Еспч права детей
Подборка наиболее важных документов по запросу Еспч права детей (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Правовая природа права ребенка на доступ к информации и его ограничения в целях защиты ребенка от информации, наносящей вред психическому здоровью и развитию несовершеннолетних
(Ситкова О.Ю.)
("Семейное и жилищное право", 2021, N 1)Ключевые слова: ребенок, информация, вред, здоровье, психическое развитие, культурное развитие, Европейский суд по правам человека, Конвенция о правах ребенка, свобода выражать свое мнение, поиск информации, передача информации, ответственность родителей, обязательства государства.
(Ситкова О.Ю.)
("Семейное и жилищное право", 2021, N 1)Ключевые слова: ребенок, информация, вред, здоровье, психическое развитие, культурное развитие, Европейский суд по правам человека, Конвенция о правах ребенка, свобода выражать свое мнение, поиск информации, передача информации, ответственность родителей, обязательства государства.
Статья: Перспективы реформирования института представительства в спорах о воспитании детей
(Горожанкина Е.Н.)
("Арбитражный и гражданский процесс", 2023, N 11)Таким образом, в спорах о воспитании детей порой возникает проблема расхождения интересов родителя и ребенка и невозможность представителя указать на такое расхождение суду или хотя бы своему клиенту. Данная проблема имеет "двойное дно", поскольку в российском законодательстве отсутствует четкое определение понятия "интерес ребенка". СК РФ, Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 мая 1998 г. N 10 "О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей" <11> неоднократно используют понятие "интересы ребенка", при этом не давая ему толкования. "При рассмотрении судом дел о воспитании детей суд в любом случае сталкивается с необходимостью толкования определения "интересы ребенка", поскольку интересы ребенка являются ключевым элементом во всех спорах, связанных с воспитанием детей" <12>. Обращаясь к практике ЕСПЧ, стоит отметить, что судебная практика чаще оперирует понятием "наилучшие интересы ребенка". Данное понятие - "наилучшие интересы ребенка" - необходимо оценивать в соответствии с обстоятельствами каждого конкретного дела и трактовать в соответствии с Конвенцией о правах ребенка (Постановление ЕСПЧ по делу X. v. Latvia от 26.11.2013, жалоба N 27853/09, § 103, Постановление ЕСПЧ по делу Schneiderv Germany от 15.09.2011, жалоба N 17080/07). Интересы ребенка необходимо оценивать с точки зрения перспективы личного развития, они зависят от множества индивидуальных обстоятельств, в частности, его возраста и уровня зрелости, присутствия или отсутствия его родителей, окружающей среды, впечатлений, психологической стабильности и развития, благополучия, здоровья, прав и свобод (Постановление ЕСПЧ по делу по делу Neulingera Shurukv. Switzerland от 06.07.2010, жалоба N 41615/07, § 138, Постановление ЕСПЧ по делу Schmidt v. France от 26.07.2007, жалоба N 35109/02).
(Горожанкина Е.Н.)
("Арбитражный и гражданский процесс", 2023, N 11)Таким образом, в спорах о воспитании детей порой возникает проблема расхождения интересов родителя и ребенка и невозможность представителя указать на такое расхождение суду или хотя бы своему клиенту. Данная проблема имеет "двойное дно", поскольку в российском законодательстве отсутствует четкое определение понятия "интерес ребенка". СК РФ, Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 мая 1998 г. N 10 "О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей" <11> неоднократно используют понятие "интересы ребенка", при этом не давая ему толкования. "При рассмотрении судом дел о воспитании детей суд в любом случае сталкивается с необходимостью толкования определения "интересы ребенка", поскольку интересы ребенка являются ключевым элементом во всех спорах, связанных с воспитанием детей" <12>. Обращаясь к практике ЕСПЧ, стоит отметить, что судебная практика чаще оперирует понятием "наилучшие интересы ребенка". Данное понятие - "наилучшие интересы ребенка" - необходимо оценивать в соответствии с обстоятельствами каждого конкретного дела и трактовать в соответствии с Конвенцией о правах ребенка (Постановление ЕСПЧ по делу X. v. Latvia от 26.11.2013, жалоба N 27853/09, § 103, Постановление ЕСПЧ по делу Schneiderv Germany от 15.09.2011, жалоба N 17080/07). Интересы ребенка необходимо оценивать с точки зрения перспективы личного развития, они зависят от множества индивидуальных обстоятельств, в частности, его возраста и уровня зрелости, присутствия или отсутствия его родителей, окружающей среды, впечатлений, психологической стабильности и развития, благополучия, здоровья, прав и свобод (Постановление ЕСПЧ по делу по делу Neulingera Shurukv. Switzerland от 06.07.2010, жалоба N 41615/07, § 138, Постановление ЕСПЧ по делу Schmidt v. France от 26.07.2007, жалоба N 35109/02).
