ЕвропЕйская социальная хартия 1961
Подборка наиболее важных документов по запросу ЕвропЕйская социальная хартия 1961 (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Европейская социальная хартия: отдельные аспекты реформирования
(Беляковская О.В.)
("Социальное и пенсионное право", 2021, N 4)Обязательства государств - членов Совета Европы в соответствии с Европейской социальной хартией остаются крайне неравномерными, в том числе по причине того, что не все документы, входящие в архитектуру Хартии, ратифицированы странами Совета Европы. Так, Европейскую социальную хартию 1961 г. или пересмотренную Европейскую социальную хартию 1996 г. ратифицировали все, кроме четырех из 47 государств - членов Совета Европы. Новая редакция Европейской социальной хартии была открыта для подписания 3 мая 1996 г. Она вступила в силу 1 июля 1999 г. и была ратифицирована 34 государствами-членами.
(Беляковская О.В.)
("Социальное и пенсионное право", 2021, N 4)Обязательства государств - членов Совета Европы в соответствии с Европейской социальной хартией остаются крайне неравномерными, в том числе по причине того, что не все документы, входящие в архитектуру Хартии, ратифицированы странами Совета Европы. Так, Европейскую социальную хартию 1961 г. или пересмотренную Европейскую социальную хартию 1996 г. ратифицировали все, кроме четырех из 47 государств - членов Совета Европы. Новая редакция Европейской социальной хартии была открыта для подписания 3 мая 1996 г. Она вступила в силу 1 июля 1999 г. и была ратифицирована 34 государствами-членами.
Статья: Новая реформа Европейской социальной хартии в Совете Европы
(Косоруков К.А.)
("Социальное и пенсионное право", 2022, N 1)Сегодня система ЕСХ - это колоссальный инструментарий, охватывающий 43 из 47 государств - членов Совета Европы, включающий два основополагающих соглашения (Европейская социальная хартия 1961 г., ее пересмотренная редакция 1996 г.) и три протокола (1995, 1991 и 1988 гг.), устанавливающий более 100 конкретных обязательств и трехуровневую систему мониторинга за их исполнением: Европейский комитет по социальным правам (ЕКСП), Правительственный комитет и Комитет министров Совета Европы (КМСЕ).
(Косоруков К.А.)
("Социальное и пенсионное право", 2022, N 1)Сегодня система ЕСХ - это колоссальный инструментарий, охватывающий 43 из 47 государств - членов Совета Европы, включающий два основополагающих соглашения (Европейская социальная хартия 1961 г., ее пересмотренная редакция 1996 г.) и три протокола (1995, 1991 и 1988 гг.), устанавливающий более 100 конкретных обязательств и трехуровневую систему мониторинга за их исполнением: Европейский комитет по социальным правам (ЕКСП), Правительственный комитет и Комитет министров Совета Европы (КМСЕ).
Нормативные акты
"Европейская социальная хартия (пересмотренная)"
(принята в г. Страсбурге 03.05.1996)учитывая, что в Европейской социальной хартии, открытой для подписания 18 октября 1961 года в Турине, и в Протоколах к ней, государства - члены Совета Европы согласились обеспечить своему населению социальные права, указанные в этих документах, в целях повышения их уровня жизни и социального благополучия;
(принята в г. Страсбурге 03.05.1996)учитывая, что в Европейской социальной хартии, открытой для подписания 18 октября 1961 года в Турине, и в Протоколах к ней, государства - члены Совета Европы согласились обеспечить своему населению социальные права, указанные в этих документах, в целях повышения их уровня жизни и социального благополучия;
Статья: Перспективы ратификации статьи 26 Европейской социальной хартии (право работника на защиту своего достоинства в период работы)
(Сулейманова Ф.О.)
("Социальное и пенсионное право", 2022, N 1)<21> Мачульская Е.Е. Европейская социальная хартия 1961 г.: 50 лет в действии - достижения и новые задачи // Трудовое право в России и за рубежом. 2011. N 4. С. 53 - 55.
(Сулейманова Ф.О.)
("Социальное и пенсионное право", 2022, N 1)<21> Мачульская Е.Е. Европейская социальная хартия 1961 г.: 50 лет в действии - достижения и новые задачи // Трудовое право в России и за рубежом. 2011. N 4. С. 53 - 55.
