Право внешних сношений
Подборка наиболее важных документов по запросу Право внешних сношений (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
"Собирание электронных доказательств по уголовным делам на территории России и зарубежных стран: опыт и проблемы: монография"
(под общ. и науч. ред. С.П. Щербы)
("Проспект", 2022)В немецкой литературе справедливо отмечается, что проводимый посредством видеоконференции германским председательствующим судьей с территории ФРГ допрос лица через германского консула в помещениях загранпредставительства ФРГ в иностранном государстве (на чьей территории тем самым судья осуществляет иностранную суверенную власть) <1>, постановка такому допрашиваемому вопросов другими участниками уголовного процесса не охватывается полномочиями консула, в том числе по проведению им самим допросов, которые ему изначально разрешает осуществлять государство пребывания (экзекватурой и т.п.), и потому требует отдельного предварительного согласия последнего (в виде ответа на немецкий официальный запрос о международной правовой помощи либо даже полученного консулом от компетентного ведомства государства пребывания в рабочем (неформальном) порядке). В противном случае не обеспечиваются интересы суверенитета государства пребывания, поскольку оно в силу положений Венских конвенций и других норм права внешних сношений обладает контрольными механизмами в отношении иностранного консула, но не судьи, и при несанкционированном производстве подобного аудиовизуального допроса с участием консула последний может быть признан неприемлемым для дальнейшего нахождения в стране пребывания и объявлен persona non grata <2>. В таких случаях не вполне применима германская концепция исключительно внутригосударственного характера консульской административной помощи по уголовным делам, отличной от межгосударственной правовой помощи по ним.
(под общ. и науч. ред. С.П. Щербы)
("Проспект", 2022)В немецкой литературе справедливо отмечается, что проводимый посредством видеоконференции германским председательствующим судьей с территории ФРГ допрос лица через германского консула в помещениях загранпредставительства ФРГ в иностранном государстве (на чьей территории тем самым судья осуществляет иностранную суверенную власть) <1>, постановка такому допрашиваемому вопросов другими участниками уголовного процесса не охватывается полномочиями консула, в том числе по проведению им самим допросов, которые ему изначально разрешает осуществлять государство пребывания (экзекватурой и т.п.), и потому требует отдельного предварительного согласия последнего (в виде ответа на немецкий официальный запрос о международной правовой помощи либо даже полученного консулом от компетентного ведомства государства пребывания в рабочем (неформальном) порядке). В противном случае не обеспечиваются интересы суверенитета государства пребывания, поскольку оно в силу положений Венских конвенций и других норм права внешних сношений обладает контрольными механизмами в отношении иностранного консула, но не судьи, и при несанкционированном производстве подобного аудиовизуального допроса с участием консула последний может быть признан неприемлемым для дальнейшего нахождения в стране пребывания и объявлен persona non grata <2>. В таких случаях не вполне применима германская концепция исключительно внутригосударственного характера консульской административной помощи по уголовным делам, отличной от межгосударственной правовой помощи по ним.
Статья: Роль международных договоров и международного обычного права в правопорядке ЕС и ЕАЭС
(Энтин К.В.)
("Международное правосудие", 2021, N 1)Однако при этом уместно задаться вопросом: является ли в действительности необходимым условием "полная передача", как того требует Суд ЕС, или отнесение полномочий к области единой политики согласно практике Суда ЕАЭС? Как отмечают признанные специалисты в области права внешних сношений ЕС Я. Ваутерс, Дж. Одерматт и Т. Рамопулос, в практике Суда ЕС такой ограничительный подход к принципу функциональной компетенции вызывает множество проблем <105>. Он допускает ситуацию, когда государства-члены связаны международным соглашением и несут ответственность за его исполнение по международному праву, в то время как организация, которая обладает реальными полномочиями по его имплементации, таким соглашением не связана. Еще одним недостатком подобного подхода служит то, что он легализует ситуацию, при которой государствам - членам ЕС позволено уйти от выполнения своих обязательств через создание и передачу полномочий международной организации. Требование о необходимости полного перехода полномочий также является проблематичным с учетом природы компетенции ЕС, поскольку большинство международных соглашений так или иначе затрагивают какие-либо сферы, относящиеся к компетенции государств. Как отмечают Я. Ваутерс, Дж. Одерматт и Т. Рамопулос, планка "полной передачи" является чрезмерно высокой, и ГАТТ, отнесенное к области общей торговой политики, где у ЕС имеется исключительная компетенция, является скорее исключением из правила, так как Суд ЕС отказался признавать функциональное правопреемство в каких-либо иных случаях. Они полагают, что разработанная теория приводит к тому, что государства-члены могут передать лишь часть своих полномочий ЕС в определенный сфере, но почему-то не могут передать лишь часть своих международных обязательств. Таким образом, выработанный Судом ЕС подход плохо применим к ситуации ЕС, где государства-члены часто переносят значительную часть своих полномочий на наднациональный уровень, но при этом оставляют за собой статус суверенных государств в международных отношениях. Вместо указанной позиции они, как и Ж.В. ван Россем <106>, предлагают подход, при котором ЕС будет связан обязательствами государств-членов в том случае, если он действует в сфере, охваченной международным договором, участниками которого являются все государства-члены <107>.
(Энтин К.В.)
("Международное правосудие", 2021, N 1)Однако при этом уместно задаться вопросом: является ли в действительности необходимым условием "полная передача", как того требует Суд ЕС, или отнесение полномочий к области единой политики согласно практике Суда ЕАЭС? Как отмечают признанные специалисты в области права внешних сношений ЕС Я. Ваутерс, Дж. Одерматт и Т. Рамопулос, в практике Суда ЕС такой ограничительный подход к принципу функциональной компетенции вызывает множество проблем <105>. Он допускает ситуацию, когда государства-члены связаны международным соглашением и несут ответственность за его исполнение по международному праву, в то время как организация, которая обладает реальными полномочиями по его имплементации, таким соглашением не связана. Еще одним недостатком подобного подхода служит то, что он легализует ситуацию, при которой государствам - членам ЕС позволено уйти от выполнения своих обязательств через создание и передачу полномочий международной организации. Требование о необходимости полного перехода полномочий также является проблематичным с учетом природы компетенции ЕС, поскольку большинство международных соглашений так или иначе затрагивают какие-либо сферы, относящиеся к компетенции государств. Как отмечают Я. Ваутерс, Дж. Одерматт и Т. Рамопулос, планка "полной передачи" является чрезмерно высокой, и ГАТТ, отнесенное к области общей торговой политики, где у ЕС имеется исключительная компетенция, является скорее исключением из правила, так как Суд ЕС отказался признавать функциональное правопреемство в каких-либо иных случаях. Они полагают, что разработанная теория приводит к тому, что государства-члены могут передать лишь часть своих полномочий ЕС в определенный сфере, но почему-то не могут передать лишь часть своих международных обязательств. Таким образом, выработанный Судом ЕС подход плохо применим к ситуации ЕС, где государства-члены часто переносят значительную часть своих полномочий на наднациональный уровень, но при этом оставляют за собой статус суверенных государств в международных отношениях. Вместо указанной позиции они, как и Ж.В. ван Россем <106>, предлагают подход, при котором ЕС будет связан обязательствами государств-членов в том случае, если он действует в сфере, охваченной международным договором, участниками которого являются все государства-члены <107>.