Нормативные акты
"Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2020)"
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 22.07.2020)Предложения, заявления и жалобы, адресованные прокурору, в суд или иные органы государственной власти, которые имеют право контроля за местами содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых, Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации, Уполномоченному при Президенте Российской Федерации по правам ребенка, Уполномоченному при Президенте Российской Федерации по защите прав предпринимателей, уполномоченным по правам человека в субъектах Российской Федерации, уполномоченным по правам ребенка в субъектах Российской Федерации, уполномоченным по защите прав предпринимателей в субъектах Российской Федерации, в Европейский Суд по правам человека, цензуре не подлежат и не позднее следующего за днем подачи предложения, заявления или жалобы рабочего дня направляются адресату в запечатанном пакете (ч. 2).
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 22.07.2020)Предложения, заявления и жалобы, адресованные прокурору, в суд или иные органы государственной власти, которые имеют право контроля за местами содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых, Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации, Уполномоченному при Президенте Российской Федерации по правам ребенка, Уполномоченному при Президенте Российской Федерации по защите прав предпринимателей, уполномоченным по правам человека в субъектах Российской Федерации, уполномоченным по правам ребенка в субъектах Российской Федерации, уполномоченным по защите прав предпринимателей в субъектах Российской Федерации, в Европейский Суд по правам человека, цензуре не подлежат и не позднее следующего за днем подачи предложения, заявления или жалобы рабочего дня направляются адресату в запечатанном пакете (ч. 2).
"Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2020)"
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 23.12.2020)
(ред. от 25.04.2025)Семейная жизнь в понимании ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 23.12.2020)
(ред. от 25.04.2025)Семейная жизнь в понимании ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.
Статья: Гаагская конвенция о международном похищении детей: защита интересов ребенка или пренебрежение ими?
(Кравчук Н.В.)
("Семейное и жилищное право", 2020, N 6)Подводя итог, следует отметить, что отсутствие в Гаагской конвенции положений, дублирующих международные стандарты в области наилучших интересов ребенка, не означает их неприменимость в делах о международном похищении детей. Гаагская конвенция не является исключением из общего режима международно-правовой защиты ребенка. Ее положения должны толковаться на основе Конвенции по правам ребенка ООН и практики ЕСПЧ. Только тогда можно будет говорить о полноценной защите интересов ребенка в ситуациях его незаконного перемещения или удержания.
(Кравчук Н.В.)
("Семейное и жилищное право", 2020, N 6)Подводя итог, следует отметить, что отсутствие в Гаагской конвенции положений, дублирующих международные стандарты в области наилучших интересов ребенка, не означает их неприменимость в делах о международном похищении детей. Гаагская конвенция не является исключением из общего режима международно-правовой защиты ребенка. Ее положения должны толковаться на основе Конвенции по правам ребенка ООН и практики ЕСПЧ. Только тогда можно будет говорить о полноценной защите интересов ребенка в ситуациях его незаконного перемещения или удержания.
Статья: Тест на отцовство: применение геномных технологий в контексте международного и национального права (часть 1)
(Торкунова Е.А.)