Статья: Защита от насилия и домогательств в сфере труда: вызовы и возможности для России и Казахстана
(Головина С.Ю., Сыченко Е.В., Войтковская И.В.)
("Вестник Пермского университета. Юридические науки", 2021, N 3)Важнейшими международными актами в сфере защиты работников от насилия и домогательств [22, pp. 310 - 311] являются: Европейская социальная хартия (1961 г.) <7>; Конвенция Организации Объединенных Наций "О ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин" (1979 г.) <8>; Конвенция Международной организации труда "Об искоренении насилия и домогательств в сфере труда" (2019 г.) <9>; Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950 г.) <10>.
(Головина С.Ю., Сыченко Е.В., Войтковская И.В.)
("Вестник Пермского университета. Юридические науки", 2021, N 3)Важнейшими международными актами в сфере защиты работников от насилия и домогательств [22, pp. 310 - 311] являются: Европейская социальная хартия (1961 г.) <7>; Конвенция Организации Объединенных Наций "О ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин" (1979 г.) <8>; Конвенция Международной организации труда "Об искоренении насилия и домогательств в сфере труда" (2019 г.) <9>; Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950 г.) <10>.
"Комментарий к Трудовому кодексу Российской Федерации"
(постатейный)
(6-е издание)
(под ред. О.А. Шевченко)
("Проспект", 2022)Европейскими нормами, относящимися к регулированию трудовых отношений, считаются зафиксированные в документах Совета Европы и актах органов Европейского союза. Среди них Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950 г.), Европейская социальная хартия (1961 г.), Европейский кодекс социального обеспечения (1964 г.).
(постатейный)
(6-е издание)
(под ред. О.А. Шевченко)
("Проспект", 2022)Европейскими нормами, относящимися к регулированию трудовых отношений, считаются зафиксированные в документах Совета Европы и актах органов Европейского союза. Среди них Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950 г.), Европейская социальная хартия (1961 г.), Европейский кодекс социального обеспечения (1964 г.).
Статья: Европейская социальная хартия и иные акты о социальных правах человека и гражданина: некоторые вопросы соотношения
(Путило Н.В.)
("Социальное и пенсионное право", 2022, N 1)В Европейской социальной хартии 1961 г. не было выделено отдельно право на жилище, и это, как неоднократно указывалось в зарубежной исследовательской литературе, есть серьезный недостаток <7>. Закрепление права лиц преклонного возраста на "предоставление в их распоряжение жилья, приспособленного к их потребностям и состоянию здоровья, или соответствующей помощи для переоборудования их жилья" (п. 2 ст. 4 Дополнительного протокола к Европейской социальной хартии) не может подменять гарантии права каждого человека на жилище.
(Путило Н.В.)
("Социальное и пенсионное право", 2022, N 1)В Европейской социальной хартии 1961 г. не было выделено отдельно право на жилище, и это, как неоднократно указывалось в зарубежной исследовательской литературе, есть серьезный недостаток <7>. Закрепление права лиц преклонного возраста на "предоставление в их распоряжение жилья, приспособленного к их потребностям и состоянию здоровья, или соответствующей помощи для переоборудования их жилья" (п. 2 ст. 4 Дополнительного протокола к Европейской социальной хартии) не может подменять гарантии права каждого человека на жилище.
Статья: Лица с ограниченными возможностями как участники уголовного судопроизводства
(Курбатова С.М.)
