Гипотеза правовой нормы
Подборка наиболее важных документов по запросу Гипотеза правовой нормы (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Пределы добросовестности и начала злоупотребления правом в гражданском праве
(Демишева К.И.)
("Современное право", 2025, N 8)В юридической науке высказывается мнение о том, что принцип добросовестности является категорией правовой, а не морально-нравственной, и выражает обязанность действовать в соответствии с общепринятыми стандартами поведения. Так, Т.П. Подшивалов, связывая институт обхода закона с реализацией принципа добросовестности, отмечает, что этот принцип предполагает обязанность субъектов "реализовывать свои права рачительно, так, как это принято на практике, т.е. действовать "как все", "как принято". Т.П. Подшивалов понимает институт обхода закона как проявление корректирующей функции принципа добросовестности. Применяя доктрину обхода закона, суд восполняет пробел в законодательной конструкции, когда гипотеза правовой нормы сформулирована недостаточно широко. При этом обращение к категории добросовестности (как и разумности или справедливости) не означает применение некой "открытой" нормы, а отражает фактическую правотворческую деятельность суда, корректирующего содержание нормы права под обстоятельства конкретного дела [13, с. 14].
(Демишева К.И.)
("Современное право", 2025, N 8)В юридической науке высказывается мнение о том, что принцип добросовестности является категорией правовой, а не морально-нравственной, и выражает обязанность действовать в соответствии с общепринятыми стандартами поведения. Так, Т.П. Подшивалов, связывая институт обхода закона с реализацией принципа добросовестности, отмечает, что этот принцип предполагает обязанность субъектов "реализовывать свои права рачительно, так, как это принято на практике, т.е. действовать "как все", "как принято". Т.П. Подшивалов понимает институт обхода закона как проявление корректирующей функции принципа добросовестности. Применяя доктрину обхода закона, суд восполняет пробел в законодательной конструкции, когда гипотеза правовой нормы сформулирована недостаточно широко. При этом обращение к категории добросовестности (как и разумности или справедливости) не означает применение некой "открытой" нормы, а отражает фактическую правотворческую деятельность суда, корректирующего содержание нормы права под обстоятельства конкретного дела [13, с. 14].
Нормативные акты
"Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2021)"
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 10.11.2021)Суд также пришел к выводу о том, что диспозиция ч. 1 ст. 2.6 Закона содержит описание конкретных противоправных действий (бездействия), исключающих совпадение признаков объективной стороны предусмотренного ею состава административного правонарушения с составами административных правонарушений, ответственность за совершение которых установлена КоАП РФ; в оспариваемой норме права слова "если данные действия запрещены нормативными правовыми актами органов местного самоуправления" относятся к гипотезе нормы и ставят возможность привлечения к ответственности в зависимость от наличия на территории конкретного муниципального образования соответствующих запретов, что не противоречит принципу равенства лиц, совершивших административные правонарушения, перед законом, закрепленному в ч. 1 ст. 1.4 КоАП РФ.
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 10.11.2021)Суд также пришел к выводу о том, что диспозиция ч. 1 ст. 2.6 Закона содержит описание конкретных противоправных действий (бездействия), исключающих совпадение признаков объективной стороны предусмотренного ею состава административного правонарушения с составами административных правонарушений, ответственность за совершение которых установлена КоАП РФ; в оспариваемой норме права слова "если данные действия запрещены нормативными правовыми актами органов местного самоуправления" относятся к гипотезе нормы и ставят возможность привлечения к ответственности в зависимость от наличия на территории конкретного муниципального образования соответствующих запретов, что не противоречит принципу равенства лиц, совершивших административные правонарушения, перед законом, закрепленному в ч. 1 ст. 1.4 КоАП РФ.
