся под угрозой причинения вреда, с тем чтобы оценить исходя из конкретных условий времени, места и обстановки совершения деяния характер и степень его общественной опасности.

24. В Определении от 5 ноября 2015 года N 2664-О Конституционный Суд выявил смысл положений части четвертой статьи 396 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Согласно оспоренным положениям вопросы, указанные, в частности, в пункте 7 статьи 397 данного Кодекса, а именно об отмене условного осуждения или о продлении испытательного срока в соответствии со статьей 74 УК Российской Федерации, разрешаются судом по месту жительства осужденного.

При этом в региональной судебной практике сложился единообразный подход к определению родовой подсудности дел об отмене условного осуждения, который предполагает их отнесение к компетенции районного суда, в том числе в случаях, если приговор был постановлен мировым судьей.

Конституционный Суд отметил, что указание в оспоренных положениях на суд по месту жительства осужденного - притом что в соответствующих пространственных пределах осуществляется юрисдикция как районного суда, охватывающая созданный в рамках конкретной административно-территориальной единицы судебный район, так и мирового судьи, действующего на территории относящегося к судебному району отдельного судебного участка, - не дает оснований полагать, что надлежащим судом является именно мировой судья. Отнесение же разрешения конкретных вопросов, связанных с исполнением приговора, к подсудности суда более высокого уровня, чем суд, постановивший приговор, не выходит за рамки дискреции законодателя и не свидетельствует о каком-либо нарушении конституционных гарантий права на судебную защиту, принимая во внимание, что та или иная регламентация родовой подсудности указанной категории дел сама по себе - без изменения принципа их рассмотрения по месту жительства осужденного - не влияет на степень правовой защищенности личности в уголовно-процессуальных отношениях.