("Российский судья", 2023, N 4)Однако приходится признать, что действующее российское уголовно-процессуальное законодательство в настоящее время не соответствует тому уровню эволюции гуманистических идей, который отражен в нормах современного международного права, и представлений о сущности социального государства. В Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации <1> (далее - УПК РФ) нет термина, которым бы охватывались такие лица, соответственно, нет его определения, критериев и порядка отнесения к данной категории участников, последствий этого в виде наделения их дополнительными правами и процессуальными гарантиями и т.д. В тексте УПК РФ, в основном применительно к подозреваемым, обвиняемым, редко - потерпевшим, свидетелям, встречаются словосочетания "с физическими и психическими недостатками" (ст. 51, 96, 167, 196, 280), "физические и психические состояния, влияющие на..." (ст. 45), "...отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством" (ст. 27, 125.1, 191, 421, 425), "психическое расстройство" (ст. 253, 300, 352, гл. 51), "беспомощное состояние" (ст. 20, 318). Однако, во-первых, они разнопорядковые по своей сути и содержанию; во-вторых, ни одно из них не несет в себе смысловой нагрузки, отражающей значимость наличия у участника уголовного судопроизводства физических и (или) когнитивных ограниченных возможностей для участия в нем. И это притом, что терминология "с физическими и психическими недостатками" не соответствует общепризнанной в настоящее время на международном уровне точке зрения, согласно которой указание на физические и психические проблемы у людей как на недостатки имеет в своей основе уничижительный контекст, разделяя людей на "нормальных" и "ненормальных" (ущербных, с недостатками), и носит, тем самым, дискриминационный характер. Тем не менее до конца XX в. ее использование было достаточно распространенным и в международном праве. Например, в ст. 15 Европейской социальной хартии 1961 г. изначально речь шла о лицах с физическими и психическими недостатками (The right of physically or mentally disabled persons to vocational training, rehabilitation and social resettlement) <2>. Позднее, в результате существенного пересмотра Хартии в 1996 г., в ней были закреплены права лиц с ограниченными возможностями (The right of persons with disabilities to independence, social integration and participation in the life of the community) <3>. Обращение в виде "лицо с ограниченными возможностями" получило широкое распространение и в других международных правовых документах, среди которых особенно следует выделить Конвенцию ООН "О правах лиц с ограниченными возможностями" 2006 г. <4> (в российском официальном переводе: Конвенция о правах инвалидов. - Прим. авт.). Также оно используется и в отдельных нормативных правовых актах Российской Федерации, например в Федеральном законе от 29 декабря 2012 г. N 273-ФЗ "Об образовании в Российской Федерации", Федеральном законе от 2 января 2000 г. N 29-ФЗ "О качестве и безопасности пищевых продуктов" и др. Вариант введения в оборот УПК РФ термина "инвалид" неактуален, так как по поводу этого слова в 2018 г. однозначно высказался Комитет по правам лиц с ограниченными возможностями (в российском официальном переводе: Комитет по правам инвалидов. - Прим. авт.). В своих Заключительных замечаниях, адресованных Российской Федерации, Комитет прямо указал, что "официальный перевод термина "persons with disabilities" на русский язык словом "инвалид" не отражает правозащитную модель" и что "рекомендуется внести изменения в официальный перевод Конвенции и использовать термины, в полной мере отражающие правозащитную модель" <5>. Дело в том, что понятие инвалидности в России до сих пор основано на медицинской модели понимания ее сущности, тогда как на уровне международного сообщества, и прежде всего в указанной Конвенции, уже получила признание модель социальная. В результате границы традиционного понимания инвалидности были расширены, а в число ее характеристик стали входить как медицинский, так и социальный и даже философский критерии. Это же было перенято и закреплено в законодательстве целого ряда правовых демократических государств, что способствовало выработке у них определенного единообразия в правовом регулировании участия таких лиц в различных правоотношениях, в том числе и в уголовно-процессуальных. И хотя в международном праве наряду с термином "лицо с ограниченными возможностями" в последние годы стало использоваться словосочетание "уязвимое лицо", оно не раскрывается должным образом и в основном имеет свою специфику применительно к отдельным категориям лиц (уязвимые мигранты-безработные, уязвимые беременные женщины и проч.). Поэтому термин "лицо с ограниченными возможностями" представляется более удачным. В нем заложен социально значимый смысл, что эти ограничения могут быть как-то компенсированы и человек сможет реализовать себя в определенном статусе. Исходя из вышеуказанной обязанности российского социального государства заботиться о своем населении это возлагается прежде всего на государство. Поэтому представляется необходимым ввести в УПК РФ такие понятия, как:
(Курбатова С.М.)
