Пресекательные меры
Подборка наиболее важных документов по запросу Пресекательные меры (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика
Подборка судебных решений за 2021 год: Статья 46 "Взыскание налога, сбора, страховых взносов, а также пеней, штрафа за счет денежных средств (драгоценных металлов) на счетах налогоплательщика (плательщика сбора, плательщика страховых взносов) - организации, индивидуального предпринимателя или налогового агента - организации, индивидуального предпринимателя в банках, а также за счет его электронных денежных средств" НК РФ
(АО "Центр экономических экспертиз "Налоги и финансовое право")Как указал суд, признавая позицию налогоплательщика необоснованной, установлено, что ИФНС своевременно приняты меры принудительного взыскания задолженности по налогам, соблюден пресекательный срок выставления требования; недоимка по истечении срока, установленного в требовании не уплачена.
(АО "Центр экономических экспертиз "Налоги и финансовое право")Как указал суд, признавая позицию налогоплательщика необоснованной, установлено, что ИФНС своевременно приняты меры принудительного взыскания задолженности по налогам, соблюден пресекательный срок выставления требования; недоимка по истечении срока, установленного в требовании не уплачена.
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
"Предпринимательское право: проблемы теории и правоприменения: монография"
(Курбатов А.Я.)
("Юстицинформ", 2022)3.5. Иные пресекательные меры, не связанные с оспариванием
(Курбатов А.Я.)
("Юстицинформ", 2022)3.5. Иные пресекательные меры, не связанные с оспариванием
Статья: Исчисление срока задержания: сравнительный анализ УПК РСФСР 1960 г. и действующего УПК РФ
(Лавдаренко Л.И., Борбат А.В.)
("Российский следователь", 2023, N 7)Так, согласно введенному в УПК РФ понятию фактического задержания оно представлено как "производимое в порядке, установленном настоящим Кодексом, фактическое лишение свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления" (п. 15 ст. 5). Исходя из формулировки "в порядке, предусмотренном настоящим Кодексом" и учитывая использование в определении термина "подозреваемый", можно заключить, что фактическое задержание есть применяемое следователем (дознавателем, органом дознания) кратковременное (в срок до сорока восьми часов) ограничение свободы и личной неприкосновенности в отношении лица, заподозренного в совершении конкретного преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы, после возбуждения уголовного дела путем принятия решения, оформляемого протоколом задержания, т.е. отправной точкой задержания, как и по УПК РСФСР, следует считать оформление соответствующим протоколом состоявшегося фактического задержания. Вместе с тем в части процессуального оформления задержания и исчисления его срока действующий Кодекс предписывает во-первых, учитывать и включать в срок задержания вне(до)процессуальную деятельность в виде доставления, во-вторых, устанавливает продолжительность срока в 3 часа для процессуального оформления задержания. Согласно позиции Конституционного Суда РФ этими нормативными положениями исключается бесконтрольное, вне установленных сроков задержание <7>. Между тем уложиться в предоставляемые Кодексом три часа возможно, если речь идет о процессуальном оформлении уже состоявшегося фактического задержания, когда лицо доставлено в орган дознания (к следователю). Однако, будучи по своей природе неотложной пресекательной мерой, задержание может включать вне(до)процессуальную деятельность в виде оперативного захвата при реализации дел оперативного учета (так называемый захват с "поличным" на месте совершения преступления), захвата и последующего доставления во внезапно возникшей криминальной ситуации, принудительного захвата и доставления или принудительного удержания, которые производились в иных ситуациях сотрудниками правоохранительных органов в рамках предоставляемых им полномочий. Между тем остается открытым вопрос о включении времени осуществления рассматриваемого вида вне(до)процессуальной деятельности в срок уголовно-процессуального задержания: ни УПК РФ, ни иные нормативно-правовые акты не дают на него ответа. Так, УПК РФ, хотя и предписывает, как и УПК РСФСР, указывать в протоколе время и другие обстоятельства задержания (ч. 2 ст. 92 УПК РФ), тем не менее сводит на нет возможность объективного отражения сведений об этих обстоятельствах, акцентируя внимание правоприменителя на доставлении и времени составления протокола (ч. 1 ст. 92 УПК РФ). Исходя из буквального толкования норм, регулирующих задержание, не будет нарушением закона неуказание момента фактического задержания в процессуальных документах. В ходе проведенных исследований установлено, что в практической деятельности в протоколах задержания это время не указывается <8>. Н.В. Азаренок и А.