Процессуальные вопросы

36. Вынесение судьей решения об избрании меры пресечения или о продлении срока ее действия не является препятствием для участия этого же судьи при рассмотрении дела по существу.

По приговору Гороховецкого районного суда Владимирской области от 2 декабря 2021 г. (с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции) Б., ранее судимый, осужден по части 2 статьи 228 УК РФ.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 18 июля 2023 г. приговор и апелляционное определение в отношении Б. отменены, уголовное дело направлено на новое судебное рассмотрение в Гороховецкий районный суд Владимирской области иным составом суда.

В кассационном представлении заместитель Генерального прокурора Российской Федерации, оспаривая кассационное определение кассационного суда общей юрисдикции, указал, что председательствующий судья М. при рассмотрении ходатайств следователя об избрании и о продлении срока действия меры пресечения в отношении Б. не давал оценку доказательствам, не разрешал вопросы о виновности или невиновности Б. в содеянном, не делал выводов о наличии или об отсутствии события преступления. Судья обязан был проверить, содержат ли ходатайства и приобщенные к ним материалы сведения, указывающие на причастность этого лица к совершенному преступлению, а вывод судьи о том, что Б. может продолжить совершать преступления, в полной мере соответствует требованиям статьи 97 УПК РФ. Автор представления обращал внимание на то, что в постановлениях судьи также указано, что вопрос о виновности или невиновности Б. в совершении инкриминируемого ему деяния не может быть предметом рассмотрения и оценки при решении вопроса о мере пресечения, поскольку будет разрешаться судом при рассмотрении уголовного дела по существу. В представлении ставился вопрос об отмене обжалуемого кассационного определения и о передаче уголовного дела в отношении Б. на новое кассационное рассмотрение.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, проверив доводы, изложенные в кассационном представлении, пришла к следующим выводам.

Как следует из материалов уголовного дела, Вторым кассационным судом общей юрисдикции отменены приговор и апелляционное определение в отношении осужденного Б. ввиду наличия сомнений в беспристрастности судьи М., постановившего обвинительный приговор.

В обоснование принятого решения в кассационном определении отмечено, что ранее на досудебной стадии уголовного судопроизводства председательствующий судья М. при избрании в отношении Б. меры пресечения в виде заключения под стражу в постановлении от 4 февраля 2021 г. сослался на то, что Б. указал на принадлежность ему обнаруженного в ходе осмотра места происшествия и находящегося в автомашине наркотического средства, а также судья указал на то, что Б. может продолжить совершать преступления. Кроме этого, в постановлении суда о продлении избранной Б. меры пресечения от 28 мая 2021 г. судья М. указал на то, что Б. не отрицал перевозку в автомобиле наркотического средства.

По мнению кассационного суда общей юрисдикции, сделав в постановлениях вывод о наличии достаточных данных о причастности Б. к преступлению, в совершении которого он обвинялся, судья М. тем самым фактически предрешил вопрос о доказанности обстоятельства, указанного в пункте 2 части 1 статьи 299 УПК РФ, и констатировал отсутствие основания, предусмотренного пунктом 2 части 2 статьи 302 УПК РФ, для вынесения оправдательного приговора. Таким образом, судья М. еще на досудебной стадии уголовного судопроизводства фактически высказал свое мнение относительно обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу.

С указанными выводами суда кассационной инстанции нельзя согласиться по следующим основаниям.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированной в постановлении от 2 июля 1998 г. N 20-П, определениях от 15 ноября 2007 г. N 804-О-О, от 24 декабря 2012 г. N 2319-О, от 17 февраля 2015 г. N 295-О, недопустимым является участие судьи в рассмотрении дела, если оно связано с оценкой ранее уже исследовавшихся с его участием обстоятельств по делу. Судья, ранее выразивший свое мнение по предмету рассмотрения, не должен принимать участие в производстве по делу, чтобы не ставить под сомнение законность и обоснованность принимаемого решения. Тем более не должен участвовать в рассмотрении уголовного дела судья, который ранее принимал решение по вопросам, вновь ставшим предметом судебного заседания и послужившим основанием для постановления приговора.

