Совпадение истца и ответчика в одном лице
Подборка наиболее важных документов по запросу Совпадение истца и ответчика в одном лице (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика
Определение Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 06.06.2024 N 88-17191/2024 (УИД 23RS0044-01-2021-002606-27)
Категория спора: Неосновательное обогащение.
Требования: 1) О взыскании процентов; 2) О взыскании неосновательного обогащения.
Обстоятельства: Истец указал на приобретение ответчиками без каких-либо законных оснований за счет истца денежных средств, данные денежные средства получены истцом от продажи квартиры, истец попросил ответчиков вернуть деньги, но узнал, что ответчиками приобретены жилой дом и земельный участок.
Решение: 1) Дело направлено на новое рассмотрение; 2) Дело направлено на новое рассмотрение.Совпадение в одном лице истца и ответчика в результате наследования требования не свидетельствует о невозможности замены стороны по делу, поскольку суд обязан произвести замену выбывшей стороны ее правопреемником в гражданском процессе в случае, когда установлено, что правопреемство произошло в материальном гражданском правоотношении.
Категория спора: Неосновательное обогащение.
Требования: 1) О взыскании процентов; 2) О взыскании неосновательного обогащения.
Обстоятельства: Истец указал на приобретение ответчиками без каких-либо законных оснований за счет истца денежных средств, данные денежные средства получены истцом от продажи квартиры, истец попросил ответчиков вернуть деньги, но узнал, что ответчиками приобретены жилой дом и земельный участок.
Решение: 1) Дело направлено на новое рассмотрение; 2) Дело направлено на новое рассмотрение.Совпадение в одном лице истца и ответчика в результате наследования требования не свидетельствует о невозможности замены стороны по делу, поскольку суд обязан произвести замену выбывшей стороны ее правопреемником в гражданском процессе в случае, когда установлено, что правопреемство произошло в материальном гражданском правоотношении.
Подборка судебных решений за 2023 год: Статья 38 "Стороны" ГПК РФ"Кроме того, исходя из положений статьи 38 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, процессуальное правопреемство происходит в тех случаях, когда права и обязанности одного из субъектов спорного материального правоотношения переходят к другому лицу, которое не принимало участия в данном процессе, совпадение истца и ответчика (кредитора и должника) недопустимо."
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
"Обзоры судебной практики за период с 1 января 2018 г. по 31 декабря 2024 г., представленные в Классификаторе постановлений президиума Суда по интеллектуальным правам"
(Кольздорф М.А., Осадчая О.А., Куликова (Ульянова) Е.В., Оганесян А.Н., Алимурадова И.К., Капырина Н.И., Аристова Я.А.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2025)Равным образом не свидетельствуют о принципиальной невозможности обращения в суд установленные судом первой инстанции обстоятельства заключения иного договора, нежели указанного в статье 1486 ГК РФ договора об отчуждении исключительного права (при состоявшемся отчуждении исключительного права в пользу истца обращение в суд было бы невозможно ввиду совпадения истца и ответчика в одном лице).
(Кольздорф М.А., Осадчая О.А., Куликова (Ульянова) Е.В., Оганесян А.Н., Алимурадова И.К., Капырина Н.И., Аристова Я.А.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2025)Равным образом не свидетельствуют о принципиальной невозможности обращения в суд установленные судом первой инстанции обстоятельства заключения иного договора, нежели указанного в статье 1486 ГК РФ договора об отчуждении исключительного права (при состоявшемся отчуждении исключительного права в пользу истца обращение в суд было бы невозможно ввиду совпадения истца и ответчика в одном лице).
Статья: Иностранные лица как субъекты международного гражданского процесса в России и США: проблема судебного рассмотрения международных коммерческих споров
(Пучков В.О.)