Статья: Частные и публичные сервитуты при государственной кадастровой оценке земельных участков
(Краснова Т.С., Жестовская Д.А., Силко Н.С., Лепехина О.И.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2021, N 1)Публичные сервитуты в пользу неопределенного круга лиц по ст. 23 ЗК РФ. Нормативная характеристика данного сервитута как публичного является первым (и для правоприменителя - единственным) критерием в пользу того, что такой сервитут как публично-правовое ограничение должен учитываться при кадастровой оценке в соответствии с правилами ее проведения. Но, как мы выяснили, для адекватного правоприменения недостаточно использовать навыки грамматического сопоставления гипотез правовых норм. Для того чтобы цель правил кадастровой оценки выполнялась, ограничение права на земельный участок не должно зависеть от воли собственника, поскольку это приводило бы к произвольному изменению кадастровой стоимости и, соответственно, размера налога. Административный порядок установления публичного сервитута по ст. 23 ЗК РФ не дает собственнику земельного участка возможности повлиять на возникновение данного сервитута и тем самым манипулировать размером своего налогового бремени. Из этого следует, что публичный сервитут в пользу неопределенного круга лиц по ст. 23 ЗК РФ должен учитываться при кадастровой оценке и он является публично-правовым ограничением в полном смысле слова.
(Краснова Т.С., Жестовская Д.А., Силко Н.С., Лепехина О.И.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2021, N 1)Публичные сервитуты в пользу неопределенного круга лиц по ст. 23 ЗК РФ. Нормативная характеристика данного сервитута как публичного является первым (и для правоприменителя - единственным) критерием в пользу того, что такой сервитут как публично-правовое ограничение должен учитываться при кадастровой оценке в соответствии с правилами ее проведения. Но, как мы выяснили, для адекватного правоприменения недостаточно использовать навыки грамматического сопоставления гипотез правовых норм. Для того чтобы цель правил кадастровой оценки выполнялась, ограничение права на земельный участок не должно зависеть от воли собственника, поскольку это приводило бы к произвольному изменению кадастровой стоимости и, соответственно, размера налога. Административный порядок установления публичного сервитута по ст. 23 ЗК РФ не дает собственнику земельного участка возможности повлиять на возникновение данного сервитута и тем самым манипулировать размером своего налогового бремени. Из этого следует, что публичный сервитут в пользу неопределенного круга лиц по ст. 23 ЗК РФ должен учитываться при кадастровой оценке и он является публично-правовым ограничением в полном смысле слова.
Статья: Совершение сделки без полномочий: актуальные проблемы современного регулирования
(Цуркан В.М.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2024, N 7)Однако логика статьи работает лишь тогда, когда за пределы полномочий выходит недобросовестный представитель. Почему-то п. 1 ст. 183 умалчивает о том, являются ли последствия в виде совершения сделки от имени и в интересах представителя одинаковыми для лиц, в действиях которых был умысел, и для лиц, которые не знали и не должны были знать об отсутствии у них полномочий. Как правильно отмечает А.А. Ягельницкий, буквальное прочтение статьи наталкивает на следующие выводы: "Коль скоро добросовестность мнимого представителя нельзя обнаружить в гипотезе правовой нормы... можно заключить, что мнимый представитель может быть присужден к возмещению убытков в полном размере вне зависимости от наличия в его действиях хотя бы небрежности" <5>. По всей видимости, отвечать по сделке без полномочий добросовестный и недобросовестный представители обязаны действительно в равной степени, т.е. оба будут исполнять сделку на тех условиях, на которых она была заключена. Иной смысл разглядеть в заложенном в п. 1 ст. 183 крайне трудно. Складывается ощущение, что законодатель не проводит различий по степени добросовестности применительно к этому пункту намеренно, что вызывает еще больше вопросов. Исходя из этой логики получается, что обязывать к исполнению по сделке без полномочий можно как недобросовестное, так и добросовестное лицо.
(Цуркан В.М.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2024, N 7)Однако логика статьи работает лишь тогда, когда за пределы полномочий выходит недобросовестный представитель. Почему-то п. 1 ст. 183 умалчивает о том, являются ли последствия в виде совершения сделки от имени и в интересах представителя одинаковыми для лиц, в действиях которых был умысел, и для лиц, которые не знали и не должны были знать об отсутствии у них полномочий. Как правильно отмечает А.А. Ягельницкий, буквальное прочтение статьи наталкивает на следующие выводы: "Коль скоро добросовестность мнимого представителя нельзя обнаружить в гипотезе правовой нормы... можно заключить, что мнимый представитель может быть присужден к возмещению убытков в полном размере вне зависимости от наличия в его действиях хотя бы небрежности" <5>. По всей видимости, отвечать по сделке без полномочий добросовестный и недобросовестный представители обязаны действительно в равной степени, т.е. оба будут исполнять сделку на тех условиях, на которых она была заключена. Иной смысл разглядеть в заложенном в п. 1 ст. 183 крайне трудно. Складывается ощущение, что законодатель не проводит различий по степени добросовестности применительно к этому пункту намеренно, что вызывает еще больше вопросов. Исходя из этой логики получается, что обязывать к исполнению по сделке без полномочий можно как недобросовестное, так и добросовестное лицо.
Статья: Пределы судебной дискреции при оценке правового поведения сторон и правовая эффективность
(Зайцева Н.В.)
("Вестник гражданского процесса", 2020, N 6)Одним из неотъемлемых прав судебной власти является полномочие по определению действительного содержания положений закона, а значит, и достижение его функции и цели с точки зрения социальной жизни. Право всегда будет содержать общее правило поведения, которое исходит из возможного объединения общественных отношений по некоему общему признаку, сформулированному в гипотезе правовой нормы. Задача суда при рассмотрении спора определить действительный смысл норм для решения вопроса, возникающего из конкретного правоотношения. Так, по мнению Л. Барак <7>, под толкованием понимается правовая деятельность, которая состоит в определении применимого правила, которое содержится в законе, способа его применения, соответствия его значения собственной цели и цели закона в целом. При этом автор указывает, что процесс толкования всегда должен соответствовать некоторой правовой методологии, которая в итоге позволяет обеспечивать соблюдение закона.
(Зайцева Н.В.)
("Вестник гражданского процесса", 2020, N 6)Одним из неотъемлемых прав судебной власти является полномочие по определению действительного содержания положений закона, а значит, и достижение его функции и цели с точки зрения социальной жизни. Право всегда будет содержать общее правило поведения, которое исходит из возможного объединения общественных отношений по некоему общему признаку, сформулированному в гипотезе правовой нормы. Задача суда при рассмотрении спора определить действительный смысл норм для решения вопроса, возникающего из конкретного правоотношения. Так, по мнению Л. Барак <7>, под толкованием понимается правовая деятельность, которая состоит в определении применимого правила, которое содержится в законе, способа его применения, соответствия его значения собственной цели и цели закона в целом. При этом автор указывает, что процесс толкования всегда должен соответствовать некоторой правовой методологии, которая в итоге позволяет обеспечивать соблюдение закона.
Статья: Конституционное право на мотивированное управление
(Должиков А.В., Васильева А.Ф.)
("Сравнительное конституционное обозрение", 2024, N 2)Ключевым моментом для этого разграничения служат вопросы факта при принятии административного акта и его последующей проверке судом. Иначе можно говорить о фактической обоснованности административных актов. В силу концепции активной роли административный орган обязан установить все фактические обстоятельства дела, с которыми гипотеза правовой нормы права связывает наступление определенных последствий <68>. Хорошей иллюстрацией принципа активной роли административного органа служит дело об исключении административным органом объекта культурного наследия из перечня выявленных объектов культурного наследия. Суд посчитал такое решение административного органа необоснованным в том числе потому, что при принятии решения у административного органа были две противоположные экспертизы об историко-культурной ценности спорного объекта. Главное управление культурного наследия Московской области, "видя такое противоречие... обязано было сделать все возможное, с тем чтобы опровергнуть или подтвердить тот или иной вывод, устранить все имеющиеся противоречия, что диктовало необходимость организации назначения повторной историко-культурной экспертизы, вне зависимости от того, обращались административные истцы с заявлением в уполномоченный орган о назначении повторной экспертизы или нет. Не назначив повторную экспертизу, уполномоченный орган так и не устранил имеющиеся противоречия" <69>. Интересно, что в сфере культуры не исключается судебная оценка целесообразности акта управления. Следовательно, в зависимости от предметной сферы (политический или не политический вопрос) повышение тщательности судебного контроля обоснованности административных актов оказывается возможным.
(Должиков А.В., Васильева А.Ф.)
("Сравнительное конституционное обозрение", 2024, N 2)Ключевым моментом для этого разграничения служат вопросы факта при принятии административного акта и его последующей проверке судом. Иначе можно говорить о фактической обоснованности административных актов. В силу концепции активной роли административный орган обязан установить все фактические обстоятельства дела, с которыми гипотеза правовой нормы права связывает наступление определенных последствий <68>. Хорошей иллюстрацией принципа активной роли административного органа служит дело об исключении административным органом объекта культурного наследия из перечня выявленных объектов культурного наследия. Суд посчитал такое решение административного органа необоснованным в том числе потому, что при принятии решения у административного органа были две противоположные экспертизы об историко-культурной ценности спорного объекта. Главное управление культурного наследия Московской области, "видя такое противоречие... обязано было сделать все возможное, с тем чтобы опровергнуть или подтвердить тот или иной вывод, устранить все имеющиеся противоречия, что диктовало необходимость организации назначения повторной историко-культурной экспертизы, вне зависимости от того, обращались административные истцы с заявлением в уполномоченный орган о назначении повторной экспертизы или нет. Не назначив повторную экспертизу, уполномоченный орган так и не устранил имеющиеся противоречия" <69>. Интересно, что в сфере культуры не исключается судебная оценка целесообразности акта управления. Следовательно, в зависимости от предметной сферы (политический или не политический вопрос) повышение тщательности судебного контроля обоснованности административных актов оказывается возможным.
Статья: О возврате денежных средств из зарубежных банков
(Набережный А.)
("Банковское обозрение. Приложение "FinLegal", 2023, N 1)Как отметил суд, анализ гипотезы правовой нормы позволяет сделать вывод, что споры по правилам статьи подлежат рассмотрению только в том случае, если изначально подлежали рассмотрению в иностранном суде или международном коммерческом арбитраже, находящемся за пределами территории РФ.
(Набережный А.)
("Банковское обозрение. Приложение "FinLegal", 2023, N 1)Как отметил суд, анализ гипотезы правовой нормы позволяет сделать вывод, что споры по правилам статьи подлежат рассмотрению только в том случае, если изначально подлежали рассмотрению в иностранном суде или международном коммерческом арбитраже, находящемся за пределами территории РФ.
Статья: Основания деликтной ответственности государства
(Лучкин Ф.В.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2023, N 2)Однако не совсем ясно, чем обстоятельства, доказываемые истцом, отличаются от доказываемых ответчиком, в тексте нет четкого критерия деления. Этот критерий возможно выявить с помощью абдукции. Можно предположить, что сформулированное бремя доказывания ответчика - это презумпция невыполнения гипотезы правовой нормы, тогда как бремя доказывания истца - это презумпция выполнения ее диспозиции. Другими словами, если судья сомневается, то он должен исходить из того, что норма объективного права, которой обосновывается действие государства, неприменима. Это вполне соответствует принципу деятельности должностных лиц "запрещено все, что не разрешено". Если у судьи нет сомнений в применимости данной нормы, то он должен исходить из полного выполнения ее диспозиции. Это, в свою очередь, вполне соответствует презумпции добросовестности.
(Лучкин Ф.В.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2023, N 2)Однако не совсем ясно, чем обстоятельства, доказываемые истцом, отличаются от доказываемых ответчиком, в тексте нет четкого критерия деления. Этот критерий возможно выявить с помощью абдукции. Можно предположить, что сформулированное бремя доказывания ответчика - это презумпция невыполнения гипотезы правовой нормы, тогда как бремя доказывания истца - это презумпция выполнения ее диспозиции. Другими словами, если судья сомневается, то он должен исходить из того, что норма объективного права, которой обосновывается действие государства, неприменима. Это вполне соответствует принципу деятельности должностных лиц "запрещено все, что не разрешено". Если у судьи нет сомнений в применимости данной нормы, то он должен исходить из полного выполнения ее диспозиции. Это, в свою очередь, вполне соответствует презумпции добросовестности.
Статья: Правоотношение (гл. XII макета учебника по теории государства и права 1948 г.)
(Агарков М.М.)
("Вестник гражданского права", 2022, N 3)Мы видели, что необходимым элементом правовой нормы является гипотеза, т.е. указание тех фактов, в зависимость от которых правовая норма ставит существование обязанностей и притязаний сторон. Те факты, на которые указывает гипотеза правовой нормы, называют юридическими фактами. Можно другими словами определить юридические факты, как факты, с наличием или отсутствием которых нормы права связывают существование правоотношений. Оба эти определения равнозначны.
(Агарков М.М.)
("Вестник гражданского права", 2022, N 3)Мы видели, что необходимым элементом правовой нормы является гипотеза, т.е. указание тех фактов, в зависимость от которых правовая норма ставит существование обязанностей и притязаний сторон. Те факты, на которые указывает гипотеза правовой нормы, называют юридическими фактами. Можно другими словами определить юридические факты, как факты, с наличием или отсутствием которых нормы права связывают существование правоотношений. Оба эти определения равнозначны.
Статья: Молчание как сделочное волеизъявление
(Мальцев Д.А., Луговской И.К.)
("Вестник гражданского права", 2023, N 2)Таким образом, ни указание на нарушение обязанности, ни попытка ее замены на долженствование не решают догматических проблем, связанных с особенностями молчания. Нельзя не отметить, что в качестве дополнительных критериев определения наличия обязанности авторы и судебная практика стараются выделить наиболее типичные случаи, свидетельствующие о необходимости вменения такой обязанности. Наиболее распространенным является наличие прежних сделочных контактов. По-видимому, его выделение является экстраполяцией правила § 362 HGB, устанавливающего такое требование. Вернер Флуме настороженно относится к такой тенденции и, следуя собственным представлениям об отсутствии в гипотезе данной правовой нормы указания на изъявление в принципе, считает опасным для судебной практики ее генерализацию <73>. Однако, даже признавая определенное значение данного критерия, Канарис верно указывает, что сам по себе он ни оправдывает правопритязание на исполнение, ни дает полного представления о разнообразных основаниях вменения молчания лицу <74>.
(Мальцев Д.А., Луговской И.К.)
("Вестник гражданского права", 2023, N 2)Таким образом, ни указание на нарушение обязанности, ни попытка ее замены на долженствование не решают догматических проблем, связанных с особенностями молчания. Нельзя не отметить, что в качестве дополнительных критериев определения наличия обязанности авторы и судебная практика стараются выделить наиболее типичные случаи, свидетельствующие о необходимости вменения такой обязанности. Наиболее распространенным является наличие прежних сделочных контактов. По-видимому, его выделение является экстраполяцией правила § 362 HGB, устанавливающего такое требование. Вернер Флуме настороженно относится к такой тенденции и, следуя собственным представлениям об отсутствии в гипотезе данной правовой нормы указания на изъявление в принципе, считает опасным для судебной практики ее генерализацию <73>. Однако, даже признавая определенное значение данного критерия, Канарис верно указывает, что сам по себе он ни оправдывает правопритязание на исполнение, ни дает полного представления о разнообразных основаниях вменения молчания лицу <74>.
Статья: Межотраслевая преюдиция в уголовном процессе
(Ильин А.В.)
("Закон", 2023, N 8)Следовательно, за исключением случаев недоказанности суд и при удовлетворении, и при отказе в удовлетворении требования в резолютивной части решения устанавливает наличие или отсутствие правоотношения и входящего в его содержание требования. Существование требования материальный закон связывает с установлением обстоятельств, входящих в гипотезу правовой нормы, диспозицией которой и служит притязание. Эти обстоятельства составляют родовой (типовой) предмет доказывания по данной категории дел (ч. 1 и 2 ст. 56 ГПК РФ, ч. 1 и 2 ст. 65 АПК РФ, ч. 3 ст. 62 КАС РФ). Соответственно, если требование удовлетворено (если в удовлетворении требования отказано по причине его отсутствия у истца), это означает, что суд должен установить все обстоятельства, с которыми закон связывает возникновение и принудительную реализацию через суд этого притязания. Если бы суд не установил данные обстоятельства, он бы не смог вынести такое решение. А поскольку определенное решение вынесено, из этого следует, что необходимые для него обстоятельства судом установлены. Так, если судом удовлетворен иск о взыскании оплаты по договору поставки, это означает, что суд установил существование между сторонами договора поставки, принадлежность истцу годного к немедленному осуществлению требования о взыскании платы вследствие неисполнения покупателем - ответчиком по делу в надлежащий срок обязанности оплатить поставленный по этому договору товар. Другой пример: если удовлетворен иск о возмещении вреда, причиненного здоровью, это означает, что суд установил, что ответчик виновно причинил вред здоровью истца, а также определил объем этого вреда и соразмерный вреду объем возмещения.
(Ильин А.В.)
("Закон", 2023, N 8)Следовательно, за исключением случаев недоказанности суд и при удовлетворении, и при отказе в удовлетворении требования в резолютивной части решения устанавливает наличие или отсутствие правоотношения и входящего в его содержание требования. Существование требования материальный закон связывает с установлением обстоятельств, входящих в гипотезу правовой нормы, диспозицией которой и служит притязание. Эти обстоятельства составляют родовой (типовой) предмет доказывания по данной категории дел (ч. 1 и 2 ст. 56 ГПК РФ, ч. 1 и 2 ст. 65 АПК РФ, ч. 3 ст. 62 КАС РФ). Соответственно, если требование удовлетворено (если в удовлетворении требования отказано по причине его отсутствия у истца), это означает, что суд должен установить все обстоятельства, с которыми закон связывает возникновение и принудительную реализацию через суд этого притязания. Если бы суд не установил данные обстоятельства, он бы не смог вынести такое решение. А поскольку определенное решение вынесено, из этого следует, что необходимые для него обстоятельства судом установлены. Так, если судом удовлетворен иск о взыскании оплаты по договору поставки, это означает, что суд установил существование между сторонами договора поставки, принадлежность истцу годного к немедленному осуществлению требования о взыскании платы вследствие неисполнения покупателем - ответчиком по делу в надлежащий срок обязанности оплатить поставленный по этому договору товар. Другой пример: если удовлетворен иск о возмещении вреда, причиненного здоровью, это означает, что суд установил, что ответчик виновно причинил вред здоровью истца, а также определил объем этого вреда и соразмерный вреду объем возмещения.
Статья: Реализация принципа свободной оценки доказательств в гражданском процессе
(Корноухова П.Е.)
("Арбитражные споры", 2025, N 2)Независимая и беспристрастная судебная власть призвана выносить решения, имеющие общеобязательный характер, и именно суду принадлежит исключительное полномочие принимать окончательные решения в споре о праве. А потому авторитет правосудия не может сводиться к безоговорочному его признанию в отношении любого судьи как представителя судебной власти, он обеспечивается законодательным требованием к мотивированности и рациональности приводимых им утверждений. Сделанный вывод равным образом относится как к правовой, так и фактической составляющей судебного акта: несомненно, профессиональный суд должен обладать правовыми познаниями, однако, чтобы правильно их применить, первоначально необходимо установить фактические обстоятельства дела, а лишь затем сопоставить их с гипотезой правовой нормы.
(Корноухова П.Е.)
("Арбитражные споры", 2025, N 2)Независимая и беспристрастная судебная власть призвана выносить решения, имеющие общеобязательный характер, и именно суду принадлежит исключительное полномочие принимать окончательные решения в споре о праве. А потому авторитет правосудия не может сводиться к безоговорочному его признанию в отношении любого судьи как представителя судебной власти, он обеспечивается законодательным требованием к мотивированности и рациональности приводимых им утверждений. Сделанный вывод равным образом относится как к правовой, так и фактической составляющей судебного акта: несомненно, профессиональный суд должен обладать правовыми познаниями, однако, чтобы правильно их применить, первоначально необходимо установить фактические обстоятельства дела, а лишь затем сопоставить их с гипотезой правовой нормы.