Преступное легкомыслие
Подборка наиболее важных документов по запросу Преступное легкомыслие (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика
Апелляционное постановление Курского областного суда от 18.08.2025 N 22-719/2025 (УИД 46RS0003-01-2024-000119-16)
Приговор: По ч. 3 ст. 264 УК РФ (нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств).
Постановление: Приговор оставлен без изменения.Несогласие осужденного Д. и его защитника Балуевой Е.М. с оценкой судом имеющихся в материалах дела доказательств, а также иная интерпретация выводов суда, в том числе о том, что преступное легкомыслие стало следствием ДТП, а не его причиной, а также иное толкование защитником термина "опасность для движения" и Правил дорожного движения, нарушение которых вменяется Д., являются позицией стороны защиты и не свидетельствуют об отсутствии состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ, или о невиновности Д. в его совершении.
Приговор: По ч. 3 ст. 264 УК РФ (нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств).
Постановление: Приговор оставлен без изменения.Несогласие осужденного Д. и его защитника Балуевой Е.М. с оценкой судом имеющихся в материалах дела доказательств, а также иная интерпретация выводов суда, в том числе о том, что преступное легкомыслие стало следствием ДТП, а не его причиной, а также иное толкование защитником термина "опасность для движения" и Правил дорожного движения, нарушение которых вменяется Д., являются позицией стороны защиты и не свидетельствуют об отсутствии состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ, или о невиновности Д. в его совершении.
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Характер осознания в преступной неосторожности: всегда ли он отсутствует?
(Хилюта В.В.)
("Вестник Университета прокуратуры Российской Федерации", 2022, N 2)В статье рассматривается интеллектуальный компонент вины преступной неосторожности, в частности легкомыслия. На основе анализа правоприменительной практики и доктринальных суждений автор приходит к выводу, что преступному легкомыслию присуще осознание общественной опасности совершаемого деяния. Наряду с этим констатируется, что осознание общественной опасности при преступном легкомыслии имеет разные степень и объем, что следует учитывать при индивидуализации наказания.
(Хилюта В.В.)
("Вестник Университета прокуратуры Российской Федерации", 2022, N 2)В статье рассматривается интеллектуальный компонент вины преступной неосторожности, в частности легкомыслия. На основе анализа правоприменительной практики и доктринальных суждений автор приходит к выводу, что преступному легкомыслию присуще осознание общественной опасности совершаемого деяния. Наряду с этим констатируется, что осознание общественной опасности при преступном легкомыслии имеет разные степень и объем, что следует учитывать при индивидуализации наказания.
Статья: Уголовная ответственность организаторов туризма за небезопасные туристические услуги (ст. 238 УК РФ): вопросы субъективной стороны преступления в правоприменительной практике
(Степанов П.П.)
("Уголовное право", 2025, N 5)Однако в доктрине встречаются и иные позиции по вопросу о форме вины в современной редакции ст. 238 УК РФ. Так, Л.М. Прозументов и А.В. Архипов указывают, что преступные нарушения правил безопасности при выполнении работ и оказании услуг не могут быть умышленными преступлениями, поскольку умышленное нарушение правил безопасности с целью причинения вреда здоровью или смерти должно квалифицироваться как соответствующее умышленное преступление против личности <16>. Во всех остальных случаях, указывают авторы, "даже при осознанном нарушении правил безопасности будет иметь место неосторожная форма вины, так как у виновного лица отсутствует осознание общественной опасности такого нарушения в связи с тем, что лицо предвидит лишь абстрактную возможность наступления общественно опасных последствий (что может свидетельствовать лишь о преступном легкомыслии) либо не предвидит такой возможности вовсе" <17>. С авторами солидарна и Н.Ю. Скрипченко <18>.
(Степанов П.П.)
("Уголовное право", 2025, N 5)Однако в доктрине встречаются и иные позиции по вопросу о форме вины в современной редакции ст. 238 УК РФ. Так, Л.М. Прозументов и А.В. Архипов указывают, что преступные нарушения правил безопасности при выполнении работ и оказании услуг не могут быть умышленными преступлениями, поскольку умышленное нарушение правил безопасности с целью причинения вреда здоровью или смерти должно квалифицироваться как соответствующее умышленное преступление против личности <16>. Во всех остальных случаях, указывают авторы, "даже при осознанном нарушении правил безопасности будет иметь место неосторожная форма вины, так как у виновного лица отсутствует осознание общественной опасности такого нарушения в связи с тем, что лицо предвидит лишь абстрактную возможность наступления общественно опасных последствий (что может свидетельствовать лишь о преступном легкомыслии) либо не предвидит такой возможности вовсе" <17>. С авторами солидарна и Н.Ю. Скрипченко <18>.
Статья: Развитие форм вины в российском законодательстве
(Мирасов Р.Р.)
