Заявитель родился после нахождения матери на спецпоселении
Подборка наиболее важных документов по запросу Заявитель родился после нахождения матери на спецпоселении (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Вопрос: Я одинокая многодетная мама. Нахожусь в декрете до 13.08.2024. После рождения ребенка поставили инвалидность 2-й группы, временную. 14 августа мне нужно выходить на работу. Мне говорят, что к летной работе не допустят, пока есть инвалидность, и предлагают перейти на другую должность. Какие права имею я?
("Сайт "Онлайнинспекция.РФ", 2024)"Сайт проекта "Открытая Инспекция Труда" https://онлайнинспекция.рф", 2024
("Сайт "Онлайнинспекция.РФ", 2024)"Сайт проекта "Открытая Инспекция Труда" https://онлайнинспекция.рф", 2024
Статья: Спор об установлении факта нахождения на иждивении (на основании судебной практики Московского городского суда)
("Электронный журнал "Помощник адвоката", 2025)По смыслу, придаваемому ч. 4 ст. 10 Федерального закона "О страховых пенсиях" правоприменительной практикой, иждивение детей умершего кормильца предполагается и не требует доказательств и тогда, когда они рождены после его смерти. Подход, основанный на толковании положений данной статьи, отрицающем отнесение детей, зачатых с использованием вспомогательных репродуктивных технологий после смерти супруга матери и, соответственно, рожденных после его смерти, к категории детей, находившихся на иждивении отца, не позволяет защитить права таких детей. Он не только означает игнорирование факта утраты ими потенциального источника средств к существованию, на который они могли бы рассчитывать, будь отец жив, но и влечет снижение уровня их социальной поддержки по сравнению с детьми, рожденными при жизни отца (или не позже 300 дней со дня его смерти).
("Электронный журнал "Помощник адвоката", 2025)По смыслу, придаваемому ч. 4 ст. 10 Федерального закона "О страховых пенсиях" правоприменительной практикой, иждивение детей умершего кормильца предполагается и не требует доказательств и тогда, когда они рождены после его смерти. Подход, основанный на толковании положений данной статьи, отрицающем отнесение детей, зачатых с использованием вспомогательных репродуктивных технологий после смерти супруга матери и, соответственно, рожденных после его смерти, к категории детей, находившихся на иждивении отца, не позволяет защитить права таких детей. Он не только означает игнорирование факта утраты ими потенциального источника средств к существованию, на который они могли бы рассчитывать, будь отец жив, но и влечет снижение уровня их социальной поддержки по сравнению с детьми, рожденными при жизни отца (или не позже 300 дней со дня его смерти).
Статья: Решения Европейского суда по правам человека в области социального обеспечения
(Сыченко Е.В.)
("Трудовое право в России и за рубежом", 2015, N 1)В качестве примера рассмотрения дел о нарушении прав в области социального обеспечения на основании ст. 8 можно привести дела об отказах выплаты материнских пособий отцам. Учитывая, что дело "К. Маркин против России" широко известно в России, остановимся на другом деле - Weller v. Hungary <9>. Заявителями выступили отец и его двое детей, все имеющие венгерское гражданство. Ими был обжалован отказ властей в выплате пособий, причитающихся матери. Согласно законодательству Венгрии лишь мать, имеющая венгерское гражданство, имела право на получение подобных выплат. Мать малолетних заявителей имела румынское гражданство и не могла рассчитывать на получение пособий. Суд установил, что не полученное заявителем пособие имеет свой целью поддержку новорожденных детей и семьи, а не только поддержку матерей после перенесенных в родах трудностей. Таким образом, семья заявителя находилась в сравниваемой ситуации с другими семьями, имеющими право на выплаты. Суд признал установленное различие в обращении незаконным, поскольку государство-ответчик не выдвинуло какого-либо объективного и разумного обоснования невыплаты материнского пособия отцу ребенка.
(Сыченко Е.В.)
