41. В соответствии с требованиями статьи 339 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации вопросный лист не должен содержать вопросов, требующих юридической оценки, в частности касающихся формы вины подсудимого.

По приговору Красноярского краевого суда с участием присяжных заседателей от 11 мая 2022 г. Е. осужден за убийство пациентов медицинского учреждения К., Г., Р. и Л., совершенное общеопасным способом, и за умышленные уничтожение и повреждение чужого имущества, повлекшие причинение значительного ущерба, совершенные путем поджога.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Пятого апелляционного суда общей юрисдикции от 28 ноября 2022 г. приговор изменен, отменено решение суда в части сохранения ареста на автомобиль, материалы уголовного дела в этой части направлены на новое судебное рассмотрение. В остальной части приговор оставлен без изменения.

В кассационной жалобе защитник осужденного адвокат А., помимо прочего, утверждал, что вопросный лист не содержит упоминаний о субъективной стороне совершенного деяния. Сторона защиты не отрицала факт совершения подсудимым деяния, однако при этом указывала, что Е. не желал причинить смерть. Вердикт присяжных заседателей не содержит никаких выводов о форме вины подсудимого, вопросы стороны защиты по данному поводу при формулировании вопросного листа судом необоснованно отклонены.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 4 мая 2023 г., отвечая на доводы кассационной жалобы, указала следующее.

При формулировании вопросного листа судом соблюдены положения статей 338, 339 УПК РФ.

По предъявленному обвинению были поставлены три основных вопроса. Несостоятельными являются утверждения защитника о том, что вопросный лист не содержит упоминания о субъективной стороне деяния, вердикт присяжных заседателей не содержит никаких выводов о форме вины подсудимого.

В соответствии с частью 1 статьи 334 УПК РФ в ходе судебного разбирательства уголовного дела присяжные заседатели разрешают только те вопросы, которые предусмотрены пунктами 1, 2 и 4 части 1 статьи 299 УПК РФ и сформулированы в вопросном листе. Данные положения закона согласуются с требованиями части 7 статьи 335 УПК РФ. При этом судом были учтены положения части 1 статьи 252 и частей 3, 5 статьи 339 УПК РФ, поэтому на разрешение присяжных заседателей были поставлены вопросы о доказанности фактических обстоятельств совершенного деяния, о причастности Е. к нему и о его виновности. В частности, в них идет речь о виновности Е. в совершении поджога вещей в палате медицинского учреждения, в которой вместе с ним находился пациент Р. Последний громко храпел и мешал Е. спать. Из-за неприязни к нему он поджег вещи, зная при этом о нахождении в учреждении других пациентов и медицинских работников. В ходе возникшего пожара наступила смерть Р., К., Г. в результате острого сочетанного отравления окисью углерода и этилового спирта в первом случае и в результате отравления продуктами горения - в остальных случаях. Смерть Л. наступила на месте происшествия в результате острой коронарной недостаточности.

Также было уничтожено и повреждено определенное имущество.

На разрешение присяжных заседателей не должны ставиться вопросы о форме вины. Данный вопрос следует относить к правовым, разрешение которых не относится к компетенции присяжных заседателей.

На основании фактических обстоятельств, признанных установленными коллегией присяжных заседателей, суд пришел к выводу о том, что подсудимый действовал с косвенным умыслом, направленным на убийство нескольких человек. Он умышленно поджег вещи, зная при этом о том, что в медицинском учреждении находятся люди. Подсудимый осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность наступления смерти находящихся в учреждении граждан, не желал, но сознательно допускал наступление их смерти либо относился к таким последствиям безразлично.

Определение N 53-УД23-8СП-А5

42. Если на стадии предварительного расследования обвиняемым подано заявление об отказе от защитника и о желании самостоятельно осуществлять свою защиту, которое не было удовлетворено следователем по мотивам, не обусловленным имущественной несостоятельностью обвиняемого, и защитник продолжил участие в деле, то расходы на оплату труда адвоката за период после подачи такого заявления подлежат возмещению за счет средств федерального бюджета.

По приговору Березниковского городского суда Пермского края от 4 октября 2021 г., оставленному без изменений судами апелляционной и кассационной инстанций, Я. осужден по пункту "г" части 4 статьи 228.1 УК РФ (два преступления), по части 2 статьи 228 УК РФ.

С осужденного в пользу федерального бюджета взысканы процессуальные издержки в размере 24 817 руб.

В кассационной жалобе осужденный Я., помимо прочего, оспаривал взыскание с него процессуальных издержек, связанных с оплатой услуг адвоката Ч., назначенного органами предварительного расследования, поскольку в заявлении от 26 марта 2021 г. он отказался от услуг этого адвоката, заявив, что будет осуществлять защиту самостоятельно.

Проверив материалы уголовного дела, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 5 сентября 2023 г. отметила, что судебные решения в части взыскания процессуальных издержек с осужденного подлежат изменению.

В соответствии с пунктом 5 части 2 статьи 131 УПК РФ к процессуальным издержкам относятся суммы, выплачиваемые адвокату за оказание им юридической помощи в случае участия в уголовном судопроизводстве по назначению суда, которые в силу части 1 статьи 132 УПК РФ могут взыскиваться с осужденного или возмещаться за счет средств федерального бюджета.

Из материалов дела усматривается, что 29 декабря 2020 г. осужденному Я. органами предварительного расследования был назначен адвокат Ч. для осуществления его защиты при проведении следственных действий в период с 29 декабря 2020 г. по 13 апреля 2021 г. В ходе предварительного расследования адвокат Ч. обратился с заявлением о выплате вознаграждения в сумме 15 939 руб. за осуществление защиты Я. за 9 рабочих дней участия на предварительном следствии в 15 следственных действиях.

Постановлением следователя от 5 июля 2021 г. заявление адвоката Ч. рассмотрено и за ним признано право на вознаграждение за 9 рабочих дней участия на предварительном следствии с учетом 15% уральского коэффициента в сумме 15 939 руб. Указанная сумма выплачена адвокату, признана процессуальными издержками и по приговору взыскана судом с осужденного.

Вместе с тем из материалов дела следует, что 9 марта 2021 г. Я. обратился с заявлением, в котором отказался от услуг адвоката Ч., указав, что свою защиту он желает осуществлять самостоятельно.

Постановлением старшего следователя от 26 марта 2021 г. в удовлетворении ходатайства осужденного было отказано, и адвокат Ч. продолжил осуществлять защиту осужденного на предварительном следствии. При этом решение следователя не было обусловлено имущественной несостоятельностью обвиняемого, свидетельствующей о вынужденности его отказа от защитника <6>.

--------------------------------

<6> См. пункт 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 г. N 42 "О практике применения судами законодательства о процессуальных издержках по уголовным делам" (в редакции от 15 декабря 2022 г.).

В соответствии с частью 4 статьи 132 УПК РФ, если подозреваемый или обвиняемый заявил об отказе от защитника, но отказ не был удовлетворен и защитник участвовал в уголовном деле по назначению, то расходы на оплату труда адвоката возмещаются за счет средств федерального бюджета.

Между тем суд, взыскивая с осужденного процессуальные издержки, связанные с оплатой услуг адвоката Ч., в полном объеме, в том числе за осуществление им защиты осужденного 25 марта, 9 и 13 апреля 2021 г., то есть после заявления Я. ходатайства об отказе от услуг защитника, не принял во внимание указанные выше обстоятельства, не дал им оценки и не исследовал заявление осужденного.

Более того, из протокола судебного заседания усматривается, что осужденный Я. отказался от взыскания с него процессуальных издержек, связанных с оплатой услуг адвоката Ч., однако по данному вопросу судом не было высказано каких-либо суждений.

На основании изложенного Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила приговор, апелляционное и кассационное определения в части взыскания с осужденного Я. процессуальных издержек, уголовное дело в этой части передала на новое судебное рассмотрение в порядке, предусмотренном статьями 396 - 399 УПК РФ, в суд первой инстанции в ином составе суда.

Определение N 44-УД23-14-К7

43. При новом рассмотрении уголовного дела в суде первой или апелляционной инстанции после отмены приговора по основаниям, не связанным с необходимостью ухудшения положения обвиняемого, не допускается назначение обвиняемому более строгого наказания либо любое иное усиление его уголовной ответственности.

По приговору Верховного Суда Республики Коми от 12 января 2023 г., оставленному без изменения судом апелляционной инстанции, Л., ранее не судимая, осуждена по пунктам "а", "г" части 4 статьи 228.1 УК РФ с применением статьи 64 УК РФ к 4 годам лишения свободы со штрафом в размере 18 000 руб., по части 3 статьи 30, части 5 статьи 228.1 УК РФ к 6 годам лишения свободы со штрафом в размере 38 000 руб. На основании части 3 статьи 69 УК РФ путем частичного сложения наказаний Л. назначено окончательное наказание в виде лишения свободы сроком на 7 лет в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере 50 000 руб.

В кассационном представлении заместитель Генерального прокурора Российской Федерации просил об изменении судебных решений в части назначения Л. дополнительного наказания по преступлению, квалифицированному по части 3 статьи 30, части 5 статьи 228.1 УК РФ, и по совокупности преступлений и о смягчении наказания, указав на то, что при повторном рассмотрении уголовного дела после отмены приговора Сыктывкарского городского суда Республики Коми от 10 июля 2020 г. по основаниям, не связанным с необходимостью ухудшения положения обвиняемой, ей за совершение того же преступления, предусмотренного частью 3 статьи 30, частью 5 статьи 228.1 УК РФ, назначено дополнительное наказание в виде штрафа, которое превышает ранее назначенное.

В кассационной жалобе осужденная Л., помимо прочего, выражала несогласие с назначенным ей наказанием, приводя в том числе аналогичный довод.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 5 октября 2023 г., удовлетворяя кассационное представление, изменила приговор и апелляционное определение по следующим основаниям.

Согласно взаимосвязанным положениям статей 389.22, 389.23 и части 1 статьи 389.24 УПК РФ и правовой позиции, изложенной в пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 июня 2015 г. N 29 "О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве", при новом рассмотрении уголовного дела в суде первой или апелляционной инстанции после отмены приговора по основаниям, не связанным с необходимостью ухудшения положения обвиняемого, не допускается применение закона о более тяжком преступлении, назначение обвиняемому более строгого наказания либо любое иное усиление его уголовной ответственности.

Как следует из материалов дела, первоначально за указанные выше преступления Л. была осуждена 10 июля 2020 г. Сыктывкарским городским судом по части 5 статьи 228.1 УК РФ с применением статьи 64 УК РФ к 8 годам лишения свободы со штрафом в размере 40 000 руб., по части 3 статьи 30, части 5 статьи 228.1 УК РФ к 7 годам лишения свободы со штрафом в размере 20 000 руб., на основании части 3 статьи 69 УК РФ к 9 годам лишения свободы со штрафом в размере 50 000 руб.

Верховным Судом Республики Коми 9 октября 2020 г. приговор оставлен без изменения.

Судебная коллегия по уголовным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции 11 августа 2022 г. судебные решения отменила, уголовное дело передала на новое рассмотрение в Верховный Суд Республики Коми в связи с нарушением правил подсудности, предусмотренных пунктом 1 части 3 статьи 31 УПК РФ.

Верховным Судом Республики Коми 12 января 2023 г. Л. осуждена в том числе по части 3 статьи 30, части 5 статьи 228.1 УК РФ к 6 годам лишения свободы со штрафом в размере 38 000 руб.

Таким образом, при повторном рассмотрении дела Л. назначено более строгое дополнительное наказание в виде штрафа, чем по предыдущему приговору, отмененному по процессуальным основаниям, при отсутствии доводов о несправедливости назначенного Л. наказания вследствие чрезмерной мягкости.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации изменила судебные решения в отношении Л., смягчила назначенное ей дополнительное наказание по части 3 статьи 30, части 5 статьи 228.1 УК РФ до 20 000 руб. На основании части 3 статьи 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных пунктами "а", "г" части 4 статьи 228.1 УК РФ и частью 3 статьи 30, частью 5 статьи 228.1 УК РФ, путем частичного сложения наказаний Судебная коллегия назначила Л. 7 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере 30 000 руб.

Определение N 3-УДП23-9-А2

44. В случае смерти лица, совершившего общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, суд выносит постановление о прекращении уголовного дела на основании пункта 4 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

По постановлению Нижегородского областного суда от 18 ноября 2022 г. (с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции) уголовное дело в отношении М., ранее не судимого, совершившего в состоянии невменяемости общественно опасное деяние, предусмотренное пунктами "а", "в" части 2 статьи 105 УК РФ, прекращено на основании пункта 4 части 1 статьи 24 УПК РФ ввиду его смерти.

В кассационной жалобе адвокат К., выражая несогласие с судебными решениями, полагал, что судами первой и апелляционной инстанций уголовное дело необоснованно прекращено вследствие смерти М., а не в связи с отсутствием в его действиях состава преступления. При разрешении данного вопроса суд был обязан учесть состояние невменяемости М., которое исключает его виновность, свидетельствует об отсутствии обязательного элемента состава преступления - его субъективной стороны и влечет необходимость прекращения дела по пункту 2 части 1 статьи 24 УПК РФ. По мнению автора жалобы, по этой причине неправомерны сделанные в апелляционном определении выводы о том, что "в ходе судебного разбирательства установлены все признаки состава совершенного М. общественно опасного деяния, запрещенного уголовным законом, в том числе и субъективная сторона - совершение умышленных действий, направленных на лишение жизни трех человек", которые к тому же противоречат позиции суда первой инстанции, изложенной в постановлении, об установлении только объективной стороны деяния, совершенного М. Смерть М., указанная в качестве основания прекращения дела, препятствует реализации его родственниками права возражать против такого прекращения, а в судебных решениях - указанию на признание права на реабилитацию.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 14 ноября 2023 г., оставляя постановление и апелляционное определение без изменения, указала, в частности, следующее.

Действия, совершенные лицом в состоянии невменяемости, в любом случае предполагают их оценку с правовой точки зрения в целях установления признаков, формально относящихся к тому или иному составу преступления, что обеспечивает возможность судить об их общественной опасности и позволяет отнести к деянию, предусмотренному уголовным законом.

Несмотря на то, что статьей 434 УПК РФ определено наличие особого предмета доказывания, отличного от общих обстоятельств, перечисленных в статье 73 УПК РФ, и в число этих обстоятельств не входит вопрос о виновности, тем не менее процедура рассмотрения дел данной категории закреплена в нормах уголовно-процессуального закона, а сами принудительные меры медицинского характера являются мерами уголовно-правового характера со всеми вытекающими из этого правовыми последствиями, допускающими признание права на реабилитацию, но только в строго определенных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации случаях.

Признав доказанным, что деяние, предусмотренное уголовным законом, имело место и совершено данным лицом в состоянии невменяемости, суд выносит постановление в соответствии со статьями 21 и 81 УК РФ об освобождении этого лица от уголовной ответственности и о применении к нему принудительных мер медицинского характера, а при невозможности, как в данном случае - в связи со смертью М., - о прекращении дела по пункту 4 части 1 статьи 24 УПК РФ, поэтому такое окончание уголовного судопроизводства не является реабилитацией в понимании закона, поскольку основания, перечисленные в статье 134 УПК РФ, отсутствуют. При этом суть совершенного общественно опасного деяния не претерпевает изменений в зависимости от того, были ли к лицу применены принудительные меры медицинского характера или нет, например по причине наступления его смерти или вследствие признания этого лица не нуждающимся в принудительном лечении.

Таким образом, доводы адвоката о необходимости прекращения дела в отношении М. по пункту 2 части 1 статьи 24 УПК РФ, то есть в связи с отсутствием состава преступления, и о признании за ним права на реабилитацию являются несостоятельными и правильно отвергнуты судами первой и апелляционной инстанций.

Определение N 9-УД23-16-А4

45. Наличие в материалах дела расписки осужденного, составленной сразу после оглашения приговора, о нежелании обжаловать приговор и участвовать в заседании суда апелляционной инстанции, притом что в дальнейшем он подал апелляционную жалобу и направил в суд апелляционной инстанции своего представителя, не может являться основанием для рассмотрения дела в отсутствие осужденного, если имелись сведения об уважительной причине его неявки в судебное заседание суда апелляционной инстанции.

По приговору Сызранского городского суда Самарской области от 7 июля 2022 г. (с учетом изменений, внесенных апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Самарского областного суда от 5 сентября 2022 г.) У. осужден по пунктам "а", "з" части 2 статьи 111 УК РФ.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 31 мая 2023 г. приговор и апелляционное определение оставлены без изменения.

В кассационной жалобе адвокат М. просил вынесенные по делу апелляционное и кассационное определения отменить и передать дело на новое апелляционное рассмотрение в связи с нарушением права осужденного У. на личное участие в апелляционном рассмотрении дела, обращал внимание на то, что 7 июля 2022 г. сразу после провозглашения приговора от осужденного У. была отобрана расписка, в которой он указал, что не желает обжаловать приговор и участвовать в заседании суда апелляционной инстанции. Однако 18 июля 2022 г. У. подал апелляционную жалобу, по которой было назначено заседание суда апелляционной инстанции. При этом в материалах уголовного дела имеется телефонограмма, согласно которой У.Г. (дочь осужденного) сообщила, что У. желает участвовать в судебном заседании, но его могут положить в больницу. В судебном заседании суда апелляционной инстанции она пояснила, что осужденный У. находится в больнице и участвовать в заседании не может. Несмотря на это, суд апелляционной инстанции продолжил рассмотрение дела в отсутствие осужденного. Автор жалобы считал, что после подачи У. апелляционной жалобы суд должен был выяснить у него мнение о желании участвовать в судебном заседании.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 14 ноября 2023 г. удовлетворила жалобу адвоката по следующим основаниям.

Согласно пункту 2 части 1 статьи 389.12 УПК РФ в судебном заседании суда апелляционной инстанции участие осужденного обязательно, если он ходатайствует о своем участии в нем или суд признает его участие необходимым.

По смыслу закона лицо вправе отказаться от реализации своих прав и свобод, в том числе носящих процессуальный характер. При этом такой отказ должен быть явно выраженным, добровольным и не может противоречить законодательству Российской Федерации.

Из материалов дела следует, что в день вынесения приговора У. действительно указал, что обжаловать его, равно как и принимать участие в заседании суда апелляционной инстанции, не желает.

Между тем 18 июля 2022 г. У. на указанный приговор была подана апелляционная жалоба, по которой 15 августа 2022 г. назначено судебное заседание на 5 сентября 2022 г., и ему направлено извещение о дате, времени и месте судебного разбирательства. В тот же день была составлена телефонограмма, принятая У.Г. (дочерью осужденного), которая сообщила в суд, что У. участвовать в судебном заседании будет, однако его могут положить в больницу.

Из протокола судебного заседания суда апелляционной инстанции от 5 сентября 2022 г. следует, что У.Г. явилась в судебное заседание. На вопросы суда она пояснила, что осужденный У. о времени и месте судебного разбирательства извещен. Однако в настоящее время он находится в больнице и участвовать в заседании не может.

Таким образом, суду от дочери осужденного стало известно о его желании принять участие в судебном разбирательстве при рассмотрении уголовного дела по его жалобе.

Ссылка суда на расписку от 7 июля 2022 г., оформленную У. до подачи апелляционной жалобы, в данном случае не является достаточной для утверждения о том, что волеизъявление осужденного о его намерении принимать участие в судебном заседании суда второй инстанции было выяснено надлежащим образом.

Факт нахождения У. на лечении подтверждается справкой о его госпитализации 5 сентября 2022 г.

Суд апелляционной инстанции при наличии сведений о госпитализации У. и объективной невозможности его участия в деле не обсудил вопрос об уважительности причин его неявки в судебное заседание, не выяснил действительного желания или нежелания осужденного участвовать в апелляционном рассмотрении дела по его жалобе.

Указанные обстоятельства ставят под сомнение законность рассмотрения уголовного дела судом апелляционной инстанции в отсутствие У. и свидетельствуют о нарушении его права на защиту.

С учетом изложенного Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила апелляционное и кассационное определения и передала уголовное дело на новое апелляционное рассмотрение.

Определение N 46-УД23-34-К6

46. При определении размера вознаграждения адвокату, участвующему в уголовном деле по назначению суда, подлежит учету и время, затраченное им на осуществление ознакомления с протоколом судебного заседания, который является частью уголовного дела.

Постановлением Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 22 мая 2023 г. отказано в удовлетворении заявления адвоката Г. о выплате вознаграждения за ознакомление с протоколом судебного заседания по рассмотрению кассационной жалобы осужденной Б.

В кассационной жалобе адвокат Г. просил постановление суда отменить, указывая на то, что осужденная Б. поручила ему ознакомиться с протоколом судебного заседания суда кассационной инстанции и он фактически с этим протоколом ознакомился. Впоследствии путем почтовой корреспонденции в адрес Шестого кассационного суда общей юрисдикции им была направлена расписка об ознакомлении с протоколом. Адвокат считал, что судом при принятии решения не было учтено законодательство в области регулирования отношений по выплате вознаграждения адвокатам, просил выплатить ему вознаграждение за ознакомление с протоколом судебного заседания.

Проверив доводы кассационной жалобы адвоката Г., Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 19 декабря 2023 г. указала следующее.

Из материалов уголовного дела следует, что защиту интересов осужденной Б. 18 апреля 2023 г. при рассмотрении уголовного дела Шестым кассационным судом общей юрисдикции в порядке статьи 51 УПК РФ осуществлял адвокат Г., который в тот же день подал заявление об ознакомлении с протоколом судебного заседания суда кассационной инстанции, содержащее просьбу о направлении копии протокола на электронную почту.

27 апреля 2023 г. Г. подано заявление о выплате ему вознаграждения за ознакомление с протоколом судебного заседания. Шестой кассационный суд общей юрисдикции, рассмотрев 22 мая 2023 г. данное заявление адвоката, пришел к выводу об отсутствии оснований для его удовлетворения, указав на отсутствие сведений о фактическом ознакомлении адвоката с протоколом судебного заседания.

Между тем такой вывод кассационного суда не основан на материалах уголовного дела.

В деле имеется извещение от 27 апреля 2023 г. и отчет о его отправке, согласно которым судом на адрес электронной почты коллегии адвокатов "С." с пометкой "для адвоката Г." направлена в том числе копия протокола судебного заседания суда кассационной инстанции. Каких-либо сведений о том, что адвокат Г. не получил копию протокола судебного заседания от 18 апреля 2023 г., материалы дела не содержат, напротив, к поданной кассационной жалобе адвокатом такая копия приобщена.

Кроме того, суд в постановлении указал на то, что полномочия адвоката, принявшего на себя в порядке назначения поручение на осуществление защиты, прекращаются окончанием рассмотрения дела и вынесением судом кассационной инстанции итогового постановления.

Данный вывод противоречит положениям уголовно-процессуального закона и правовым позициям Верховного Суда Российской Федерации.

В соответствии со статьями 49 - 51 УПК РФ с момента вступления защитника в уголовное дело на него распространяются полномочия, предусмотренные статьей 53 УПК РФ, в том числе право знакомиться с материалами уголовного дела, включая предусмотренное статьями 259 - 260 УПК РФ право на ознакомление с протоколом судебного заседания, который является частью уголовного дела.

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 г. N 42 "О практике применения судами законодательства о процессуальных издержках по уголовным делам", при определении размера вознаграждения адвокату, участвующему в уголовном деле по назначению суда, подлежит учету время, затраченное им на осуществление полномочий, предусмотренных частями 1, 2 статьи 53 УПК РФ, включая время, затраченное на изучение материалов уголовного дела, а также на выполнение других действий адвоката по оказанию квалифицированной юридической помощи при условии их подтверждения документами. При этом время занятости адвоката исчисляется в днях, в которые он был фактически занят выполнением поручения, вне зависимости от продолжительности работы по данному уголовному делу в течение дня.

Из материалов дела следует, что в судебном заседании суда кассационной инстанции осужденная Б. заявила, что поручает адвокату ознакомиться с протоколом судебного заседания и подать на него замечания. Она также пояснила, что не возражает против взыскания с нее процессуальных издержек за участие адвоката в суде, в том числе связанных с ознакомлением защитника с протоколом судебного заседания суда кассационной инстанции. Указанное пояснение осужденной Б., имеющее существенное значение для правильного разрешения заявления ее защитника, не было принято судом во внимание.

С учетом того, что заявление адвоката Г. о направлении ему протокола судебного заседания от 18 апреля 2023 г. и последующее ознакомление с этим протоколом были обусловлены поручением осужденной, вывод суда о том, что эти действия адвоката Г. выходили за рамки его полномочий и не были направлены на защиту интересов осужденной, нельзя признать обоснованным.

На основании изложенного Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 22 мая 2023 г., заявление адвоката Г. вместе с материалами уголовного дела передала на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином его составе.

Определение N 31-УД23-18-К6

47. Если в ходе производства в суде кассационной инстанции по представлению прокурора, направленному на ухудшение положения осужденного, установлен факт смерти осужденного, то кассационное производство подлежит прекращению.

По приговору Шадринского районного суда Курганской области от 9 февраля 2022 г. (с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции) Ж. осужден по части 1 статьи 159, пункту "а" части 3 статьи 158, пункту "г" части 3 статьи 158 УК РФ.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 27 октября 2022 г. приговор и апелляционное определение в отношении Ж. изменены: его действия по двум эпизодам краж квалифицированы как единое преступление, предусмотренное пунктами "а", "г" части 3 статьи 158 УК РФ, наказание смягчено.

В кассационном представлении заместитель Генерального прокурора Российской Федерации просил об отмене кассационного определения Седьмого кассационного суда общей юрисдикции и о направлении уголовного дела на новое кассационное рассмотрение ввиду несогласия с решением, принятым судом кассационной инстанции, в том числе указывал на мягкость назначенного судом кассационной инстанции осужденному наказания, которое, по мнению автора представления, противоречит требованиям статей 6, 60 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 5 июля 2023 г. прекратила кассационное производство по кассационному представлению заместителя Генерального прокурора Российской Федерации ввиду следующего.

Как следует из свидетельства о смерти, выданного 10 апреля 2023 г. отделом ЗАГС администрации Октябрьского района г. Ростова-на-Дону, Ж. умер 12 февраля 2023 г.

Согласно положениям пункта 4 части 1 статьи 24, пункта 2 части 1 статьи 27 УПК РФ смерть подозреваемого или обвиняемого является основанием для прекращения уголовного дела, за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего.

По смыслу закона установление в суде кассационной инстанции факта смерти осужденного является основанием для прекращения кассационного производства, за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего.

Приведенные в кассационном представлении доводы не связаны с необходимостью реабилитации Ж.

Приговор и апелляционное определение в отношении его вступили в законную силу.

С учетом изложенного производство по кассационному представлению заместителя Генерального прокурора Российской Федерации подлежит прекращению.

Определение N 82-УДП23-5-К7

48. Обвинительный приговор по делу о получении взятки должен быть основан на достаточной совокупности относимых, допустимых и достоверных доказательств, подтверждающих факт получения должностным лицом незаконного вознаграждения.

По приговору Кировского районного суда г. Красноярска от 6 декабря 2021 г. (с учетом изменений, внесенных судами апелляционной и кассационной инстанций) Г. признана виновной и осуждена за получение должностным лицом лично и через посредника взяток в виде денег за незаконные действия, а также за совершение из корыстной заинтересованности служебных подлогов.

В кассационных жалобах и дополнениях к ним защитник - адвокат А., помимо прочего, выражал несогласие с вынесенными в отношении Г. судебными решениями, полагая, что выводы суда о виновности Г. в получении взяток и совершении служебных подлогов не подтверждены доказательствами, исследованными в судебном заседании, просил отменить приговор и последующие судебные решения.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 26 июля 2023 г. отменила апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого суда от 21 апреля 2022 г. и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 14 декабря 2022 г. и направила уголовное дело на новое апелляционное рассмотрение в ином составе суда по следующим основаниям.

Судом признано установленным, что Г., являясь руководителем территориального отдела агентства записи актов гражданского состояния по Кировскому району г. Красноярска (далее - Агентство ЗАГС), в разное время (в период с 16 января по 26 мая 2015 г.) получила четыре взятки от О.М., С. и О.Н. за незаконные действия в интересах А.Л., Б., К. и С. - государственную регистрацию рождения несуществующих детей и выдачу соответствующих свидетельств о рождении, а также совершила служебные подлоги, внеся в официальные документы заведомо ложные сведения о рождении детей, при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В обоснование виновности Г. суд в приговоре привел показания ряда свидетелей, в том числе О.М., О.Н., С., Б., К., А.Л., протоколы следственных действий, заключения экспертиз, письменные документы.

Г. как в ходе предварительного следствия, так и в ходе судебного разбирательства не признала своей вины, заявляя о том, что материалы уголовного дела в отношении ее сфабрикованы, а свидетели обвинения оговорили ее в совершении преступлений.

Г. и ее защитник - адвокат А. в судах первой, апелляционной и кассационной инстанций и в поданных ими апелляционных и кассационных жалобах приводили доводы и заявляли о том, что в основу обвинения Г. положены показания оговоривших ее свидетелей О.М., О.Н. и С., а также лиц, которым они якобы рассказывали о даче Г. взяток за выдачу свидетельств о рождении несуществующих детей. При этом Г. заявляла, что у свидетелей обвинения были причины для ее оговора, поскольку в период с 2015 по 2017 год на основании ее обращений как руководителя территориального отдела Агентства ЗАГС, в которых она сообщала руководству Агентства ЗАГС и в правоохранительные органы об участившихся случаях рождения детей у лиц цыганской народности вне медицинских учреждений (на дому); правоохранительными органами были проведены проверки, следствием которых стало возбуждение уголовных дел в том числе в отношении О.М., О.Н., С., Б., К. по обвинениям в мошенничестве при получении ими пособий и социальных выплат на несуществующих детей.

В обоснование этих доводов Г. ссылалась на ответ прокуратуры Кировского района г. Красноярска, в котором сообщалось о проведении правоохранительными органами соответствующих проверок по ее обращениям, а также на показания свидетелей К.Б. и Г.А., сообщивших суду о фактах таких обращений.

Г. также обращала внимание судов первой, апелляционной и кассационной инстанций на то обстоятельство, что по приговорам Центрального и Свердловского районных судов г. Красноярска А.Л., К., О.М. осуждены за мошенничество при получении ими пособий и социальных выплат на несуществующих детей. В приговорах были установлены иные обстоятельства получения свидетельств о рождении детей А.Л., Б., С. и К. В частности, указанные лица (свидетели обвинения по делу Г.) при получении в органах ЗАГС свидетельств о рождении детей вводили в заблуждение работников территориального отдела Агентства ЗАГС. Так, в приговоре Свердловского районного суда г. Красноярска от 14 октября 2020 г., вынесенном в отношении С., признано установленным, что она, действуя по предварительному сговору с неустановленным лицом, 15 мая 2015 г. незаконно, путем предоставления недостоверных сведений, получила свидетельство о рождении несуществующих детей (С.Ж. и С.А.), введя при этом в заблуждение Г., не осведомленную о ее преступных намерениях.

Г. и ее защитник акцентировали внимание судов на том, что необходимости давать взятку Г. за выдачу свидетельств о рождении детей у свидетелей обвинения не было, поскольку существовавшая в то время процедура получения свидетельств о рождении детей вне медицинских учреждений предусматривала возможность получения свидетельств о рождении таких детей путем обращения одного из родителей ребенка в ЗАГС с соответствующим заявлением и подтверждения факта родов ребенка свидетелем. При этом работники ЗАГС не вправе были требовать от родителя представления иных документов, подтверждающих факт рождения ребенка, и не были наделены полномочиями проводить какие-либо проверки относительно достоверности факта рождения ребенка.

Стороной защиты также обращалось внимание судов на противоречия в показаниях свидетелей обвинения, данных ими на предварительном следствии и в судебном заседании, в частности на показания С., допрошенной на предварительном следствии 12 октября 2017 г. в качестве обвиняемой по другому уголовному делу, где она сообщала иные сведения относительно передачи денег должностным лицам ЗАГС за выдачу двух свидетельств о рождении детей (С.Ж. и С.А.), которые инкриминированы Г. по эпизоду обвинения от 15 мая 2015 г. Так, она показывала, что деньги в сумме 20 000 руб. были переданы ее (С.) бабушкой руководителю ЗАГС Свердловского района г. Красноярска "Гале", по протекции которой она вместе с бабушкой обратилась к Г. (заведующему ЗАГС Кировского района г. Красноярска) за получением двух свидетельств о рождении несуществующих детей - "двойни". В судебном заседании С. утверждала, что деньги в указанной сумме она передала лично Г. за совершение незаконных действий в ее интересах, то есть за выдачу свидетельств о рождении детей.

Г. также поясняла суду, что свидетельства о рождении детей А.Л., Б. и К. были выданы специалистом ЗАГС К.Б., которая осуществляла свои полномочия в рамках установленного регламента и закон не нарушала. К.Б., будучи допрошенной в качестве свидетеля, в суде подтвердила показания Г., пояснив, что актовые записи о рождении детей А.Л., Б. и К. составляла именно она, в том числе ставила печати в свидетельствах о рождении детей.

В ходе судебного разбирательства стороной защиты были заявлены ходатайства о признании показаний свидетеля обвинения О.Н. (умершей после направления уголовного дела в суд) недопустимым доказательством ввиду того, что в предыдущих стадиях производства по делу обвиняемой Г. не была предоставлена возможность оспорить ее показания предусмотренными законом способами. По мнению стороны защиты, О.Н. не подлежала допросу на предварительном следствии, поскольку в тот период имела ряд тяжелых заболеваний, в том числе деменцию и острое нарушение мозгового кровообращения по ишемическому типу - инсульт. При этом защитник ссылался на имеющиеся в деле медицинские документы, в частности медицинское заключение, подписанное главным врачом "Красноярской городской поликлиники N 6", в котором указано, что О.Н. страдает рядом заболеваний, в том числе "острым нарушением мозгового кровообращения по ишемическому типу", самостоятельно себя обслуживать не может, нуждается в постоянном постороннем уходе и, учитывая тяжесть состояния ее здоровья, проводить с ней следственные действия до восстановления утраченных функций организма не представляется возможным, и на ответ судье, подписанный и.о. заместителя главного врача по амбулаторно-поликлинической работе и врачом-психиатром КГБУЗ "Красноярский краевой психоневрологический диспансер N 1", согласно которому О.Н. была осмотрена на дому и ей установлен диагноз "деменция в связи со смешанными заболеваниями".

Защита обращала внимание судов на то, что свидетели обвинения А.Л., Б. и К., в интересах которых якобы О.Н. и О.М. (мать и дочь) давали взятки Г., очевидцами передачи денег не были, а сведения, которыми они располагают, получены от самих О.Н. и О.М.; другие допрошенные в суде свидетели также не были очевидцами передачи денег Г. Результатов оперативно-розыскной деятельности, изобличающих Г. в получении взяток или совершении иных преступлений, в материалах уголовного дела не содержится.

Эти доводы стороны защиты, имеющие существенное значение для разрешения вопроса о виновности или невиновности Г., судами апелляционной и кассационной инстанций оставлены без надлежащей проверки и не опровергнуты в вынесенных определениях.

Судом апелляционной инстанции не приведено убедительных мотивов, опровергающих доводы защиты о нарушении судом первой инстанции правил проверки и оценки доказательств, предусмотренных статьями 87, 88 УПК РФ, с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности для разрешения уголовного дела. При этом суд апелляционной инстанции признал убедительными доводы стороны защиты о том, что изъятые в августе 2019 г. в ходе обыска кабинета Г. деньги в сумме 8020 руб., признанные вещественным доказательством по делу, не имеют отношения к инкриминированным ей событиям четырехлетней давности, и исключил из приговора указание суда об их конфискации, а вопрос о разрешении судьбы денежных средств как вещественных доказательств передал на новое рассмотрение в порядке главы 47 УПК РФ.

Приведенные в апелляционном и кассационном определениях общие формулировки без указания на конкретные основания, по которым доводы апелляционной и кассационной жалоб адвоката А., поданных в защиту Г., отвергнуты, не могут быть признаны обоснованными и мотивированными.

При изложенных обстоятельствах Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого суда от 21 апреля 2022 г. и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 14 декабря 2022 г. и направила уголовное дело на новое апелляционное рассмотрение в ином составе суда.

Определение N 53-УД23-9-К8

49. Неисполнение судом кассационной инстанции обязанности по направлению копии постановления о передаче кассационного представления, кассационных жалоб представителей потерпевших для рассмотрения в судебном заседании заинтересованному лицу, на имущество детей которого наложен арест, а также обязанности по его извещению о дате, месте и времени рассмотрения дела кассационным судом повлекло отмену кассационного определения.

По приговору Ханты-Мансийского районного суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 18 июля 2022 г. В., ранее не судимый, осужден по части 4 статьи 160 УК РФ к 7 годам 6 месяцам лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

С осужденного В. в пользу АО "Ю." взыскано 183 975 154 руб. 74 коп.

Постановлено обратить взыскание на имущество, арестованное на основании постановлений Ханты-Мансийского районного суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры. Арест, наложенный в том числе на частный дом, расположенный в Московской области, постановлено сохранить до исполнения приговора в части гражданского иска в пределах срока исковой давности.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 5 декабря 2022 г. приговор отменен, дело направлено на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 28 марта 2023 г. апелляционное определение отменено, уголовное дело передано на новое апелляционное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

В кассационной жалобе адвокат С. в интересах заинтересованного лица В.Р. просил об отмене кассационного определения Седьмого кассационного суда общей юрисдикции по тем основаниям, что суд кассационной инстанции в нарушение требований закона не ознакомил заинтересованное лицо В.Р. с постановлением о передаче кассационного представления заместителя прокурора и кассационных жалоб представителей потерпевшего АО "Ю." в суд кассационной инстанции, а также не известил о дате, месте и времени рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, чем нарушил право заинтересованного лица на участие в судебном разбирательстве.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 8 июня 2023 г., обсудив доводы кассационной жалобы, указала следующее.

В соответствии с частью 1 статьи 401.2 УПК РФ вступившее в законную силу судебное решение может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в суд кассационной инстанции осужденным, оправданным, их защитниками и законными представителями, потерпевшим, частным обвинителем, их законными представителями и представителями, а также иными лицами в той части, в которой обжалуемое судебное решение затрагивает их права и законные интересы.

Согласно части 1 статьи 401.12 УПК РФ суд кассационной инстанции направляет лицам, интересы которых затрагиваются жалобой или представлением, копии постановления о передаче кассационных жалобы, представления с уголовным делом для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции и копии кассационных жалобы, представления.

Как видно из материалов дела, кассационное представление заместителя прокурора Ханты-Мансийского автономного округа - Югры и кассационные жалобы представителей потерпевшего АО "Ю." Ш. и К., в которых ставился вопрос об отмене апелляционного определения от 5 декабря 2022 г. в отношении В., были переданы на рассмотрение в судебном заседании Седьмого кассационного суда общей юрисдикции.

После этого 28 февраля 2023 г. копия постановления о передаче кассационного представления, кассационных жалоб представителей потерпевших для рассмотрения в судебном заседании Седьмого кассационного суда общей юрисдикции вместе с извещением о дате, месте и времени рассмотрения дела кассационным судом общей юрисдикции была направлена прокурору, представителям потерпевших АО "Ю.", представителю заинтересованного лица АО СО "Я." и осужденному В.

28 марта 2023 г. дело в отношении В. было рассмотрено судебной коллегией по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции с участием прокурора, защитника осужденного, представителей потерпевших АО "Ю." и представителя заинтересованного лица АО СО "Я.".

Кассационным определением Седьмого кассационного суда общей юрисдикции апелляционное определение в отношении В. отменено и дело направлено на новое апелляционное рассмотрение.

Между тем по смыслу закона уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. При этом суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Как усматривается из материалов дела, судом апелляционной инстанции В.Р. признана заинтересованным лицом и ее апелляционная жалоба об исключении указания суда первой инстанции об обращении взыскания на частный дом, расположенный в Московской области, и отмене ареста этого дома была рассмотрена судом апелляционной инстанции.

По смыслу закона заинтересованное лицо также вправе участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в судах первой, апелляционной, кассационной инстанций, это право должно быть ему обеспечено судом, который извещает заинтересованное лицо о дате, времени и месте судебного разбирательства.

Однако в материалах дела отсутствуют данные о том, что заинтересованное лицо В.Р. была ознакомлена с кассационным представлением и кассационными жалобами представителей потерпевших, получила копию постановления о передаче кассационного представления и кассационных жалоб для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, тогда как именно интересы заинтересованного лица В.Р. были затронуты отменой по кассационному представлению и кассационным жалобам апелляционного определения, которым был отменен приговор суда первой инстанции, в том числе и по основаниям необоснованности обращения взыскания на частный дом, принадлежащий детям В.Р.

Отсутствуют в материалах дела и данные о том, что В.Р. была извещена о дате, месте и времени судебного разбирательства и имела возможность заявить ходатайство об участии в судебном заседании суда кассационной инстанции при рассмотрении дела в отношении В.

Таким образом, суд кассационной инстанции не обеспечил заинтересованному лицу В.Р. возможности реализовать предоставленные ей статьей 401.12 УПК РФ права на участие в судебном заседании, а также возможности дать объяснения и довести до сведения суда свою позицию относительно всех аспектов рассматриваемого дела.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 28 марта 2023 г., уголовное дело передала на новое кассационное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

Определение N 69-УД23-6-К7