("Российский юридический журнал", 2023, N 5)Ключевые слова: формы вины, субъективная сторона преступления, прямой умысел, косвенный умысел, преступное легкомыслие, преступная небрежность.
(Мирасов Р.Р.)
("Российский юридический журнал", 2023, N 5)Ключевые слова: формы вины, субъективная сторона преступления, прямой умысел, косвенный умысел, преступное легкомыслие, преступная небрежность.
"Медицинское уголовное право: монография"
(отв. ред. А.И. Рарог)
("Проспект", 2022)Если остановиться на субъективных особенностях медицинской деятельности, одной из проблем будут ситуации, связанные с осознанием медицинским работником общественной опасности и противоправности своих действий, а также проблема установления нормативных и иных источников такого осознания. Граница между преступной небрежностью в профессиональной сфере и казусом пролегает в плоскости "должен был осознавать или не должен был / обязан был предвидеть или не обязан?". Предпосылкой для установления осознания можно считать наличие у врача медицинского образования соответствующего профиля как основания для допуска к осуществлению им профессиональных функций. Наличие профессионального медицинского знания гарантирует, что врач знаком с теми правилами, методиками, стандартами, необходимыми для оказания профессиональной медицинской помощи. Знание требований стандарта предполагает, что если лицо отклоняется от них, то оно начинает осознавать общую противоправность поведения и предвидеть возможность развития неблагоприятного исхода для здоровья пациента. Невиновное причинение вреда может наступать в связи с отсутствием осознания лицом наличия противоправности, поскольку ему неизвестна определенная методика или лицо ее не применяло ранее. Однако здесь стоит разграничивать уголовно-наказуемое невежество и казус. При невежестве лицо осознает общую (абстрактную) опасность своих действий (бездействия), не предвидит возможности наступления конкретных общественно опасных последствий и не может их предвидеть в силу отсутствия необходимых знаний и опыта, хотя и обязано было предвидеть. Н.В. Мирошниченко считает, что лишь в той ситуации, когда при проявленной лицом внимательности и предусмотрительности его профессиональная некомпетентность ("невежество") не позволяет ему предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий, можно ставить вопрос о применении ч. 1 ст. 28 УК РФ и признании поведения невиновным (извинительным) <1>. В связи со сказанным интересен пример, который затрагивает не медицинскую деятельность, но касается осуществления профессиональных функций должностного лица: особенностью небрежности как вида вины является то, что лицо, причинившее или не предотвратившее наступление общественно опасных последствий, совершая то или иное деяние, не предвидело этих последствий, однако должно было и могло их предвидеть. Наличие возможности предвидения и предотвращения общественно опасных последствий устанавливается с учетом индивидуальных психологических особенностей лица, его жизненного и профессионального опыта, уровня образования и т.п., а также конкретной объективной ситуации, в которой оказалось лицо <2>. Анализируя это судебное Постановление в части установления "профессионализма" лица в должностном преступлении, П.С. Яни отмечает, что невыполнение, ненадлежащее выполнение своих обязанностей в случае, когда лицо не обладало для их надлежащего выполнения достаточным опытом, квалификацией, требуют при установлении и иных указанных в статье признаков привлечения к уголовной ответственности, только если должностное лицо адекватно воспринимало или должно было воспринимать эти свои качества: отсутствие опыта и т.п. Неосознание того, что к работе оно не готово ввиду недостаточного опыта, уровня образования и т.д., исключает оценку поведения должностного лица как недобросовестного или небрежного отношения к службе <3>. Можно ли распространить этот вывод на ситуации, связанные с дефектами оказания медицинской помощи? Правила определения виновности и принцип субъективного вменения имеют общий уголовно-правовой характер, поэтому изъятий для представителей отдельных профессий мы предусмотреть не можем. Отсутствие осознания устанавливается исходя из приоритета субъективного критерия, поэтому существуют ситуации, когда врач не обладает всей полнотой именно современного медицинского знания, прогресс которого неумолим: например, врач не знает о новом методе лечения, эффективность которого подтверждена, но он еще не распространен, следовательно, виновно он действовать в такой ситуации не может. Возможно, в силу наличия объективной необходимости врач вынужден оказывать помощь исходя из иной врачебной специальности, которой он в полной мере не обладает и не применял в данной сфере стандарты оказания медицинской помощи - здесь также может наличествовать казус. А.Л. Абрамов предлагает использовать критерий общеизвестности и распространенности знания: упрек в некомпетентности, приведшей к непрофессиональным действиям при оказании медицинской помощи, должен быть основан только на оценке того или иного знания как общеизвестного, получившего свое систематическое отражение в публикациях, вошедших в Кокрановскую библиотеку, базы данных EMBASE и MEDLINE, российские профильные журналы, в клинических рекомендациях по диагностике и лечению того или иного заболевания <4>. Относительность предложенного критерия в сравнении с имеющими нормативное значение стандартами оказания медицинской помощи очевидна. Другое дело, если в стандарт внесены изменения, а врач не владеет этой информацией и руководствуется старым алгоритмом в своей деятельности, что приводит к неблагоприятному исходу. Н.И. Пикуров отмечает, если врач получил документ о высокой квалификации определенного уровня, не обладая в действительности требуемыми навыками, а также возможностями предвидеть результаты своих действий, и вопреки этому берется за работу такой сложности, которая фактически не соответствует его уровню подготовки, он не может ссылаться в пользу своей невиновности на то, что в действительности он не обладал нужной квалификацией и потому не мог предвидеть возможных опасных последствий своих действий. По мнению Н.И. Пикурова, равная квалификация одного и другого врача должна объективно (а не субъективно) определять границы его ответственности, поэтому формулы преступного легкомыслия и преступной небрежности он предлагает пересмотреть и привести в соответствие с уровнем сложности и особенностей медицинской, как и любой другой технически сложной, деятельности <5>.