("Трудовое право в России и за рубежом", 2015, N 1)В качестве примера рассмотрения дел о нарушении прав в области социального обеспечения на основании ст. 8 можно привести дела об отказах выплаты материнских пособий отцам. Учитывая, что дело "К. Маркин против России" широко известно в России, остановимся на другом деле - Weller v. Hungary <9>. Заявителями выступили отец и его двое детей, все имеющие венгерское гражданство. Ими был обжалован отказ властей в выплате пособий, причитающихся матери. Согласно законодательству Венгрии лишь мать, имеющая венгерское гражданство, имела право на получение подобных выплат. Мать малолетних заявителей имела румынское гражданство и не могла рассчитывать на получение пособий. Суд установил, что не полученное заявителем пособие имеет свой целью поддержку новорожденных детей и семьи, а не только поддержку матерей после перенесенных в родах трудностей. Таким образом, семья заявителя находилась в сравниваемой ситуации с другими семьями, имеющими право на выплаты. Суд признал установленное различие в обращении незаконным, поскольку государство-ответчик не выдвинуло какого-либо объективного и разумного обоснования невыплаты материнского пособия отцу ребенка.
"Частное право в странах бывшего СССР: итоги 30-летия: сборник статей"
(под ред. Л.Ю. Михеевой)
("Статут", 2022)А именно дело было начато по ходатайству заявительницы, которая, по ее утверждению, состоит в стабильных однополых отношениях и живет со своей партнершей уже несколько лет. После начала совместной жизни у партнерши заявителя родилось двое детей, рождение которых заявитель и ее партнерша планировали совместно. Оба ребенка живут с заявителем и ее партнершей в общем домашнем хозяйстве. Сразу после рождения младшего ребенка заявитель пожелала уйти в отпуск продолжительностью 10 календарных дней, чтобы быть рядом с новорожденным в первые моменты его жизни, а также помогать своей партнерше и ее детям. Однако оспариваемая норма предусматривает право на 10-дневный отпуск после рождения ребенка только для отца ребенка, но не для партнерши матери ребенка, которая фактически считается одним из родителей новорожденного. Заявитель считает, что законодатель не выполнил возложенную на него и следующую из первого предложения ст. 110 Сатверсме положительную обязанность обеспечить юридическую, экономическую и социальную защиту и поддержку семьи однополых партнеров. В частности, законодатель не определил адекватное правовое регулирование семейных отношений однополых партнеров, а также не предусмотрел мероприятия по социальной и экономической защите и поддержке таких семей. Даже если бы можно было считать, что законодатель обеспечил защиту семей однополых партнеров, оспоренная норма не соответствует принципу равенства перед законом и приоритетности соблюдения интересов ребенка.
(под ред. Л.Ю. Михеевой)
("Статут", 2022)А именно дело было начато по ходатайству заявительницы, которая, по ее утверждению, состоит в стабильных однополых отношениях и живет со своей партнершей уже несколько лет. После начала совместной жизни у партнерши заявителя родилось двое детей, рождение которых заявитель и ее партнерша планировали совместно. Оба ребенка живут с заявителем и ее партнершей в общем домашнем хозяйстве. Сразу после рождения младшего ребенка заявитель пожелала уйти в отпуск продолжительностью 10 календарных дней, чтобы быть рядом с новорожденным в первые моменты его жизни, а также помогать своей партнерше и ее детям. Однако оспариваемая норма предусматривает право на 10-дневный отпуск после рождения ребенка только для отца ребенка, но не для партнерши матери ребенка, которая фактически считается одним из родителей новорожденного. Заявитель считает, что законодатель не выполнил возложенную на него и следующую из первого предложения ст. 110 Сатверсме положительную обязанность обеспечить юридическую, экономическую и социальную защиту и поддержку семьи однополых партнеров. В частности, законодатель не определил адекватное правовое регулирование семейных отношений однополых партнеров, а также не предусмотрел мероприятия по социальной и экономической защите и поддержке таких семей. Даже если бы можно было считать, что законодатель обеспечил защиту семей однополых партнеров, оспоренная норма не соответствует принципу равенства перед законом и приоритетности соблюдения интересов ребенка.
Статья: Практика Европейского суда по правам человека относительно изъятия ребенка из семьи
(Кравчук Н.В.)