Вместе с тем не может расцениваться как свидетельство необъективности или предвзятости судьи, рассматривающего уголовное дело, то обстоятельство, что ранее данным судьей по этому же делу выносилось решение о применении в качестве меры пресечения заключения под стражу. Решения, связанные с применением меры пресечения, и решения по существу уголовного дела (приговор) имеют различную фактическую основу и различное предназначение.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 2 постановления от 19 декабря 2013 г. N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий", избрание в качестве меры пресечения заключения под стражу допускается только после проверки судом обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению. При этом она не может сводиться к формальной ссылке суда на наличие у органов предварительного расследования достаточных данных о том, что лицо причастно к совершенному преступлению. При рассмотрении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу судья обязан проверить, содержит ли ходатайство и приобщенные к нему материалы конкретные сведения, указывающие на причастность к совершенному преступлению именно этого лица, и дать этим сведениям оценку в своем решении. При этом оставление судьей без проверки и оценки обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению должно расцениваться в качестве существенного нарушения уголовно-процессуального закона (части 4 статьи 7 УПК РФ), влекущего отмену решения.

В постановлении о рассмотрении ходатайства в порядке статьи 108 УПК РФ суду следует дать оценку, в частности, обоснованности подозрения в совершении лицом преступления. В решениях об избрании заключения под стражу в качестве меры пресечения и о продлении срока содержания под стражей должно быть указано, почему в отношении лица не может быть применена более мягкая мера пресечения, приведены результаты исследования в судебном заседании конкретных обстоятельств, обосновывающих избрание данной меры пресечения или продление срока ее действия, доказательства, подтверждающие наличие этих обстоятельств, а также оценка судом этих обстоятельств и доказательств с изложением мотивов принятого решения (пункт 29 названного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации).

Как усматривается из постановлений Гороховецкого районного суда Владимирской области об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении Б. и о продлении срока содержания под стражей, на которые суд кассационной инстанции сослался в определении, обоснованность подозрения в причастности Б. к совершению преступления подтверждается представленными следователем материалами дела, в том числе протоколом осмотра места происшествия, в ходе которого обнаружено транспортное средство с находящимся внутри наркотическим средством, справкой об исследовании и заключением эксперта, которыми подтверждено, что изъятое вещество является наркотическим средством, протоколами допросов свидетелей Ч., С., К. и Е., указавших на то, что наркотическое средство изымалось из автомашины Б., протоколом допроса подозреваемого Б., который не отрицал принадлежности ему наркотического средства и его перевозки в автомобиле.

Вопреки доводам Б., изложенным в суде кассационной инстанции, при вынесении постановлений от 4 февраля и от 28 мая 2021 г. судьей проверены материалы, на основании которых он пришел к выводу об обоснованности подозрения в причастности Б. к совершению преступления.

Кроме того, в указанных постановлениях отмечено, что доводы Б. о его невиновности в инкриминируемом ему деянии не могут быть рассмотрены судом, поскольку проверка виновности либо невиновности лица в совершении преступления, оценка собранных по делу доказательств не входит в компетенцию суда при решении вопроса, касающегося меры пресечения.

Таким образом, из содержания постановлений об избрании и о продлении Б. меры пресечения не следует, что судья М. давал оценку доказательствам, предрешал вопрос о виновности или невиновности Б. в инкриминируемом ему деянии либо сформулировал выводы о наличии или об отсутствии события преступления.

При этом вывод судьи о том, что Б. может продолжить совершать преступления, как правильно отмечается в представлении, соответствует положениям статьи 97 УПК РФ, согласно которым одним из оснований для избрания меры пресечения является наличие достаточных оснований полагать, что обвиняемый, подозреваемый может продолжить заниматься преступной деятельностью.

С учетом изложенного Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации пришла к выводу о том, что суд кассационной инстанции при рассмотрении жалобы осужденного не в полной мере принял во внимание указанные выше правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации и Пленума Верховного Суда Российской Федерации, в связи с чем кассационное определение отменила, дело направила на новое кассационное рассмотрение в тот же суд иным составом суда.

Определение N 86-УДП23-7-К2

37. Установление умысла на совершение преступления является правовым вопросом, который при рассмотрении дела судом присяжных заседателей с учетом положений части 5 статьи 339 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не подлежит включению в вопросный лист и разрешается судьей при вынесении приговора.

По приговору Матвеево-Курганского районного суда Ростовской области от 12 мая 2022 г., постановленному с участием присяжных заседателей, А. осужден по части 1 статьи 105 УК РФ.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Ростовского областного суда от 29 сентября 2022 г. приговор в отношении А., а также постановления Матвеево-Курганского районного суда Ростовской области от 26 ноября 2021 г. об отказе в удовлетворении ходатайства о роспуске коллегии присяжных заседателей и о возвращении ходатайства об изменении территориальной подсудности уголовного дела, от 30 июня 2022 г. о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания оставлены без изменения.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 27 июня 2023 г. апелляционное определение отменено, уголовное дело передано на новое апелляционное рассмотрение в тот же суд иным составом суда.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Ростовского областного суда от 24 августа 2023 г. вышеуказанные постановления Матвеево-Курганского районного суда Ростовской области об отказе в удовлетворении ходатайства о роспуске коллегии присяжных заседателей и о возвращении ходатайства об изменении территориальной подсудности уголовного дела, о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания оставлены без изменения.

Этим же апелляционным определением приговор Матвеево-Курганского районного суда Ростовской области от 12 мая 2022 г. в отношении А. изменен: действия осужденного переквалифицированы с части 1 статьи 105 на часть 4 статьи 111 УК РФ, назначено наказание в виде лишения свободы на срок 10 лет в исправительной колонии строгого режима. В остальной части приговор оставлен без изменения.

В кассационных жалобах потерпевшие и их представители выражали несогласие с решением кассационного суда общей юрисдикции от 27 июня 2023 г., которым отменено апелляционное определение и дело направлено на новое апелляционное рассмотрение, поскольку выводы суда кассационной инстанции о том, что отсутствие в вопросном листе вопроса о наличии у А. умысла на лишение жизни потерпевшего не позволяло суду квалифицировать его действия по части 1 статьи 105 УК РФ, противоречат положениям статьи 334, части 5 статьи 339, части 3 статьи 348 УПК РФ и разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, в соответствии с которыми вопрос об умысле подсудимого при совершении им определенных действий решается председательствующим исходя из фактических обстоятельств, признанных установленными коллегией присяжных заседателей, что и было им сделано. Просили отменить обжалуемое кассационное определение.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 27 июня 2023 г. и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ростовского областного суда от 24 августа 2023 г. и передала дело на новое кассационное рассмотрение, указав следующее.

Как следует из материалов уголовного дела, органами предварительного расследования А. было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 105 УК РФ, а именно в умышленном причинении смерти Ю. путем нанесения удара ножом в область левой половины груди.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей от 15 апреля 2022 г. А. был признан виновным в том, что вечером 22 апреля 2017 г. он по приглашению своей знакомой Ю.А. прибыл в кафе, где принимал участие в праздновании ее юбилея. При этом А. взял с собой в кафе нож, который хранил при себе. Далее, в период с 00:00 до 00:30 23 апреля 2017 г., уже после торжества А., будучи в состоянии алкогольного опьянения, стоя на участке местности возле указанного кафе, в ходе ссоры с Ю. достал из кармана своего пальто нож, которым нанес потерпевшему не менее пяти ударов в область расположения жизненно-важных органов - спины, правой и левой боковой поверхности туловища, причинив тому повреждения, указанные в вопросе N 1.

От полученного в результате действий А. ранения Ю., доставленный в больницу, скончался 23 апреля 2017 г. в 12:00.

Суд первой инстанции пришел к выводу, что установленные вердиктом присяжных заседателей фактические обстоятельства содеянного А., а именно характер и способ примененного к потерпевшему насилия, выбранное орудие преступления, а также локализация причиненных потерпевшему телесных повреждений, свидетельствуют о прямом умысле А. на причинение смерти Ю., в связи с чем квалифицировал действия подсудимого по части 1 статьи 105 УК РФ.

С указанным решением согласился и суд апелляционной инстанции.

Судебная коллегия по уголовным делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции, отменяя апелляционное определение и направляя дело на новое апелляционное рассмотрение, в своем решении указала: из вердикта следует, что осужденный А. не имел намерения лишить жизни Ю., поскольку в вопросе N 2 отсутствует указание об умысле осужденного на лишение жизни потерпевшего.

Исходя из изложенного суд кассационной инстанции сделал вывод о том, что умыслом А. не охватывалось наступление последствий в виде смерти Ю., что по смыслу закона является необходимым условием для вывода о наличии умысла на лишение жизни.

Далее суд указал, что намерение (цель) лишения жизни относится к фактическим обстоятельствам дела и в соответствии с положениями статьи 334 УПК РФ его установление входит в компетенцию присяжных заседателей, а не председательствующего; что отсутствие в вопросном листе вопроса о наличии у А. умысла на лишение жизни Ю. не позволяло суду квалифицировать действия осужденного по части 1 статьи 105 УК РФ.

Вместе с тем данные выводы суда кассационной инстанции нельзя признать законными и обоснованными.

Так, постановка вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, и их содержание регламентированы статьями 338, 339 УПК РФ.

Формулируя вопросы, судья должен учитывать, что полномочия присяжных заседателей согласно части 1 статьи 334 УПК РФ ограничиваются решением вопросов о доказанности обстоятельств, предусмотренных пунктами 1, 2 и 4 части 1 статьи 299 УПК РФ, то есть: доказано ли, что деяние имело место; доказано ли, что это деяние совершил подсудимый; виновен ли подсудимый в совершении этого деяния.

В пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2005 г. N 23 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей" даны разъяснения о том, что в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными статьей 334 УПК РФ.

К фактическим обстоятельствам уголовного дела относятся событие, результат, иные реальные обстоятельства, связанные с участием лица в совершении инкриминированного ему деяния.

Вывод суда кассационной инстанции о том, что умысел на совершение преступления относится к фактическим обстоятельствам, подлежащим доказыванию коллегией присяжных заседателей, противоречит положениям части 5 статьи 339 УПК РФ, согласно которым не могут ставиться отдельно либо в составе других вопросов вопросы, требующие от присяжных заседателей юридической квалификации статуса подсудимого, а также другие вопросы, требующие юридической оценки при вынесении присяжными заседателями своего вердикта.

В соответствии с предусмотренными статьей 334 УПК РФ полномочиями присяжные заседатели при вынесении вердикта должны обсуждать конкретные действия подсудимого и делать вывод об их доказанности или недоказанности.

Учитывая, что умысел виновного лица и квалификация его действий являются исключительно правовыми вопросами, они не подлежат включению в вопросный лист и разрешаются судьей единолично при постановлении приговора на основании вынесенного коллегией присяжных заседателей вердикта.

Определение N 41-УД23-33СП-К4

38. Наличие неотмененного постановления дознавателя об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлению потерпевшего о преступлении, относящемся к делам частного обвинения, не препятствует мировому судье рассмотреть такое заявление, поданное в порядке статьи 318 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

По приговору мирового судьи судебного участка N 2 г. Пятигорска Ставропольского края от 18 февраля 2022 г., оставленному без изменения судом апелляционной инстанции, Щ. осужден по части 1 статьи 115 УК РФ к наказанию в виде штрафа в размере 7000 руб.

Кассационным постановлением Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 16 марта 2023 г. приговор и апелляционное постановление отменены, производство по уголовному делу и уголовное преследование Щ. прекращены на основании пункта 5 части 1 статьи 27 УПК РФ в связи с наличием неотмененного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по тому же обвинению ввиду отсутствия состава преступления. На основании статьи 134 УПК РФ за Щ. признано право на реабилитацию.

В кассационной жалобе потерпевший О. просил отменить кассационное постановление, ссылаясь на правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, выраженную в определении от 29 марта 2016 г. N 706-О.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в своем определении указала следующее.

Как видно из материалов дела, суд кассационной инстанции, отменяя приговор и апелляционное постановление, сослался на имеющееся в материалах уголовного дела неотмененное постановление от 3 декабря 2020 г. об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Щ. на основании пункта 5 части 1 статьи 24 УПК РФ ввиду отсутствия состава преступления, предусмотренного частью 1 статьи 115 УК РФ, вынесенное участковым уполномоченным отдела МВД России по г. Пятигорску и утвержденное заместителем начальника полиции ОМВД России по г. Пятигорску.

Вместе с тем согласно части 2 статьи 20 УПК РФ уголовное дело о преступлении, предусмотренном частью 1 статьи 115 УК РФ, считается уголовным делом частного обвинения и возбуждается не иначе как по заявлению потерпевшего.

По смыслу взаимосвязанных положений статей 147, 318 и 319 УПК РФ, если заявление о возбуждении уголовного дела частного обвинения соответствует требованиям частей 1, 5 и 6 статьи 318 УПК РФ, мировой судья обязан принять заявление к своему производству, о чем выносится постановление.

В материалах уголовного дела имеется постановление мирового судьи судебного участка N 2 г. Пятигорска Ставропольского края от 2 марта 2021 г. о принятии к производству заявления О. о привлечении к уголовной ответственности Щ. за совершение преступления, предусмотренного частью 1 статьи 115 УК РФ, и возбуждении уголовного дела частного обвинения.

В силу части 1 статьи 145 УПК РФ по результатам рассмотрения сообщения о преступлении по уголовному делу частного обвинения орган дознания, дознаватель, следователь, руководитель следственного органа принимает решение о его передаче в суд в соответствии с частью 2 статьи 20 данного Кодекса.

В соответствии с правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации, выраженными в определении от 29 марта 2016 г. N 706-О и в постановлении от 28 июня 2023 г. N 36-П, по смыслу взаимосвязанных положений части 4 статьи 20, части 1 статьи 145 и части 3 статьи 318 УПК РФ руководитель следственного органа, следователь и дознаватель не уполномочены разрешать вопрос об отказе в возбуждении уголовного дела частного обвинения, постановление об этом, как вынесенное за пределами их компетенции и умаляющее гарантии защиты прав потерпевшего, не может служить ни препятствием для принятия судом к своему производству заявления о преступлении, преследуемом в частном порядке, ни основанием для прекращения уголовного дела по мотиву наличия такого неотмененного постановления.

Устанавливая порядок уголовного судопроизводства по делам частного обвинения, федеральный законодатель наделил потерпевшего правом самостоятельно осуществлять уголовное преследование - обращаться за защитой своих прав и законных интересов непосредственно в суд и доказывать как факт совершения преступления, так и виновность в нем конкретного лица, минуя обязательные в иных ситуациях (по делам частно-публичного и публичного обвинения) процессуальные стадии досудебного производства (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2005 г. N 7-П и от 17 октября 2011 г. N 22-П; определения Конституционного Суда Российской Федерации от 17 сентября 2013 г. N 1336-О и от 23 октября 2014 г. N 2534-О).

Если потерпевший способен защищать свои права и законные интересы самостоятельно или с помощью законного представителя либо представителя, то рассмотрение заявления о совершении в отношении его преступления относится к исключительной компетенции мирового судьи.

Тем самым право гражданина обращаться в установленном порядке за защитой своих нарушенных прав с заявлением о совершенном в его отношении преступлении частного обвинения в суд и, соответственно, обязанность мирового судьи рассмотреть его заявление не может ставиться в зависимость от принятия должностными лицами органов дознания и предварительного следствия решения об отказе в возбуждении уголовного дела частного обвинения по тому же обвинению в отношении того же лица ввиду отсутствия в деянии признаков соответствующего преступления.

Однако указанные положения закона и правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации не были приняты во внимание судом кассационной инстанции, что повлекло отмену кассационного постановления в отношении Щ. с направлением дела на новое кассационное рассмотрение в тот же суд иным составом.

Определение N 19-УД23-16-К5

39. Принятие судьей решения о возвращении уголовного дела прокурору в порядке статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации для устранения препятствий его рассмотрения судом в связи с допущенными следователем нарушениями уголовно-процессуального закона не является обстоятельством, исключающим участие того же судьи в рассмотрении уголовного дела после устранения допущенных нарушений.

По приговору Липецкого областного суда от 15 марта 2023 г., оставленному без изменения судом апелляционной инстанции, Т., ранее не судимый, осужден по пункту "ж" части 2 статьи 105 УК РФ к 13 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на 1 год, с установлением указанных в приговоре ограничений и возложением обязанности, предусмотренных статьей 53 УК РФ.

По данному приговору осужден также Б.

В кассационной жалобе адвокат Щ., оспаривая приговор и апелляционное определение в отношении Т., указывал на то, что уголовное дело не могло быть рассмотрено в том же составе суда и имелись основания для самоотвода председательствующего судьи, поскольку ранее до возвращения дела прокурору по результатам рассмотрения ходатайства стороны защиты председательствующий судья 15 июня 2022 г. вынес постановление о признании недопустимым доказательством заключения психофизиологического исследования Т. и отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты о признании недопустимым доказательством показаний специалиста А., то есть суд затрагивал вопросы, связанные с непосредственной оценкой данных доказательств по делу с точки зрения их допустимости. Адвокат отмечал, что в постановлении от 14 июля 2022 г. о возвращении уголовного дела прокурору суд также ставил вопросы, связанные с оценкой доказательств по делу.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации признала несостоятельными доводы адвоката о необходимости отмены приговора в связи с рассмотрением уголовного дела незаконным составом суда.

Действительно, судьей М. 14 июля 2022 г. выносилось постановление о возвращении данного уголовного дела прокурору в порядке статьи 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом в связи с допущенными следователем нарушениями уголовно-процессуального закона.

Исходя из текста данного решения судьей не высказывалось мнение относительно оценки имеющихся в деле доказательств и их достаточности для вывода о виновности или невинности обвиняемых, не содержится в постановлении судьи и позиции относительно наличия или отсутствия события преступления, квалификации деяния, а указание в нем на принятие неуполномоченным лицом решения о возобновлении предварительного следствия и соединении уголовных дел в одно производство, предъявление обвинения и составление им обвинительного заключения не является обстоятельством, предусмотренным статьей 62 УПК РФ, исключающим участие того же судьи в рассмотрении уголовного дела после устранения допущенных нарушений.

Кроме того, как видно из протокола судебного заседания, сторонами в ходе судебного разбирательства не заявлялись отводы председательствующему судье и не высказывались замечания относительно его необъективности.

Определение N 77-УД23-8-А1