А. Давлетов отмечают, что суды при исчислении срока задержания руководствуются в первую очередь ч. 1 ст. 92 УПК РФ (о соблюдении трехчасового срока составления протокола) и не входят в обсуждение вопроса о моменте фактического задержания <9>. В образцах протоколов задержания, представленных в справочной правовой системе "КонсультантПлюс" на 10 октября 2022 г., отсутствуют сведения о времени фактического задержания. И все же не отсутствие правовой определенности относительно момента фактического задержания является главной проблемой для правоприменителя - этот момент, как правило, очевиден и для задерживаемого лица и для субъектов, осуществляющих задержание. Камнем преткновения при процессуальном оформлении состоявшегося фактического задержания выступает требование о составлении протокола не позднее чем через три часа после доставления подозреваемого в орган дознания либо к следователю. С формально-юридической стороны несоблюдение данного требования в отличие от неуказания в протоколе времени фактического задержания будет являться нарушением закона. Мы согласны с мнением Н.А. Колоколова, что нет логического объяснения предоставления столь короткого срока для принятия одного из важнейших решений досудебного производства - процессуального акта о задержании <10>. Должностным лицом, принявшим такое решение, официально объявляется "...гражданину о том, что он задерживается по подозрению в конкретном преступлении. Именно с этого момента между сотрудником правоохранительного органа государства и гражданином возникает правоотношение, глубинный смысл которого заключается в том, что гражданин утрачивает свободу" <11>. Несмотря на то что задержание является самостоятельной мерой уголовно-процессуального принуждения, одним из вариантов применения которой возможно освобождение задержанного, тем не менее зачастую она используется в качестве обеспечительной меры - пускового механизма избрания заключения под стражу. Решение о задержании не может быть поспешным и необоснованным, если учитывать, с одной стороны, его ключевое значение в раскрытии и расследовании преступлений, а с другой - что оно по своей сути есть кратковременный арест, с большой вероятностью переходящий в длительный в виде заключения под стражу. К моменту составления протокола о задержании следователь (дознаватель) должен располагать, во-первых, возбужденным уголовным делом, в котором должны содержаться все ключевые сведения о преступлении; во-вторых, информацией о задержанном и доказательствами о его причастности к совершенному преступлению - обоснованным подозрением <12>. Даже если имело место так называемое планируемое задержание при реализации дел оперативного учета (захват с "поличным" на месте совершения преступления), может понадобиться больше времени, чем три часа, для осуществления ряда действий непроцессуального характера в виде захвата, доставления к следователю, организационно-обеспечительных мер для производства процессуальных действий и собственно процессуальных действий по юридическому оформлению состоявшегося фактического задержания <13>. Значительно больше времени потребуется для принятия решения о задержании, когда в отношении доставленного в орган расследования лица отсутствуют так называемые безусловные основания для задержания (п. 1, 2, 3 ч. 1 ст. 91 УПК РФ) <14>, например, лицо доставлено по ориентировке или иным основаниям, когда отсутствуют данные, явно свидетельствующие о причастности лица к совершенному конкретно преступлению. Как верно заметил С.Б. Россинский, установленная законодателем конструкция задержания создает для правоприменителя неразрешимую в рамках закона проблему определения момента исчисления его срока <15>.
(Лавдаренко Л.И., Борбат А.В.)
("Российский следователь", 2023, N 7)Так, согласно введенному в УПК РФ понятию фактического задержания оно представлено как "производимое в порядке, установленном настоящим Кодексом, фактическое лишение свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления" (п. 15 ст. 5). Исходя из формулировки "в порядке, предусмотренном настоящим Кодексом" и учитывая использование в определении термина "подозреваемый", можно заключить, что фактическое задержание есть применяемое следователем (дознавателем, органом дознания) кратковременное (в срок до сорока восьми часов) ограничение свободы и личной неприкосновенности в отношении лица, заподозренного в совершении конкретного преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы, после возбуждения уголовного дела путем принятия решения, оформляемого протоколом задержания, т.е. отправной точкой задержания, как и по УПК РСФСР, следует считать оформление соответствующим протоколом состоявшегося фактического задержания. Вместе с тем в части процессуального оформления задержания и исчисления его срока действующий Кодекс предписывает во-первых, учитывать и включать в срок задержания вне(до)процессуальную деятельность в виде доставления, во-вторых, устанавливает продолжительность срока в 3 часа для процессуального оформления задержания. Согласно позиции Конституционного Суда РФ этими нормативными положениями исключается бесконтрольное, вне установленных сроков задержание <7>. Между тем уложиться в предоставляемые Кодексом три часа возможно, если речь идет о процессуальном оформлении уже состоявшегося фактического задержания, когда лицо доставлено в орган дознания (к следователю). Однако, будучи по своей природе неотложной пресекательной мерой, задержание может включать вне(до)процессуальную деятельность в виде оперативного захвата при реализации дел оперативного учета (так называемый захват с "поличным" на месте совершения преступления), захвата и последующего доставления во внезапно возникшей криминальной ситуации, принудительного захвата и доставления или принудительного удержания, которые производились в иных ситуациях сотрудниками правоохранительных органов в рамках предоставляемых им полномочий. Между тем остается открытым вопрос о включении времени осуществления рассматриваемого вида вне(до)процессуальной деятельности в срок уголовно-процессуального задержания: ни УПК РФ, ни иные нормативно-правовые акты не дают на него ответа. Так, УПК РФ, хотя и предписывает, как и УПК РСФСР, указывать в протоколе время и другие обстоятельства задержания (ч. 2 ст. 92 УПК РФ), тем не менее сводит на нет возможность объективного отражения сведений об этих обстоятельствах, акцентируя внимание правоприменителя на доставлении и времени составления протокола (ч. 1 ст. 92 УПК РФ). Исходя из буквального толкования норм, регулирующих задержание, не будет нарушением закона неуказание момента фактического задержания в процессуальных документах. В ходе проведенных исследований установлено, что в практической деятельности в протоколах задержания это время не указывается <8>. Н.В. Азаренок и А.А. Давлетов отмечают, что суды при исчислении срока задержания руководствуются в первую очередь ч. 1 ст. 92 УПК РФ (о соблюдении трехчасового срока составления протокола) и не входят в обсуждение вопроса о моменте фактического задержания <9>. В образцах протоколов задержания, представленных в справочной правовой системе "КонсультантПлюс" на 10 октября 2022 г., отсутствуют сведения о времени фактического задержания. И все же не отсутствие правовой определенности относительно момента фактического задержания является главной проблемой для правоприменителя - этот момент, как правило, очевиден и для задерживаемого лица и для субъектов, осуществляющих задержание. Камнем преткновения при процессуальном оформлении состоявшегося фактического задержания выступает требование о составлении протокола не позднее чем через три часа после доставления подозреваемого в орган дознания либо к следователю. С формально-юридической стороны несоблюдение данного требования в отличие от неуказания в протоколе времени фактического задержания будет являться нарушением закона. Мы согласны с мнением Н.А. Колоколова, что нет логического объяснения предоставления столь короткого срока для принятия одного из важнейших решений досудебного производства - процессуального акта о задержании <10>. Должностным лицом, принявшим такое решение, официально объявляется "...гражданину о том, что он задерживается по подозрению в конкретном преступлении. Именно с этого момента между сотрудником правоохранительного органа государства и гражданином возникает правоотношение, глубинный смысл которого заключается в том, что гражданин утрачивает свободу" <11>. Несмотря на то что задержание является самостоятельной мерой уголовно-процессуального принуждения, одним из вариантов применения которой возможно освобождение задержанного, тем не менее зачастую она используется в качестве обеспечительной меры - пускового механизма избрания заключения под стражу. Решение о задержании не может быть поспешным и необоснованным, если учитывать, с одной стороны, его ключевое значение в раскрытии и расследовании преступлений, а с другой - что оно по своей сути есть кратковременный арест, с большой вероятностью переходящий в длительный в виде заключения под стражу. К моменту составления протокола о задержании следователь (дознаватель) должен располагать, во-первых, возбужденным уголовным делом, в котором должны содержаться все ключевые сведения о преступлении; во-вторых, информацией о задержанном и доказательствами о его причастности к совершенному преступлению - обоснованным подозрением <12>. Даже если имело место так называемое планируемое задержание при реализации дел оперативного учета (захват с "поличным" на месте совершения преступления), может понадобиться больше времени, чем три часа, для осуществления ряда действий непроцессуального характера в виде захвата, доставления к следователю, организационно-обеспечительных мер для производства процессуальных действий и собственно процессуальных действий по юридическому оформлению состоявшегося фактического задержания <13>. Значительно больше времени потребуется для принятия решения о задержании, когда в отношении доставленного в орган расследования лица отсутствуют так называемые безусловные основания для задержания (п. 1, 2, 3 ч. 1 ст. 91 УПК РФ) <14>, например, лицо доставлено по ориентировке или иным основаниям, когда отсутствуют данные, явно свидетельствующие о причастности лица к совершенному конкретно преступлению. Как верно заметил С.Б. Россинский, установленная законодателем конструкция задержания создает для правоприменителя неразрешимую в рамках закона проблему определения момента исчисления его срока <15>.