("Прецеденты Европейского суда по правам человека", 2017, N 11)И наконец, нетипичное, но тем не менее важное основание для изъятия ребенка Европейский суд оценил в деле "Парадизо и Кампанелли (Paradiso and Campanelli) против Италии" <1>. Заявителями в нем выступила супружеская пара, в течение долгого времени пытавшаяся родить ребенка. После ряда неудач они приняли решение воспользоваться технологией суррогатного материнства, запрещенной в Италии, и поехали в Россию. За услуги вынашивания ребенка они заплатили около 50 000 евро. Ребенок родился и был зарегистрирован в российских органах загса, при этом заявители были указаны в качестве родителей ребенка. По возвращении в Италию заявители попытались зарегистрировать ребенка в местных органах власти, но в процессе регистрации выяснилось, что ребенок не имеет биологической связи ни с одним из заявителей (§ 131 Постановления). В силу того что суррогатное материнство в Италии незаконно, в отношении заявителей было заведено уголовное дело, а ребенок изъят и передан в приемную семью.
(Кравчук Н.В.)
("Прецеденты Европейского суда по правам человека", 2017, N 11)И наконец, нетипичное, но тем не менее важное основание для изъятия ребенка Европейский суд оценил в деле "Парадизо и Кампанелли (Paradiso and Campanelli) против Италии" <1>. Заявителями в нем выступила супружеская пара, в течение долгого времени пытавшаяся родить ребенка. После ряда неудач они приняли решение воспользоваться технологией суррогатного материнства, запрещенной в Италии, и поехали в Россию. За услуги вынашивания ребенка они заплатили около 50 000 евро. Ребенок родился и был зарегистрирован в российских органах загса, при этом заявители были указаны в качестве родителей ребенка. По возвращении в Италию заявители попытались зарегистрировать ребенка в местных органах власти, но в процессе регистрации выяснилось, что ребенок не имеет биологической связи ни с одним из заявителей (§ 131 Постановления). В силу того что суррогатное материнство в Италии незаконно, в отношении заявителей было заведено уголовное дело, а ребенок изъят и передан в приемную семью.
Статья: Основные вопросы реализации права на суррогатное материнство в международном праве и судебной практике Российской Федерации
(Гаранина И.Г., Лысенко Т.И.)
("Российский судья", 2017, N 7)Вместе с тем отсутствует необходимость сравнивать законодательство государств-участников с целью установить, как далеко продвинулась унификация законодательства о суррогатном материнстве в Европе. Фактически в настоящем деле российская компания, на которую работал адвокат, представлявший интересы заявителей в г. Страсбурге, получила от заявителей определенную сумму, приобрела половые клетки неизвестных доноров, нашла суррогатную мать и ввела ей эмбрионы, передала ребенка заявителям и помогла им получить свидетельство о рождении. Чтобы лучше объяснить этот процесс, адвокат заявителей указал, что требование о наличии генетического родства с одним из будущих родителей можно было обойти путем покупки эмбрионов, которые становятся при этом "его" эмбрионами.
(Гаранина И.Г., Лысенко Т.И.)
("Российский судья", 2017, N 7)Вместе с тем отсутствует необходимость сравнивать законодательство государств-участников с целью установить, как далеко продвинулась унификация законодательства о суррогатном материнстве в Европе. Фактически в настоящем деле российская компания, на которую работал адвокат, представлявший интересы заявителей в г. Страсбурге, получила от заявителей определенную сумму, приобрела половые клетки неизвестных доноров, нашла суррогатную мать и ввела ей эмбрионы, передала ребенка заявителям и помогла им получить свидетельство о рождении. Чтобы лучше объяснить этот процесс, адвокат заявителей указал, что требование о наличии генетического родства с одним из будущих родителей можно было обойти путем покупки эмбрионов, которые становятся при этом "его" эмбрионами.
Статья: Защита репродуктивных прав в Европейском суде по правам человека
(Дугарон Е.Ц.)
("Российский судья", 2018, N 3)По делу "Ганзелковы против Чешской Республики" <14> обжаловалась мера, обязывающая мать и новорожденного вернуться в больницу после рождения ребенка. По мнению Европейского суда, применение такой радикальной меры, как доставка заявителей в больницу с привлечением правоохранительных органов и судебных приставов-исполнителей, требует от национального суда рассмотрения вопроса о том, возможно ли менее серьезное вмешательство в семейную жизнь заявителей в важный момент их жизни. Суд сделал вывод о несоразмерном влиянии на перспективы семейной жизни заявителей с момента рождения заявителя.
(Дугарон Е.Ц.)