("Российский судья", 2025, N 1)Значительный интерес представляет дело, рассмотренное Чертановским районным судом г. Москвы в 2001 г.; обстоятельства дела и принятые по нему судебные акты послужили основанием для направления жалобы в Европейский суд по правам человека (Постановление ЕСПЧ от 2 июня 2005 г. "Знаменская (Znamenskaya) против Российской Федерации") <31>. Заявительница хотела разместить на надгробии своего мертворожденного сына отчество и фамилию биологического отца ребенка. Для этого она требовала в суде внести исправления в свидетельство о смерти ребенка. Следуя презумпции отцовства, в документах, выданных органами ЗАГСа, в качестве отца был записан ее бывший муж, поскольку роды прошли до истечения срока в 300 дней после расторжения брака. Предполагаемый биологический отец никаких заявлений не подавал, в момент родов находился в местах предварительного заключения, где и умер через несколько месяцев после рождения ребенка. Официальный отец также скончался за несколько месяцев до рассмотрения дела в Чертановском суде. Обе инстанции московских судов отказали заявительнице на том основании, что положения ст. 49 СК РФ <32>, на которую она ссылалась, применяются только к живым детям. ЕСПЧ увидел в действиях российских органов государственной власти нарушение ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., гарантирующей уважение личной жизни, и присудил Знаменской компенсацию. В этом деле с точки зрения защиты отцовства интерес представляет также аргумент, выраженный тремя судьями состава суда <33> в Совместном особом мнении: "...остается открытым вопрос о том, не оправдывается ли вмешательство государства при несогласии признать биологического отца ребенка частью права матери на уважение ее личной жизни тем фактом, что наиболее заинтересованная сторона - отец ребенка - была мертва в момент обращения и, следовательно, не мог защитить свои права относительно своего имени и своей семейной жизни". Кроме того, в материалах дела нет информации о проведении какого-либо теста на отцовство, все утверждения о реальном отце мертворожденного ребенка строятся на показаниях его матери.
(Торкунова Е.А.)
("Российский судья", 2025, N 1)Значительный интерес представляет дело, рассмотренное Чертановским районным судом г. Москвы в 2001 г.; обстоятельства дела и принятые по нему судебные акты послужили основанием для направления жалобы в Европейский суд по правам человека (Постановление ЕСПЧ от 2 июня 2005 г. "Знаменская (Znamenskaya) против Российской Федерации") <31>. Заявительница хотела разместить на надгробии своего мертворожденного сына отчество и фамилию биологического отца ребенка. Для этого она требовала в суде внести исправления в свидетельство о смерти ребенка. Следуя презумпции отцовства, в документах, выданных органами ЗАГСа, в качестве отца был записан ее бывший муж, поскольку роды прошли до истечения срока в 300 дней после расторжения брака. Предполагаемый биологический отец никаких заявлений не подавал, в момент родов находился в местах предварительного заключения, где и умер через несколько месяцев после рождения ребенка. Официальный отец также скончался за несколько месяцев до рассмотрения дела в Чертановском суде. Обе инстанции московских судов отказали заявительнице на том основании, что положения ст. 49 СК РФ <32>, на которую она ссылалась, применяются только к живым детям. ЕСПЧ увидел в действиях российских органов государственной власти нарушение ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., гарантирующей уважение личной жизни, и присудил Знаменской компенсацию. В этом деле с точки зрения защиты отцовства интерес представляет также аргумент, выраженный тремя судьями состава суда <33> в Совместном особом мнении: "...остается открытым вопрос о том, не оправдывается ли вмешательство государства при несогласии признать биологического отца ребенка частью права матери на уважение ее личной жизни тем фактом, что наиболее заинтересованная сторона - отец ребенка - была мертва в момент обращения и, следовательно, не мог защитить свои права относительно своего имени и своей семейной жизни". Кроме того, в материалах дела нет информации о проведении какого-либо теста на отцовство, все утверждения о реальном отце мертворожденного ребенка строятся на показаниях его матери.
"Научно-практический комментарий к Федеральному закону от 31 июля 2020 г. N 247-ФЗ "Об обязательных требованиях в Российской Федерации"
(постатейный)
(Андриченко Л.В., Арзамасов Ю.Г., Емельянов А.С. и др.)