("Вестник гражданского процесса", 2020, N 6)Отметим, что в отечественной доктрине национального гражданского судопроизводства (как дореволюционного и советского, так и современного периода) утвердилось мнение, в соответствии с которым ключевым критерием классификации участников дела является критерий их юридического интереса <6>, который, по выражению Т.В. Сахновой, выступает как "функция, обусловленная отношением к предмету процесса" <7>. На основании данного критерия в системе участников процесса традиционно выделяются две большие группы: лица, участвующие в деле (стороны, третьи лица, прокурор, лица, обращающиеся в суд за защитой интересов других лиц или вступающие в процесс для дачи заключения), и лица, содействующие правосудию (свидетели, эксперты, специалисты, переводчики и пр.) <8>. При этом вопрос об отнесении процессуального представителя к первой или второй группе не разрешен в отечественной науке цивилистического процесса однозначным образом <9>. В этой связи важно подчеркнуть, что такой методологической подход, обнаруживающий ряд спорных положений в рамках национального судопроизводства, не в полной мере отражает специфику международного гражданского процесса, для которого основным является вопрос о применимом праве к соответствующим процессуальным отношениям. Кроме того, следует учитывать, что лицо, которое не признается истцом по отечественному праву, может быть таковым в соответствии с иностранным правом; при такой ситуации вопрос о квалификации его правового статуса и о праве, применимом к нему, остается открытым. Наглядным примером в данном случае выступает институт косвенного иска в российском гражданском судопроизводстве, основные черты которого были практически нивелированы кассационной практикой ВС РФ современного периода. Как известно, косвенный иск представляет собой "частноправовой способ защиты общества, понесшего убытки вследствие действий управляющих" <10>; при этом в интересах хозяйственного общества иск к руководству компании предъявляет ее акционер (участник), становящийся тем самым процессуальным истцом (притом что ex lege материальным истцом выступает сама коммерческая организация). В частности, положения о косвенном иске закреплены в п. 1 ст. 53.1 ГК РФ <11>, п. 2 ст. 71 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" <12> и в п. 2 ст. 44 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" <13>. При этом в соответствующих нормах усматривается "коллизия, связанная с определением процессуальной роли участника юридического лица, предъявляющего косвенный иск к его руководству. Так, упомянутая выше норма п. 1 ст. 53.1 ГК определяет участника компании в качестве потенциального истца по косвенному иску наряду с самим юридическим лицом, в то время как п. 1 ст. 65.2 ГК называет такого участника лицом, действующим от имени корпорации, то есть законным представителем корпорации-истца" <14>. Подобное юридико-техническое противоречие положений гражданского законодательства зачастую приводит к неверному истолкованию смысла материального закона правоприменителем. Наиболее ярким примером подобного явления выступает Определение ВС РФ от 26 августа 2016 г. N 305-ЭС16-3884 <15>. "Рассматривая дело, Судебная коллегия по экономическим спорам пришла к противоречивому выводу, указав, что по косвенному иску участник общества является его представителем, в то время как само оно - ответчиком. Данная ситуация, безусловно, не соответствует логике процессуального закона, поскольку в указанном случае имеет место совпадение истца и ответчика в одном лице, что противоречит самой природе косвенного иска" <16>. Таким образом, фактически конструкция косвенного иска в отечественном праве нивелируется, поскольку участник (акционер) хозяйственного общества, который должен быть истцом, определяется в судебной практике как представитель ответчика, которым выступает само защищаемое общество; кто же является в связи с этим истцом по косвенному иску, из практики ВС РФ неясно. Следует отметить в связи с этим, что в зарубежном законодательстве, юридической доктрине и практике вопрос о составе лиц, участвующих в рассмотрении спора по косвенному иску, решен однозначно: истцом признается акционер (участник общества), а ответчиком - руководство компании <17>. В то же время применительно к российской правовой системе рассмотрение спора по косвенному иску иностранного акционера (участника) к руководству компании (т.е. международного коммерческого спора в соответствии с данным ранее Определением) будет объективно затруднено в связи с изложенным.
(Пучков В.О.)