("Российский судья", 2018, N 3)По делу "Ганзелковы против Чешской Республики" <14> обжаловалась мера, обязывающая мать и новорожденного вернуться в больницу после рождения ребенка. По мнению Европейского суда, применение такой радикальной меры, как доставка заявителей в больницу с привлечением правоохранительных органов и судебных приставов-исполнителей, требует от национального суда рассмотрения вопроса о том, возможно ли менее серьезное вмешательство в семейную жизнь заявителей в важный момент их жизни. Суд сделал вывод о несоразмерном влиянии на перспективы семейной жизни заявителей с момента рождения заявителя.
"Комментарий к Федеральному закону от 21 декабря 1996 г. N 159-ФЗ "О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей"
(постатейный)
(Аверина К.Н., Куропацкая Е.Г., Ситкова О.Ю.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2018)Пример: Н., действующая в интересах своей несовершеннолетней внучки, обратилась с иском к исполнительному комитету муниципального района Республики Татарстан в лице органа опеки и попечительства, Министерству образования и науки Республики Татарстан, Министерству финансов Республики Татарстан о признании незаконными действий отдела опеки и попечительства по прекращению ежемесячных выплат на содержание опекаемой ею внучки и взыскании суммы этих выплат за период с 1 февраля 2013 г. по 7 мая 2013 г. Как было установлено в ходе судебного разбирательства, после рождения ребенок был оставлен матерью в роддоме и впоследствии помещен в детское учреждение в связи с тем, что место нахождения матери было неизвестно, а сведения об отце ребенка отсутствовали. В 2001 году над ребенком установлена опека с назначением опекуну Н. выплаты ежемесячного денежного пособия на содержание ребенка. В 2008 году решением районного суда мать ребенка признана безвестно отсутствующей. В связи с отменой решения суда о признании матери ребенка безвестно отсутствующей, а также отсутствием решения суда о лишении ее родительских прав в отношении ребенка выплата пособий в указанный выше период с 1 февраля 2013 г. по 7 мая 2013 г. не производилась. После вступления в законную силу решения суда о лишении матери родительских прав выплата ежемесячного пособия на ребенка была возобновлена.
(постатейный)
(Аверина К.Н., Куропацкая Е.Г., Ситкова О.Ю.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2018)Пример: Н., действующая в интересах своей несовершеннолетней внучки, обратилась с иском к исполнительному комитету муниципального района Республики Татарстан в лице органа опеки и попечительства, Министерству образования и науки Республики Татарстан, Министерству финансов Республики Татарстан о признании незаконными действий отдела опеки и попечительства по прекращению ежемесячных выплат на содержание опекаемой ею внучки и взыскании суммы этих выплат за период с 1 февраля 2013 г. по 7 мая 2013 г. Как было установлено в ходе судебного разбирательства, после рождения ребенок был оставлен матерью в роддоме и впоследствии помещен в детское учреждение в связи с тем, что место нахождения матери было неизвестно, а сведения об отце ребенка отсутствовали. В 2001 году над ребенком установлена опека с назначением опекуну Н. выплаты ежемесячного денежного пособия на содержание ребенка. В 2008 году решением районного суда мать ребенка признана безвестно отсутствующей. В связи с отменой решения суда о признании матери ребенка безвестно отсутствующей, а также отсутствием решения суда о лишении ее родительских прав в отношении ребенка выплата пособий в указанный выше период с 1 февраля 2013 г. по 7 мая 2013 г. не производилась. После вступления в законную силу решения суда о лишении матери родительских прав выплата ежемесячного пособия на ребенка была возобновлена.
Статья: О правотворческом и коллизионном смысле правовых позиций высших судов РФ (на примере семейных дел)
(Тарусина Н.Н.)