(отв. ред. А.И. Рарог)
("Проспект", 2022)Если остановиться на субъективных особенностях медицинской деятельности, одной из проблем будут ситуации, связанные с осознанием медицинским работником общественной опасности и противоправности своих действий, а также проблема установления нормативных и иных источников такого осознания. Граница между преступной небрежностью в профессиональной сфере и казусом пролегает в плоскости "должен был осознавать или не должен был / обязан был предвидеть или не обязан?". Предпосылкой для установления осознания можно считать наличие у врача медицинского образования соответствующего профиля как основания для допуска к осуществлению им профессиональных функций. Наличие профессионального медицинского знания гарантирует, что врач знаком с теми правилами, методиками, стандартами, необходимыми для оказания профессиональной медицинской помощи. Знание требований стандарта предполагает, что если лицо отклоняется от них, то оно начинает осознавать общую противоправность поведения и предвидеть возможность развития неблагоприятного исхода для здоровья пациента. Невиновное причинение вреда может наступать в связи с отсутствием осознания лицом наличия противоправности, поскольку ему неизвестна определенная методика или лицо ее не применяло ранее. Однако здесь стоит разграничивать уголовно-наказуемое невежество и казус. При невежестве лицо осознает общую (абстрактную) опасность своих действий (бездействия), не предвидит возможности наступления конкретных общественно опасных последствий и не может их предвидеть в силу отсутствия необходимых знаний и опыта, хотя и обязано было предвидеть. Н.В. Мирошниченко считает, что лишь в той ситуации, когда при проявленной лицом внимательности и предусмотрительности его профессиональная некомпетентность ("невежество") не позволяет ему предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий, можно ставить вопрос о применении ч. 1 ст. 28 УК РФ и признании поведения невиновным (извинительным) <1>. В связи со сказанным интересен пример, который затрагивает не медицинскую деятельность, но касается осуществления профессиональных функций должностного лица: особенностью небрежности как вида вины является то, что лицо, причинившее или не предотвратившее наступление общественно опасных последствий, совершая то или иное деяние, не предвидело этих последствий, однако должно было и могло их предвидеть. Наличие возможности предвидения и предотвращения общественно опасных последствий устанавливается с учетом индивидуальных психологических особенностей лица, его жизненного и профессионального опыта, уровня образования и т.п., а также конкретной объективной ситуации, в которой оказалось лицо <2>. Анализируя это судебное Постановление в части установления "профессионализма" лица в должностном преступлении, П.С. Яни отмечает, что невыполнение, ненадлежащее выполнение своих обязанностей в случае, когда лицо не обладало для их надлежащего выполнения достаточным опытом, квалификацией, требуют при установлении и иных указанных в статье признаков привлечения к уголовной ответственности, только если должностное лицо адекватно воспринимало или должно было воспринимать эти свои качества: отсутствие опыта и т.п. Неосознание того, что к работе оно не готово ввиду недостаточного опыта, уровня образования и т.д., исключает оценку поведения должностного лица как недобросовестного или небрежного отношения к службе <3>. Можно ли распространить этот вывод на ситуации, связанные с дефектами оказания медицинской помощи? Правила определения виновности и принцип субъективного вменения имеют общий уголовно-правовой характер, поэтому изъятий для представителей отдельных профессий мы предусмотреть не можем. Отсутствие осознания устанавливается исходя из приоритета субъективного критерия, поэтому существуют ситуации, когда врач не обладает всей полнотой именно современного медицинского знания, прогресс которого неумолим: например, врач не знает о новом методе лечения, эффективность которого подтверждена, но он еще не распространен, следовательно, виновно он действовать в такой ситуации не может. Возможно, в силу наличия объективной необходимости врач вынужден оказывать помощь исходя из иной врачебной специальности, которой он в полной мере не обладает и не применял в данной сфере стандарты оказания медицинской помощи - здесь также может наличествовать казус. А.