Недействительность сделки, противоречащей закону
Подборка наиболее важных документов по запросу Недействительность сделки, противоречащей закону (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика
Перечень позиций высших судов к ст. 382 ГК РФ "Основания и порядок перехода прав кредитора к другому лицу"3.2.1. Отсутствие согласия должника на уступку требования влечет ее недействительность как сделки, противоречащей закону, или как сделки, совершенной с нарушением условий осуществления полномочий (позиция ВАС РФ) >>>
Позиция ВАС РФ: Отсутствие согласия должника на уступку требования влечет ее недействительность как сделки, противоречащей закону, или как сделки, совершенной с нарушением условий осуществления полномочий
Постановление Президиума ВАС РФ от 13.12.2011 N 10900/11 по делу N А40-150977/09-47-1040
Применимые нормы: ст. 168, п. 1 ст. 174, п. 2 ст. 382 ГК РФПозиция ВАС РФ: Отсутствие согласия должника на уступку требования влечет ее недействительность как сделки, противоречащей закону, или как сделки, совершенной с нарушением условий осуществления полномочий
Постановление Президиума ВАС РФ от 13.12.2011 N 10900/11 по делу N А40-150977/09-47-1040
Применимые нормы: ст. 168, п. 1 ст. 174, п. 2 ст. 382 ГК РФПозиция ВАС РФ: Отсутствие согласия должника на уступку требования влечет ее недействительность как сделки, противоречащей закону, или как сделки, совершенной с нарушением условий осуществления полномочий
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Проблема самостоятельного значения института обхода закона
(Иноземцева А.В.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2023, NN 3, 4)Такой подход кажется более корректным, чем позиция, согласно которой сферой применения ст. 169 ГК РФ являются случаи нарушения неких особо значимых норм, закрепляющих наиболее важные нравственные ценности <51>: тогда ст. 169 ГК РФ была бы излишней при наличии в ГК нормы п. 2 ст. 168, объявляющей ничтожными сделки, противоречащие закону и при этом посягающие на публичные интересы.
(Иноземцева А.В.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2023, NN 3, 4)Такой подход кажется более корректным, чем позиция, согласно которой сферой применения ст. 169 ГК РФ являются случаи нарушения неких особо значимых норм, закрепляющих наиболее важные нравственные ценности <51>: тогда ст. 169 ГК РФ была бы излишней при наличии в ГК нормы п. 2 ст. 168, объявляющей ничтожными сделки, противоречащие закону и при этом посягающие на публичные интересы.
Статья: От положения закона к норме права: модель применения права и директивы толкования (по материалам польской доктрины)
(Горбунов Е.Ю.)
("Закон", 2022, N 5)Хорошим примером является вопрос о толковании положения о недействительности сделок, противоречащих закону (§ 1 ст. 58 ГК Польши). Соответствующее положение сформулировано следующим образом: "Юридическая сделка, противоречащая закону или имеющая целью обход закона, недействительна, если иное последствие не предусмотрено применимым положением, в частности что недействительные условия юридической сделки замещаются соответствующими положениями закона". З. Радваньский и Р. Тшасковский пишут, что, поскольку нормы права реконструируются из положений, принята концепция, что здесь речь идет о противоречии сделки норме права: "Такое понимание "закона" не только отвечает теоретическим допущениям, но также удобно по прагматическим соображениям. Оно позволяет избежать формалистической крайности, согласно которой юридическая сделка несовместима с законом только тогда, когда правоположение expressis verbis (прямо) выражает запрет на ее осуществление. Такая позиция неприемлема, ее следствием может стать нарушение согласованности между системой правовых норм, лежащими в ее основе ценностями (принципами) и гражданско-правовыми отношениями" <15>.
(Горбунов Е.Ю.)
("Закон", 2022, N 5)Хорошим примером является вопрос о толковании положения о недействительности сделок, противоречащих закону (§ 1 ст. 58 ГК Польши). Соответствующее положение сформулировано следующим образом: "Юридическая сделка, противоречащая закону или имеющая целью обход закона, недействительна, если иное последствие не предусмотрено применимым положением, в частности что недействительные условия юридической сделки замещаются соответствующими положениями закона". З. Радваньский и Р. Тшасковский пишут, что, поскольку нормы права реконструируются из положений, принята концепция, что здесь речь идет о противоречии сделки норме права: "Такое понимание "закона" не только отвечает теоретическим допущениям, но также удобно по прагматическим соображениям. Оно позволяет избежать формалистической крайности, согласно которой юридическая сделка несовместима с законом только тогда, когда правоположение expressis verbis (прямо) выражает запрет на ее осуществление. Такая позиция неприемлема, ее следствием может стать нарушение согласованности между системой правовых норм, лежащими в ее основе ценностями (принципами) и гражданско-правовыми отношениями" <15>.