("Вестник гражданского процесса", 2023, N 2)К объектам приложения энергетики судебного активизма относится и "молчаливый" запрет законодателя на участие в программе суррогатного материнства "одинокого" мужчины (п. 3 ст. 55 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" <22>), что на практике приводит к обнаружению случаев фактического обхода закона (посредством заключения договора о суррогатном материнстве между холостым мужчиной, медицинской организацией и женщиной - кандидатом на вынашивание "заказного" ребенка) - с последующим обращением в суд о подтверждении отцовства. Тем самым суды оказываются в весьма сложном (этически и юридически) положении: с одной стороны, наличествует явное игнорирование правоположения (и органы ЗАГС правомерно отказывают в регистрации родительства), с другой - по факту ребенок родился, и он должен, по возможности, иметь хотя бы отца, буквальное же прочтение нормативного предписания ведет к сиротству малыша. В результате интересы ребенка вполне прогнозируемо признаются превалирующими над интересами валидности правовой нормы - заявления об отцовстве удовлетворяются <23>, что одновременно и противоречит российскому закону, и соответствует ему (прежде всего норме ч. 1 ст. 38 Конституции РФ о защите семьи и детства, ч. 1 ст. 3 Конвенции о правах ребенка <24> о приоритетном характере интересов последнего). Сторонники гендерной нейтрализации нормы п. 3 ст. 55 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" никаких этических препятствий для законодательного разрешения "суррогатного" отцовства не усматривают <25>. Однако цель программы - преодоление бесплодия, а не "приобретение" ребенка по иным основаниям. При этом следует заметить, что от определения своей правовой позиции уклонился и КС РФ. Так, в Постановлении, подтвердившем право одинокого "суррогатного" отца на семейный капитал (с акцентом на факт последующего создания им полной семьи, в которой его вторая жена изъявила готовность заботиться о детях), Суд подчеркнул: конституционно-правовая оценка законодательства о материнском (семейном) капитале должна даваться в системной взаимосвязи с законодательством о суррогатном материнстве, однако это находится за пределами предмета рассмотрения; по этой же причине Суд "воздерживается и от исследования фактических обстоятельств, связанных с рождением детей заявителя суррогатной матерью" <26>. Истинно так. Но это отнюдь не исключает формирования правовой позиции Суда в рамках реализации права законодательной инициативы. Равным образом это отнюдь не мешает ВС РФ проанализировать сложившуюся судебную практику и, возможно, именно ему воспользоваться аналогичным правом для перепроектирования нормы или же, напротив, настоять на неукоснительном соблюдении действующего варианта <27>. Впрочем, судя по последним изменениям соответствующего законодательства, предположение о гендерной нейтрализации обсуждаемого права не отвечает ни общественному запросу, ни позиции правотворцев, так как ими взят курс на ограничение "точек приложения" программы суррогатного материнства <28>.
(Тарусина Н.Н.)
("Вестник гражданского процесса", 2023, N 2)К объектам приложения энергетики судебного активизма относится и "молчаливый" запрет законодателя на участие в программе суррогатного материнства "одинокого" мужчины (п. 3 ст. 55 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" <22>), что на практике приводит к обнаружению случаев фактического обхода закона (посредством заключения договора о суррогатном материнстве между холостым мужчиной, медицинской организацией и женщиной - кандидатом на вынашивание "заказного" ребенка) - с последующим обращением в суд о подтверждении отцовства. Тем самым суды оказываются в весьма сложном (этически и юридически) положении: с одной стороны, наличествует явное игнорирование правоположения (и органы ЗАГС правомерно отказывают в регистрации родительства), с другой - по факту ребенок родился, и он должен, по возможности, иметь хотя бы отца, буквальное же прочтение нормативного предписания ведет к сиротству малыша. В результате интересы ребенка вполне прогнозируемо признаются превалирующими над интересами валидности правовой нормы - заявления об отцовстве удовлетворяются <23>, что одновременно и противоречит российскому закону, и соответствует ему (прежде всего норме ч. 1 ст. 38 Конституции РФ о защите семьи и детства, ч. 1 ст. 3 Конвенции о правах ребенка <24> о приоритетном характере интересов последнего). Сторонники гендерной нейтрализации нормы п. 3 ст. 55 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" никаких этических препятствий для законодательного разрешения "суррогатного" отцовства не усматривают <25>. Однако цель программы - преодоление бесплодия, а не "приобретение" ребенка по иным основаниям. При этом следует заметить, что от определения своей правовой позиции уклонился и КС РФ. Так, в Постановлении, подтвердившем право одинокого "суррогатного" отца на семейный капитал (с акцентом на факт последующего создания им полной семьи, в которой его вторая жена изъявила готовность заботиться о детях), Суд подчеркнул: конституционно-правовая оценка законодательства о материнском (семейном) капитале должна даваться в системной взаимосвязи с законодательством о суррогатном материнстве, однако это находится за пределами предмета рассмотрения; по этой же причине Суд "воздерживается и от исследования фактических обстоятельств, связанных с рождением детей заявителя суррогатной матерью" <26>. Истинно так. Но это отнюдь не исключает формирования правовой позиции Суда в рамках реализации права законодательной инициативы. Равным образом это отнюдь не мешает ВС РФ проанализировать сложившуюся судебную практику и, возможно, именно ему воспользоваться аналогичным правом для перепроектирования нормы или же, напротив, настоять на неукоснительном соблюдении действующего варианта <27>. Впрочем, судя по последним изменениям соответствующего законодательства, предположение о гендерной нейтрализации обсуждаемого права не отвечает ни общественному запросу, ни позиции правотворцев, так как ими взят курс на ограничение "точек приложения" программы суррогатного материнства <28>.