(отв. ред. А.С. Емельянов, С.М. Зырянов, А.В. Калмыкова)
("КОНТРАКТ", 2024)в) информация о практике применения нормативных правовых актов Российской Федерации, поступившая от Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека, Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по правам ребенка, а также из Общественной палаты Российской Федерации, государственных корпораций, фондов и иных организаций, созданных Российской Федерацией на основании федерального закона;
(постатейный)
(Андриченко Л.В., Арзамасов Ю.Г., Емельянов А.С. и др.)
(отв. ред. А.С. Емельянов, С.М. Зырянов, А.В. Калмыкова)
("КОНТРАКТ", 2024)в) информация о практике применения нормативных правовых актов Российской Федерации, поступившая от Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека, Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по правам ребенка, а также из Общественной палаты Российской Федерации, государственных корпораций, фондов и иных организаций, созданных Российской Федерацией на основании федерального закона;
Статья: Гражданско-процессуальный аспект защиты права отдельно проживающего родителя на участие в воспитании ребенка. Немецкий опыт
(Жаркова О.С.)
("Арбитражный и гражданский процесс", 2021, N 1)Ключевые слова: семейное право, право на воспитание ребенка, немецкое право, немецкий гражданский процесс, Европейская комиссия по правам человека, Европейский суд по правам человека.
(Жаркова О.С.)
("Арбитражный и гражданский процесс", 2021, N 1)Ключевые слова: семейное право, право на воспитание ребенка, немецкое право, немецкий гражданский процесс, Европейская комиссия по правам человека, Европейский суд по правам человека.
Статья: Приоритет прав суррогатной матери при рождении ребенка: проблемы сбалансированности модели правового регулирования в России
(Посадкова М.В.)
("Медицинское право", 2021, N 2)Более того, в указанной конструкции правоотношений между "заказчиками" и "исполнителем" этого договора ребенок оказывается лишь в роли бесправного объекта этого договора, что слабо согласуется с Конвенцией о правах ребенка. Между тем, как прямо отмечал Европейский суд по правам человека, государства должны иметь широкие пределы усмотрения в принятии решений по этим вопросам. Тем не менее эти пределы с необходимостью сужаются в вопросе о родительстве, которое затрагивает ключевой аспект личности. Необходимым представляется удостовериться в том, было ли установлено справедливое равновесие между интересами государства и прямо затронутыми участниками, с особым учетом фундаментального принципа, согласно которому в случае участия детей их наилучшие интересы пользуются приоритетом <24>.
(Посадкова М.В.)
("Медицинское право", 2021, N 2)Более того, в указанной конструкции правоотношений между "заказчиками" и "исполнителем" этого договора ребенок оказывается лишь в роли бесправного объекта этого договора, что слабо согласуется с Конвенцией о правах ребенка. Между тем, как прямо отмечал Европейский суд по правам человека, государства должны иметь широкие пределы усмотрения в принятии решений по этим вопросам. Тем не менее эти пределы с необходимостью сужаются в вопросе о родительстве, которое затрагивает ключевой аспект личности. Необходимым представляется удостовериться в том, было ли установлено справедливое равновесие между интересами государства и прямо затронутыми участниками, с особым учетом фундаментального принципа, согласно которому в случае участия детей их наилучшие интересы пользуются приоритетом <24>.
Статья: Эволюция технологий, правовых и моральных норм: последствия распространения молекулярно-генетических тестов на отцовство
(Болдырев В.А., Сварчевский К.Г.)
("Вестник Пермского университета. Юридические науки", 2024, N 1)В весьма любопытном решении Европейского суда по правам человека в деле "Багневский против Польши" (фр. Bagniewski c. Pologne) <4> от 31 августа 2018 г. по жалобе N 28475/14, детали которого мы опустим, за витиевато выстроенными рассуждениями можно увидеть легитимированную данным органом стратегию уклонения одной из сторон от сдачи образцов для исследования. Однако решение интересно тем, что в нем наряду с установленными и обсуждаемыми обстоятельствами описывается и содержание национального права заявителя, позволявшего обратиться с требованием об оспаривании отцовства в течение всего лишь шести месяцев с момента рождения ребенка. Такое положение дел, как кажется нам, говорило о пренебрежении польским законодателем интересами взрослого мужчины, который может получить повод для сомнений значительно позже. Впрочем, в 2019 году ситуация в польском законодательстве изменилась, как думается, в том числе и с учетом позиции Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). Сегодня срок составляет один год с момента, когда стало известно, что мужчина не является отцом ребенка, но всегда до момента достижения ребенком совершеннолетия [12, с. 151].