Л. Абрамов предлагает использовать критерий общеизвестности и распространенности знания: упрек в некомпетентности, приведшей к непрофессиональным действиям при оказании медицинской помощи, должен быть основан только на оценке того или иного знания как общеизвестного, получившего свое систематическое отражение в публикациях, вошедших в Кокрановскую библиотеку, базы данных EMBASE и MEDLINE, российские профильные журналы, в клинических рекомендациях по диагностике и лечению того или иного заболевания <4>. Относительность предложенного критерия в сравнении с имеющими нормативное значение стандартами оказания медицинской помощи очевидна. Другое дело, если в стандарт внесены изменения, а врач не владеет этой информацией и руководствуется старым алгоритмом в своей деятельности, что приводит к неблагоприятному исходу. Н.И. Пикуров отмечает, если врач получил документ о высокой квалификации определенного уровня, не обладая в действительности требуемыми навыками, а также возможностями предвидеть результаты своих действий, и вопреки этому берется за работу такой сложности, которая фактически не соответствует его уровню подготовки, он не может ссылаться в пользу своей невиновности на то, что в действительности он не обладал нужной квалификацией и потому не мог предвидеть возможных опасных последствий своих действий. По мнению Н.И. Пикурова, равная квалификация одного и другого врача должна объективно (а не субъективно) определять границы его ответственности, поэтому формулы преступного легкомыслия и преступной небрежности он предлагает пересмотреть и привести в соответствие с уровнем сложности и особенностей медицинской, как и любой другой технически сложной, деятельности <5>.
Статья: Если услуга a priori опасна: анализ некоторых судебных решений по делу в отношении пластического хирурга, на операционном столе которого от анафилактического шока скончалась пациентка
(Колоколов Н.А.)
("Уголовное судопроизводство", 2024, N 4)4. Совершенно очевидно, что доктор Нтире никогда и в никакой форме не имел умысла на лишение жизни пациента Д., наверное, ни у кого нет и права упрекнуть его ни в преступном легкомыслии, ни в преступной небрежности (народная мудрость: "Знал бы, где упасть, подстелил бы соломки"). Да, безусловно, врач рисковал, как рискуют все без исключения врачи, осуществляющие инвазивное (и не только) лечение. По этому поводу специалист по неотложной хирургии доктор Л.М. Рошаль на одной из конференций, проводимых Московской академией Следственного комитета РФ, прямо и честно сказал: "Мы не волшебники!" Следовательно, пациент Д. наивно рассчитывала на чудо, а оно не случилось.
(Колоколов Н.А.)
("Уголовное судопроизводство", 2024, N 4)4. Совершенно очевидно, что доктор Нтире никогда и в никакой форме не имел умысла на лишение жизни пациента Д., наверное, ни у кого нет и права упрекнуть его ни в преступном легкомыслии, ни в преступной небрежности (народная мудрость: "Знал бы, где упасть, подстелил бы соломки"). Да, безусловно, врач рисковал, как рискуют все без исключения врачи, осуществляющие инвазивное (и не только) лечение. По этому поводу специалист по неотложной хирургии доктор Л.М. Рошаль на одной из конференций, проводимых Московской академией Следственного комитета РФ, прямо и честно сказал: "Мы не волшебники!" Следовательно, пациент Д. наивно рассчитывала на чудо, а оно не случилось.
"Квалификация экологических преступлений: учебное пособие"
(Питулько К.В., Коряковцев В.В.)
("КНОРУС", 2023)Субъективная сторона преступления может характеризоваться как неосторожной, так и умышленной виной по отношению к нарушению правил охраны окружающей среды. Однако, поскольку речь идет о легальной хозяйственной деятельности с некриминальной мотивацией, форма вины в данном случае неосторожная. Виновный заблуждается в оценке собственных действий как приемлемых и безопасных, легкомысленно относится к потенциальному экологическому и иному ущербу, неверно представляет возможные последствия нарушения экологических правил и нормативов. По отношению к последствиям преступления имеет место неосторожность в виде преступного легкомыслия или преступной небрежности.
(Питулько К.В., Коряковцев В.В.)
("КНОРУС", 2023)Субъективная сторона преступления может характеризоваться как неосторожной, так и умышленной виной по отношению к нарушению правил охраны окружающей среды. Однако, поскольку речь идет о легальной хозяйственной деятельности с некриминальной мотивацией, форма вины в данном случае неосторожная. Виновный заблуждается в оценке собственных действий как приемлемых и безопасных, легкомысленно относится к потенциальному экологическому и иному ущербу, неверно представляет возможные последствия нарушения экологических правил и нормативов. По отношению к последствиям преступления имеет место неосторожность в виде преступного легкомыслия или преступной небрежности.