Нормативные акты
Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 23.04.2001 N 63
"Обзор практики разрешения споров, связанных с отказом в государственной регистрации выпуска акций и признанием выпуска акций недействительным"Регистрация дополнительных акций, о которых речь идет в данном случае, осуществлена 22 марта 1996 года. Следовательно, до этой даты общество не вправе было осуществлять их размещение (заключенные до регистрации выпуска акций сделки по их размещению являются ничтожными как противоречащие закону). С момента, когда общество могло проводить законное размещение акций, то есть с 22 марта 1996 года, и до момента предъявления иска - 3 августа 1999 года истец пропустил подлежавший применению в этом случае трехгодичный срок исковой давности, в связи с чем отказ в удовлетворении его иска о признании выпуска акций недействительным является обоснованным.
"Обзор практики разрешения споров, связанных с отказом в государственной регистрации выпуска акций и признанием выпуска акций недействительным"Регистрация дополнительных акций, о которых речь идет в данном случае, осуществлена 22 марта 1996 года. Следовательно, до этой даты общество не вправе было осуществлять их размещение (заключенные до регистрации выпуска акций сделки по их размещению являются ничтожными как противоречащие закону). С момента, когда общество могло проводить законное размещение акций, то есть с 22 марта 1996 года, и до момента предъявления иска - 3 августа 1999 года истец пропустил подлежавший применению в этом случае трехгодичный срок исковой давности, в связи с чем отказ в удовлетворении его иска о признании выпуска акций недействительным является обоснованным.
Статья: Споры о последствиях несогласования существенных условий о требованиях в отношении объектов культурного наследия
(Александрова М.А., Скудицкая М.В.)
("Арбитражные споры", 2024, N 1)В другом случае арендодатель требовал взыскать с арендатора задолженность по арендной плате. В качестве возражений арендатор ссылался на то, что договор является ничтожным в силу несоответствия пункту 10 статьи 48 Закона об ОКН, нарушение таких требований свидетельствует о нарушении публичных интересов и законный интерес истца в оспаривании такой сделки заключается в установлении правовой определенности и констатации ничтожности сделки, противоречащей закону. Суд не признал сделку ничтожной и указал: "...включение в договор условия об охранном обязательстве направлено на сохранение особого правового режима объекта культурного наследия и сопряжено с возложением на пользователя объекта культурного наследия дополнительных обязанностей, однако не изменяет арендных обязательств арендатора перед арендодателем по гражданско-правовому договору. <...> Истец [арендатор], добровольно исполняя договорное обязательство в соответствии с условиями договора аренды, полагая себя связанным договорным обязательством и давая тем самым своему контрагенту, рассчитывавшему на надлежащее исполнение договора, основания полагаться на добросовестность истца [арендатора], не вправе впоследствии отрицать совершенные им юридически значимые действия по исполнению обязательства путем оспаривания действительности заключенной сделки". Суд также отметил, что арендатор не уполномочен защищать публичный интерес (Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.01.2019 по делу N А47-6470/2017).
(Александрова М.А., Скудицкая М.В.)
("Арбитражные споры", 2024, N 1)В другом случае арендодатель требовал взыскать с арендатора задолженность по арендной плате. В качестве возражений арендатор ссылался на то, что договор является ничтожным в силу несоответствия пункту 10 статьи 48 Закона об ОКН, нарушение таких требований свидетельствует о нарушении публичных интересов и законный интерес истца в оспаривании такой сделки заключается в установлении правовой определенности и констатации ничтожности сделки, противоречащей закону. Суд не признал сделку ничтожной и указал: "...включение в договор условия об охранном обязательстве направлено на сохранение особого правового режима объекта культурного наследия и сопряжено с возложением на пользователя объекта культурного наследия дополнительных обязанностей, однако не изменяет арендных обязательств арендатора перед арендодателем по гражданско-правовому договору. <...> Истец [арендатор], добровольно исполняя договорное обязательство в соответствии с условиями договора аренды, полагая себя связанным договорным обязательством и давая тем самым своему контрагенту, рассчитывавшему на надлежащее исполнение договора, основания полагаться на добросовестность истца [арендатора], не вправе впоследствии отрицать совершенные им юридически значимые действия по исполнению обязательства путем оспаривания действительности заключенной сделки". Суд также отметил, что арендатор не уполномочен защищать публичный интерес (Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.01.2019 по делу N А47-6470/2017).
"Правовые аспекты разработки и коммерциализации программного обеспечения"
(Савельев А.И.)
("Статут", 2024)Первый возможный подход к решению проблемы заключается в том, что все последующие лицензии будут являться ничтожными сделками, как противоречащие закону (ст. 168 ГК РФ) <1>. В данном случае таким законом будет подп. 2 п. 1 ст. 1236 ГК РФ в части отсутствия у лицензиара по исключительной лицензии права выдачи лицензий другим лицам. Данную точку зрения разделяет, например, Э.П. Гаврилов <2>. Любопытно, что в схожей, по существу, ситуации из сферы обязательственно-вещного права, когда собственник заключает новый договор аренды с иным лицом в отношении имущества, уже сданного в аренду, суды первоначально придерживались подобной логики и признавали последующие договоры аренды недействительными <3>. Однако впоследствии практика судов поменялась <4>. При всей кажущейся простоте и логичности данного подхода у него тоже есть существенный недостаток - он оставляет без какой-либо эффективной защиты добросовестных контрагентов лицензиара по последующим лицензионным договорам. Это в значительной степени снижает неблагоприятные последствия для недобросовестного лицензиара, а вместе с ними - и общий превентивный эффект от совершения подобных действий лицензиаром. Как известно, недействительный договор не предоставляет возможности применения мер договорной ответственности, в том числе убытков и неустойки, если они были предусмотрены в таком договоре. Общим последствием недействительности договора является двусторонняя реституция, которая на практике означает возврат ранее полученных лицензионных платежей лицензиату. Однако произведенные расходы, например, на рекламу, на производство экземпляров, а также суммы, уплаченные или подлежащие уплате по заключенным лицензиатом договорам с третьими лицами, возмещены не будут.
(Савельев А.И.)
("Статут", 2024)Первый возможный подход к решению проблемы заключается в том, что все последующие лицензии будут являться ничтожными сделками, как противоречащие закону (ст. 168 ГК РФ) <1>. В данном случае таким законом будет подп. 2 п. 1 ст. 1236 ГК РФ в части отсутствия у лицензиара по исключительной лицензии права выдачи лицензий другим лицам. Данную точку зрения разделяет, например, Э.П. Гаврилов <2>. Любопытно, что в схожей, по существу, ситуации из сферы обязательственно-вещного права, когда собственник заключает новый договор аренды с иным лицом в отношении имущества, уже сданного в аренду, суды первоначально придерживались подобной логики и признавали последующие договоры аренды недействительными <3>. Однако впоследствии практика судов поменялась <4>. При всей кажущейся простоте и логичности данного подхода у него тоже есть существенный недостаток - он оставляет без какой-либо эффективной защиты добросовестных контрагентов лицензиара по последующим лицензионным договорам. Это в значительной степени снижает неблагоприятные последствия для недобросовестного лицензиара, а вместе с ними - и общий превентивный эффект от совершения подобных действий лицензиаром. Как известно, недействительный договор не предоставляет возможности применения мер договорной ответственности, в том числе убытков и неустойки, если они были предусмотрены в таком договоре. Общим последствием недействительности договора является двусторонняя реституция, которая на практике означает возврат ранее полученных лицензионных платежей лицензиату. Однако произведенные расходы, например, на рекламу, на производство экземпляров, а также суммы, уплаченные или подлежащие уплате по заключенным лицензиатом договорам с третьими лицами, возмещены не будут.
Готовое решение: Что нужно знать заказчикам и участникам о прокурорском надзоре в сфере закупок по Закону N 44-ФЗ
(КонсультантПлюс, 2025)обратиться в суд с требованием о признании недействительными противоречащих закону правовых актов и сделок;
(КонсультантПлюс, 2025)обратиться в суд с требованием о признании недействительными противоречащих закону правовых актов и сделок;
"Субъективный фактор в частном праве: монография"
(Зайцева Н.В.)
("Статут", 2023)3. Отечественная доктрина не рассматривает правоотношение в контексте одновременного использования двух разнонаправленных подходов, поэтому элементы субъективного фактора являются предметом самостоятельного исследования цивилистов и специалистов в публичных отраслях. На практике смешение подходов очевидно: применение повышенных требований к должной осмотрительности, разумности и добросовестности приводит к ряду негативных правовых последствий, в том числе признанию сделки ничтожной как противоречащей закону, что дестабилизирует гражданско-правовой оборот. В связи с этим наиболее целесообразным представляется правовое заимствование правил квалификации субъективных факторов, присущих частноправовым отношениям, при регулировании публично-правовых отношений.
(Зайцева Н.В.)
("Статут", 2023)3. Отечественная доктрина не рассматривает правоотношение в контексте одновременного использования двух разнонаправленных подходов, поэтому элементы субъективного фактора являются предметом самостоятельного исследования цивилистов и специалистов в публичных отраслях. На практике смешение подходов очевидно: применение повышенных требований к должной осмотрительности, разумности и добросовестности приводит к ряду негативных правовых последствий, в том числе признанию сделки ничтожной как противоречащей закону, что дестабилизирует гражданско-правовой оборот. В связи с этим наиболее целесообразным представляется правовое заимствование правил квалификации субъективных факторов, присущих частноправовым отношениям, при регулировании публично-правовых отношений.
Статья: Актуальные вопросы правоприменительной практики по применению законодательства об исполнительном производстве: опыт Двенадцатого арбитражного апелляционного суда
(Шараев С.Ю., Валеев Д.Х., Волкова Т.В.)
("Вестник гражданского процесса", 2021, N 4)Отказывая в удовлетворении заявления об утверждении мирового соглашения на стадии исполнительного производства, суды исходили из того, что ходатайство об утверждении мирового соглашения удовлетворению не подлежит, поскольку представленное на утверждение суду мировое соглашение противоречит законодательству Российской Федерации (ст. 16, 138 - 140 АПК РФ), направлено на неисполнение вступившего в законную силу судебного акта, является ничтожной сделкой, которая противоречит закону и при этом посягает на публичные интересы. В рассматриваемом случае мировое соглашение представляет собой попытку обхода законодательства.
(Шараев С.Ю., Валеев Д.Х., Волкова Т.В.)
("Вестник гражданского процесса", 2021, N 4)Отказывая в удовлетворении заявления об утверждении мирового соглашения на стадии исполнительного производства, суды исходили из того, что ходатайство об утверждении мирового соглашения удовлетворению не подлежит, поскольку представленное на утверждение суду мировое соглашение противоречит законодательству Российской Федерации (ст. 16, 138 - 140 АПК РФ), направлено на неисполнение вступившего в законную силу судебного акта, является ничтожной сделкой, которая противоречит закону и при этом посягает на публичные интересы. В рассматриваемом случае мировое соглашение представляет собой попытку обхода законодательства.
Статья: Обязанность должника (debitor cessus) исполнить требование, основанное на недействительной сделке (комментарий к Определению Верховного Суда РФ от 24 ноября 2022 г. N 308-ЭС22-13857 по делу N А53-42777/2020)
(Захаров М.В.)
("Вестник гражданского права", 2024, N 6)Далее, при недействительности сделки, противоречащей императивным предписаниям (запретам), российские суды исходят из того, что сторона такой сделки "не может считаться добросовестной", коль скоро ей должно было быть известно о соответствующем императивном предписании (запрете) и, соответственно, о последствиях его нарушения <43>. Таким образом, сторона такой сделки изначально не могла полагаться на ее действительность, что является необходимым условием применения п. 5 ст. 166 ГК РФ. Между тем и в этом вопросе судебная практика непоследовательна, и можно обнаружить примеры судебных актов, когда суды считают допустимым отклонить как недобросовестное заявление стороны о недействительности сделки, которая противоречит установленному законом императивному запрету. Наверное, наиболее ярким примером этому является практика судов по делам о взыскании страхового возмещения по договорам страхования риска ответственности за нарушение договора (перевозки, возмездного оказания услуг и др.), не предусмотренным законом (п. 1 ст. 932 ГК РФ) <44>. Несмотря на то что о запрете заключать такие договоры <45> (должно быть) известно как страховщику, так и страхователю, суды тем не менее удовлетворяют требование о взыскании страхового возмещения при наступлении согласованного сторонами страхового случая со ссылкой на п. 5 ст. 166 ГК РФ.
(Захаров М.В.)
("Вестник гражданского права", 2024, N 6)Далее, при недействительности сделки, противоречащей императивным предписаниям (запретам), российские суды исходят из того, что сторона такой сделки "не может считаться добросовестной", коль скоро ей должно было быть известно о соответствующем императивном предписании (запрете) и, соответственно, о последствиях его нарушения <43>. Таким образом, сторона такой сделки изначально не могла полагаться на ее действительность, что является необходимым условием применения п. 5 ст. 166 ГК РФ. Между тем и в этом вопросе судебная практика непоследовательна, и можно обнаружить примеры судебных актов, когда суды считают допустимым отклонить как недобросовестное заявление стороны о недействительности сделки, которая противоречит установленному законом императивному запрету. Наверное, наиболее ярким примером этому является практика судов по делам о взыскании страхового возмещения по договорам страхования риска ответственности за нарушение договора (перевозки, возмездного оказания услуг и др.), не предусмотренным законом (п. 1 ст. 932 ГК РФ) <44>. Несмотря на то что о запрете заключать такие договоры <45> (должно быть) известно как страховщику, так и страхователю, суды тем не менее удовлетворяют требование о взыскании страхового возмещения при наступлении согласованного сторонами страхового случая со ссылкой на п. 5 ст. 166 ГК РФ.
Статья: Обоюдное (двойное) представительство в российском праве: проблемы допустимости и снижение рисков сторон
(Каримов Д.А.)
("Закон", 2023, N 4)До 1 сентября 2013 года норма подразумевала запрет на обоюдное представительство безотносительно к согласию представляемого на ее совершение. С учетом положений ст. 168 ГК РФ о ничтожности сделок, противоречащих закону, сделки, нарушающие обозначенный запрет на обоюдное представительство, признавались ничтожными <19>. Аналогичный режим действовал и в отношении сделок, совершенных представителем в отношении себя лично.
(Каримов Д.А.)
("Закон", 2023, N 4)До 1 сентября 2013 года норма подразумевала запрет на обоюдное представительство безотносительно к согласию представляемого на ее совершение. С учетом положений ст. 168 ГК РФ о ничтожности сделок, противоречащих закону, сделки, нарушающие обозначенный запрет на обоюдное представительство, признавались ничтожными <19>. Аналогичный режим действовал и в отношении сделок, совершенных представителем в отношении себя лично.
Статья: Правовой статус сторон в конструкции титульного обеспечения de lege lata и de lege ferenda: право ожидания на страже интересов должника
(Николаев Н.С.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2022, N 11)В российском позитивном праве отсутствуют нормы, прямо направленные на запрет такой интервенции, однако каучуковая норма о запрете недобросовестного осуществления гражданских прав (ст. 10 ГК РФ) в совокупности с недействительностью сделки, противоречащей требованию закона (ст. 168 ГК РФ), может стать основой для внедрения данного института в отечественный правопорядок <132>.
(Николаев Н.С.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2022, N 11)В российском позитивном праве отсутствуют нормы, прямо направленные на запрет такой интервенции, однако каучуковая норма о запрете недобросовестного осуществления гражданских прав (ст. 10 ГК РФ) в совокупности с недействительностью сделки, противоречащей требованию закона (ст. 168 ГК РФ), может стать основой для внедрения данного института в отечественный правопорядок <132>.
"Гражданское право. Общая часть: учебник"
(под ред. Е.С. Болтановой)
("ИНФРА-М", 2023)Следует иметь в виду, что сделка представляет собой единое целое, систему взаимосвязанных элементов, а не механическую их совокупность. Поэтому, даже если порок относится лишь к какому-то отдельному элементу содержания сделки (например, обман или заблуждение касаются только отдельного условия либо только отдельное условие сделки противоречит закону), недействительность этого элемента может повлечь за собой недействительность и всей сделки в целом.
(под ред. Е.С. Болтановой)
("ИНФРА-М", 2023)Следует иметь в виду, что сделка представляет собой единое целое, систему взаимосвязанных элементов, а не механическую их совокупность. Поэтому, даже если порок относится лишь к какому-то отдельному элементу содержания сделки (например, обман или заблуждение касаются только отдельного условия либо только отдельное условие сделки противоречит закону), недействительность этого элемента может повлечь за собой недействительность и всей сделки в целом.