("Вестник гражданского процесса", 2020, N 6)Отметим, что в отечественной доктрине национального гражданского судопроизводства (как дореволюционного и советского, так и современного периода) утвердилось мнение, в соответствии с которым ключевым критерием классификации участников дела является критерий их юридического интереса <6>, который, по выражению Т.В. Сахновой, выступает как "функция, обусловленная отношением к предмету процесса" <7>. На основании данного критерия в системе участников процесса традиционно выделяются две большие группы: лица, участвующие в деле (стороны, третьи лица, прокурор, лица, обращающиеся в суд за защитой интересов других лиц или вступающие в процесс для дачи заключения), и лица, содействующие правосудию (свидетели, эксперты, специалисты, переводчики и пр.) <8>. При этом вопрос об отнесении процессуального представителя к первой или второй группе не разрешен в отечественной науке цивилистического процесса однозначным образом <9>. В этой связи важно подчеркнуть, что такой методологической подход, обнаруживающий ряд спорных положений в рамках национального судопроизводства, не в полной мере отражает специфику международного гражданского процесса, для которого основным является вопрос о применимом праве к соответствующим процессуальным отношениям. Кроме того, следует учитывать, что лицо, которое не признается истцом по отечественному праву, может быть таковым в соответствии с иностранным правом; при такой ситуации вопрос о квалификации его правового статуса и о праве, применимом к нему, остается открытым. Наглядным примером в данном случае выступает институт косвенного иска в российском гражданском судопроизводстве, основные черты которого были практически нивелированы кассационной практикой ВС РФ современного периода. Как известно, косвенный иск представляет собой "частноправовой способ защиты общества, понесшего убытки вследствие действий управляющих" <10>; при этом в интересах хозяйственного общества иск к руководству компании предъявляет ее акционер (участник), становящийся тем самым процессуальным истцом (притом что ex lege материальным истцом выступает сама коммерческая организация). В частности, положения о косвенном иске закреплены в п. 1 ст. 53.1 ГК РФ <11>, п. 2 ст. 71 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" <12> и в п. 2 ст. 44 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" <13>. При этом в соответствующих нормах усматривается "коллизия, связанная с определением процессуальной роли участника юридического лица, предъявляющего косвенный иск к его руководству. Так, упомянутая выше норма п. 1 ст. 53.1 ГК определяет участника компании в качестве потенциального истца по косвенному иску наряду с самим юридическим лицом, в то время как п. 1 ст. 65.2 ГК называет такого участника лицом, действующим от имени корпорации, то есть законным представителем корпорации-истца" <14>. Подобное юридико-техническое противоречие положений гражданского законодательства зачастую приводит к неверному истолкованию смысла материального закона правоприменителем. Наиболее ярким примером подобного явления выступает Определение ВС РФ от 26 августа 2016 г. N 305-ЭС16-3884 <15>. "Рассматривая дело, Судебная коллегия по экономическим спорам пришла к противоречивому выводу, указав, что по косвенному иску участник общества является его представителем, в то время как само оно - ответчиком. Данная ситуация, безусловно, не соответствует логике процессуального закона, поскольку в указанном случае имеет место совпадение истца и ответчика в одном лице, что противоречит самой природе косвенного иска" <16>. Таким образом, фактически конструкция косвенного иска в отечественном праве нивелируется, поскольку участник (акционер) хозяйственного общества, который должен быть истцом, определяется в судебной практике как представитель ответчика, которым выступает само защищаемое общество; кто же является в связи с этим истцом по косвенному иску, из практики ВС РФ неясно. Следует отметить в связи с этим, что в зарубежном законодательстве, юридической доктрине и практике вопрос о составе лиц, участвующих в рассмотрении спора по косвенному иску, решен однозначно: истцом признается акционер (участник общества), а ответчиком - руководство компании <17>. В то же время применительно к российской правовой системе рассмотрение спора по косвенному иску иностранного акционера (участника) к руководству компании (т.е. международного коммерческого спора в соответствии с данным ранее Определением) будет объективно затруднено в связи с изложенным.