Статья: Применение системы "беби-боксов" в Российской Федерации: теория и практика правоприменения
(Данилова И.С., Митрошина О.В.)
("Семейное и жилищное право", 2014, N 5)В пример можно привести практику ЕСПЧ по делу "Годелли против Италии". Заявительница после рождения была брошена матерью, которая не дала согласия на указание ее имени в свидетельстве о рождении. В 2006 г. заявительница просила внести изменения в свидетельство о рождении. Суд отклонил ее требование на том основании, что в соответствии с Законом N 184/1983 ей запрещалось получать сведения о своем происхождении, поскольку мать в момент рождения не дала согласия на раскрытие ее личности. После рассмотрения жалобы это решение было оставлено без изменения. Требование заявительницы о сообщении сведений о ее матери и семье, позволявших ей установить некоторые свои корни при обеспечении интересов третьих лиц, было отклонено бланкетным и окончательным отказом в отсутствие возможности обжалования. Вследствие отсутствия механизма уравновешивания права заявительницы на установление своего происхождения с правами и интересами ее матери в сохранении анонимности последние автоматически приобретали приоритет. Если биологическая мать предпочитает не раскрывать свою личность, итальянское законодательство не предусматривает возможности получения усыновленным и формально не признанным при рождении ребенком средств доступа к неидентифицирующей информации о его происхождении или отказа ее матери от конфиденциальности <3>.
(Данилова И.С., Митрошина О.В.)
("Семейное и жилищное право", 2014, N 5)В пример можно привести практику ЕСПЧ по делу "Годелли против Италии". Заявительница после рождения была брошена матерью, которая не дала согласия на указание ее имени в свидетельстве о рождении. В 2006 г. заявительница просила внести изменения в свидетельство о рождении. Суд отклонил ее требование на том основании, что в соответствии с Законом N 184/1983 ей запрещалось получать сведения о своем происхождении, поскольку мать в момент рождения не дала согласия на раскрытие ее личности. После рассмотрения жалобы это решение было оставлено без изменения. Требование заявительницы о сообщении сведений о ее матери и семье, позволявших ей установить некоторые свои корни при обеспечении интересов третьих лиц, было отклонено бланкетным и окончательным отказом в отсутствие возможности обжалования. Вследствие отсутствия механизма уравновешивания права заявительницы на установление своего происхождения с правами и интересами ее матери в сохранении анонимности последние автоматически приобретали приоритет. Если биологическая мать предпочитает не раскрывать свою личность, итальянское законодательство не предусматривает возможности получения усыновленным и формально не признанным при рождении ребенком средств доступа к неидентифицирующей информации о его происхождении или отказа ее матери от конфиденциальности <3>.
Ситуация: Кто имеет право на социальную пенсию и в каком размере?
("Электронный журнал "Азбука права", 2025)К таким детям относятся, в частности, дети, государственная регистрация рождения которых произведена на основании поданного ОВД, органом опеки и попечительства либо медицинской или воспитательной организацией, организацией социального обслуживания заявления о рождении найденного (подкинутого) ребенка или о рождении ребенка, оставленного матерью, не предъявившей документа, удостоверяющего ее личность, в медицинской организации, в которой происходили роды или в которую она обратилась после родов (ст. 2 Закона N 166-ФЗ).
("Электронный журнал "Азбука права", 2025)К таким детям относятся, в частности, дети, государственная регистрация рождения которых произведена на основании поданного ОВД, органом опеки и попечительства либо медицинской или воспитательной организацией, организацией социального обслуживания заявления о рождении найденного (подкинутого) ребенка или о рождении ребенка, оставленного матерью, не предъявившей документа, удостоверяющего ее личность, в медицинской организации, в которой происходили роды или в которую она обратилась после родов (ст. 2 Закона N 166-ФЗ).