(Болдырев В.А., Сварчевский К.Г.)
("Вестник Пермского университета. Юридические науки", 2024, N 1)В весьма любопытном решении Европейского суда по правам человека в деле "Багневский против Польши" (фр. Bagniewski c. Pologne) <4> от 31 августа 2018 г. по жалобе N 28475/14, детали которого мы опустим, за витиевато выстроенными рассуждениями можно увидеть легитимированную данным органом стратегию уклонения одной из сторон от сдачи образцов для исследования. Однако решение интересно тем, что в нем наряду с установленными и обсуждаемыми обстоятельствами описывается и содержание национального права заявителя, позволявшего обратиться с требованием об оспаривании отцовства в течение всего лишь шести месяцев с момента рождения ребенка. Такое положение дел, как кажется нам, говорило о пренебрежении польским законодателем интересами взрослого мужчины, который может получить повод для сомнений значительно позже. Впрочем, в 2019 году ситуация в польском законодательстве изменилась, как думается, в том числе и с учетом позиции Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). Сегодня срок составляет один год с момента, когда стало известно, что мужчина не является отцом ребенка, но всегда до момента достижения ребенком совершеннолетия [12, с. 151].
Статья: Вспомогательные репродуктивные технологии: неочевидные пределы защиты
(Троицкая А.А., Шевченко О.С.)
("Сравнительное конституционное обозрение", 2025, N 1)Принцип приоритета интересов ребенка, рожденного с помощью суррогатного материнства, во взаимоотношениях с предполагаемыми родителями, неоднократно подтверждался Европейским судом по правам человека (далее - ЕСПЧ) как вытекающий из статьи 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, в том числе в момент, когда Российская Федерация была членом Совета Европы и участницей Конвенции и, судя по практике того же Конституционного Суда, не без интереса воспринимала решения ЕСПЧ <21>. ЕСПЧ хотя и оставляет государствам - членам Совета Европы широкую свободу усмотрения в вопросах разрешения или запрета обращения к ВРТ, а также в выборе конкретных способов установления правовой связи между ребенком и его предполагаемыми родителями, тем не менее требует, чтобы вокруг ребенка не создавалась ситуация полной правовой неопределенности, не позволяющая ему установить свою идентичность в обществе, а также реализовать иные права (позиция, представленная в консультативном заключении ЕСПЧ от 10 апреля 2019 года по запросу Франции в связи с делом семьи Меннессон <22>; в этом деле речь шла об установлении на территории Франции правовых связей между детьми, рожденными суррогатной матерью в США, и их родителями, из которых только отец имел генетическую связь с детьми).
(Троицкая А.А., Шевченко О.С.)
("Сравнительное конституционное обозрение", 2025, N 1)Принцип приоритета интересов ребенка, рожденного с помощью суррогатного материнства, во взаимоотношениях с предполагаемыми родителями, неоднократно подтверждался Европейским судом по правам человека (далее - ЕСПЧ) как вытекающий из статьи 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, в том числе в момент, когда Российская Федерация была членом Совета Европы и участницей Конвенции и, судя по практике того же Конституционного Суда, не без интереса воспринимала решения ЕСПЧ <21>. ЕСПЧ хотя и оставляет государствам - членам Совета Европы широкую свободу усмотрения в вопросах разрешения или запрета обращения к ВРТ, а также в выборе конкретных способов установления правовой связи между ребенком и его предполагаемыми родителями, тем не менее требует, чтобы вокруг ребенка не создавалась ситуация полной правовой неопределенности, не позволяющая ему установить свою идентичность в обществе, а также реализовать иные права (позиция, представленная в консультативном заключении ЕСПЧ от 10 апреля 2019 года по запросу Франции в связи с делом семьи Меннессон <22>; в этом деле речь шла об установлении на территории Франции правовых связей между детьми, рожденными суррогатной матерью в США, и их родителями, из которых только отец имел генетическую связь с детьми).
"Судебная практика и развитие законодательства о труде и социальном обеспечении: научно-практическое пособие"
(Антонова Н.В., Каменская С.В., Коршунова Т.Ю. и др.)
(отв. ред. Т.Ю. Коршунова)
("КОНТРАКТ", 2024)<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека от 7 октября 2010 г. по делу "Константин Маркин против России" (жалоба N 30078/06) // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2011. N 88.
(Антонова Н.В., Каменская С.В., Коршунова Т.Ю. и др.)
(отв. ред. Т.Ю. Коршунова)
("КОНТРАКТ", 2024)<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека от 7 октября 2010 г. по делу "Константин Маркин против России" (жалоба N 30078/06) // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2011. N 88.
Статья: К вопросу о реализации права ребенка быть заслушанным в суде
(Чечулина А.А.)
("Российский судья", 2022, N 9)В статье рассматриваются основные аспекты реализация права ребенка быть выслушанным в суде, исследуются особенности нормативного регулирования данного права на международном, европейском и национальном уровнях. В фокусе внимания сравнительно-правовой анализ реализации права ребенка быть выслушанным в странах Совета Европы, имплементация концепции дружественного ребенку правосудия. Автор анализирует механизм реализации права ребенка на участие в практике Европейского суда по правам человека, обобщает механизмы и упрощенные процедуры участия детей в суде, используемые в зарубежных странах.
(Чечулина А.А.)
("Российский судья", 2022, N 9)В статье рассматриваются основные аспекты реализация права ребенка быть выслушанным в суде, исследуются особенности нормативного регулирования данного права на международном, европейском и национальном уровнях. В фокусе внимания сравнительно-правовой анализ реализации права ребенка быть выслушанным в странах Совета Европы, имплементация концепции дружественного ребенку правосудия. Автор анализирует механизм реализации права ребенка на участие в практике Европейского суда по правам человека, обобщает механизмы и упрощенные процедуры участия детей в суде, используемые в зарубежных странах.
Статья: Экстерриториальное применение международных договоров по правам человека к использованию современных технологий
(Сушков С.П.)
("Российский юридический журнал", 2025, N 1)Если Комитет по правам ребенка и "раздвинул границы" экстерриториальной юрисдикции, то ЕСПЧ своей последующей практикой передвинул их обратно. В деле "Дуарте Агостиньо и др. против Португалии и др.", столкнувшись с аналогичной проблемой трансграничного нарушения прав человека в связи с изменением климата, ЕСПЧ отказался признавать существование экстерриториальных обязательств государств. Заявители попытались установить экстерриториальную юрисдикцию государств, выбросы которых способствовали изменению климата, поскольку данные государства осуществляют контроль над правами заявителей. Как отметил сам ЕСПЧ, он должен был высказаться, согласен ли он с описанной выше практикой Межамериканского суда и Комитета по правам ребенка <56>. В сущности, ЕСПЧ должен был прокомментировать соответствие функционального подхода своей практике.
(Сушков С.П.)
("Российский юридический журнал", 2025, N 1)Если Комитет по правам ребенка и "раздвинул границы" экстерриториальной юрисдикции, то ЕСПЧ своей последующей практикой передвинул их обратно. В деле "Дуарте Агостиньо и др. против Португалии и др.", столкнувшись с аналогичной проблемой трансграничного нарушения прав человека в связи с изменением климата, ЕСПЧ отказался признавать существование экстерриториальных обязательств государств. Заявители попытались установить экстерриториальную юрисдикцию государств, выбросы которых способствовали изменению климата, поскольку данные государства осуществляют контроль над правами заявителей. Как отметил сам ЕСПЧ, он должен был высказаться, согласен ли он с описанной выше практикой Межамериканского суда и Комитета по правам ребенка <56>. В сущности, ЕСПЧ должен был прокомментировать соответствие функционального подхода своей практике.