("Российский судья", 2023, N 4)Однако приходится признать, что действующее российское уголовно-процессуальное законодательство в настоящее время не соответствует тому уровню эволюции гуманистических идей, который отражен в нормах современного международного права, и представлений о сущности социального государства. В Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации <1> (далее - УПК РФ) нет термина, которым бы охватывались такие лица, соответственно, нет его определения, критериев и порядка отнесения к данной категории участников, последствий этого в виде наделения их дополнительными правами и процессуальными гарантиями и т.д. В тексте УПК РФ, в основном применительно к подозреваемым, обвиняемым, редко - потерпевшим, свидетелям, встречаются словосочетания "с физическими и психическими недостатками" (ст. 51, 96, 167, 196, 280), "физические и психические состояния, влияющие на..." (ст. 45), "...отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством" (ст. 27, 125.1, 191, 421, 425), "психическое расстройство" (ст. 253, 300, 352, гл. 51), "беспомощное состояние" (ст. 20, 318). Однако, во-первых, они разнопорядковые по своей сути и содержанию; во-вторых, ни одно из них не несет в себе смысловой нагрузки, отражающей значимость наличия у участника уголовного судопроизводства физических и (или) когнитивных ограниченных возможностей для участия в нем. И это притом, что терминология "с физическими и психическими недостатками" не соответствует общепризнанной в настоящее время на международном уровне точке зрения, согласно которой указание на физические и психические проблемы у людей как на недостатки имеет в своей основе уничижительный контекст, разделяя людей на "нормальных" и "ненормальных" (ущербных, с недостатками), и носит, тем самым, дискриминационный характер. Тем не менее до конца XX в. ее использование было достаточно распространенным и в международном праве. Например, в ст. 15 Европейской социальной хартии 1961 г. изначально речь шла о лицах с физическими и психическими недостатками (The right of physically or mentally disabled persons to vocational training, rehabilitation and social resettlement) <2>. Позднее, в результате существенного пересмотра Хартии в 1996 г., в ней были закреплены права лиц с ограниченными возможностями (The right of persons with disabilities to independence, social integration and participation in the life of the community) <3>. Обращение в виде "лицо с ограниченными возможностями" получило широкое распространение и в других международных правовых документах, среди которых особенно следует выделить Конвенцию ООН "О правах лиц с ограниченными возможностями" 2006 г. <4> (в российском официальном переводе: Конвенция о правах инвалидов. - Прим. авт.). Также оно используется и в отдельных нормативных правовых актах Российской Федерации, например в Федеральном законе от 29 декабря 2012 г. N 273-ФЗ "Об образовании в Российской Федерации", Федеральном законе от 2 января 2000 г. N 29-ФЗ "О качестве и безопасности пищевых продуктов" и др. Вариант введения в оборот УПК РФ термина "инвалид" неактуален, так как по поводу этого слова в 2018 г. однозначно высказался Комитет по правам лиц с ограниченными возможностями (в российском официальном переводе: Комитет по правам инвалидов. - Прим. авт.). В своих Заключительных замечаниях, адресованных Российской Федерации, Комитет прямо указал, что "официальный перевод термина "persons with disabilities" на русский язык словом "инвалид" не отражает правозащитную модель" и что "рекомендуется внести изменения в официальный перевод Конвенции и использовать термины, в полной мере отражающие правозащитную модель" <5>. Дело в том, что понятие инвалидности в России до сих пор основано на медицинской модели понимания ее сущности, тогда как на уровне международного сообщества, и прежде всего в указанной Конвенции, уже получила признание модель социальная. В результате границы традиционного понимания инвалидности были расширены, а в число ее характеристик стали входить как медицинский, так и социальный и даже философский критерии. Это же было перенято и закреплено в законодательстве целого ряда правовых демократических государств, что способствовало выработке у них определенного единообразия в правовом регулировании участия таких лиц в различных правоотношениях, в том числе и в уголовно-процессуальных. И хотя в международном праве наряду с термином "лицо с ограниченными возможностями" в последние годы стало использоваться словосочетание "уязвимое лицо", оно не раскрывается должным образом и в основном имеет свою специфику применительно к отдельным категориям лиц (уязвимые мигранты-безработные, уязвимые беременные женщины и проч.). Поэтому термин "лицо с ограниченными возможностями" представляется более удачным. В нем заложен социально значимый смысл, что эти ограничения могут быть как-то компенсированы и человек сможет реализовать себя в определенном статусе. Исходя из вышеуказанной обязанности российского социального государства заботиться о своем населении это возлагается прежде всего на государство. Поэтому представляется необходимым ввести в УПК РФ такие понятия, как: